107
Т.Д. МАРЦИНКОВСКАЯ
МОСКВА
Аллахвердян
А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В., Ярошевский М.Г. Психология науки: Учебное
пособие. М.: Моск. психолого-соц. ин-т; Флинта, 1998. 312 с.
Анализ закономерностей
научного творчества, стремление ученых выявить те факторы, которые влияют на
создание теоретических концепций и могут помочь в объяснении того, почему та
или иная теория возникает именно в это время, в этой стране, в недрах
конкретной научной школы или в уме того или иного ученого, с давних пор
является одной из основных проблем науковедения.
Когда на смену стройным
концепциям, которые связывали науковедение с жесткой логикой прогрессивного
развития науки, пришли новые теории, разрушившие здание логики, но не давшие
взамен новой опоры,
108
многие ученые обратились к психологии научного
творчества в надежде, что именно изучение процесса творчества, раскрытие
закономерностей творческого мышления поможет найти ответы и на вопросы о том,
как же развиваются научные концепции, открываются новые законы и создаются
новые теории.
Однако, как наглядно
показано в данной книге, закономерности, открытые при исследовании процесса
творческого мышления в экспериментальной ситуации, не могут однозначно
объяснить и научное творчество. Это связано с тем, что при решении заданной
экспериментатором задачи, в центре внимания оказываются особенности операций
мышления, уровень интеллекта и творческих способностей человека, тогда как при
создании теории важным моментом является совокупность всех качеств личности,
так как именно конкретный ученый, со всеми его достоинствами и недостатками, с
особенностями его мировоззрения и идеалов, совершает то или иное открытие. К.
Поппер, М. Блок и другие ученые смешивали психологию творчества и психологию
науки, которые не тождественны друг другу. Попытка же свести вопросы научного
открытия к изучению факторов, определяющих уровень дивергентного мышления,
приводит к отказу от поиска закономерностей развития науки и сведению их к трем
"В" (Bath - ванна, в которой будто бы Архимед открыл свой
знаменитый закон, Bus - автобус, войдя в который Пуанкаре решил сложную
задачу, и Bed - кровать, где химику Леви приснился опыт, позволивший
объяснить механизм передачи нервного импульса, а Менделееву - его периодическая
таблица).
Материал, представленный в
книге, подробно и доказательно демонстрирует, что научный подход к исследованию
закономерностей развития науки возможен, но основой для него должна стать не
психология творчества, но психология науки; она и является тем ключиком,
который откроет нам занавес, скрывающий тайну становления научного знания.
Хотя отдельные работы по психологии науки появлялись и ранее, данная книга - первое учебное пособие по новой дисциплине "Психология науки", что заставляет отнестись к ней с особым вниманием. Книга хорошо и четко структурирована, несмотря на то, что авторы, подчеркивая, что это новое направление, оговаривают субъективизм своего подхода. Хотя читатели, знакомые с данной проблематикой, легко узнают автора каждой главы даже без расшифровки, которая дана вначале, книга является абсолютно цельной, пронизанной единой логикой и единым научным мировоззрением, что, видимо, объясняется принадлежностью авторов к одной школе. Таким образом, само пособие может служить определенной иллюстрацией тех понятий, которые в нем описываются - научной школы, когнитивного стиля, личностных особенностей ученых.
Представляется, что одним из
важнейших достоинств этой работы является то, что она гармонично синтезирует
подходы нескольких наук - науковедения, философии, психологии. Тот факт, что
возможность выхода на новый уровень понимания динамики становления науки
связана с появлением новой, синтетической дисциплины, ярко проявляет
достоинства межпредметных и межкультурных связей, доказавших свою продуктивность
во многих областях знания. Переплетение и сопоставление различных параметров -
науковедческих, социологических, индивидуально-психологических - делает
содержащиеся сведения более доказательными и интересными для читателя.
Как уже говорилось, один из
основных разделов книги посвящен вопросам собственно научного творчества, при
этом впервые дано комплексное описание типологии и стадий творческого процесса
в науке и продемонстрирована разница между интеллектуальными способностями,
творческим мышлением и творчеством ученого, включающим и
мотивационно-личностные компоненты.
Значимым моментом является и
анализ роли профессионального общения, прежде всего в русле определенной
научной школы. При этом становится очевидным, как сказалось отсутствие
свободного общения, невозможность прямой передачи знаний и научных традиций, на
нашей науке. Значимость именно непосредственного контакта между учителем и
учениками, между всеми членами научного коллектива не вызывает сомнения, так же
как и влияние не только объективных факторов (социальная важность исследований,
обоснованность научной программы), но и особого климата, который может
сформироваться (или не сформироваться) в группе и который связывает ее членов
общими переживаниями,
109
эмоциональными отношениями, способствующими ее
превращению в сообщество единомышленников. Поэтому некоторое возражение
вызывает то приоритетное значение, которое отдается в книге научной программе
лидера школы, ее новизне и научной значимости. Этому противоречат и известные
факты о роли таких школ как, например, школы Г.И. Челпанова, В.Вундта,
некоторых других ученых, которые сыграли огромную роль в развитии
психологической науки. Хотя их лидеры и не имели четкой научной программы, они
смогли сформировать из своих учеников и последователей ярких ученых, которые в
дальнейшем разработали и новые научные концепции.
Многие подходы к проблеме
научного знания, раскрытые в книге, как представляется, могут быть использованы
для изучения не только научного, но и художественного творчества. Несмотря на
значительную разницу между ними, такие факторы, как принадлежность к
определенной школе, эмиграция, социальная перцепция, важность учета целостной
личности, а не только уровня творческой одаренности, могут быть безусловно
перенесены и в психологию искусства.
Важно и то, что эту книгу
интересно читать, она хорошо написана и проиллюстрирована любопытными фактами и
наблюдениями. В ней можно выделить два плана — один для студентов и всех
занимающихся данной проблемой, кому интересны в первую очередь приведенные факты,
дополненные наглядными примерами, и второй план — для историков науки,
методологов, — вскрывающий новые грани в науковедении и психологии научного
творчества и стимулирующий дальнейшие открытия в процессе рефлексии научного
путей становления научного знания.