5

 

К 80-ЛЕТИЮ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА РАО

 

В 1994 г. психологическая общественность России отмечает 80-летие со времени официального открытия Психологического института РАО. В преддверии юбилея журнал «Вопросы психологии» уже опубликовал ряд материалов, посвященных событиям и организационным мероприятиям, предшествовавшим или непосредственно связанным с открытием института (см.: Вопр. психол. 1992. № 3—4, 5—6). Фактически же начало работы в этом учреждении относится ко времени создания психологической лаборатории, на базе которой и был создан Психологический институт им. Л.Г. Щукиной.

В текущем году мы продолжим публикации, отражающие период становления и развития Психологического института как первого крупного психологического центра в нашей стране, начав их с имеющейся в архиве института рукописной книги Н.А. Рыбникова «К истории Института психологии». Написанная в 1952 г., она не могла не нести на себе отпечаток социального заказа того мрачного времени. Редакция сочла возможным опубликовать отдельные части данной книги выборочно, исключив из нее прежде всего имеющие явную идеологическую нагрузку пассажи, а также сведения, хорошо известные из других историко-психологических публикаций. Кроме того, там, где текст с необходимостью требовал этого, внесена минимальная редакторская правка.

Автор второй публикации, посвященной юбилею института,— также Н.А. Рыбников. Его рукопись «Из рода в род. История семьи Рыбниковых (за двухсотлетний период ее существования). Пятое поколение. Автобиография Н.А. Рыбникова» хранится в Российской Государственной библиотеке (бывш. Библиотеке им. В.И. Ленина) в отделе рукописей. В отличие от книги «К истории Психологического института», которая готовилась к очередному юбилею института и носила явно формально-фактологический характер, данная рукопись наполнена личными впечатлениями, содержит подробности и о разрабатывавшихся в Психологическом институте научных темах, и об их конкретных исполнителях, что в определенной мере способствует воссозданию рабочей атмосферы института тех лет.

Первому директору Психологического института Георгию Ивановичу Челпанову, с чьим именем по праву связано само создание этого научно-исследовательского центра, посвящены следующие три статьи. Их авторы — В.В. Умрихин, С.А. Богданчиков и А.А. Никольская — анализируют разные стороны творчества Г.И. Челпанова, который стоял у истоков выделения отечественной психологической науки в самостоятельную область знания.

 

6

 

КАК СОЗДАВАЛСЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

 

Н.А. Рыбников

 

 

Первые годы его работы (1907-1922)

 

I

 

Историю отечественной психологии за последние десятилетия нельзя трактовать вне работы Психологического института, его основных сотрудников. Но чтобы можно было уяснить роль института в развитии отечественной психологии, необходимо было подобрать и систематизировать имеющиеся материалы. Следует отметить, что лишь с 1944 г., с момента вхождения в систему АПН[1], институт организовал сбор архивных данных. До того времени архивная работа не велась, а то немногое, что сохранялось, погибло в связи с военными событиями, эвакуацией института в Ашхабад и Свердловск. Вот почему документация различных моментов жизни института представлена неодинаково полно. Многое приходилось восстанавливать по воспоминаниям, обращаться к памяти тех, кто был свидетелем или участником того или иного этапа работы института. Многое же предстоит еще восполнить дальнейшим изучением архивных материалов.

 

II

 

Возникший в первые десятилетия текущего столетия Московский Психологический институт не был у нас первым психологическим центром, где проводилась опытная работа по психологии. Еще раньше его создании в России возникло несколько лабораторий и кабинетов, где так или иначе велось опытное изучение вопросов психологии. Правда, работа большинства этих ячеек была очень узкой по своему масштабу, гораздо более узкой, чем это имело место в отношении Института психологии. Да и длительность существования этих ячеек была в большинстве случаев очень кратковременной. Вот почему результаты работы этих ячеек были очень скромными.

Московский Психологический институт был создан по частной инициативе, на частные средства. Министерство просвещения никак не стимулировало его создание. Роль министерства сводилась к регистрации совершившегося факта и утверждению положения о Психологическом институте (апрель 1912 г.).

Согласно этому положению, институт признавался учено-учебным учреждением Московского университета. Его основная задача — научная разработка вопросов психологии и распространение знаний в этой области. В институте могли читаться лекции и вестись практические занятия, семинары и т. п. со студентами, лицами, оставленными при университете, и другими учащимися Московского университета по предметам, касающимся ведения института. Психологический институт находился в ведении историко-филологического факультета Московского университета. Директором Психологического института должен был состоять профессор философии, преподающий психологию.

Допустив создание института, министерство ряд лет отказывало в оплате труда персонала института. Достаточно, сказать, что первые годы своего существования

 

7

 

институт пользовался бесплатным трудом лаборантов и ассистентов. Лишь после Октября эта сторона дела была полностью урегулирована. А со времени включения института в систему АПН в нем были созданы исключительно благоприятные условия для развития научной работы по психологии. Если в первые годы существования института его штат состоял из двух-трех человек, то теперь он располагает штатом около 100 человек, причем в его составе работают почти все наиболее квалифицированные психологи Москвы. Так вырос институт, превратившийся из скромного вспомогательного учреждения при МГУ в основной центр психологической работы страны.

 

III

 

Несомненно, что самый факт организации Психологического института был заметным продвижением в деле пропаганды опытных методов работы в области психологии. Стоит вспомнить, как незадолго до этого московские психологи встретили в штыки экспериментальную работу Н.Н. Ланге, как вообще московские психологи конца прошлого столетия относились к роли опыта в психологии. Особенно агрессивно был настроен проф. Л.М. Лопатин, возглавлявший тогда кафедру философии. Он подчеркивал мысль, что роль эксперимента очень ограничена и что при современном его состоянии эксперимент едва ли «может заменить столь часто и несправедливо осуждаемый метод психологической интроспекции».

Сходных взглядов придерживался и проф. Г.И. Челпанов, по мнению которого решающая роль принадлежит самонаблюдению.

Эта близость взглядов московских психологов и киевского профессора Г.И. Челпанова и была одной из причин того, что именно он, проф. Г.И. Челпанов, был приглашен на освободившуюся после смерти проф. Н.Я. Грота кафедру философии в МГУ. Одним из условий своего приглашения Г.И. Челпанов поставил требование — создание психологической лаборатории.

Состояние психологии в начале XX в. выдвигало требование создания опытных баз, без которых не мыслилась научная разработка психологической науки. За несколько лет до приезда в Москву Г.И. Челпанова приват-доцент А.С. Белкин сделал попытку создать психологическую лабораторию при историко-филологическом факультете Московского университета (в 1904 г.). Но эта попытка не увенчалась успехом. А.С. Белкин не обладал необходимыми организационными способностями, настойчивостью и последовательностью в достижении поставленной цели. Эти качества были присущи Г.И. Челпанову, который был выдающимся педагогом-организатором, сумевшим сплотить вокруг себя коллектив молодых сотрудников, с помощью которых ему удалось наладить опытную работу по психологии, создать Психологический институт.

 

IV

 

Созданию самого института предшествовала организация психологической лаборатории, той базы, на которой вырос институт. Работа этой лаборатории началась с осени 1907 г. и продолжалась до 1912 г., когда фактически был создан институт. Под лабораторию была отведена небольшая аудитория, разгороженная на три комнаты: кабинет заведующего, читальня, лаборатория. Помимо лабораторных занятий был организован семинар. Организация семинара носила для того времени не совсем обычный характер. Темы намечались в начале года; доклады, принятые к прочтению, выставлялись заранее, заранее намечались и оппоненты. Каждый год выдвигалась определенная проблема, вокруг которой и развертывалась работа в течение года. Первый год работа велась по психофизической проблеме, второй год — по предмету психологии, дальше шли проблема личности, психология мышления, функциональная психология, психология внимания и т.д.

В семинар принимались студенты после предварительного испытания (психология, немецкий язык, представление реферата).

 

8

 

V

 

Одновременно с занятиями в семинаре начались работы по освоению психологической аппаратуры.

Каждый участник этих первых работ делал доклад, в котором должен был показать хорошее знание определенной аппаратуры, техники и методики эксперимента. Таким образом, был накоплен материал, достаточный для обобщения, который был оформлен в виде литографированного курса «Введение в экспериментальную психологию». Книга выходила несколькими изданиями и сыграла заметную роль в пропаганде опытных методов исследования. Последующие руководства в этой области отправлялись от этой книги. Она служила основным пособием при проведении практикума по экспериментальной психологии. Организация этого практикума в течение ряда лет также была довольно своеобразная. Обычно в практикум принимались 18 человек, которые разбивались на шесть групп. Каждая группа изучала один и тот же аппарат, с помощью которого должна быть решена одна и та же экспериментальная задача, заранее сформулированная руководителем, причем рекомендовалось предварительно ознакомиться с соответствующей главой из пособия. В процессе решения каждый участник занятий должен был меняться ролями, последовательно быть экспериментатором, протоколистом, испытуемым. Протокол просматривался руководителем.

 

VI-VII

 

Лишь после такой предварительной подготовки студент допускался к самостоятельной опытной работе. Но и здесь тема для исследования давалась не сразу. Начинающему предлагалось повторить чью-нибудь экспериментальную работу, причем перечень этих работ был указан. Как правило, это были работы, вышедшие из школы Вундта. Но отправляясь от данных уже проведенных исследований, большинство начинающих экспериментаторов в процессе работы далеко отходили от оригиналов. Так, К.Н. Корнилов, отправляясь от исследования, проведенного К. Ланге, сделал попытку выяснить природу простой реакции, уточнить, в какой мере типичные формы простой реакции определяются направлением внимания. В итоге проведенного исследования К.Н. Корнилов пришел к выводу, что обе основные формы реакции являются однородными и что индивидуальные отличия в реагировании стоят в связи с темпераментом испытуемого.

Вместе с тем удалось установить, что выяснение хронометрической стороны реакции совершенно недостаточно для характеристики процесса реакции в целом. Необходимо исследовать и силу реакции. С этой целью К.Н. Корнилов использовал сконструированный им аппарат динамоскоп. Первые результаты исследования были изложены им в статье «Динамометрический метод исследования реакции». В дальнейшем последовал целый ряд работ, обобщенных позднее в книге К.Н. Корнилова «Учение о реакциях человека».

Вопросам психологии памяти посвящено было исследование, проведенное Н.А. Рыбниковым. И он в своих опытах отправлялся от работы Рейтера, вышедшей из лаборатории В.Вундта. Но в процессе работы в корне изменились направление, - методика и содержание исследования, была дана новая трактовка психологии запоминания. И это первое опытное изучение психологии памяти было исходным пунктом для дальнейшей многолетней работы в этой области.

Индивидуальные особенности памяти изучал В.М. Экземплярский («Материалы к вопросу о типах представления»).

Вопросы психологии эмоций были предметом изучения в исследовании А.А. Каэласа. Подвергнув проверке работу Алексиева, автор пришел к выводу, совершенно расходящемуся с господствующими взглядами, в частности, с трехмерной теорией В.Вундта. По данным А.А. Каэласа, перемены пульса не находятся в прямой связи с эмоциями, в них отражаются лишь наличные при чувствованиях волевые состояния.

Работа Б.Н. Северного («Экспериментальное исследование сравнения») ставила

 

9

 

целью выяснить, из каких моментов складывается процесс сравнения.

Процесс абстракции изучал В.Е. Смирнов, оформивший итоги исследования в статье «Экспериментальное исследование процесса абстракции».

Таковы некоторые работы, проведенные в первые годы существования лаборатории и института. Они были опубликованы в первых трудах института. Эти работы продолжали традиции школы Вундта, стояли на позициях эмпирической психологии. Молодежь в этих первых работах уделяла много внимания методам исследования, стремилась поставить исследование на уровень тогдашней экспериментальной психологии, наметить пути дальнейшего изучения выдвинутых для исследования вопросов. Недаром в итоге своей работы Б.Н. Северный пришел к выводам, очень близким к позиции Вюрцбургской школы. Уже в первых работах наметилось заметное расхождение в установках работников института: в одних подчеркивалась необходимость объективных показателей, другие базировались лишь на данных самонаблюдения. Это расхождение становилось все более заметным по мере дальнейшего развертывания работы и уточнения принципиальных позиций сотрудников. Но все время рос объем работы, количество разрабатываемых тем. Если в первые годы велась разработка трех-четырех тем, то в 1914/1915 г.— разработка уже 20 тем; 6 из них можно отнести к вопросам методического характера, б—к психологии мышления, 5 — ощущения и восприятия, 3 — к психологии воли.

Далеко не все стоявшие в плане темы были доведены до конца, но некоторые выросли до размеров больших исследований; на основе этих материалов были написаны ценные монографии. Такова, например, работа К.Н. Корнилова «Учение о реакциях человека», таковы работы Н.Ф. Добрынина, который начиная с 1913/1914 г. непрерывно вел работу по изучению внимания. В течение долгого времени С.В. Кравков изучал вопросы ощущения и восприятия, а А.А. Смирнов и Н.А. Рыбников – психологии памяти и т.д.

Стоит отметить, что в этих первых экспериментальных работах института совершенно отсутствовали работы по детской и педагогической психологии. Руководство сознательно отводило эти темы. Больше того, оно возражало против такой увязки лабораторной работы с запросами педагогики. Когда некоторые из членов института сделали попытку такой увязки, это вызвало противодействие со стороны руководства. Такова, например, резко отрицательная рецензия Г.И. Челпанова на работы Н.А. Рыбникова «Деревенский школьник» и «Идеалы гимназисток».

Правда, это имело и свою положительную сторону. Не будучи в состоянии развернуть эту работу в институте, сотрудники создавали новые ячейки-лаборатории, где проводили работу по детской и педагогической психолонии. Так постепенно отпочковывались лаборатории при Московском Учительском доме (Н.А. Рыбников), при Московском педагогическом собрании (А.А. Каэлас), при Московском отдле народного образования (Е.В. Гурьянов), при Институте дошкольного воспитания (К.Н. Корнилов) и др. Впоследствии такие ячейки создавались не только в Москве, но и на периферии, где в качестве руководителей работы выступали лица, получившие подготовку в Психологическом институте.

 

 

 Начало борьбы за марксистскую психологию (1923-1931)

 

 И до Октябрьской революции уже намечались разногласия во взглядах сотрудников по принципиальным вопросам психологии. Революция сильно обострила эти противоречия, вызвала ожесточенную борьбу против идеализма в психологии. Знамя этой борьбы поднял и твердо отстаивал К.Н. Корнилов (тогда приват-доцент Московского университета), который работал в институте с момента его основания. Отражение этой борьбы можно видеть в ряде статей

 

10

 

и заметок, относящихся к этому периоду.

Начавшаяся в стенах института борьба была скоро перенесена на более широкую арену, в аудитории съездов. Уже на первом Всероссийском съезде по психоневрологии началась открытая борьба между сторонниками новой материалистической и старой идеалистической психологии. Основной доклад делал проф. К.Н. Корнилов. В его докладе «Современная психология и марксизм» четко прозвучал лозунг: психология должна строиться на основе диалектического материализма. Это положение встретило со стороны приверженцев старых взглядов резкое сопротивление как на самом съезде, так и за пределами его. Достаточно сказать, что Г.И. Челпанов опубликовал пять полемических брошюр, задачей которых была защита своих старых идеалистических взглядов.

Начатая на первом съезде борьба за материалистическую психологию, возглавляемая К.Н. Корниловым и его сторонниками, продолжалась и на последующих съездах. Но уже на втором съезде эта борьба велась при ином соотношении сил, поскольку все время в институте увеличивалось число сторонников материалистической психологии.

В 1923 г. во главе Психологического института становится руководитель борьбы за марксистскую психологию К.Н. Корнилов. В состав сотрудников института вошли новые лица, разделявшие взгляды К.Н. Корнилова на задачи психологии на данном этапе.

Вступив в борьбу со школой Челпанова и отмежевавшись от рефлексологических тенденций ликвидировать психологию, К.Н. Корнилов сделал попытку построения марксистской психологии на основе диалектического материализма.

Собранный К.Н. Корниловым огромный экспериментальный материал был использован для ряда теоретических выводов, а также некоторых положений, направленных на удовлетворение запросов практики. В некоторые годы (1928— 1931) институт делал попытку сосредоточить основную работу вокруг тем, имевших существенное значение для социалистического строительства. Таковы, например, темы «Психология московского коренного рабочего», «Организация дня отдыха», «Вопросы ликвидации неграмотности и психология» и др.

 

IX

 

Большое место в работах этого периода было уделено теории, перестройке психологии на принципах диалектического материализма, как он тогда понимался. В сборниках «Психология и марксизм», «Современная психология и марксизм», «Проблемы современной психологии» был опубликован ряд работ, пытавшихся дать принципиальное обоснование всей линии работ института.

Развертывание опытной работы потребовало большого внимания к методам психологического исследования. Эти поиски новых методов опытного исследования нашли свое отражение в целом ряде статей, заметок, докладов и т. д.

Наряду с работой по теории психологии, ее перестройке на новых основах, шла работа по перестройке пособий и руководств по психологии. Был издан «Практикум по экспериментальной психологии», вышедший под ред. К.Н. Корнилова (1927). В составлении пособия принимали участие В.А. Артемов, Н.А. Бернштейн, Н.Ф. Добрынин, А.Р. Лурия. Одновременно было выпущено и другое пособие для высшей школы «Психологическая хрестоматия» (1927).

Особенно необходимо было дать учебник, где бы материал излагался с точки зрения диалектического материализма. Такой учебник, составленный К.Н. Корниловым, вышел в 1928 г. и долгое время был единственным пособием, которое рекомендовалось при прохождении психологии в вузах.

Другое пособие «Введение в психологию» (1929) было составлено Н.Ф. Добрыниным.

С 1924 г. Психологический институт вошел в качестве самостоятельного учреждения во Всероссийскую ассоциацию научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН). С этого момента он стал именоваться «Московский Государственный институт экспериментальной психологии». Это наименование удержалось за ним до 1932 г.

 

11

 

Х

 

Перестройка содержания и методов науки обусловила и перестройку структуры института. Начиная с 1924 г. в составе института стали работать шесть секций: общей психологии, детской психологии, социальной психологии, прикладной психологии, поведения животных, психопатологии. Каждая секция имела основную стержневую тему, вокруг которой и группировалась работа. Секция общей психологии, наряду с разработкой теории марксистской психологии, много внимания уделяла изучению различных видов реакций. Так, А.Н. Леонтьев имел тему «О торможении ассоциативных реакций», Д.Н. Богоявленский — «Исследование цепных реакций», П.С .Любимов — «Исследование формы движения при реакции» и т.д.

Секция детской психологии уделяла преимущественное внимание изучению речи ребенка, секция прикладной психологии — проблеме упражнения, секция сравнительной психологии — проблеме образования навыка и т. д.

Такая концентрация работы вокруг стержневых тем нашла отражение в печатной продукции института. За этот период (1924—1930) был опубликован ряд исследований, посвященных разработке теории новой психологии, равно как и экспериментальным исследованиям, проведенным на основе этой теоретической базы. Первый сборник «Психология и марксизм» ставил целью дать принципиальное обоснование всей линии работ института. Сборник начинается статьей К.Н. Корнилова, где дается краткое изложение той трактовки предмета и задач марксистской психологии, как она тогда понималась.

 

XI

 

Помимо выпуска сборников своих трудов в 1928 г. Институт психологии начинал выпускать журнал «Психология», который выходил до 1932 г. Хотя журнал должен был быть органом всесоюзного характера, но по сути дела в нем принимали наиболее активное участие сотрудники института. Достаточно сказать, что редактором (до 1931 г.) был директор института К.Н. Корнилов, членами редакционного комитета — заведующие отделами.

В редакционной статье отмечалось, что задача, стоящая перед советскими психологами, состоит в построении марксистской психологии.