Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

33

 

ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ

 

ОЦЕНОЧНЫЙ АСПЕКТ КОНФЛИКТНОЙ РЕЧИ

 

Т. Н. УШАКОВА,  В. В. ЛАТЫНОВ

 

Статья подготовлена при поддержке Российского Гуманитарного научного фонда (код проекта 95 — 06 — 17491). Исследование проведено при поддержке РФФИ (код проекта 93 — 06 — 10804).

 

Тема конфликта заняла в наши дни видное место в психологической науке [1][5]. Это связано, во-первых, с тем, что психология откликается на острые вопросы современности, реагируя на социальную ситуацию, наполненную столкновением противоречивых интересов групп людей и отдельных индивидов. Здесь наука как бы проявляет свою альтруистическую тенденцию, стремится быть полезной действительности, предлагая способы ее анализа, рекомендации к действиям. Есть и другая сторона в психологическом исследовании конфликта (эгоистическая): она основана на возможности использовать уникальный момент жизни (даже если он негативный), относиться к нему как удобному естественному эксперименту и извлекать из него фундаментальные знания (пример этому дает проведенное во время второй мировой войны исследование черепно-мозговых ранений в их влиянии на психологию человека).

Обе названные стороны присутствуют в настоящем исследовании конфликтных форм общения. Реализуя первую из указанных тенденций (альтруистическую), мы избрали объектом исследования публичные политические дискуссии с целью оказать помощь людям речевых профессий, сокращая путь накопления опыта, помогая понять неочевидные особенности речи в публичных выступлениях. Реализация другой тенденции связана с фундаментальными задачами исследования, направленного на то, чтобы через речь видеть самого человека, состояние его психики, скрытые интенции. Ситуация конфликта с этой точки зрения представляет своего рода модель, отражение акцентуированных, а потому и упрощенных форм речевого поведения. Исследование таких относительно простых форм позволяет на первых шагах легче нащупать почву под ногами, найти подходы к сложному психологическому объекту.

 

34

 

МЕТОДИКА

 

Исследование проведено на материале конфликтных политических дискуссий, происходивших в нашей стране в последние годы (1992— 1994); в сравнении с ними рассматривались материалы дискуссий, проходивших во 2-й Государственной Думе в 1907 г. Производились аудио- и видеозаписи выступлений, речей, интервью политических лидеров, переданные по Центральному телевидению и радио. Использовались также газетные публикации. Материалы дискуссий 1907 г. изучались по стенографическому отчету.

Современный материал привлек нас в силу его актуальности, бесспорной экологической валидности, а также в силу его доступности, поскольку ситуация дискуссий широко освещалась средствами массовой информации.

Обращение к дискуссиям во 2-й Государственной Думе 1907 г. обусловлено прежде всего тем, что они дают историческую ретроспективу, возможность сравнения с современностью и, соответственно, выявление специфики последней.

При анализе текстов конфликтных дискуссий были выявлены различные типы интенций говорящего. При этом обнаружилось, что одна из наиболее явных интенций состоит в оценивании событий, людей, их поступков. Это связано с тем, что в обществе с развитой системой социальных норм речевая активность конфликтующей стороны в большой мере состоит в трансляции своей точки зрения, внедрении в сознание слушателей собственных представлений о конфликте. Это вызвано стремлением оказать психологическое воздействие как на оппонента, так и на третью сторону, позиция которой оказывается порой достаточно существенной и проявляется, например, посредством голосования. В связи с этим повышается значимость того, как представляется конфликт, как оцениваются действия и особенности сторон, на кого возлагается ответственность за его инициацию, и т. п. Если общество признает справедливой систему оценок одной из сторон, это открывает перед ней дополнительные возможности влияния на оппонента, позволяет в определенной степени выйти из-под контроля социальных норм и легитимизировать жесткие тактики воздействия (вплоть до физического насилия). Тогда негативные оценки даются с цепью изменить к худшему отношение к оппоненту со стороны аудитории, дискредитировать его, и наоборот: положительные оценки себя и своих соратников — для улучшения отношения к себе и к ним (само-апологизация).

С целью объективного представления оценочной функции была использована шкала, представляющая ось, в центре которой отмечается количество содержащихся в тексте утверждений с нейтральной, нулевой оценкой (0), в правой части — с положительными (+) или подчеркнуто положительными оценками (++), в левой части — соответственно негативными (-) и подчеркнуто негативными оценками (- -).

В анализируемых текстах выделялись три типа объектов, подвергающихся обсуждению: 1) сам говорящий и его сторонники, их поступки, личностные черты; 2) его оппоненты, их поведение, поступки, личностные черты; 3) объекты и факты, не находящиеся в связи с двумя вышеуказанными. Исследуемый текст анализировался группой экспертов последовательно, фраза за фразой на предмет квалификации, какой из трех вышеназванных объектов подвергается обсуждению и с какой интенцией: оценить

 

35

 

положительно, отрицательно (и в какой степени) или нейтрально.

Рассмотрим наиболее часто встречающиеся варианты негативных оценок.

1. Использование неаргументированных утверждений (по типу: «Он — плохой»).

2. Негативные аргументированные оценки. В этом случае оппоненту ставят в вину:

• некомпетентность в различных областях («Нынешний режим провести подобные выборы абсолютно не способен…» — Г. Зюганов, «Известия», 16. 10. 93; «Дела в экономике дошли до критической точки, а конкретных механизмов изменения нет» — Ю. Воронин, «Советская Россия», 12. 11. 93);

• нанесение ущерба России и ее жителям («Просто выкачиваются и грабятся государственные средства» — А. Руцкой, передача «Политбюро», 1. 09. 93; «Создали условия для экономических правонарушений, для коррупции, для преступности и бандитизма» — А. Руцкой, передача «Политбюро», 1. 09. 93);

• негативный моральный облик («Другие — просто строчат доносы в КГБ и прокуратуру» — В. Новодворская, «Московская правда», 19. 05. 93);

• психическое нездоровье («Они создавали сумасшедшую обстановку, у меня впечатление, что председатель парламента просто потерял разум» — Е. Амбарцумов, интервью радиостанции «Эхо Москвы», 4. 09. 93);

• чрезмерное стремление к власти («Но у людей, которые оказались во главе этой советской власти, сработал старый инстинкт: надо удержаться наверняка, любой ценой» — С. Шахрай, «Независимая газета», 13. 07. 93);

• стремление к дальнейшей конфронтации («Уже сейчас раскалывают общество и структуры власти надвое. Режим готов идти на все» — Ю. Воронин, «Советская Россия», 28. 10. 93);

• нечестность («Потому что Ельцин, к сожалению, никогда не был способен выполнить данное им слово» — Р. Хасбулатов, «Комсомольская правда», 6. 10. 93).

3. Утверждение о сходстве объекта дискредитации с некоторым (литературным, историческим) образом, чья негативная оценка общепризнана. В результате объект дискредитации получает отрицательную оценку. Например: «Он похож на Гитлера, значит, тоже плохой».

4. Обвинение объекта дискредитации в дружбе (знакомстве) с негативно оцениваемыми людьми. По схеме: «Он знаком с нечестными, жестокими людьми — значит, сам таков».

Позитивные оценки представляют одну из сторон конфликта в социально желательных, привлекательных для слушателей красках, т. е. осуществляют ее апологизацию. Можно выделить четыре вида таких оценок:

1. Использование неаргументированных утверждений (по типу: «Он — хороший»).

2. Позитивные аргументированные оценки. В данном случае у объекта апологизации отмечаются:

• высокие моральные качества («Это было бы просто позорным, если бы мы поддались произволу, гнету, насилию» — Р. Хасбулатов, «Комсомольская правда», 6. 10. 93);

• следование интересам народа («Я имею в виду, что являюсь в какой-то степени носителем этих сил, их отражением. А силы добра — это интересы людей, народ» — Р. Хасбулатов, «Комсомольская правда», 6. 10. 93);

• высокая компетентность («Верховный Совет был, хотя и с опозданием, но готов вынести на ноябрьский съезд свой и, посмею заверить, более обоснованный и проработанный, чем правительственный, вариант дальнейшего общественно-экономического развития России» — Ю. Воронин, «Советская Россия», 28. 10. 93);

• миролюбие («Вместе с тем Верховный Совет страны делает все, чтобы конфликт не разрастался» — Ю. Воронин, «Советская Россия», 28. 10. 93).

 

36

 

3. Выявление сходства объекта апологизации с некоторым (литературным, историческим) образом, чья позитивная оценка общепризнана, и распространение на объект апологизации этой оценки. Например: «Он похож на Петра I (как реформатора), значит, сам тоже хороший».

4. Сообщение о дружбе (знакомстве) объекта апологизации с позитивно оцениваемыми людьми. По схеме: «Он знаком с честными, умными людьми — значит, сам таков».

 

РЕЗУЛЬТАТЫ

 

Полученные при использовании оценочной шкалы результаты представлены на диаграммах, которые оказались достаточно выразительными и характерными для анализируемых нами случаев. Они согласуются с интуитивным опытом членов экспертной группы, однако имеют то преимущество, что допускают возможность их наглядного и количественного представления. Приведем в виде примеров результаты анализа следующих материалов: А. Руцкой — беседа с А. Политковским 1. 09. 1993 г. в передаче ЦТ «Политбюро»; Р. Хасбулатов — интервью газете «Комсомольская правда» 6. 10. 1993 г.; Д. Дудаев — интервью газете «Моscow News». 27. 08. 1993 г. (рис. 1, 2, 3).

 

 

Рис. 1. Данные анализа текста Д. Руцкого (передача «Политбюро», 1. 09. 1993)

Условные обозначения к рис. 1—7:

- -           подчеркнуто отрицательная оценка;

-             слабо отрицательная оценка;

О            нейтральные суждения;

+            слабо положительная опенка;

+ +         подчеркнуто положительная оценка;

 

высказывания, относящиеся к характеристике оппонента;

 

высказывания, относящиеся к характеристике автора текста;

 

высказывания, относящиеся к прочим объектам.

По вертикали показано число случаев использования данной оценки в процентах к общему числу высказываний, содержащихся в анализируемом тексте.

 

По диаграммам видно, что применение оценочной шкалы позволяет выявить в речи выступающего соотношение оценок, относящихся к разным объектам обсуждения. По представленным данным это соотношение проявляется в простой форме U-образной огибающей с заметным повышением значений на ее полюсах, особенно полюсе негативного оценивания. Отмечается при этом частое использование подчеркнутых оценок

 

37

 

.

Рис. 2. Данные анализа текста Р. Хасбулатова (интервью газете «Комсомольская правда», 6. 10. 1993).

Рис. 3. Данные анализа текста Д. Дудаева (интервью газете «Моscow News», 27. 08. 1993).

 

 

(++ или --). Характерно, что практически без исключения позитивные оценки в конфликтном обсуждении относятся к самому говорящему и его сторонникам, негативные — к оппонентам.

Суперпозиция диаграмм 1, 2 и 3 выявляет индивидуальные различия конфликтного речевого поведения, связанные с соотношением позитивного и негативного оценивания (рис. 4). Так, текст А. Руцкого обнаруживает относительное равновесие полюсов (-43, +32), в тексте Р. Хасбулатова отмечается заметный крен в сторону увеличения отрицательных оценок (-50, +19), в тексте Д. Дудаева отрицательные оценки резко преобладают (-57, +11). Соответственно этому, согласно экспертной оценке, нарастает степень конфликтности, «непримиримости» текста. Эти данные показывают возможность выведения общего и простого показателя

 

38

 

в форме алгебраической суммы полюсных значений. Такого рода «индекс конфликтности» анализируемых текстов составит для данных: А. Руцкого  -11 (-43+32=-11), Р. Хасбулатова  -31 (-50+19=-31), Д. Дудаева  -46 (-57+11=-46),

Помимо характерной для конфликтных текстов U-образной огибающей был получен контрастный вариант данных. Характерный пример такого контрастного варианта обнаружился при анализе текста С. Шахрая — интервью газете «Сегодня», 13. 06. 1993 (рис. 5). Более 90% высказываний в тексте представляет нейтральное изложение фактов; негативное оценивание оппонентов и позитивное своей стороны представлено исключительно слабо, Характер данного текста должен быть признан как неконфликтный.

Рис. 5. Данные анализа текста С. Шахрая (интервью газете «Сегодня» 13. 06. 1993).

 

Приведенные результаты показали, таким образом, что позитивное и негативное оценивание имеет разное соотношение в текстах выступлений современных политических лидеров. С целью ответа на вопрос, связано ли это явление с индивидуальными особенностями выступающих или с современной политической ситуацией, были привлечены и проанализированы материалы дискуссии, проходившей во 2-й Государственной Думе в 1907 г. Обращение к дискуссиям начала века удобно по ряду причин: они дают своего рода историческую ретроспективу и возможность сравнения с современностью; поскольку ситуация в Думе в 1907 г. отличалась высокой конфликтностью, материалы представляют образцы конфликтных высказываний; кроме того, возникает возможность выявления индивидуальных различий выступавших в однотипной ситуации.

В итоге обработки довольно значительного по объему материала (23 выступления депутатов 2-й Государственной Думы) были получены результаты, хорошо согласующиеся с представленными выше данными, характеризующими современные дискуссии. Оказалось, что 64% выборки воспроизвели два основные типа выступлений: по конфликтному типу при U-образной огибающей на диаграмме (рис. 6) и контрастному варианту (рис. 7). Из остальной части выборки 9% образовали близкий к конфликтному вариант, отличающийся преобладанием позитивного столбца над негативным. Также 9% выборки показали близость к выступлениям нейтрального, неконфликтного характера с небольшим отличием в представленности позитивных и негативных оценок. Без большого огрубления последние данные могут быть суммированы с основными, охватив

 

39

 

таким образом 82% выборки. Стертые, промежуточного вида случаи в совокупности составляют 18% всей выборки.

Как мы видим, основная масса публичных выступлений в Государственной Думе 1907 г. относится к двум противоположным типам: первый отличается доминированием оценок (как негативных, так и позитивных), а объем нейтральных высказываний незначителен (41% авторов), второй характеризуется использованием главным образом нейтральных высказываний (41% авторов).

Выделенные типы могут рассматриваться в качестве вариантов поведения в конфликте, где объективная позиция людей — соперничающая, конкурентная. Полученные данные показывают, что эта позиция в условиях конфликтной публичной дискуссии может реализоваться двумя различными способами: убеждающим, основу которого составляют аргументы в защиту своей точки зрения на проблему, и оценивающим, главную роль в котором играют нападки на личность оппонента и позитивная характеристика собственной персоны.

На примере проанализированной дискуссии во 2-й Государственной Думе видно, что даже в условиях изначального различия интересов и ориентации на продвижение собственной позиции, действия участников сильно различаются. В такой ситуации поведение каждого участника собрания специфично и вносит различный вклад в протекание конфликта. Одни политики ведут себя корректно и сдержанно, обсуждая лишь тему конфликта

 

 

Рис. 6. Данные анализа выступлений, для которых характерен большой объем негативных и позитивных оценок, маленький — нейтральных высказываний (32% выступавших).

 

 

Рис. 7. Данные анализа выступлений, для которых характерен маленький объем негативных и позитивных высказываний, большой — нейтральных (32% выступавших).

 

 

40

другие переходят на личности, часто используя негативные (направленные в адрес оппонента) и позитивные (обычно в свой адрес) оценки. На основании литературных данных можно предположить, что поведение первых вносит скорее положительный вклад в разрешение конфликта (или по крайней мере не способствует его эскалации), поведение же вторых ведет к обострению конфликта [6][8].

Подытоживая анализ материалов выступлений депутатов 2-й Государственной Думы, мы приходим к тому, что общий характер политических дискуссий нашего времени и начала века по рассматриваемому нами параметру — оцениванию действующих лиц и событий — сохраняет свои основные черты. Привлеченный материал оказался полезным, позволив расширить представление об индивидуальных вариантах выступлений по анализируемому показателю.

Следует отметить в положительном смысле простоту применения техники оценочной шкалы и наглядность получаемых на ее основе данных. В то же время нам понятна и ограниченность ее возможностей. Она связана с тем, что оцениванию подвергаются обобщенные типы объектов (сам говорящий, его оппоненты, посторонние события), что оставляет в стороне более разнообразные элементы анализируемых текстов.

 

ВЫВОДЫ

 

При исследовании материалов конфликтных политических дискуссий в нашей стране, имевших место как в текущие дни, так и в начале века, выявлена выраженная тенденция к сдвигу обсуждения с темы конфликта на оценивание действий и качеств противоборствующих сторон. При этом происходит негативное оценивание оппонентов, позитивное — выступающего и его сторонников. Этот факт отражает интенцию выступающего дискредитировать противоположную сторону и апологизировать свою, что и реализуется через функцию оценивания.

Выявлены типы «ментальных клише», с помощью которых осуществляется дискредитация противника и само-апологизация. При дискредитации: указание на некомпетентность, нечестность, негативный моральный облик, сходство с другими негативными персонажами, обвинение в дружбе с негативно оцениваемыми людьми и др. При апологизации: ссылка на высокие моральные качества, компетентность, миролюбие, сходство с позитивными персонажами, сообщение о дружбе с позитивно оцениваемыми людьми и др.

Предложен простой способ, дающий возможность количественно характеризовать функцию оценивания, получая нечто вроде «коэффициента конфликтности» анализируемого выступления. Данная (или, возможно, усовершенствованная) количественная мера полезна для характеристики настроя говорящего. Она позволяет политическому деятелю осуществить рефлексию в отношении своей речи, а также объективировать понимание других выступающих, отмечать изменения в их позиции, сравнивать их между собой.

Анализ собранного материала показал, что функция оценивания проявляется в конфликтных политических обсуждениях как нашего времени, так и протекавших почти 90 лет назад. Этот факт свидетельствует в пользу универсального характера оценочной функции конфликтной речи.

 

41

 

1. Латынов В. В. Конфликт: протекание, способы разрешения, поведение конфликтующих сторон. Обзор зарубежных исследований по психологии конфликта // Иностр. психол. 1993. № 2.

2. Cегрера A. C., Арайза М. Разрешение социального конфликта: личностно-центрированная модель //Вопр. психол. 1993. № 5.

3. Соснин В. А. Переговоры по урегулированию этно-политического регионального конфликта // Психол. журн. 1993. № 6.

4. Соснин В. А. Урегулирование и разрешение конфликтов: проблема посредничества в прикладной исследовательской практике Запада // Психол. журн. 1994. № 5.

5. Хащенко В.А. Способы разрешения межличностного конфликта в экстремальных условиях жизнедеятельности // Психол. журн. 1993. № 3.

6. Folder J. P., Poole M. S. Working through conflict. Glenview (Ill): Scott, Foresman G. Co., 1984.

7. Moore C. W. The mediator process. Stamford, Calif: Stamford Univ. Press, 1986.

8. Pruill G. D., Ruhin J. Z. Social conflict. Escalation, stalemate and settlement. N. Y.: Random House, 1986.

Поступила в редакцию 11. IV 1995 г.