69

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ САМООБРАЗОВАНИЕ

 

В новой рубрике «Психологическое самообразование» мы используем материалы современных зарубежных учебников по психологии, предназначенных для студентов. Это определяет их дидактическую структуру, включая перечень вопросов, обращенных к читателю, основные выводы и краткий психологический словарь. Система таких материалов помогает овладевать специальными знаниями, что особенно важно для студентов, а также полезно для самостоятельного изучения некоторых не очень известных разделов психологии.

Последующие публикации будут включать материалы об эмоциональной жизни личности, потребностных и мотивационных состояниях, теориях личности и методах диагностики, поведении человека в норме и патологии. Мы также опубликуем учебные материалы по «таинственным» проблемам — гипнозу, медитации, как и наиболее значимые и нужные материалы по психодиагностике и психотерапии. Мы будем публиковать учебные материалы без комментариев, с некоторыми сокращениями и редакционной адаптацией. Редакция будет благодарна за замечания и предложения по содержанию и форме публикаций.

 

ФРУСТРАЦИЯ, КОНФЛИКТ, ЗАЩИТА*

 

Знаете ли вы:

что фрустрация в связи с неполучением желаемого ведет к специфической адаптации нашего поведения?

в каких обстоятельствах мы готовы согласиться на меньшее в сравнении с тем, чего изначально желали, и насколько такой компромисс срабатывает? почему нас так огорчает необходимость выбирать из двух зол?

как много путей у нормального человека избежать чувства обеспокоенности и какую цену он за это платит в плане адекватного восприятия реальности? что можно полностью забыть об очень болезненном событии, которое, как правило, было бы незабываемым?

почему самые неприятные для нас события оказываются, на другом уровне, самыми желанными?

что означает феномен «зеленого винограда» и «сладкого лимона»?

что мы часто видим в других то, чего не замечаем в себе?

 

*

 

Непременной особенностью любого человеческого общества является неизбежность для индивида чувства фрустрации. В простейшем случае фрустрация возникает, когда обстоятельства препятствуют осуществлению желаемого. Обстоятельства, конечно, могут быть объективными: я хочу пить, а воды поблизости нет. Однако чаще фрустрации возникает как следствие противоречия личных желаний человека и ограничений и запретов, налагаемых обществом, поскольку в основе существования социальных образований лежит необходимость баланса между потребностями индивида и нуждами социальной группы. Вследствие интернализации социальных стандартов по мере взросления человека этот конфликт становится внутренним. Таким образом, возникающее противоречие и испытываемое чувство фрустрации наилучшим образом может быть изучено «внутри» индивида, равно как и его следствия

 

70

 

и психические процессы, направленные на его преодоление.

Рассматривая эти вопросы, полезно различать направление воздействия фрустрации и конфликта: оно может быть как конструктивным, так и разрушительным. Необходимо также делать различия между непосредственным и преходящим эффектом недолговременных мотивационных конфликтов и более глубоким и стойким эффектом, характерным для внутриличностных противоречий. Эти более стойкие эффекты при определенных обстоятельствах приводят к возникновению защитных механизмов, определяющих нормальное или анормальное поведение. Рассмотрим сначала различия между конструктивными и разрушительными воздействиями.

 

КОНСТРУКТИВНЫЙ ЭФФЕКТ ФРУСТРАЦИИ И КОНФЛИКТА

 

Фрустрация и конфликт обычно рассматриваются как явления, вредные для человека. Меньший акцент обычно делается на том факте, что вызванное фрустрацией или конфликтом напряжение может способствовать достижению цели, фокусируя внимание индивида более твердо на конкретном мотиве, действующем в данный момент. Таким образом, этот мотив становится более выраженным, и другие конкурирующие потребности, желания и интересы при этом относительно теряют в своей силе. Несущественные и отвлекающие аспекты воспринимаемого субъектом мира отходят на второй план. В результате усиливается привлекательность еще не достигнутой цели.

Интенсификация усилия. Перечисленные эффекты ведут к прямым попыткам достичь цели путем интенсификации усилий. В определенных пределах, чем больше препятствия, тем больше мобилизация сил для их преодоления. Мы все знакомы с ситуацией, когда вызов, брошенный нашим попыткам достичь цели, приводит к еще более активным действиям в том же направлении. На самом деле, лишь в условиях наличия препятствия сила мотива достигает своего максимума. Не встречая сопротивления, деятельность по достижению цели носит привычный характер и ее мотивация оказывается периферической. Интенсификация усилий может принимать форму компенсации. Теодор Рузвельт, слабого здоровья в юности, в результате посвящает большую часть усилий на протяжении всей жизни поддержанию своих физических сил, чтобы компенсировать испытанную в ранней молодости фрустрацию по этому поводу.

Такая интенсификация усилий часто приводит к преодолению препятствий или к разрешению конфликта. Но если препятствия слишком велики и компенсация не достигается, часто может последовать приспособительное действие другого типа.

Замена средств достижения цели. Фрустрированный индивид может обрести новый взгляд на ситуацию в целом и пересмотреть свои предыдущие действия, направленные на достижение цели. Усилившееся напряжение может проявить незамеченные ранее аспекты ситуации, в особенности в связи с необходимостью предпринять более широкий поиск обходных путей. Однако хотя умеренное увеличение напряжения часто приводит к нахождению нового пути к цели и к преодолению фрустрации, уровень напряжения не должен быть слишком высок.

Замена цели. Так же как индивид может найти альтернативный путь для достижения цели, он может обнаружить и альтернативную цель, удовлетворяющую потребность или желание. Воздействие роста напряжения может проявляться в том, что расширение поля поиска решения приведет к осознанию возможности подходящей замены цели. Многие факторы определяют, что будет воспринято как подходящая замена; не самую незначительную роль в этом играет простая доступность. Отсюда излюбленное, практичное, хотя и циничное высказывание бродвейского музыканта: «Когда я не рядом с девушкой, которую люблю, я люблю девушку, с которой я рядом».

Однако цель-замена редко имеет свойства, идентичные таковым изначальной цели, или оказывается вполне

 

71

 

равной ей по желаемости. Принятие альтернативной цели возможно только через компромисс, и, таким образом, изначальное напряжение может остаться неразрешенным.

Переоценка ситуации. Если интенсификация усилий, использование новых средств достижения цели или замена цели как таковой не приведут к успеху в разрешении фрустрации или конфликта, могут произойти более существенные изменения ситуации.

Очевидным путем для устранения конфликта, вытекающих из него фрустрации и усиления напряжения служит выбор между альтернативами. Усилившееся напряжение помогает совершить выбор, обеспечивающий адаптацию. Напряжение приводит к пересмотру ситуации, и конфликт таким образом устраняется.

Переоценка ситуации может привести к тому, что элементы, казавшиеся изолированными и противоречивыми, оказываются объединенными и гармоничными. Например, изолированные и противоречивые стремления человека к самоутверждению и сохранению любви к себе членов группы оказываются объединенными в попытке сделаться лидером группы, что удовлетворит оба изначальные желания.

В целом, такая переоценка ситуации означает привлечение индивидом новых элементов или расширение воспринимаемого контекста проблемы. Переоценка ситуации может происходить неожиданно, в результате инсайта, но может быть и более постепенной в ситуации хронической фрустрации.

 

ДЕСТРУКТИВНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ ФРУСТРАЦИИ И КОНФЛИКТА

 

Если конструктивные пути выхода из ситуации фрустрации и конфликта не приводят к достижению цели, напряжение продолжает усиливаться. В конце концов оно достигнет уровня, при, котором его эффект уже не способствует деятельности, направленной на достижение цели, а носит разрушительный характер.

Для этого есть несколько причин. Во-первых, рост мобилизации энергии может оказаться так велик, что она превысит уровень, необходимый для выполнения задачи; можно стараться чересчур, что приведет к нарушению тонкой координации усилий. Во-вторых, чрезмерное напряжение может привести к когнитивной ограниченности: человек настолько полностью сосредоточивает внимание на перекрытых путях к достижению цели или на недостижимом результате, что не видит возможности альтернативных путей или другой подходящей цели. И, наконец, рост напряжения часто сопровождается эмоциональным возбуждением, препятствующим рациональным процессам размышления и выбора: человек волнуется, впадает в панику и теряет контроль над ситуацией.

 

ТОЛЕРАНТНОСТЬ К ФРУСТРАЦИИ

 

Существует определенная пороговая величина уровня напряжения, превышение которой ведет к качественно иным воздействиям на поведение. Можно назвать эту величину толерантностью к фрустрации. Индивид может испытывать фрустрацию значительной выраженности и длительности, не проявляя признаков дезорганизации поведения. Он может продолжать свои усилия по достижению цели, искать новые пути ее достижения или альтернативную цель, стремиться сделать достижимый и рациональный выбор. Но при дальнейшем увеличении напряжения он может оказаться выведенным из душевного равновесия и не в состоянии конструктивно справляться  с проблемной ситуацией. В этом случае говорят, что происходит превышение индивидуального уровня толерантности к фрустрации.

Толерантность к фрустрации, очевидно, является переменной величиной, зависящей от величины напряжения, особенностей личности индивида и типа ситуации. Один и тот же человек в различных обстоятельствах оказывается способным выдержать разную степень напряжения. Частично толерантность зависит от того, что человек только что испытал, а также от того, что он предвидит в ближайшем будущем. Два

 

72

 

разных индивида в одинаковой фрустрирующей ситуации могут проявить совершенно разную толерантность, также как и один и тот же человек в одних и тех же обстоятельствах, но в разное время.

Как только уровень возбуждения достигает и превосходит порог индивидуальной толерантности к фрустрации, появляются существенные деструктивные последствия. Мы рассмотрим два из них: агрессию и бегство от ситуации.

Агрессия. В своей простейшей форма агрессии может рассматриваться как прямая атака на препятствие или барьер, и в этом смысле она является проявлением адаптивного поведения. Однако агрессия может быть и вредна: препятствие иногда требует более тонких методов преодоления, чем атака в лоб, вызванная гневом. Более того, фрустрация может вовсе не быть следствием борьбы с конкретным препятствием, а происходить от чувства утраты, несоответствия или конфликта мотивов. В этих обстоятельствах отсутствует логически объяснимый объект атаки, и агрессия распространяется на многие объекты, некоторые из которых не имеют никакого отношения к фрустрации. Такая генерализация агрессии увеличивается с ростом фрустрации и с усилением расплывчатости и неуловимости ее источника. Человек может бить наотмашь, атакуя все вокруг.

Могут существовать причины, препятствующие обращению агрессии непосредственно на источник фрустрации. Последний может представлять опасность: например, ребенок не осмеливается быть агрессивным в отношении своего отца, являющегося источником фрустрации. Могут существовать и различные социальные запреты в отношении источника фрустации. В этом случае агрессия находит выход в результате замещения истинного объекта другими. Таким образом, агрессия оказывается обращена не на осознанную причину фрустрации, а в другом направлении, часто на совершенно посторонние объекты или людей, на «козлов отпущения».

Бегство от ситуации. Другим деструктивным следствием фрустрации и конфликта является тенденция к бегству от фрустрирующей ситуации. Хотя реакция избегания может дать облегчение при чрезмерном напряжении, бегство от ситуации является негативным актом, поскольку оно не обеспечивает возможности достижения цели. Реакция  избегания  не  идентична вызванному страхом бегству от опасности. Решение проблемы с ее помощью являются лишь временным, поскольку исходная причина фрустрации, сохраняясь, продолжает вызывать напряжение и дистресс. Хроническая фрустрация и постоянно возникающие реакции избегания могут в конце концов привести к появлению нежелательных механизмов защиты (один из них — регрессия — описан в приводимом ниже примере).

Пример 1. Фрустрация и регрессия у детей. В университете Айовы       Р. Баркер, Т. Дембо и К. Левин изучали воздействие фрустрации на ухудшение изобретательности во время игры детей. 30 детей 2—5 лет находились под индивидуальным наблюдением во время игры со стандартным набором игрушек. Исследователи оценивали уровень изобретательности (другими словами, степень, в которой в игре проявлялись воображение, тщательность и хорошая организация деятельности). Например, если ребенок, сидя на полу, соединял и разъединял паровоз и вагон, то это оценивалось как низкий уровень изобретательности; если же игра включала поездку паровоза с вагоном, при которой с ними случались различные происшествия, то уровень изобретательности оценивался как высокий.

Было обнаружено, что существует тесная зависимость между изобретательностью при игре и интеллектуальным возрастом ребенка. Таким образом, оказалось возможным измерять изобретательность в интеллектуально-возрастных единицах, т. е. принимать за точку отсчета изобретательность, соответствующую данному интеллектуальному возрасту.

Экспериментально вызванная фрустрация была связана с разрешением детям недолго поиграть с замечательными

 

73

 

новыми игрушками, находившимися в обычно запертом помещении; затем ребенок возвращался к своим прежним игрушкам, а новые игрушки оставались запертыми за решетчатой дверью. Эффект фрустрации измерялся путем сравнения изобретательности, проявляемой в игре с обычным набором игрушек до и после фрустрирующего события. В целом наблюдался выраженный спад в изобретательности. В среднем ухудшение изобретательности происходило в размерах, эквивалентных 17,3 мес психического возраста. Другими словами, вследствие фрустрации ребенок вел себя, как это характерно для ребенка на полтора года младше. В дополнение к этому наблюдалось и эскапистское поведение. Некоторые дети предпринимали попытки уйти из комнаты. Для детей с наиболее выраженной реакцией избегания была характерна и наибольшая регрессия (около 24 мес в среднем); дети с наименее выраженной реакцией избегания имели и наименьшую регрессию (около 4 мес) и даже иногда обнаруживали определенный прогресс в изобретательности. Вывод, к которому пришли исследователи, таков: снижение изобретательности при игре похоже на изменение поведения под влиянием сильных эмоций, выражающееся в беспокойных движениях, стереотипном повторении фраз, заикании; в обоих случаях можно отметить некоторую потерю связи с реальностью.

 

КРАТКОВРЕМЕННЫЕ МОТИВАЦИОННЫЕ КОНФЛИКТЫ

 

Рассмотрим различия между длительными последствиями конфликта, могущими привести, например, к развитию механизмов защиты, и преходящими эффектами кратковременных конфликтов. Прежде чем исследовать воздействия конфликтов, посмотрим, как они возникают.

Реакцией организма на мотивационное возбуждение обычно являются действия, направленные на ослабление или устранение состояния возбуждения. Специфические способы действий очень широко варьируют в зависимости от конкретного мотива, конкретного индивида и конкретной ситуации. Несмотря на это разнообразие, можно объединить такие целенаправленные действия в две общие категории: поведение, направленное на сближение и на избегание. Крыса бежит по лабиринту к кормушке, но пятится от опасной для нее кошки. Ребенок тянется к яркой погремушке, но отворачивается от предложенной ложки со шпинатным пюре. Не всякое сближение и избегание обязательно требуют физических действий. Мы можем чувствовать себя мысленно привлеченными к объекту наших желаний и отталкивать от себя мысли о предметах болезненных или неприятных. Нетрудно предположить, каков будет исход в предложенных иллюстративных ситуациях. Индивид будет приближаться к цели до тех пор, пока ее не достигнет, или отдаляться от нежелательного объекта до тех пор, пока совсем его не избегнет. Но на практике так обычно не бывает. Ситуации, когда перед нами стоит простая проблема реагировать на однозначно положительный или однозначно отрицательный мотив, редки. Обычно в каждый данный момент в нас действуют два или более разных мотивов. Иногда эти множественные мотивы совмещаемы. Они могут даже усиливать друг друга: мы едим с особым аппетитом, когда еда не только вкусна, но и полезна. Каждый отдельный мотив — получение удовольствия от еды и пользы для здоровья — несколько усиливается от наличия другого. Однако чаще множественные мотивы в какой-то степени вступают друг с другом в противоречие.

Возможно, простейший случай кратковременного мотивационного конфликта состоит в конфронтации единственного мотива сближения и единственного мотива избегания; эта ситуация легко иллюстрируется экспериментально, особенно на животных. Например, на пути к лакомству помещается электрический контакт, и животное получает болезненный удар током при прикосновении к нему. Такой эксперимент не только дает возможность исследовать, как животное решает проблему сближения —

 

74

 

избегания, но и оценить относительную силу мотивов. Например, в одном из ранних исследований было обнаружено, что материнский инстинкт у крыс представлял собой значительно более сильный мотив (оценка производилась по числу раз, когда крыса была готова перенести удар током для достижения цели), чем жажда, голод и секс.

Для исследования человеческого поведения в ситуации сближения — избегания, однако, часто нет необходимости воздвигать искусственный барьер, поскольку множество вещей, которые мы хотели бы получить или сделать, окружены социальными табу или общественными установлениями, которые мы приучены не нарушать. Эти табу и запреты и выполняют роль барьера.

Не все мотивационные конфликты носят характер сближения — избегания. Противоречие может существовать между альтернативными целями, или это может быть выбор между различными путями достижения цели или избегания нежелательной ситуации. Сущность конфликта заключается просто в том, что человек не может идти в двух разных направлениях одновременно.

Схема конфликта. Конфликтные ситуации, согласно К. Левину (1935), следуют трем основным схемам: сближение — сближение, избегание — избегание, сближение — избегание.

Сближение — сближение — это конфликт между двумя положительными целями. Это наименее болезненная из конфликтных ситуаций, при которой индивид выбирает между двумя желаемыми вещами. Однако тем не менее выбор одной из них означает потерю другой, и эта неизбежность делает конфликт весьма чувствительным. Женщина, решающая, за которого из двух претендентов на ее руку выйти замуж или какую работу из двух возможных предпочесть, может оказаться в состоянии длительной и мучительной нерешительности. Чем равноценнее объекты, тем глубже возникающий конфликт, и человек может надолго оказаться на полпути между ними. Но это равновесие неустойчиво, поскольку привлекательность объекта увеличивается по мере приближения к нему, а удаление от второй из возможных целей ее привлекательность снижает.

Как только человек делает первое движение к одной из целей, ее притягательная сила слегка увеличивается, в то время как притягательность второй цели уменьшается. В результате силы притяжения перестают быть уравновешивающимися, и человек все более энергично стремится к более близкой цели (рис. 1).

 

 

Конфликтная ситуация избегания — избегания возникает тогда, когда человек поставлен перед необходимостью выбирать между двух нежелательных вещей. Это случай выбора меньшего из двух зол, или, как говорят англичане, выбор между дьяволом и пучиной морской. Например, сотрудник фирмы должен решить, согласится ли он на перевод в другой город, который ему не нравится, или уволится из данной фирмы. В этой ситуации равновесие остается устойчивым до самого последнего момента, т.е. человек сколько возможно оттягивает решение в пользу одной из нежелательных возможностей. Как только он делает шаг в сторону от одной из неприятных альтернатив, ее отталкивающая сила уменьшается; однако этот же шаг приближает его к другой неприятности, ее отталкивающая сила увеличивается, и человек возвращается на исходную позицию (см. рис. 2). Обычно дело решается вмешательством третьей силы. Например, начальник служащего требует, чтобы тот сообщил о своем согласии на перевод в другой город к определенной дате.

Ситуация сближения — избегания отчасти уже была рассмотрена выше. Вообще говоря, это и есть конфликт в полном смысле слова, во всяком случае,

 

75

 

 

он вызывает наибольшие переживания. На человека действуют силы притяжения и отталкивания в одном и том же направлении. В основе конфликта может лежать то, что цель сама по себе имеет как положительные, так и отрицательные стороны, как, например, хорошо оплачиваемая работа, ради которой нужно переехать в город, который не нравится. Конфликт может возникнуть также из-за того, что достижение желанной цели сопряжено с некоторыми неприятностями: например, крыса должна соприкоснуться с электрическим контактом, чтобы добраться до пищи; алкоголик должен пережить похмелье, прежде чем он снова почувствует себя хорошо. Возможен также случай, когда достижение положительной цели неизбежно сопровождается чем-то неприятным: съеденное ребенком без разрешения вкусное варенье и наказание; хорошая выпивка и похмелье; запретное удовольствие и потеря самоуважения являются примерами этого.

Конфликт сближения — избегания, как и избегания — избегания, приводит к устойчивому равновесию: на некотором расстоянии от цели силы притяжения и отталкивания уравновешиваются, и приближение к цели увеличивает как ту, так и другую (или удаление ослабляет их обе) (см. рис.3).

 

 

Рассмотренные нами варианты кратковременного конфликта упрощены, они не отражают всей динамики мотивационных процессов. Во многих ситуациях целевой градиент меняет свой знак. Сближение — сближение, например, как все мы знаем по своему опыту, приводит к тому, что при приближении к достижению одной из положительных целей мы начинаем видеть другую как еще более желанную, и снова возвращаемся к ней. Такие колебания могут длиться достаточно долго. Мужчина, собравшийся жениться на одной девушке, представляет себе все очарование другой, которую он теряет, и это останавливает его. В случае, когда две позитивные цели исключают друг друга, дело не ограничивается решением о том, какая из них наиболее привлекательна, поскольку обретение одной вещи ценой необратимой потери другой придает каждому из возможных выборов и определенный отрицательный характер; неустойчивое равновесие, о котором говорилось выше, оказывается не таким уже неустойчивым.

Большинство конфликтов обычно включает больше чем две цели, больше чем два возможных направления действий. Выбирая между двумя возможными работами и оценивая их и положительные, и отрицательные стороны, можно решить не приниматься ни за какую из них. Более того, реальные ситуации обычно не так просты, как приведенные выше. Совершенно не обязательно, выбрав конкретную работу или конкретного супруга, не иметь других альтернатив всю жизнь. Часто реальность такова, что выбор одной цели означает не полный отказ от другой, а лишь отсрочку ее достижения; можно отказаться от немедленного удовлетворения желания в пользу более позднего его осуществления.

 

76

 

КОНФЛИКТ, ФРУСТРАЦИЯ И ТРЕВОГА

 

Само существование конфликта или выбранный данным индивидом путь его разрешения могут подвергнуть человека опасности наказания или осуждения со стороны общества, болезненного чувства вины или угрозы потери самоуважения. Все это вызывает чувство тревоги, могущее стать доминирующим.

Важнейшее значение связи между конфликтом и тревогой заключается в том, что тревога приводит к появлению различных защитных последствий фрустрации. Эти эффекты следует отличать от более непосредственных конструктивных или разрушительных влияний, о которых шла речь выше; они являются реакцией на тревогу, вызванную трудностью разрешения конфликта, а не реакцией на изначальную фрустрацию как таковую. Они могут быть описаны как способы действий, направленных на уменьшение или избавление от тревоги. По этой причине они часто именуются механизмами самообороны, или защитными механизмами.

 

ЗАЩИТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ И КОНФЛИКТ

 

В теории личности защитные механизмы рассматриваются как неотъемлемое и всепроникающее свойство индивида. Они не только отражают общие свойства личности, но и в весьма важных аспектах определяют ее развитие. Если защитные механизмы почему-либо не выполняют свои функции, это может способствовать возникновению психических нарушений. Более того, характер возникшего нарушения часто определяет особенности защитных механизмов индивида.

Источники конфликтов, из которых проистекает тревога, рассматриваются очень по-разному различными теориями личности (последние подробно будут освещены в одной из последующих глав): противодействующие силы Оно, Это и Супер-эго (3. Фрейд); комплекс неполноценности, противостоящий стремлению к совершенству (А. Адлер); несовместимые невротические потребности, одновременно побуждающие индивида стремиться к другим людям, проявлять агрессивность по отношению к ним и желание быть от них независимым (К. Хорни); конфликтующие требования сложных межличностных связей (Г. Салливен); психосоциальные кризисы, возникающие в процессе формирования идентификации личности (Э. Эриксон). Несмотря на различия в предполагаемых источниках тревоги, авторы теорий личности согласны в одном: существует большое число защитных механизмов, до известной степени обеспечивающих индивиду избавление от тревоги, однако за счет определенного отказа от реальности или ее искажения. Многие из защитных механизмов хорошо известны (вследствие широкого распространения психоаналитической терминологии в повседневной жизни); некоторые из них были описаны выше. В последующих разделах мы еще остановимся на нескольких из них.

Вытеснение. Механизм вытеснения впервые был описан 3. Фрейдом и в течение некоторого времени занимал особое место в теории психоанализа, может быть потому, что он представляет собой наиболее прямой путь избегания тревоги. В результате вытеснения человек не осознает собственные вызывающие тревогу импульсы или не помнит болезненные события прошлого, глубоко затрагивающие эмоции. Мужчина с гомосексуальными наклонностями (что может вызывать у него тревогу) в результате вытеснения не осознает эти наклонности; человек, испытавший унизительный личный провал, может, благодаря вытеснению, совершенно забыть о перенесенном.

Намеренное подавление травмирующих чувств и воспоминаний весьма обычно, но это не вытеснение: последнее не совершается намеренно. Вытеснение каким-то образом происходит автоматически как реакция на определенную конфликтную ситуацию, оно служит защитой Эго от тревоги.

Предполагается, что вытеснение — это больше, чем забывание. В подтверждение этого можно привести следующие наблюдения: некоторые переживания оказываются настолько вытесненными, что для восстановления их осознания

 

77

 

требуется интенсивная психотерапия, гипноз или применение лекарственных средств. Более того, трудности сопровождают не только вспоминание самого травмирующего события, но и связанных с ним нейтральных происшествий. В случае амнезии, например, индивид, переживший эмоциональный кризис, может забыть не только сам конфликт, но и все, что могло бы о нем напоминать, включая собственное имя. По мере того, как амнезия проходит, первыми возвращаются воспоминания об обстоятельствах, наименее связанных с исходным эмоциональным кризисом. Все эти причины приводят к тому, что вытеснение называют мотивированным забыванием.

Формирование защитной реакции. Вытеснение сильных провоцирующих тревогу импульсов часто сопровождается противоположной тенденцией: формированием защитной реакции. Например, человек становится фанатичным гонителем греха в силу бессознательного влечения к греховным (с его точки зрения) действиям. Таким образом, он подавляет свои побуждения и в конце концов обличает те самые соблазны, которых, не осознавая того, жаждет. Сходным образом, чрезмерная забота матери о ребенке может маскировать действительно существующую (вытесненную) ее враждебность к нему. Сугубая вежливость по отношению к кому-нибудь может означать скрытое презрение; бравада может свидетельствовать о скрытом страхе.

Формирование защитной реакции может предохранить человека от такого поведения, которое наверняка приведет к возникновению тревоги; часто оно предотвращает и антисоциальное поведение. С другой стороны, формирование защитной реакции может иметь и опасные социальные последствия в силу ее иррациональной интенсивности.

Поверхностное знание о феномене формирования защитной реакции приводит к излишне легкому возникновению скептического взгляда на мотивы человека. Если вещи могут выглядеть прямо противоположно тому, что есть на самом деле, как можно судить об истинной мотивации в каждом данном случае? Ответ на это заключается в том, что формирование защитной реакции, как и любой защитный механизм, возникает только во вполне определенных обстоятельствах, т. е. наиболее ревностные борцы за нравственность не являются тайными грешниками, а наиболее заботливые матери не прячут ненависть к своим детям. Различие может быть обнаружено по признаку очевидного преувеличения соответствующих проявлений, хотя, в противоречие с Шекспиром («Леди протестует чересчур»), утрированное поведение не всегда служит определенным доказательством  формирования защитной реакции. Нужно много знать о человеке и обстоятельствах, в которых он находится, чтобы с уверенностью интерпретировать проявление интенсивного чувства или особенности поведения как показатель формирования защитной реакции.

Рационализация. Человеку свойственно стремление понять свой жизненный опыт. Он ищет объяснение не только внешним феноменам, но и своему собственному поведению, своим чувствам. Когнитивные процессы, направленные на это, подвергаются искажающим воздействиям эмоциональных и мотивационных факторов. Индивид объясняет себе поведение и чувства в конфликтных ситуациях таким образом, чтобы сохранить самоуважение и избежать тревоги. Такое когнитивное преобразование конфликта называется рационализацией.

Рационализация может принимать много форм. В случае личного провала или нарушения моральных принципов человек может найти ложные, но уважительные причины для оправдания своего поведения. Студент провалился на экзамене, «потому что вопрос был не по читавшемуся курсу», предприниматель не стыдится мошенничать с налогами, «потому что бюрократы в правительстве напрасно истратят заработанные тяжелым трудом деньги», а также потому, что «все так делают».

У лисы из басни о «винограде, который зелен», множество человеческих прототипов: человек, говорящий, что работа, откуда его уволили, и так давно

 

78

 

ему неинтересна; отвергнутый поклонник, решивший, что его девушка не так уж и привлекательна, и так далее. Ту же роль, что феномен зеленого винограда, может играть и феномен сладкого лимона: человек, вынужденный оставаться в неприятных для него обстоятельствах, при помощи рационализации начинает находить их вполне желательными: уволенный с работы и поступивший в другую фирму, он говорит, что новые занятия «гораздо интереснее»; получив отказ, влюбленный находит себе другую девушку, которая будет его «лучше понимать».

Рационализации обычно включают в себя целый комплекс объяснений, а не одно-единственное; такой комплекс делает рационализацию менее уязвимой: у человека оказывается несколько линий обороны. Если одна линия прорвана, остальные продолжают выполнять функцию защиты. Одолжив у соседки кастрюлю и вернув ее поврежденной, домохозяйка в ответ на упреки говорит, что, во-первых, она не одалживала кастрюли, во-вторых, вернула ее в целости и, в-третьих, кастрюля уже была дырявой, когда она ее получила.

В мягкой форме рационализация играет благотворную роль, защищая человека от тревоги в то время, как он остается в вызывающих тревогу обстоятельствах, и тем самым давая возможность прийти к адаптивному решению. В своих крайних формах, однако, рационализация ведет к худшим провалам, поскольку человек может так запутаться в сетях обманчивых самооправданий, что он не сможет рационально оценить стоящую перед ним проблему.

Обособление. Человеческий разум способен, в определенных обстоятельствах, развивать две логически несовместимые концепции одновременно, не осознавая их очевидную противоречивость. Этот феномен получил название «логиконепроницаемой перегородки», что является одной из форм феномена обособления. Этот механизм изолирует одно направление мыслей от других таким образом, что взаимодействие между ними ослаблено и таким образом конфликт не возникает.

Красочный пример логиконепроницаемого ума представляет собой разоблачительное письмо противника вивисекции психиатру, который опубликовал описание своих экспериментов на животных с применением электрического шока: «Я удивлен, что такой образованный человек, как Вы, опустился до того, чтобы мучить беззащитных кошек ради излечения каких-то алкоголиков. Почему бы не проводить опыты на них самих? Если они так слабы, что не могут бросить пить, мир вполне может без них обойтись. Мое самое горячее желание — чтобы Вы испытали на себе мучения, тысячекратно превосходящие те, которым Вы подвергаете этих малюток-животных. Я рад, что я простой человек с чистой совестью, не причинивший страданий ни одной живой душе». Обособление концепции разоблачения применения мучений и концепции желательности их помогает автору письма избежать внутреннего конфликта.

Обычной формой обособления является чрезмерная интеллектуализация, к которой некоторые люди прибегают, сталкиваясь с любыми жизненными проблемами. Обращая внимание только на умозрительную сторону проблемы, человек защищается от ее эмоциональных аспектов. Например, химик, усовершенствующий напалм, отказывается думать о смерти и страданиях, которые повлечет его применение.

Проекция. Очевидным путем защиты от тревоги, связанной с неудачей или виной, является возложение вины на кого-нибудь другого. Человек не осознает свои враждебные импульсы, но видит их в других — и видит других ненавидящими и преследующими его; это и есть проекция.

Типичной является такая степень проекции, при которой человек не осознает наличие нежелательной черты в себе. Это было хорошо показано в известном эксперименте Сирса (1936): 97 студентов колледжа оценивали друг друга и себя на предмет наличия отрицательных черт, таких как скаредность, упрямство, неаккуратность. Многие из испытуемых, у кого, по оценке их товарищей, эти качества были очень выражены,

 

79

 

обнаружили малую проницательность в отношении себя, считая упомянутые свойства себе не свойственными, и выраженную склонность к проекции, приписывая высокий уровень рассматриваемых черт другим.

Направление проекции не бывает случайным: чаще она бывает направлена на объекты, действительные свойства которых соответствуют проецируемым характеристикам. Френкел-Брунсвик и Сенфорд (1945) обнаружили, например, что весьма ригидные и морализирующие студентки колледжа, неспособные признать свои собственные «недостойные» сексуальные импульсы, имели склонность проецировать их на представителей «низшего» меньшинства, оценивая его представителей как доступных и порочных (хотя, может быть, и завидовали им). Такая проекция служила им для поддержания представления о себе как о носительницах более высоких принципов.

Мы рассмотрели лишь некоторые из наиболее известных механизмов защиты. Существуют и другие, но всем им свойственны определенные характеристики, что позволяет сделать некоторые общие наблюдения.

Некоторые общие соображения по поводу механизмов защиты. Развитие защитных механизмов, как уже говорилось, имеет целью защиту личности от тревоги. Под понятием «развитие» мы вовсе не имеем в виду сознательное их применение, поскольку если бы человек, например, полностью осознавал механизм проекции, последний не мог бы выполнять свою защитную функцию. Упрощая, можно сказать, что для того, чтобы защитный механизм был эффективен, он в первую очередь должен ввести в заблуждение самого индивида. При этом неважно, обманываются ли на этот счет и окружающие. Политик, намеренно обвиняющий своего оппонента в мошенничестве и коррупции с целью, предотвращения разоблачения его собственных незаконных действий, может таким образом спасти свою должность, но не свое самоуважение. Политическая махинация, описанная в этом примере, не имеет ничего общего с проекцией: проекция как личностный защитный механизм имеет своей целью защиту Эго, а не общественного положения человека. Взаимоотношения между личностью и защитными механизмами носят внутренний и взаимный характер: механизмы защищают личность, а структура личности определяет, какие именно механизмы будут использованы для защиты. Каждый индивид пользуется различными механизмами в разной степени. Каждый из нас развивает собственную систему защиты своего самоуважения, и специфическая для данного человека система складывается достаточно рано. Происхождение и развитие индивидуальной картины защитных механизмов пока что изучены недостаточно. Было высказано предположение, что предпочтение определенных механизмов основывается на опыте их применения, вначале, может быть, сознательного, успешно избавлявшего от страдания.

Простейший пример сказанному выше таков: маленький мальчик импульсивно возложил вину за разбитую вазу на своего брата. Если это ложное обвинение даст желаемый результат, и особенно если аналогичная ситуация будет повторяться, такой метод действий может постепенно стать автоматическим, интернализированным, неосознаваемым защитным механизмом: проекцией. До тех пор, пока она будет эффективной, не возникнет ни потребности, ни возможности поиска других путей разрешения ситуации. Таким образом, проекция становится предпочтительным и характерным для данного индивида защитным механизмом. Как и для всех сторон личности, для развития специфической индивидуальной системы защитных механизмов, несомненно, имеют значения наследственные и соматические факторы, а не только приобретенный опыт. Вейнсток (1967) обнаружил, что существует положительная корреляция между склонностью взрослого человека прибегать к проекции и социо-экономическим уровнем семьи, в которой он вырос: чем выше этот уровень, тем выраженное тенденция к применению проекции.

Защитные механизмы не только охраняют самоуважение человека, но помогают

 

80

 

ему справляться с жизненными трудностями. Они часто подсказывают возможные решения проблем, а также дают передышку и убежище от неприятностей, избежать которых у человека нет реальной возможности.

Пример 2. Положительные стороны защитных механизмов. Существенные адаптационные возможности механизмов защиты были изучены в университете Беркли Н. Хааном, предложившим аналоги защитных механизмов в позитивном смысле. Сущность разработанной классификации не в том, что благодаря механизмам защиты происходит адаптация (имеются достаточные свидетельства того, что эти механизмы избавляют человека от неприятного чувства тревоги, хотя и за счет некоторого искажения реальности); Хаан предположил, что аналоги защитных механизмов обеспечивают возможность эффективного и адекватного овладения ситуацией без искажения реальности. Например, проекция, т. е. приписывание собственных неприемлемых импульсов другому человеку, может рассматриваться как эмпатия, т. е. понимание истинных чувств другого человека, нашедшая неверное приложение; таким образом, эти два явления оказываются крайними, противоположными проявлениями одного и того же психического процесса: сензитивности к другому.

Адаптационная ценность данного вида поведения может быть оценена с двух точек зрения: защищает ли он личность от чувства тревоги; является ли он адекватной реакцией на внешние обстоятельства. Первая из этих точек зрения предполагает — такие утверждения делались вполне серьезно,— что даже психозы имеют положительное адаптивное значение, поскольку позволяют индивиду избегнуть страдания (например, у человека возникает иллюзия, что умерший супруг жив,— психопатический, но эффективный путь избежать осознания невосполнимой потери). Если иметь в виду, что психоз может представлять собой форму самозащиты, многое в, казалось бы, бесцельном и странном поведении больного покажется менее непонятным и неестественным.

Отрицательное влияние защитных механизмов заключается лишь в том, что они в значительной степени приводят к отрицанию реальности. Поскольку редко можно безнаказанно игнорировать факты действительности, такое отрицание рано или поздно приведет к весьма тяжелым последствиям. Если мы снимаем с себя ответственность за политические решения, мотивируя это (рационализация!) тем, что у нас нет времени на агитацию в пользу определенного кандидата, то мы можем оказаться перед лицом политических или экономических неурядиц, вызванных некомпетентностью избранных органов управления. Рационализация в этом случае послужила средством адаптации, избавив от угрызений совести, но привела к отрицательным последствиям в реальной действительности.

 

ВЫВОДЫ

 

1. Фрустрация является почти неизбежным следствием противоречия между потребностями индивида и ограничениями, налагаемыми обществом. Последствия фрустрации могут быть и конструктивными, и разрушительными; они могут быть также кратковременными или длительными.

2. Фрустрация и конфликт могут способствовать достижению цели благодаря усилению мотивации, что приводит к соответствующему изменению способов достижения цели (или даже самой цели как таковой); возможна также переоценка всей ситуации.

3. Невозможность достижения цели может иметь отрицательный эффект, в частности, приводить к излишнему сосредоточению на объекте стремления; при этом теряются из вида альтернативные пути к цели и возможность замены цели на другую.

4. Рост напряжения, вызванного фрустрацией, достигает уровня, когда эффективные действия оказываются невозможными. Величина порога толерантности к фрустрации в конкретной ситуации различна для разных людей.

5. Если порог толерантности к фрустрации оказывается превышен, результатом оказывается агрессивное поведение

 

81

 

или реакция избегания. Как сам источник фрустрации, так и совершенно посторонний предмет может оказаться объектом агрессии (замещение).

6. Кратковременные мотивационные конфликты имеют преходящее влияние на поведение индивида в данной конфликтной ситуации. Как правило, человек разрывается между стремлением к положительным сторонам цели (сближение) и желанием избежать ее отрицательных сторон (избегание).

7. Когда возникает необходимость выбора между двумя желанными целями (конфликт сближение—сближение), решение достигается быстро и безболезненно. Более трудной является ситуация, когда приходится выбирать из двух нежелательных решений (конфликт избегание — избегание). Наиболее мучительной оказывается ситуация, когда одна и та же цель обладает как выраженными положительными, так и выраженными отрицательными свойствами (конфликт сближение — избегание).

8. Длительная невозможность разрешить конфликтную ситуацию приводит к возникновению тревоги, что, в свою очередь, ведет к попыткам избежать или хотя бы ослабить неприятные воздействия (возникновение защитных механизмов).

9. Примерами защитных механизмов — существующих неосознанно, поскольку иначе они потеряли бы свою силу,— являются вытеснение, формирование защитной реакции, обособление и проекция.

10. Защитные механизмы могут рассматриваться как адаптивные, поскольку они защищают личность от боли или тревоги; одновременно они играют дезадаптивную роль, так как по своей природе они искажают восприятие объективной реальности.

 

СЛОВАРЬ СПЕЦИАЛЬНЫХ ТЕРМИНОВ

 

Тревога — состояние беспокойства, испытываемое человеком без ясного осознания его источника (в отличие от страха). Тревога часто проистекает из предчувствия будущей угрозы (наказания или потери самоуважения). Обычно тревога ведет к возникновению защитных реакций.

Сближение — сближение — это ситуация, когда индивид должен выбрать между двумя желанными целями; вызывает обыкновенно наименьшую тревогу.

Сближение — избегание — это ситуация, в которой цель имеет как положительные, так и отрицательные характеристики; наиболее типичный кратковременный конфликт, вызывающий наибольшую тревогу.

Избегание — избегание — это ситуация, когда выбор делается между двумя нежелательными решениями: выбор наименьшего из двух зол.

Когнитивная ограниченность — сужение восприятия ситуации, концентрация внимания на ограниченном числе факторов, часто являющееся следствием сильного напряжения; сопровождается ухудшением адаптационных возможностей решения проблемы или достижения цели.

Защитные механизмы — различные формы реакции на тревогу, вызванную конфликтом; служат защите самоутверждения. Защитные механизмы не осознаются индивидом и не выбираются им. Они свойственны каждому и представляют собой серьезную проблему, если лишают человека возможности адекватно оценивать действительность.

Замещение — защитный механизм, при котором стремление или чувство переносится на другой объект; например, агрессивные импульсы адресуются не тому, кто является источником фрустрации, а переносятся на более безопасный объект.

Реакция избегания — тенденция бежать от фрустрирующей ситуации, когда порог толерантности к фрустрации оказывается превзойден. Реакция избегания рассматривается как отрицательное проявление, поскольку отказ решать проблему ведет к еще большему осложнению ситуации.

Толерантность к, фрустрации — способность переносить фрустрацию без деструктивных последствий. Толерантность к фрустрации является

 

82

 

переменной величиной, зависящей от личностных качеств и от ситуации.

Обособление — защитный механизм, предполагающий изоляцию одного направления мыслей от другого или одного чувства от другого таким образом, чтобы защитная рационализация могла быть сохранена.

Проекция — защитный механизм, при котором индивид приписывает свои собственные неприемлемые для него качества и стремления другим людям: возникает особенно часто, когда у человека отсутствует проницательность в отношении себя.

Рационализация — защитный механизм, в результате которого человек благодаря когнитивному искажению находит ложные, но уважительные причины для оправдания своих ошибочных действий, провалов или неприятных ситуаций.

Формирование защитной реакции — защитный механизм, характеризующийся преувеличенными проявлениями поведенческих тенденций, противоположных действительно существующим подавленным стремлениям.

Регрессия — защитный механизм, характеризующийся поведением, не соответствующим реальному возрасту человека; при этом поведение может быть таким, каким оно было у данного индивида в более молодом возрасте; является эволюционно более примитивным.

Вытеснение — защитный механизм, выражающийся в неспособности вспомнить травмирующее событие; возникает как попытка избавиться от тревоги.

 

Перевод с английского А. В. Александровой