Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

53

 

ИССЛЕДОВАНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО СТИЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

 

В. А. ТОЛОЧЕК

 

Проблема индивидуального стиля деятельности в нашей стране в 50—60-х гг. пережила первый период повышенного интереса к себе. Возрождение интереса к этой проблеме приходится на вторую половину 80-х гг., что обусловлено прежде всего новыми социально-политическими условиями и запросами общества (выражающимися, в частности, в официальной постановке задачи учета «человеческого фактора»). Более чем 30-летняя история изучения проблемы и неизбежное расширение ее первоначальных понятий, а также чрезвычайно широкое использование в последнее время понятия «стиль» (стиль личности, поведения, общения, руководства и т. д.) являются достаточным основанием

 

54

 

для того, чтобы вернуться к оценке исходных посылок и подходов, а также обсудить некоторые перспективы ее дальнейшего развития.

Как и всякая научная концепция, концепция индивидуального стиля деятельности имеет свою предысторию и свои аналоги. Прежде всего, это стиль жизненного пути личности (А. Адлер), стиль как инструментальная характеристика личности (Г. Олпорт), перцептивные стили (Р. Стагнер), когнитивные стили (X. Виткин). В настоящей работе, будут рассматриваться особенности изучения индивидуального стиля деятельности как отечественного направления изучения проблемы стиля. Однако есть основания полагать, что в 30-летней истории изучения индивидуального стиля деятельности отразились некоторые общие представления психологов о стиле, характерные и для других школ (например, исследований когнитивных стилей).

Специфика концепции индивидуального стиля деятельности, отличающая ее от других подходов к изучению проблемы стиля, достаточно обоснована В. С. Мерлиным и Е. А. Климовым [9], [10], [16], [17] и состоит в том, что под таковым понимаются не отдельные элементы деятельности, а их определенное сочетание (система приемов и способов деятельности); стиль обусловлен психологически (психофизиологически), но он не фатально детерминирован индивидуальными особенностями субъекта, а формируется как «интегральный эффект взаимодействия субъекта и объекта» [10; 248, 250]; стиль может изменяться при изменении условий деятельности; формирование и развитие стиля связано с формированием и развитием определенных индивидуально-психологических особенностей субъекта. Термин «индивидуальный стиль деятельности» используется «для понимания взаимоотношений объективных требований деятельности и свойств личности. В зависимости от объективных требований деятельности одни и те же свойства личности выражаются в разных стилях» [17; 166]. В работах по индивидуальному стилю деятельности обычно приводят (или несколько изменяют) два его определения, данных Е. А. Климовым: в узком смысле слова это есть «обусловленная типологическими особенностями устойчивая система способов, которая складывается у человека, стремящегося к наилучшему осуществлению данной деятельности»; в широком смысле — «индивидуально-своеобразная система психологических средств, к которым сознательно или стихийно прибегает человек в целях наилучшего уравновешивания своей (типологически обусловленной) индивидуальности с предметными, внешними условиями деятельности» [10; 49].

Основными исходными идейно-теоретическими положениями концепции, интегрирующими идеи Л. С. Выготского, А, Н. Леонтьева, П. Я. Гальперина, Б. М. Теплова, В. С. Мерлина и других, были следующие посылки [9], [10]:

1. Есть стойкие личные качества, существенные для успеха деятельности, но практически не воспитуемые (типологические свойства нервной системы).

2. Возможны разные по способам, но равноценные по конечному эффекту варианты приспособления к деятельности.

3. Имеются широкие возможности компенсаторного преодоления слабо выраженных способностей.

4. Формирование личности можно вести только с учетом внутренних условий наряду с внешними.

5. Субъективное, будучи отражением объективного, обладает собственной активностью.

В исследованиях Е. А. Климова систематический анализ индивидуального стиля деятельности направлен на выявление сложных взаимосвязей и взаимоотношений в системе «субъект-объект» [10], [11]. В последних работах В. С. Мерлина внимание акцентируется на фактах наличия и взаимодействия разных по уровню и индивидуальных стилей, на взаимосвязи формируемого стиля и особенностей личности, а также признается возможность ограничений в успешности деятельности лиц с разными индивидуальными особенностями (имеются в виду профессии 1-го и 2-го рода, по К. М. Гуревичу [3], [17].

Выбор работ В. С. Мерлина и

 

55

 

Е. А. Климова исходными для нашего анализа обусловлен не только тем, что ими и их сотрудниками была выделена и в основном разработана отечественная концепция обсуждаемой проблемы, но и тем, что в работах других советских  исследователей выработанные В. С. Мерлиным и Е. А. Климовым положения явно или неявно используются, развиваются или оспариваются.

 

*

 

В развитии концепции индивидуального стиля деятельности можно выделить несколько характерных этапов и подходов. Первый из них условно назовем типологическим подходом (конец 50-х—60-е гг.). Основными задачами достаточно широких исследований сначала под руководством В. С. Мерлина, а затем и Е. А. Климова были:

1. Показать возможность успешной адаптации к требованиям деятельности лиц с разными биологически обусловленными особенностями психики (типологическими свойствами нервной системы).

2. Доказать возможность существования разных видов индивидуального стиля деятельности (и в разных видах деятельности).

3. Показать социальную равноценность разных стилей деятельности и отсюда — лиц с разными психологическими особенностями.

Первый этап характеризуется выраженным гуманистическим пафосом исследований и выводов; в методологическом аспекте — диалектичностью в изучении систем профессиональной адаптации людей. Результатами и характерными особенностями проведенных исследований были следующие:

выделение двух противоположных индивидуальных стилей деятельности (что следовало как из методологического подхода, так и из методического инструментария: диагностировалось какое-либо одно типологическое свойство нервной системы); в конце 60-х гг. стали выделять и третий, промежуточный стиль, но и три стиля описывались в рамках уже сложившегося подхода [10];

акцентирование внимания на качественном анализе феномена: постулировалось, что разные индивидуальные стили деятельности одинаково эффективны, различия в адаптации к требованиям деятельности разных по типологии субъектов подчеркиваются сопоставлением двух противоположных стилей;

констатация того факта, что эффективный индивидуальный стиль деятельности — это не просто совокупность всех наиболее рациональных приемов деятельности, а именно индивидуально-своеобразная система [16];

описание индивидуального своеобразия адаптации субъектов к требованиям деятельности на разных ее уровнях (операция — действие — деятельность в целом) [10] и др.;

объяснение успешности — неуспешности деятельности субъекта типологически адекватным (т. е. соответствующим типологическим свойствам) или неадекватным индивидуальным стилем деятельности, его стихийным формированием [10]; подчеркивается, что неэффективным «подлинный» индивидуальный стиль деятельности быть не может [17];

анализ индивидуального стиля деятельности путем обобщения (суммирования) особенностей деятельности, присущих работникам с определенными свойствами нервной системы, и таким образом фактически обсуждение не столько индивидуальных, сколько групповых (типовых) стилей.

Второй этап исследований (70 — 80-е гг.) — назовем его эмпирическим — характеризуется многообразием исследований как в территориальном смысле, так и в профессиональном, но это — одиночные работы; пожалуй, единственное исключение — комплексные исследования Е. П. Ильина с сотрудниками. В целом данный этап характеризуется следующими особенностями:

успешным наложением разработанной В. С. Мерлиным и Е. А. Климовым концепции (схемы анализа) на эмпирически сложившиеся типы, классификации видов деятельности и рабочих постов, эмпирически выделяемых качеств. Например, выделяют стили водителей грузового и пассажирского транспорта,

 

56

 

в спорте — атакующий — контратакующий — защитный стили, игровой — силовой — темповой [8], [14], [20], [21];

широким использованием многомерных методов математической статистики для выделения, обоснования и описания индивидуальных стилей деятельности; на этом этапе выделяют три— пять стилей;

психодиагностикой уже не какого-либо одного свойства, а комплекса психологических или психофизиологических особенностей; постановкой вопроса о необходимости диагностики психофизиологических комплексов [5], [6];

успешным использованием концепции для изучения индивидуальных стилей в видах деятельности с высокими и предельно высокими требованиями к профессионализму субъекта (например, в спорте высших достижений) [8], [23].

Значительный вклад в развитие представлений об индивидуальном стиле деятельности в этот период сделан Е. П. Ильиным. Им выделяются три типа адаптации субъекта к деятельности (приспособление субъекта к деятельности, приспособление деятельности к субъекту и взаимное «уравновешивание»); механизм адаптации рассматривается как взаимодействие типологической принадлежности и способностей, мотивации и результативности деятельности. При этом констатируется, что индивидуальный стиль деятельности благоприятствует проявлению способностей, но не компенсирует их отсутствие.

Е. П. Ильиным с сотрудниками поставлены и предложены решения вопросов об энергетической стоимости индивидуальных стилей деятельности, их большей или меньшей результативности и др. [5], [6], [7].

Вместе с тем на втором этапе имеют место и негативные тенденции. Так, например, концепция индивидуального стиля деятельности рассматривается рядоположно с практически прикладной задачей профотбора; обсуждение вопросов эффективности деятельности субъектов с разными индивидуальными стилями приводит исследователей к компромиссным выводам; факты, противоречащие исходной концепции, воспринимаются как частные, и делаются попытки «улучшения» концепции, что приводит к размыванию понятия индивидуального стиля деятельности [8], [20]. Наиболее негативная тенденция — рассмотрение связей больших массивов данных психодиагностики и выделенных элементов деятельности вместо анализа индивидуального стиля деятельности как системы. В ряде работ имеет место отрыв «системы способов деятельности» от «системы психологических средств» и описание лишь одной из них [20], [21]. В совокупности эти тенденции отражают заметный спад интереса к проблеме: резко уменьшается число исследований индивидуального стиля деятельности на модели профессиональной деятельности (правда, активно изучается эта проблематика на материалах спорта, но главным образом Е. П. Ильиным с сотрудниками). На втором этапе как развитие концепции, так и критика относятся к ее отдельным положениям (соглашаясь с одними положениями, оппоненты достаточно резко критикуют другие). Надо полагать, что на отношение к проблеме индивидуального стиля деятельности сильное влияние оказали исследования К. М. Гуревича [3].

В 80-е гг. в отечественных исследованиях индивидуального стиля выделяются два пересекающихся подхода: предпочтительное использование зарубежных концепций когнитивных стилей ([4], [12], [13] и др.); постановка вопроса об иерархии стилей [17] и иерархии детерминант индивидуального стиля деятельности [6], [7], [12], [15]. Однако первое направление еще широко не представлено; в работах используются положения как отечественной, так и зарубежных концепций стиля. Второе характеризуется широкой постановкой вопроса, но вернее было бы говорить не столько о развернутых исследованиях в этом направлении, сколько о фактах постановки таких задач. В целом, эти годы не отличаются высоким интересом к проблеме. Вместе с тем, этот третий этап, характеризующийся стремлением к интеграции знаний о детерминантах стиля — условно назовем

 

57

 

его естественно-научным,— имеет ряд особенностей, объединяющих его с двумя предшествующими.

На протяжении всех трех этапов исследований шло поступательное расширение психологического содержания стиля, увеличение числа анализируемых психологических детерминант и аспектов его проявления. Вместе с тем, общей особенностью определившихся подходов можно назвать статичность, ретроспективность анализа, «психоцентризм».

На протяжении 30 лет динамика индивидуального стиля практически не изучалась. Он рассматривался как устойчивая система приемов и способ деятельности; рассматривался на моделях деятельности с достаточно стабильными условиями; даже если деятельность характеризовалась высокой их вариативностью, последнее обстоятельство игнорировалось и использовалась устоявшаяся схема анализа; исследования индивидуального стиля деятельности в процессе онтогенеза [15] и функционирования [22], [19], [23] развития не получили.

Характерным для исследований данной тематики является и то, что эта психологическая концепция, изначально ориентированная и наиболее близко стоящая к запросам практики, все же довольно ограниченно решала задачи практической педагогики. Так, если психолог изучал индивидуальный стиль деятельности учителей, он мог давать рекомендации по формированию такового у студентов и не мог — самим испытуемым для дальнейшего развития их мастерства. Если изучался индивидуальный стиль деятельности профессионально состоявшихся рабочих, рекомендации были пригодны для овладевающих данной профессией. Если изучался индивидуальный стиль деятельности мастеров спорта, советы психолога были пригодны для новичков и спортсменов-разрядников, но не для мастеров. Разработанная концепция позволяла анализировать онтогенез стиля деятельности лишь до той ступени профессионального мастерства, на которой находились испытуемые. Обоснованно же строить программу профессионального совершенствования и тем более оценивать перспективы развития профессии эта концепция не позволяла.

Характерной чертой исследований индивидуального стиля деятельности можно также назвать «психоцентризм» — установку психологов объяснять стиль как систему способов деятельности, детерминированную индивидуально-психологическими особенностями работника (т. е. субъектной детерминацией). Это — принципиально важный факт. Но если, например, для Е. А. Климова и В. С. Мерлина характерен широкий, системный подход в объяснении стиля (он понимается как интегральный эффект взаимодействия условий деятельности и индивидуальности субъекта), а постоянная опора в суждениях на индивидуально-психологические особенности — скорее вынужденный методический прием, чем сущность концепции, то в работах их учеников и последователей акценты смещаются: явно доминирует тезис о субъективной детерминации стиля (например, [15], [25]). Между тем уже на первом этапе были накоплены данные, отражающие наличие определенных внутренних закономерностей в организации стиля (например, удивительное сходство основных характеристик индивидуального стиля деятельности «слабых» и «инертных», «сильных» и «подвижных»; было отмечено, что индивидуальный стиль деятельности — не просто сумма всех наилучших приемов работы и т. д.).

Отмеченные черты исследований проблемы стиля (статичность, ретроспективность, психоцентризм) трех указанных этапов в значительной степени ограничивают возможности концепции. Подтверждением этого может быть целый ряд вопросов, очевидных с точки зрения практического внедрения результатов исследований индивидуального стиля и логично вытекающих из научной постановки проблемы, но не получивших еще достаточного обоснования и решения. Некоторые из этих вопросов ставит Е.П. Ильин, но в несколько ином аспекте [7]:

1. Какой же индивидуальный стиль изучался — индивидуальный или групповой?

 

58

 

В чем их общность и различие? Где и каким образом может иметь место методически корректный переход от номотетического к идиографическому подходу в исследовании?

2. Сколько в каждом виде деятельности может быть индивидуальных стилей? Соответственно концепции автора? Или соответственно методическому инструментарию? Соответственно числу обследованных или всех возможных субъектов деятельности?

3. Всегда ли будет эффективным «истинный», «подлинный» (т. е. соответствующий психофизиологии и психологии субъекта) индивидуальный стиль деятельности? Является ли эта эффективность величиной абсолютной или относительной (т. е. зависящей от уровня требований деятельности к профессионализму и способностям субъекта)? Как связана эффективность индивидуального стиля деятельности с диалектикой его развития?

4. Как происходит формирование и развитие индивидуального стиля деятельности по горизонтали (на каждой ступени профессионального мастерства) и по вертикали (от новичка до мастера)? Является ли это развитие бесконечным и ничем не ограниченным?

5. Действительно ли стиль деятельности детерминирован индивидуальными психологическими особенностями субъекта? Если да, то какими именно — вообще «индивидуальными особенностями», отличающими одного человека от другого, или же особенностями, формирующимися в соответствии с формированием индивидуального стиля деятельности? И когда начинается этот процесс (в год, три, семь лет, восемнадцать)? Но как тогда объяснить возможность формирования разных «истинных» стилей деятельности у лиц с одинаковыми индивидуально-психологическими особенностями?

Можно предположить, что определившиеся ограничения настоящей парадигмы могут быть преодолены, а новые задачи успешно решены при ином подходе к проблеме: постановке вопроса с другой стороны — о деятельностной, или объектной, детерминации индивидуального стиля деятельности. В анализе системы «субъект-объект» это будет выражаться в смещении акцента с индивидуально-психологических особенностей субъекта (как это принято) на объективные закономерности самой деятельности. Но очевидно, что такое смещение может быть достигнуто не посредством суждения типа «истина лежит посередине», а выявлением новых пластов причинно-следственных отношений в системе «субъект-объект».

Каковы же основания для «обратной» постановки вопроса в анализе проблемы и каковы исходные посылки этого подхода? Это — известные и признанные в советской психологии положения; предположенные следствия есть лишь их возможная интерпретация.

I. Деятельность есть система, а не конгломерат ее компонентов. Попробуем заново прочесть смысл определения деятельности как системы и проследить некоторые следствия такой системности. Сделаем небольшое ограничение: анализируя данное положение, будем подразумевать развитую, оформившуюся профессиональную деятельность. Итак, если деятельность есть система, то:

а) ее компоненты изначально определенным образом структурированы. Следовательно, субъект, овладевающий данной  профессиональной  деятельностью (иначе, формирующий свой индивидуальный стиль деятельности), не может произвольно перебирать ее компоненты, а должен использовать только исходно согласованные их комбинации (например: A1A2 A3—... An; B1— B2 B3—... Bm и т. д., но не A1B2 C2—... Xk). В конкретном индивидуальном стиле такие комбинации, конечно же, будут более или менее произвольными, но этот произвол будет определять эффективность данного стиля;

б) структурированность компонентов системы будет основанием естественного выделения логически завершенных подструктур и на их основе формирования индивидуального стиля деятельности;

в) число таких подструктур в любой деятельности объективно определено и ограничено; разные виды деятельности, различающиеся богатством своего технического

 

59

 

арсенала и характером требований к субъекту, будут иметь разное число своих подструктур и потенциальных подсистем; с изменением ее арсенала и требований будет изменяться число объективных подструктур и потенциальных стилей: чем богаче арсенал и ниже требования, тем больше число потенциальных стилей, их минимальное число— 1;

г) объективно выделяющиеся подструктуры и потенциальные стили, вероятно, будут неравнозначны в отношении сохранения свойств исходной системы, будут нести в себе больший или меньший спектр этих свойств и, соответственно, будут более или менее эффективно актуализироваться в ситуациях объективной значимости именно данного набора свойств системы. Иначе индивидуальные стили деятельности, построенные на основе разных подструктур, в разных условиях могут быть неодинаково эффективными.

При таком понимании проблемы формирование индивидуального стиля деятельности есть главным образом процесс осознания, воспроизведения, реконструкции субъектом объективно существующих закономерностей, причем степень адекватности этого осознания и реконструкции будет выражаться в большей или меньшей целостности и эффективности конкретных стилей. Сами же они будут неодинаково эффективными, и при предельно высоких требованиях деятельности их число будет стремиться к 1.

Если изложенные представления верны, то хорошо определяются и разводятся понятия «стиль деятельности», т. е. объективная подструктура деятельности, близко совпадающая, но, вероятно, все же не тождественная с типовым (групповым) стилем (тем, что до сих пор изучалось), и «индивидуальный стиль деятельности» как индивидуальная система деятельности, индивидуальный вариант реконструкции субъектом объективной подструктуры. Здесь же и преодоление «ретроспективности» через сопоставление характеристик трех групп: индивидуальной реконструкции объективной подструктуры, самой подструктуры и деятельности в целом.

II. Психика формируется в деятельности. Если в деятельностной детерминации психики выделять два этапа: этап овладения отдельным человеком предметным, орудийным миром (что изучалось Л. С. Выготским, А. Н. Леонтьевым, С. Л. Рубинштейном и другими), предложенным ему человеческим обществом, и предшествующий ему этап формирования самого этого предметного мира, то, вероятно, можно предположить следующее:

а) предметный мир, мир человеческих отношений (и профессиональная деятельность как развитая и достаточно автономная система) уже несет в себе прообразы, эталоны соответствующих им психических образований, отбирая и закрепляя те или иные их комбинации из поколения в поколение;

б) если в деятельности исходно заложены определенные логические взаимоотношения ее компонентов (подструктуры), то должны быть предопределены и подструктуры психических образований, обеспечивающих такие взаимоотношения. Овладение же деятельностью конкретным субъектом есть, с одной стороны, воспроизведение исходной ее подструктуры, с другой — формирование адекватной ей психической подструктуры. Иначе говоря, эти психические образования субъекта в определенной степени уже запрограммированы не только в самих орудиях и логике их использования (Л. С. Выготский), но и в логике самой деятельности, ее подструктуре;

в) формирование и развитие профессиональной деятельности есть процесс и результат совокупного взаимодействия людей и объективных законов мира. Разными людьми формируются и развиваются разные подструктуры;

г) имея возможность выбора между альтернативными компонентами деятельности для построения своего индивидуального стиля деятельности (в «зоне неопределенности», по В. С. Мерлину), субъект осуществляет этот выбор не столько по своему произволу, сколько в границах объективных детерминант, предопределенных как подструктурой деятельности, так и формирующейся

 

60

 

психической подструктурой. Наличные же задатки субъекта и будут фактором, определяющим психологическую адекватность того или иного индивидуального стиля деятельности.

Эти тезисы не противоречат представлениям психологов о развитии предметного содержания деятельности. Аналогично выделяется зависимость перцептивных процессов от формирующихся перцептивных структур, зависимость последних от исторического развития общества (отсюда — «Квалифицированный исполнитель — часть мира» [18; 71] ). Вероятно, здесь имеют место некоторые частные аспекты отношений, развернуто представленных еще Г.В. Гегелем как единство формы и содержания поведения и жизни индивида, «общей работы» народа и единичных действий индивида — «то, что он делает, есть всеобщее мастерство и нравы всех» [2; 189].

III. Формирование и развитие психики объективно обусловлено. До настоящего времени внимание психологов было сосредоточено главным образом на изучении отношений «мозг — психика» и «психика — среда (общество)», т. е. мозг ↔ психика ↔ среда [14], [24], причем среда преимущественно рассматривается как условие, в котором функционирует психика, но не как первопричина. Если же начинать с исходных условий появления жизни на Земле, то можно предполагать следующее:

если развивающаяся живая материя несет на себе печать объективных детерминант физического мира (см. работы П. К. Анохина, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского), то и психика как аппарат опережающего отражения и регуляции поведения не может не быть встроенной в эти физические реалии, она должна развиваться в соответствии с закономерностями этой физической среды, оставаясь в большей или меньшей степени открытой для их влияний (например, зависимость собственно психических заболеваний, несчастных случаев, внезапных смертей и т. п. от солнечной активности указывает на то, что далеко не все воздействия низшего уровня диалектически снимаются на высшем уровне организации материи);

если факторы физической среды не статичны, а динамичны, то динамика колебаний интенсивности этих факторов может так или иначе отражаться в формировании психики отдельных индивидов, хотя, быть может, лишь в отдельные сензитивные периоды развития (например, аналогично влиянию магнитных бурь и всплесков космической радиации на формирование нейронных микросетей ребенка в период внутриутробного развития [1]; заслуживает внимания и опыт диагностики характерологических черт личности по дате рождения в астрологии);

если допустить, что в динамике колебаний интенсивности физических факторов могут быть несколько регулярных, характерных, типовых комбинаций (объективных физических подструктур), то это будет так или иначе отражаться и в формирующихся психических структурах индивидов, предопределяя в последующем тот или иной тип генерализованности психических функций.

Приведем аналогию: человеческий глаз, как орган, формируясь в соответствии с конкретными законами земной эволюции в конкретных физических условиях материального мира, выбрав из всего диапазона электромагнитного излучения (солнечного света) его определенную часть, ориентируясь на изменения, на движение, появление или исчезновение раздражителя, в той или иной степени сохраняет эти «родовые черты» и в собственно психическом отражении (ощущении, восприятии).

 

*

Основным источником вышеизложенных суждений явился богатый эмпирический материал, собранный всеми исследователями проблемы индивидуального стиля деятельности (50 — 80-е гг.). Одним из источников являются результаты исследований автора в спорте высших достижений (которые частично опубликованы [22], [23] и др.), указывающие на наличие внутренних объективных закономерностей в

 

61

 

организации деятельности, непосредственно влияющих на ее эффективность. Здесь необходимо подчеркнуть, что выраженность этих объективных закономерностей деятельности зависит от ее требований к субъекту и профессионализма последнего: одно дело, когда мы говорим о деятельности, уровень успешности в которой одновременно достижим для сотен и тысяч работников, и другое — успех единиц (как, например, в спорте высших достижений).

Если же профессиональную деятельность рассматривать как совокупный продукт общества, то причину ее внутренних закономерностей следует искать в особенностях психического и социального, часть детерминант последних — в исходной физической среде развития жизни. В попытке проследить некоторые возможные объективные детерминанты в фило- антропо- онто-(актуальном)-генезе речь идет о формально-динамических, а не содержательных аспектах психического отражения. Акцентирование внимания на выделенных детерминантах, конечно же, не исключает большего или меньшего влияния других факторов (вероятностная природа генетических комбинаций, качественное своеобразие психического отражения и его несводимость к мозговым структурам и физиологии, развитие психических функций, активность субъекта и т. д.). Ошибочной будет попытка все многообразие деятельности объяснить той или иной исходной программой, но и было бы опрометчивым игнорировать этот пласт причинно-следственных отношений.

Возвращаясь к проблеме собственно индивидуального стиля деятельности, нам представляется важным сформулировать следующее:

1. Изучение внутренних закономерностей деятельности в контексте проблемы индивидуального ее стиля может стать самостоятельной задачей. Именно такой «объектно-детерминистический» подход в ближайший период может быть довольно плодотворным.

2. Вероятно, индивидуальный стиль деятельности является одной из тех психологических проблем, изучение которых позволит более дифференцирование проследить преобразование законов физического мира в закономерности психического и последующую их ретрансляцию в закономерности искусственных систем, создаваемых человеком (язык, музыка, профессиональная деятельность и др.). Иначе, говоря словами С. Л. Рубинштейна, проследить превращение действия «внешних причин» во «внутренние условия» и далее — в их внешние же следствия.

 

1. Виноградов Е. С. Колебания рождаемости одаренных людей в 11-летнем солнечном цикле // Психол. журн. 1990. Т. 11. № 2. С. 142 – 144.

2. Гегел Г.В .Феноменология духа // Соч. Т. 4. М., 1959.

3. Гуревич К. М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. М., 1970.

4. Егорова М. С. Природа межиндивидуальной вариативности показателей когнитивного стиля: Автореф. канд. дис. М., 1983.

5. Ильин Е. П. Дифференциальная психофизиология физического воспитания и спорта. Л., 1979.

6. Ильин Е. П. Нейродинамические особенности личности и эффективность деятельности // Отв. ред. А. А. Крылов.  Личность и деятельность. Л., 1982.

7. Ильин Е. П. Стиль деятельности: новые подходы и аспекты // Вопр. психол. 1988. № 6. С. 85 – 94.

8. Клещев В. Н. Свойства темперамента как условие эффективной деятельности спортсменов высокой квалификации (на материале бокса): Автореф. канд. дис. М., 1984.

9. Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы: Автореф. докт. дис. Л., 1968.

10. Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы. Казань, 1969.

11. Климов Е. А. Социальное и биологическое в контексте формирования профессиональной пригодности // Соотношение биологического и социального в человеке (Материалы к симпозиуму). М., 1975. С. 210—220.

12. Когнитивные стили: Тезисы научно-практического семинара / Под ред. В. Колга. Таллинн, 1986.

13. Колга В. А. Дифференциально-психологическое исследование когнитивного стиля и обучаемости: Автореф. канд. дис. Л., 1976.

14. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.

15. Маствилискер Э. И. О месте когнитивного стиля в структуре индивидуальности // Когнитивные стили: Тезисы научно-практического семинара / Под ред. В. Колга. Таллинн, 1986. С. 47—50.

16. Мерлин В. С. Типологически обусловленные особенности в труде и производственном

 

62

 

обучении ткачих // Проблемы психологии личности и психологии труда / Под ред. В. С. Мерлина. Пермь, I960. С. 5—57.

17. Мерлин В. С. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М., 1986.

18. Найсер У. Познание и реальность. М., 1981.

19. Приставкина М. В. Исполнительский стиль как разновидность индивидуального стиля деятельности (на материалах художественной гимнастики): Автореф. канд. дис. Л., 1984.

20. Попова Н. Е. Особенности кратковременного запоминания в связи с аффективно-когнитивной структурой индивидуальности (на модели деятельности водителя): Автореф. канд. дис. Л., 1986.

21. Поторока Г. Г. Начальное обучение технико-тактическим действиям в дзюдо с учетом свойств нервной системы и темперамента занимающихся: Автореф. канд. дис. Л., 1986.

22. Толочек В. А. Структура и форма индивидуального стиля деятельности в спорте // Вопр. психол. 1984. № 5. С. 137 – 141.

23. Толочек В. А. Индивидуальный стиль деятельности — устойчивость и изменчивость // Вопр. психол. 1987. № 4. С. 100 – 108.

24. Шорохова Е. В. Принцип детерминизма в психологии // Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1969. С. 9—56.

25. Щукин М. Р. О структуре индивидуального стиля трудовой деятельности // Вопр. психол. 1984. № 6. С. 26 – 32.

 

Поступила в редакцию 19.XI 1990 г.

 

ВНИМАНИЮ ПСИХОЛОГОВ

 

Издательством «Союзвузприбор» Гособразования СССР выпущено в свет практическое руководство по психодиагностике (Собчик Л. Н. Психодиагностика: Методы и методология. М., 1990), к которому прилагаются 17 разрезных плакатов с пленочным покрытием, содержащих стимульный материал к описанным в руководстве методикам. Среди них:

метод цветовых выборов (адаптированный тест Люшера),

фрустрационный тест Розенцвейга,

рисованный апперцептивный тест (адаптированный ТАТ),

метод сравнения парных таблиц,

невербальные шкалы измерения интеллекта Векслера («нахождение недостающих деталей», «последовательность картинок», «составление фигур», «кубики Кооса»),

исследование интеллекта (по Кеттеллу),

исследование интеллекта (по Айзенку),

«классификация предметов»,

«исключение предметов» (по Зейгарник),

классификация фигур (по Когану),

таблица «Отыскивание чисел» (по Горбову).

Практическое руководство адресовано медицинским психологам, а также специалистам, занимающимся профориентацией, профотбором, кадровыми проблемами и оптимизацией педагогического процесса.

Справки по адресу: 119435 Москва, а/я 860.

Тел.: 193-87-83, 219-21-53 (с 9 до 16), 322-55-66 (с 19 до 23).

По этому же адресу можно послать предварительные заявки на планируемое к выпуску в 1991 г. практическое руководство по адаптированным вариантам методики Сонди и мотивационного теста Хекхаузена.

Принимаются заказы на портативное микропроцессорное устройство для автоматизированной обработки тестов СМОЛ, ММИЛ, СМИЛ, КЕТТЕЛЛ, Метод диагностики межличностных отношений (адаптированный вариант интерперсональной диагностики Т. Лири) «ТЕСТ-АВТОМАТ», а также на программную реализацию наиболее распространенных психодиагностических тестов с интерпретацией результатов на IBM PC/XT/AT.

Справки по адресу: 129301 Москва, ул. Касаткина 3, Шикунова Н. В. Тел.: 283-97-82 (с 9 до 16).