Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

125

 

НАУЧНЫЙ АРХИВ

 

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА Г. С. КОСТЮКА «О РОЛИ НАСЛЕДСТВЕННОСТИ, СРЕДЫ И ВОСПИТАНИЯ В ПСИХИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ РЕБЕНКА»

 

Исполнилось 90 лет со дня рождения крупного ученого и организатора науки, признанного руководителя и воспитателя украинских психологов, действительного члена АПН СССР Григория Силовича Костюка (1899—1982). Получил международное признание его вклад в разработку целого ряда кардинальных проблем, в том числе касающихся места психологии в системе наук, онтогенетического становления мышления и его связи с восприятием, детерминации психического развития и роли в нем педагогических воздействий. Велики заслуги Г.С. Костюка в изучении истории психологической науки, пропаганде психологических знаний, создании оригинальных учебников психологии.

Важнейшие работы Г.С. Костюка недавно переизданы. В 1988 г. издательство «Педагогика» выпустило его «Избранные психологические труды», а в 1989 г. в Киеве вышел на украинском языке сборник большего объема под названием  «Учебно-воспитательный процесс и психическое развитие личности». Этот сборник содержит, в частности, доклад «О роли наследственности, среды и воспитания в психическом развитии ребенка», прочитанный Г.С. Костюком ровно полвека назад, 31 января 1940 г., на Украинской республиканской научной конференции по педагогике и психологии1. Однако материалы обсуждения доклада, равно как и заключительное слово Г.С. Костюка, в сборник не вошли. Между тем они представляют интерес, свидетельствуя о том, что и в весьма непростое время лучшие советские психологи преодолевали упрощенческие подходы и успешно разрабатывали методологические проблемы психологии.

Предлагаем вниманию читателей наиболее важные фрагменты упомянутого обсуждения и заключительное слово докладчика2.

 

Г.А. Балл

 

ОБСУЖДЕНИЕ

 

Проф. З.И. Чучмарёв (Москва) считает, что затронутая в докладе проф. Г.С. Костюка проблема имеет исключительно важное значение для практики и для мировоззрения. Но, по его мнению, она поставлена не в том плане, в каком ее следовало поставить на конференции психологов и педагогов. Вопрос о роли наследственности и среды в развитии личности принадлежит к области биологии. На него дают ответ генетики как специалисты. Неспециалисту трудно браться за решение этого вопроса. Вместо этого психологам нужно взяться за решение вопроса об отношении между психическим и биологическим. Решить этот вопрос можно,

 

126

 

только исходя из диалектико-материалистической классификации форм движения материи и снятия в высших формах движения низших его форм. Исходя из этих положений, можно конкретно показать, как психологическое ежеминутно снимает биологическое, физиологическое, и в этом плане понять овладение личностью собственным поведением, воспитательные воздействия педагога. Можно показать, как возникают патологические явления в тех случаях, когда нормальное снятие биологического в психическом нарушается. Лучше всего было поставить данную проблему в аспекте формирования темперамента и характера личности, показав, как в характере снимается темпераментная сторона поведения, определяемая биологически.

Доц. М.А. Мазманян (Ереван) возражает проф. З.И. Чучмарёву и считает, что доклад поставлен в таком плане, как и нужно теперь для педагогов и психологов. Присоединяясь к основным положениям докладчика, тов. М.А. Мазманян считает, что в решении проблемы развития ребенка можно было бы обойтись без понятия «задатков», ибо это понятие приобрело уже определенное неверное содержание в буржуазной психологии, а оперировать только понятиями «предпосылка» и «способности».

Доц. П. Я. Гальперин (Харьков). У меня нет сомнений, что я выражу общее мнение, если скажу, что содержательный доклад проф. Г.С. Костюка помогает нам выяснить ряд очень важных вопросов. [...]

Собственно, мне нечего добавить к этому докладу. Я хотел бы только подчеркнуть некоторые его основные положения и для этого схематизировать их. Мне кажется, что эти основные положения сводятся к таким моментам: во-первых, нет прямого соотношения между задатками и признаками уже сформированного организма; во-вторых, нет прямого соотношения между физиологическими признаками и психической деятельностью; в-третьих, развитие ребенка после рождения нельзя представлять как взаимодействие отдельных факторов: полученной им организации, общего влияния среды, воспитательного влияния; прежде всего следует подчеркнуть момент саморазвития ребенка. Только внутри этого саморазвития имеет значение каждый из перечисленных факторов, а также много других моментов. [...]

Совершенно правильно указание проф. Г.С. Костюка, что развитие создает на каждом этапе новую ситуацию, которая, в свою очередь, составляет исходный момент для дальнейшего развития. [...]

Проф. А.Н. Раевский (Киев). Первый вопрос, на котором я хочу остановиться,— это вопрос о том, действительно ли можно проблему наследственности отодвинуть, как предлагает проф. З.И. Чучмарёв, и заменить проблемой отношения биологического и психического. Мне кажется, что такой замены одной проблемы другой делать нельзя. Это разные проблемы, хотя и тесно связанные. [...]

Второй вопрос, возникающий  при этом: имею ли я как психолог или педагог право интересоваться проблемой наследственности и среды или это проблема генетики? Проф. З.И. Чучмарёв считает, что проф. Г.С. Костюк напрасно взялся за доклад на тему о наследственности, среде и воспитании,— мол, это не его дело, следовало пригласить генетика, и он рассказал бы о современном состоянии данного вопроса в его науке. Такая постановка вопроса неправильна. Если стать на тот путь, который предлагает проф. Г.С. Чучмарёв, то возникает вопрос: а может быть, мы беремся не за свое дело, когда, излагая курс психологии, обсуждаем проблему физиологии нервной системы и т.п.? Однако ясно, что психолог, исследуя и излагая психологические вопросы, рассматривая психику как свойство высокоорганизованной материи, как функцию мозга, не может считать, что физиология — не его дело. Конечно, это дело прежде всего физиолога, психолог должен у него учиться, но это и его дело. То же можно сказать и относительно вопроса о роли наследственности и среды. Я думаю, что нельзя провести такую метафизическую границу: вот эти явления — область генетики, эти — изучают физиологи, а эти — психологи. Некоторые

 

127

 

вопросы изучаются рядом наук с разных сторон. К ним принадлежит и вопрос о роли наследственности и среды в развитии индивида. Я думаю, что очень хорошо сделали организаторы нашей конференции, введя этот вопрос в повестку дня. Мы должны быть очень благодарны проф. Г.С. Костюку за то, что он взял на себя задачу осветить этот вопрос в современном его состоянии и обрисовать основные моменты, наиболее важные для нас, психологов и педагогов.

Я хотел бы только подчеркнуть один момент в докладе, очень важный для выяснения самого понятия наследственности у человека. С понятием наследственности обычно связывается представление о некоторых задатках, склонностях, способностях и т.д., которые не поддаются изменениям и фатально обусловливают будущее психическое развитие, его отдельные свойства. В докладе показано, что такое понимание наследственности вообще, особенно у человека, противоречит современным подлинно научным данным [...]. Современные научные данные целиком подтверждают то диалектико-материалистическое понимание наследственности и среды в развитии организма, которое предложил Энгельс и из которого вытекает, что уже в самой наследственности есть момент развития, что она составляет у человека источник не только некоторой устойчивости, но и громадной изменчивости процесса развития.

Хочу подчеркнуть еще один важный момент — выдвинутое в докладе положение, что в ходе развития происходит не только раскрытие дремлющих сил, реализация задатков, а и создание новых способностей, формирование новых свойств психики. Наследственность не только не исключает этой возможности возникновения новых способностей, но создает для нее необходимые природные предпосылки. При новых условиях деятельности людей могут возникать и новые способности. [...]

В свете такого понимания развития другой вид приобретает и очень важная для психологов и педагогов проблема индивидуальных особенностей психического развития детей. Эти индивидуальные особенности не фатально определены заранее наследственностью или средой. Они формируются в процессе самого развития. [...]

Еще несколько слов о предложении проф. Г.С. Чучмарёва. Безусловно, выдвинутая им идея решения данного вопроса путем применения к нему категории «снятия» интересна и ценна. Но мне только кажется, что в предложенной нам попытке ее осуществления много трудных моментов. Прежде всего нельзя само понятие «снятие» конкретизировать в определенной области, не обращаясь к изучению ее фактического материала. Нужно на фактических данных психологии и смежных наук показать, в чем состоит и как происходит это «снятие» в процессе психического развития личности. Игнорирование этого и привело к тому, что вся проблема отношения психического и биологического у проф. Г.С. Чучмарёва неожиданно свелась к проблеме характера и темперамента, из-за чего слишком упростилась конкретизация проблемы «снятия» физиологического в психологическом. [...]

Доц. А.В. Запорожец (Харьков). Я полностью согласен с проф. А.Н. Раевским, что правильно было ставить доклад именно в такой форме и так, как сделал докладчик. Мы не придерживаемся того взгляда, что какая-то группа вещей принадлежит одной науке, а другая группа эмпирических вещей — другой науке по какому-то  ведомственному принципу. В самом деле, если мы возьмем любую вещь абстрактно, вне отношений, связывающих ее со всей прочей объективной действительностью, мы никогда не сможем выяснить, объект какой науки она составляет. [...] Докладчик освещал генетические вопросы в связи с тем, что нас интересует, т.е. в связи с тем значением, которое они имеют для психологии. Такая постановка вопроса вполне законна.

Мне кажется — и на это указывал докладчик,— что надо положить предел некоторым недоразумениям и своеобразному «левачеству» в области психологии и педагогики, когда при одном слове «наследственность» кое у кого бледнеет лицо и волосы становятся дыбом. Следует указать, что наследственные

 

128

 

задатки существуют, и следует понять, какое значение они имеют и какую роль они играют в развитии ребенка.

Мне кажется, что постановка и решение этого вопроса были даны в докладе в целом правильно в том смысле, как позволяют сделать это современные данные науки.

 

В самом деле, эти наследственные задатки выступают не как самостоятельная сила, не как движущая причина развития, а как моменты развития, т.е., с одной стороны, они составляют результат предварительного развития, а с другой — возможность дальнейшего движения. Итак, наследственный задаток не представляет собой чего-то самостоятельного, чего-то самодовлеющего, он по-разному выступает на каждом этапе развития. [...]

Хочу поделиться несколькими соображениями, которые возникают у меня в связи с докладом проф. Г.С. Костюка. Мне кажется, что дальнейшая работа [...] должна была бы идти в таком направлении: когда мы говорим о развитии, когда мы говорим, что решающее значение имеет саморазвитие процесса, а задатки — только моменты в процессе этого развития, то следует углубить наше понимание психического развития и отличить психическое развитие от всякого другого, например процесса физиологического. То, что задатки составляют не самостоятельный момент,— правильно и для физиологического, и для психического процесса, но в психическом процессе этот момент выступает все-таки иначе, чем в процессе физиологическом. В последнем задаток выступает как возможность, как структура органа, способного выполнить то или иное действие, и хотя эта структура тоже связана с развитием функции, но это — прямая связь; связь же задатка и психического процесса сложнее в том смысле, что психическая деятельность непосредственно не зависит от этого органа (конечно, это не означает, что она от него вообще не зависит) и прямо не приводит к изменению его структуры. Чтобы правильно решить вопрос о роли способностей в психическом развитии, надо правильно различать психическую деятельность и физиологическую функцию, лежащую в ее основе.

[...] Неправильное решение вопроса о способностях связано с целой системой неправильных взглядов на движущие причины развития с так называемой теорией факторов, с антидиалектическим способом рассмотрения вопроса. И если теорию факторов легко преодолеть, когда она выступает в грубой форме, то ее гораздо труднее разоблачить, когда она прячется в более тонкой, завуалированной форме, и мы рискуем наделать больших ошибок, если не будем интересоваться теорией нашей науки. Иногда, объясняя даже относительно простые факты, некоторые психологи и педагоги сползают на позиции теории факторов, которую они в принципе отрицают. Например, обдумывая плохое поведение или неудовлетворительные успехи какого-либо ученика, не рассматривают конкретное содержание деятельности ребенка в школе и в семье, деятельности, которая, очевидно, была неправильно организована и привела к нежелательным результатам, а обращаются к каким-либо особым внешним обстоятельствам или к специальным психическим функциям самого ребенка, выступающим как особые силы и якобы составляющим причину всех неприятностей. Совершенно безосновательно считают, что когда мы, объясняя подобный случай, сошлемся на дефекты памяти или внимания, то это и есть глубокий психологический анализ процесса. [...]

Мы не хотим этим сказать, что психические функции не существуют, но они не столько определяют, сколько сами определяются общим характером деятельности ребенка. [...]

Доц. Т.Т. Тажибаев (Алма-Ата) указывает, что преподаватель психологии, излагая в своем курсе проблему развития, в частности проблему развития детской психики, часто дает очень мало позитивного, а ограничивается главным образом наиболее общими положениями, сводящимися к цитированию некоторых высказываний основоположников марксизма-ленинизма и критике буржуазных теорий по данному вопросу. Доклад проф. Г.С. Костюка очень помогает

 

129

 

преподавателю. [...] Он устраняет ненужную боязнь наследственности, распространенную среди некоторых товарищей, и в то же время показывает, что признание необходимой роли наследственности в психическом развитии ребенка не имеет ничего общего с фатализмом. [...]

 

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

 

Проф. Г.С. Костюк. Тема доклада была введена в повестку дня конференции по инициативе ее оргбюро и [...] по запросам с мест. Уже этот факт указывает на актуальность и законность вопроса в такой его постановке. Так этот вопрос стоит в курсах психологии и педагогики. Так его часто ставят учителя после лекций на тему из области педагогической и детской психологии. И мы должны дать ответ на этот вопрос. Выдвинутое здесь проф. З.И. Чучмарёвым принципиальное соображение, что это якобы дело генетиков, а не наше,— ошибочно. Проблема психического развития детской личности — проблема психологии и педагогики. Разрабатывая эту проблему, мы не можем не касаться вопроса об условиях этого развития, в частности вопроса о роли наследственности и среды в этом процессе. Никто за нас не даст нужного нам решения этого вопроса. Мы не собираемся подменять генетиков, решать за них их вопросы. [...] Мы только можем и должны использовать те проверенные, те подлинно научные данные и выводы, которые добыла генетика и которые могут нам помочь в освещении наших задач. Когда нам приходилось останавливаться на этих данных, то мы это делали (как правильно поняли почти все присутствующие) не для того, чтобы дать новое решение каких-то вопросов генетики, а только с целью показать, что эти данные не только не ведут к каким-то фаталистическим выводам в области психического развития человека, а, напротив, противоречат этим выводам.

Что касается предложения проф. З.И. Чучмарёва заменить поставленный в докладе вопрос другим, а именно вопросом об отношении биологического и психического, то против этого предложения товарищи в дискуссии совершенно правильно возражали, указывая, что один вопрос не покрывается другим. К уже сказанному можно было бы добавить еще следующее: а) нельзя отождествлять биологическое и физиологическое, как делает проф. З.И. Чучмарёв, ибо есть и такое физиологическое, которое составляет свойство очеловеченной природы; б) проблема отношения биологического и психического, с одной стороны, выходит за рамки вопроса, рассматривавшегося в докладе (это прежде всего проблема биологического развития психики у животных), а с другой — не исчерпывает данного вопроса, как вы видели из содержания самого доклада; в) указание на необходимость применения при решении данного вопроса диалектико-материалистического понимания форм движения материи и категории «снятие» — правильно (фактически в докладе это применение имеется), но, осуществляя его, нужно анализировать фактические данные психологии и смежных наук, относящиеся к данным вопросам, а не просто формально теоретизировать по поводу этих вопросов, ибо иначе можно дойти и до схоластики.

Основная задача доклада состояла в том, чтобы, исходя из марксистско-ленинской теории развития, наметить основные положения об условиях психического развития ребенка. Можно с удовлетворением констатировать, что выдвинутые в докладе положения большинство выступавших товарищей полностью разделяет. Это свидетельствует о том, что мы можем достичь единства в решении этого принципиального вопроса.

Тов. М.А. Мазманян ставил под сомнение целесообразность использования понятия «задаток» при решении проблем психического развития ребенка. Его сомнение следует признать безосновательным. Хотя у многих представителей зарубежной психологии это понятие приобрело негативное содержание, это еще не означает, что нам следует его отбросить. Мы можем очистить его от неправильных трактовок, которые вносят в него некоторые направления буржуазной

 

130

 

психологии, и вложить в него правильное содержание, прежде всего то, которое вкладывают в это понятие К. Маркс и Ф. Энгельс. ...К. Маркс и Ф. Энгельс различают задатки и способности, понимая под способностями конкретные свойства, проявляющиеся в деятельности, а под задатками — внутренние возможности формирования этих свойств. Нельзя также заменить понятие «задаток» понятием «предпосылка», поскольку последнее — еще более общее и более неопределенное. Оно включает и телесную организацию ребенка, и его потребности и т.п. [...] Другое дело, что то, что мы теперь можем сказать о природе человеческих задатков, об их структуре, нас мало может удовлетворить. Над выяснением их природы надо еще много поработать.

Изложенные в докладе общие положения, конечно, далеко не исчерпывают поставленного вопроса. Этот вопрос надо дальше разрабатывать. Надо, исходя из общих положений, этот вопрос далее конкретизировать, как совершенно правильно говорил доц. Запорожец, применительно к развитию тех или иных видов психической деятельности ребенка, формированию разных его психических свойств.

 

Поступила в редакцию 20.IХ 1989 г.



1 Близкий текст на русском языке опубликован в виде статьи в № 6 журнала «Советская педаго­гика» за 1940 г. Японский перевод этой статьи вошел в сборник работ Г.С. Костюка «Развитие и воспитание», вышедший в Токио в 1982 г.

 

2 Печатается по тексту книги: Працi Республiканськоi науковоi конференцii з педагогiки i психологii (29 ciчня — 4 лютого 1940 року). Т. II. Психологiя. Киiв: Радянська школа, 1941. С. 35—45. (Сокращенный перевод с украинского Г.А. Балла; купюры отмечены знаком [...]).