147

 

III МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

«ПСИХОЛОГИЯ И ХРИСТИАНСТВО: ПУТИ ИНТЕГРАЦИИ»

 

С 10 по 13 мая 1997 г. в Санкт-Петербурге состоялась III Международная конференция "Психология и христианство: путь интеграции", основными организаторами которой были "Иматон", "Ассоциация Тренинга и Психотерапии"

(С.-Петербург), Фуллеровская Теологическая Семинария (США). После окончания конференции состоялись мастерские (workshops), которые проводили американские коллеги, известные специалисты по данным проблемам:

- Н. Мэлони "Депрограммирование людей, пострадавших от сект",

- Р. Фицджеральд "Психологическое консультирование и психотерапевтическое духовное сопровождение тяжело больных людей: христианская перспектива",

- Д. Стренгс "Помощь детям, переживающим горе: практические психотерапевтические методы",

- Е. Гассин "Психология прощения".

По итогам конференции был выпущен сборник тезисов и готовятся видеоматериалы (их можно заказать в фирме "Иматон").

На конференции присутствовал и выступал с приветственным словом ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии Вл. Константин.

Каждый день конференции на тему дня были представлены два основных доклада - русскими и американскими коллегами; после основных докладов выступали содокладчики по обсуждаемой теме, а после содокладчиков проходило широкое обсуждение. Благодаря резерву времени, запланированному на дискуссии, состоялась глубокая научно-философская рефлексия проблемы интеграции психологии и христианства.

На конференции на протяжении всех дней развивались две основные темы:

1) взаимоотношения науки и религии или психологии и христианства и сравнительный анализ секулярной и христианской психотерапии.

В первый день конференции обсуждалась тема: "Христианская концепция человека как эвристическое поле современной психологии".

В докладе Л.Ф. Шеховцовой отмечалось, что психологическая наука сегодня подошла к осознанию усеченности и неполноты познания человека в материалистической концепции. Представление о человеке, имеющем не только телесно-

 

148

 

психическую организацию, но и духовное измерение, может быть для современной психологии чрезвычайно плодотворным. Христианская концепция человека принесла в психологию ряд новых идей: видение сознания и самосознания человека как особой духовной онтологии; тождественность категории "информация" и категорий "логос", "идея" Платона, субъективность информации и символизации как отражения уровней объективного бытия мира идей и мира Горнего в сознании человека; принципы объединения структур в тримерии: "тело - душа - дух" как алфавит описания структурообразования и развития любой системы; новое понимание феноменологии психической реальности; аксиологическая координата в психологии и соответственно нравственная координата в психотерапии и др.

Таким образом, как полагает Л.Ф. Шеховцова, "новая" христианская парадигма в психологии дает новую перспективу как для теории, так и для практики.

Новым идеям, принесенным в психологию христианством, были посвящены содоклады Ю. Зенько и         М. Иванова.

В докладе Ю. Зенько рассматривались взаимосвязь культурно-религиозного типа сознания и его психофизиологических составляющих: психофизиологические феномены схемы тела в психологии и христианстве, а также разные модальности. В итоговой схеме были представлены в соответствии с конфессией ведущая модальность и центр локализации сознания.

Доклад М. Иванова был посвящен вопросу генезиса духовного опыта. Феномен духовного опыта, по мнению докладчика, - это феномен надстраивания семантического пространства над перцептивно-аффективным. Экзистенциальный смысл есть результат такой надстройки. Духовный опыт определяет интегральную направленность личности в ходе ее онтогенеза. Духовный опыт - это "знание изнутри". Объяснительным механизмом такого рода явлений может служить гипотеза "о трех природах" сознания: психологической, общественно-исторической и поливибрационной.

Доклад В.И. Слободчикова был ответом на вопрос: возможна ли христианская психология? По мнению докладчика, это круг проблем, контекстом для которого является христианская и психологическая антропология, интеграция христианства и психологии. Только христианская психология может дать целостную точку зрения на человека. В христианской психологии человек представлен в наличном бытии как образ Бога; до грехопадения у человека не было "проблем" со своей душой - она была прозрачна; в падшем состоянии человек обретает сознание своего богосыновства и необходимости стремления к подобию. Классическая естественнонаучная психология сегодня занимается исследованием таких глобальных способностей человека, как отражение и адаптация, - это скорее наука о психической телесности. От ответа на вопрос о сущности своего предмета психология уходит. Скорее ответ этот дает философия и богословие. Сегодня очень актуально и необходимо для психолога богословское прочтение психологических понятий и наоборот.

Свой доклад Н. Мэлони (США) начал с описания того, что человек - беспокойное существо, и для него характерно наличие двух видов тревоги: основной и невротической. Эти виды тревог соответствуют двум основным потребностям человека: найти смысл жизни и объяснить мир. Соответственно основная тревога - это тревога, связанная с поисками смысла жизни, и ответ на этот вопрос дает, как правило, религия. Невротическая тревога - это тревога, связанная с взаимоотношениями с людьми и миром. Н. Мэлони сказал: "Христианство - не единственный ответ на основную потребность (тревогу), но я исповедую, что это - лучший ответ".

Далее Н. Мэлони говорил о том, что многие секулярные психотерапевты не беседуют с клиентами о смысле жизни, так как боятся, что это может выглядеть

 

149

 

как навязывание клиенту своего мировоззрения. Но этого не следует бояться, так как психотерапевт всегда что-то "навязывает" клиенту. Вопрос только о том, как и каким образом это происходит.

Очень близкие идеи были высказаны и в тезисах доклада о. Владимира Цветкова об общей и частной православной психотерапии. Задача общей православной психотерапии - спасение человека для жизни вечной, преодоление его падшести, несовершенства, в этом смысл жизни христианина; а задача частной - решение конкретных психологических затруднений человека.

При обсуждении доклада Н. Мэлони Р. Фицджеральд сказал: "Клиент обратился к психотерапевту за помощью. Если следовать принципу "полной свободы", то это значит, что надо было бы сказать клиенту: "Делайте, что хотите". Таким образом, в психотерапевтическом процессе возможны злоупотребления властью и злоупотребления свободой".

Ту же проблему свободы и несвободы психотерапевта и соотношения веры (как поиска ответа на вопрос "почему?") и знания (как ответа на вопрос "как?") Н. Мэлони продолжил в докладе второго дня. В консультации психотерапевт не свободен от своего прошлого опыта, своего мировоззрения - именно эта апперцепция является сеткой координат, через которую оказывается помощь клиенту, восприятие клиента фильтруется через эту апперцепцию. По мнению Н. Мэлони, апперцептивная "масса" христианского психотерапевта наполнена противоречиями, так как с эпохи Просвещения гуманистическое сознание несет убеждение, что религия - это частное дело каждого человека.

Пять исторических фигур своим вкладом в человеческую цивилизацию отвечали на вопросы, почему и как мы живем. Как функционирует мир, как происходит взаимодействие в этом мире, объясняли Г. Галилей,               Ч. Дарвин. В чем смысл событий, каковы действующие причины, почему происходят те или иные события - на эти вопросы отвечали И. Ньютон, З. Фрейд. Уайтхед же, отвечая на вопросы как и почему, предложил разные модели интеграции - идею процесса. Нет конфликта между наукой и религией, если это ответы на вопрос как (знание) и почему (смыслы, цели). Мир устроен по промыслу Бога, и человека Бог создал именно таким, поэтому использование научных открытий - религиозная обязанность христианина: всякая истина - от Бога.

Дж. Стренгс сказала, что выбор антропологической модели имеет далеко идущие последствия не только для практики психологии, но и для формирования общества. Антропологические модели западного и восточного христианства различны. Модель человека, представленная в восточном христианстве, более целостна, иначе объединяет различные школы практической психологии, чем западно-христианская модель. До грехопадения человек был целостным существом. После грехопадения в нем произошел раскол между душой и телом, душой и духом, между чувством, умом и волей.

Разные виды современных психотерапий используются для преодоления расколов. Так, психоанализ, гештальт-терапия - для преодоления раскола ума и сердца, бихевиоризм - ума и воли. Конфликты возникают тогда, когда люди общаются друг с другом разными "расколотыми" частями. Это наглядно показала семейная психотерапия В. Сатир. Но все эти виды терапий не занимаются духовными аспектами.

Богатый опыт духовной работы представлен у Феофана Затворника в Добротолюбии. В процессе психотерапии христианский психотерапевт обычно молится о даре видения клиента таким, каким его видит Бог, о видении в клиенте Образа Бога, просит о смирении и милосердии, отсутствии у себя гордыни и похоти власти, о понимании своего контрпереноса, об инсайте у клиента, о различении духов. Клиента можно расспросить о его духовной истории: как он относится к Богу, есть ли верующие в его в семье, не занимался ли кто из близких оккультизмом.

 

150

 

Клиент не говорит обычно: "Помогите найти Бога", но он нуждается в нем. Христианский психотерапевт работает в тесном контакте со священником. Самое главное в психотерапии - личность психотерапевта и его духовная работа.

Б.С. Братусь в своем докладе поставил вопросы: в чем специфика христианской психотерапии, возможно ли сотрудничество секулярных и христианских психотерапевтов? Каждый вид терапии опирается на свою теорию, которая идентифицирует часть человека, выдавая ее затем за целое. Христианская психотерапия обращается к целостному образу человека, включающему разные аспекты. Различаются христианская и светская терапия прежде всего целями - сфера служения человеку и нравственности не представлена в светской психотерапии. Характер, личность, подсознание - это служебные функции для спасения человека. Всякое действие, не устремленное ко Христу, - грех. Это относится и к психологии, и психотерапии - она может быть промахом, устремленным к ложной цели.

Светская психотерапия должна быть соотнесена с задачами развития человека, испытана вопросом, чему она служит. Современное состояние психологии докладчик сравнил с состоянием физики накануне создания атомной бомбы - не осознаем ли мы, психологи, смысл и последствия манипулирования общественным сознанием, создания масок в политике, навязывания опасных представлений в рекламе, создания идолов в массовом сознании слишком поздно?!

Пора осознать ориентиры движения, пора выбирать, какому образу человека будем служить. Возникновение на этом пути христианской психологии неизбежно, но требует больших усилий.

В докладе Ф.Е. Василюка речь шла о православной модели психотерапии. Христианскую психотерапию от светской отличает то, что в светской терапии идет работа с чувством (например, вины), тогда как в христианской психотерапии работают с грехом (осознанным и оцененным поступком, который вызывает чувство вины). Этот принцип в христианской терапии можно назвать онтологическим доверием к чувству, к личности. Лучше накормить голодного, чем мучить его расспросами о том, как он испытывает чувство голода.

Психология не замещает религию - это ложная точка зрения; психология не самодостаточна. Синергийная психотерапия, основывающаяся на христианской антропологии, делает точкой опоры всего терапевтического процесса молитву. Переживание синергийная психотерапия сублимирует в молитву. Высшая ценность в светской психотерапии - личная свобода, но при этом обычно забывается, что человек склонен бежать от свободы в комфорт расслабления. Задача синергийной психотерапии подобна задаче, которую решал Сократ, - не дать забыть человеку о своем высшем предназначении. Православная, синергийная психотерапия стремится совместить жизненную горизонталь и духовную вертикаль.

На "круглом столе" при подведении итогов конференции все участники выразили удовлетворение содержанием конференции, ходом обсуждения проблемы интеграции христианства и психологии, подчеркивая сложность и тонкость этой проблемы. Ректор Санкт-Петербургской Духовной академии Вл. Константин ответил на многочисленные вопросы и сказал о том, что в церкви в широких кругах встречается предубеждение в отношении психологии и психиатрии. По его мнению, оно вызвано тем, что на Западе и в России как реакция на засилье рационализма и позитивизма возникло сильное увлечение мистицизмом и оккультизмом до извращения его в различных формах, вплоть до шарлатанства и тоталитарных сект. В этой ненормальной ситуации иногда психологию не отличают от различных направлений биоэнергетики и оккультизма, и поэтому отдельные священники относятся к ней несколько настороженно.

 

151

 

Вл. Константин призвал психологов и психотерапевтов к совместной работе со священниками в оказании помощи страдающему человеку.

После окончания конференции участники посетили хоспис, где состоялось знакомство с практической деятельностью специалистов, осуществляющих профессиональную деятельность на основе христианского мировоззрения. Главный врач А. Гнездилов, взявший на себя подвижнический труд организации в России первого медицинского заведения подобного типа, показывая хоспис, говорил, что совместное проживание с человеком, уходящим из этой жизни, расширяет границы видимого мира, поднимает до осмысления вневременных «вечных вопросов» смысла жизни, веры, безверия, переоценки системы ценностей, понимания ценности страдания, невероятно ускоряющего рост души человека, понимание ценности любви как состояния души. Когда-то хоспис, или странноприимный дом, был создан монахами для пилигримов, бредущих в Святую Землю. Это аналогия нашей жизни, где каждый из нас странник и нуждается в поддержке и милосердии.

Л. Шеховцова

Санкт-Петербург