Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

135

 

ЗАВИСИМОСТЬ УРОВНЯ НЕВРОТИЗАЦИИ ОТ ПРОФИЛЯ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АСИММЕТРИИ У УЧАЩИХСЯ С РАЗЛИЧНОЙ ЗАНЯТОСТЬЮ РАБОТОЙ НА КОМПЬЮТЕРЕ

 

Е.И. НИКОЛАЕВА, H.M. СУББОТИНА

 

Одним из принципов современной перестройки процесса обучения является компьютеризация школы. Показано, что диалоговые компьютеры могут использоваться как для решения задач, так и с целью обучения, обеспечивая не только индивидуализацию процедуры овладения знаниями, но руководство и управление самим процессом обучения [29].

Однако в литературе последних лет появляются тревожные сообщения о возникновении психоэмоционального напряжения и утомления ([3], [8]), изменении гибкости и оригинальности мышления при работе с дисплеями [27].

Целью настоящего исследования явилось выявление изменений психоэмоционального статуса у учащихся, работающих на компьютере в течение различных периодов времени. Известно, что одни и те же факторы среды неоднозначно влияют на лиц с различными типами функциональной асимметрии [16], [21]. Представляло интерес сопоставить изменения психоэмоционального напряжения с профилем функциональной асимметрии человека.

 

МЕТОДИКА

 

Было обследовано три группы практически здоровых учащихся. Первую составили 24 ученика специализированного производственно-технического училища (1 юноша, 23 девушки, средний возраст — 18,5 лет), обучающихся по специальности «Программист» и работающих с компьютером (тип ЕС 10-32) в среднем 6 ч ежедневно.

Вторую группу составили студенты-математики педагогического института, работающие на компьютере «Электроника Д 3-28» 2—3 ч в неделю (84 человека, девушки в возрасте 18,7 лет). Третья группа включала студентов-филологов педагогического института, не работающих с электронно-вычислительной машиной (101 человек, средний возраст — 18,6 лет, девушки).

У всех исследуемых был оценен профиль функциональной сенсомоторной асимметрии с помощью совокупности проб. Для выявления доминантной руки использовали пробы: переплетение пальцев рук, «поза Наполеона», плечевой тест, аплодирование, динамометрия, рисование с закрытыми глазами

 

136

 

круга и квадрата, а также учет того, какой рукой обследуемый берет динамометр [4], [9].

Для оценки ведущей ноги проводили три пробы: закидывание ноги на ногу, подпрыгивание на одной ноге, шаг назад [4]. Нога, совершавшая движение, считалась ведущей.

Ведущий глаз выявляли по пробе Розенбаха, пробе Аветисова ([4], [9]), зажмуриванию одного глаза [4].

Для определения ведущего уха обследуемым предлагали сравнивать громкость тиканья каждым ухом [4]. Отмечалось, к какому уху часы подносятся первоначально и какое ухо воспринимает тиканье как более громкое. В третьей пробе выявляли, при прослушивании каким ухом испытуемый лучше воспроизводит три цифры, сказанные экспериментатором шепотом.

Оценка распределения лиц по преобладанию лево- или правосторонних показателей функциональной асимметрии и амбидекстров производилась разделением испытуемых на четыре группы. В первую вошли обследованные, характеризовавшиеся полной левосторонней асимметрией показателей зрения, слуха, реакции рук и ног, а также лица с левосторонними показателями асимметрии по трем видам тестов из четырех проведенных. Вторую группу составили испытуемые, обладающие полной симметрией зрения, слуха, реакций ног и рук, а также симметричными и левосторонними показателями по трем видам тестов (амбидекстры). Третья группа объединяла лиц со сменными показателями функциональной асимметрии, где различные комбинации правосторонних показателей по двум видам тестов сочетались с левосторонними и симметричными показателями. В четвертую группу вошли испытуемые, у которых зрение, слух, реакции рук и ног характеризовались правосторонней асимметрией, в том числе лица с правосторонними показателями по трем видам тестов.

После оценки показателей сенсомоторной асимметрии все испытуемые заполняли бланк теста инверсии эмоционального отражения, направленного на выявление группы риска в отношении заболеваний неврозами [10]. Обследуемые, согласно тесту, были распределены по трем группам. В первую (группу риска в отношении заболевания неврозами) входили лица, создавшие шесть и более инвертированных ассоциаций, во вторую (группу лиц, предрасположенных к невротическому реагированию) включены студенты, обнаружившие от двух до пяти инверсий. Третью группу составили лица без инвертированных ассоциаций (группа практически здоровых лиц в отношении заболеваний неврозами).

 

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

 

Распределение учащихся различных специальностей по преобладанию лево- и правосторонних показателей обнаружило (табл. 1), что число левшей и амбидекстров, по нашим данным, несколько выше по сравнению с аналогичными популяционными результатами, полученными другими исследователями ([4], [5], [9]), тогда как число лиц с правосторонним профилем функциональной асимметрии не отличается от них. Перераспределение в сторону синистральных испытуемых произошло за счет уменьшения числа лиц со смешанными показателями сенсомоторной асимметрии.

Анализ распределения обследуемых по группам теста инверсии эмоционального отражения (табл. 2) показал резкое увеличение числа лиц (41,7 %), относящихся к группе риска в отношении заболевания неврозами (1 группа согласно тесту) среди учащихся-программистов, по отношению к соответствующему показателю для математиков и филологов (критерий χ2). У математиков обнаружено повышенное количество лиц, предрасположенных к невротическим реакциям (2 группа согласно тесту). Число практически здоровых лиц меньше всего в группе программистов.

 

Таблица 1

 

Распределение лиц с преобладанием лево- и правосторонних показателей (ЛФА и ПФА соответственно) и амбидекстров

среди учащихся различных специальностей (%)

 

Учащиеся

ЛФА

Амбидекстры

Лица со смешанными показателями ФА

ПФА

Программисты

Математики

Филологи

8,3

13,1

15,8

16,6

10,7

13,8

33,3

33,3

25,7

41,6

42,9

44,5

 

Распределение испытуемых с различным профилем функциональной асимметрии по группам теста инверсии эмоционального отражения показано на табл. 3. Представляет интерес факт, что основной вклад в повышение уровня невротизации у программистов осуществляется за счет лиц с левосторонним профилем функциональной асимметрии и амбидекстров, среди которых не оказалось ни одного человека, относящегося к группе практически здоровых лиц по тесту инверсии эмоционального отражения. Все обследуемые с левосторонним профилем функциональной асимметрии (два человека) относятся к первой группе (группе

 

137

 

риска в отношении заболеваний неврозами), а из четырех амбидекстров трое отнесены в первую, один — во вторую группы. Обратная ситуация наблюдается у программистов с правым профилем функциональной асимметрии, которые преимущественно относятся к группе практически здоровых (80 %). Группа лиц со смешанными показателями занимает промежуточное положение.

 

Таблица 2

 

Распределение учащихся различных специальностей по группам согласно тесту инверсии эмоционального отражения (%)

 

Учащиеся

Группы

1

2

3

Программисты

41,7*

20,8

37,5*

Математики

14,2

41,7*

44,1

Филологи

18,8

34,6

46,5

Примечание. Достоверность отличий результатов для программистов и математиков от данных, зарегистрированных у филологов, с уровнем значимости р<0,05 и р<0,01 отмечены * и ** соответственно (критерий χ2).

 

У математиков увеличение числа обследуемых, предрасположенных к невротическому реагированию (2-я группа), также происходит за счет студентов с левосторонним профилем функциональной асимметрии, а третья группа (согласно тесту) включает лиц преимущественно праволатеральных. У филологов 2-ю группу формируют в основном амбидекстры, а в 3-ю равномерно входят учащиеся с лево-, правосторонними и смешанными показателями функциональной сенсомоторной асимметрии.

 

Таблица 3

 

Распределение лиц с различными профилями ФА по группам теста инверсии эмоционального отражения (%)

 

Группы теста

ЛФА

Амбидекстры

Лица со смешанными показателями ФА

ПФА

Программисты:

 

 

 

 

1 группа

100

75**

37,5

20

2 группа

0

25

50

0

3 группа

0

0

12,5

80

Математики:

 

 

 

 

1 группа

18,2

22,2

10,7

13,9

2 группа

72,7*

44,4

50

25

3 группа

9,1

33,3

39,3

61,1*

Филологи:

 

 

 

 

1 группа

18,8

14,3

30,7

13,3

2 группа

25

57,1

19,2

40

3 группа

56,3

28,6

50

46,7

Примечание. При подсчете достоверности отличий данных, полученных на программистах, левосторонние лица и амбидекстры были объединены в одну группу, поскольку при применении критерия χ2 «теоретические» частоты не должны быть меньше 3.

 

Таким образом, полученные данные подтверждают связь профиля функциональной сенсомоторной асимметрии с вероятностью возникновения невротических реакций при длительной работе на компьютере.

Оценка профилей функциональной асимметрии учащихся различных специальностей обнаружила больший процент лиц с левосторонним профилем функциональной асимметрии и амбидекстров у учащихся, чем у ряда других исследователей [4], [5], [9]. В основе этого факта лежит несколько причин. Во-первых, применение пробы выявляет не столько признаки приобретенного левшества или правшества, сколько преимущественно стертые, генетически запрограммированные свойства личности [4], [9]. Выбор именно этих проб максимально исключал социокультурное давление [2]. Например, дополнительные вопрос: «Какой рукой вы пишете?» — снизил бы число лиц с ведущей левой рукой. Именно поэтому в тех случаях, когда при оценке левшества и правшества использовали опросники, число левшей существенно сокращалось [13], [20]. Кроме проб на результаты обследования значительно влияет выборка испытуемых, что связано с национальностью [5], [28], сферой деятельности [18], половой принадлежностью [15], положением в обществе [17] и способностями [14], [16]. Существует достаточное количество работ по оценке право-/леворукости у студентов. Обычно по такого рода данным процент левшества действительно выше общепопуляционного. Так, при анализе 1577 студентов различных специальностей [30] было выявлено 10 % леворуких. При оценке столь же большого контингента студентов другие авторы [31] обнаружили 13,8 % леворуких. В аналогичной работе [19] у 97 студенток выявили леворукость в 12,4 % случаев, у такого же числа студентов — в 20,6 %. Максимальное число зафиксировано в работе Л. Левандовского с соавторами [25], определивших 24,3 % лиц с левосторонним профилем функциональной асимметрии. Таким образом, полученное нами распределение студентов по показателям сенсомоторной асимметрии не противоречит литературным данным.

Распространенность невротических расстройств также оценивается различными способами, что приводит к значительным

 

138

 

разногласиям. Так, эпидемиологическое обследование в Финляндии показало, что свободны от каких-либо психических нарушений лишь 35,4 % из 1000 человек [24]. При обследовании польских учащихся у 20 % обнаружена поведенческая и неврологическая лабильность [23]. У студентов (607 человек) университета в Градец-Кралове невротическая симптоматика, оцененная с помощью анонимной анкеты, обнаружена в 16,6 % случаев [33]. Данные о количестве невротических нарушений у студентов в нашей стране, полученные по показателю посещаемости поликлиник, приводят к нереальным значениям, например 42 случая в техническом вузе и 26 — в гуманитарном на 1000 студентов [11], [12]. При этом тестовые оценки дают, безусловно, совсем иную картину. Так, по данным Л.П. Африкановой с соавторами [1] (согласно MMPI), 22,1 % юношей и 19 % девушек (из 823 обследованных студентов) испытывают затруднения в социальной адаптации и склонные к тревожным реакциям. А.Л. Гройсман [6], оценивая студентов театральных вузов, обнаружил среди 844 обследованных 22 % случаев утомления и гиперфатигации, а также различные стрессовые реакции и невротические состояния у 18 %. По данным И.В. Дмитриевой с соавторами [7], аналоги и компоненты невротических симптомов, личностные и вегетативные дисфункции, не достигшие уровня болезни, встречаются у 89,7 % из 322 обследованных.

Таким образом, литературные данные подтверждают аналогичные результаты для групп математиков и филологов, но, безусловно, число лиц, относящихся к группе риска в отношении заболеваний неврозами среди программистов, существенно превышает их. Важно, что это явление целиком определяется лицами с левосторонним доминированием и амбидекстрией.

Известно, что черты тревожно-мнительного характера выражены у правшей слабее, чем у левшей [21], [26]. Поэтому можно предположить, что увеличение напряжения должно наиболее сказываться на этой группе студентов. Надо полагать, что на результат обследования оказал влияние целый ряд факторов. Прежде всего, мы обследовали исключительно (кроме одного — юноши программиста с правосторонним профилем функциональной асимметрии, 3-я группа согласно тесту) девушек, тогда как традиционно эта специальность считалась мужской. Во-вторых, компьютеры, применяемые в настоящее время в процессе обучения, часто не выдерживают никакой критики из-за чрезмерной нагрузки и плохого качества изображения, тогда как даже при работе с видеотерминалами японского производства, по данным японских ученых [32], уже в течение второго часа работы острота зрения и объем аккомодации доминирующего глаза снижаются. Кроме того, ряд специфических свойств компьютеров также влияет на психическое состояние человека. Так, опрос лиц, работающих с ЭВМ, показал, что максимальные стрессовые реакции вызывают отставленный ответ в системе компьютеров или непредсказуемые перерывы в операциях [22].

Компьютеризация школы пока не предполагает дифференцированного подхода к детям. Полученные данные позволяют предсказать, что тотальное введение компьютера в школу помимо чисто организационных трудностей, связанных с обучением и обслуживанием пока еще не очень надежных ЭВМ, встретится с дополнительной медицинской проблемой. Следует обратить внимание и на то, что в настоящий момент весьма частой будет ситуация, когда ребенок, обученный работе на компьютере, придет на производство, где до сих пор в качестве математического инструмента фигурируют счеты, поскольку ЭВМ не хватает именно на производстве. Все эти соображения указывают на необходимость комплексного подхода к этому вопросу и взвешенного анализа различных вариантов его решения. Возможно, имеющиеся типы ЭВМ следует использовать на производстве и одновременно заняться разработкой вычислительных машин нового типа, разработать режим труда и отдыха у работающих на ЭВМ, а детей обучать в основном составлению и использованию алгоритмов работы с компьютером.

 

1. Африканова Л. П., Африканов Л. А., Смирнова Л. Н. Здоровье и функциональные возможности организма студентов в период адаптации к условиям вуза // Проблемы функциональных возможностей человека и прогнозирование здоровья. М., 1955. С. 7—27.

2. Багдонас А., Толвайшайте В. Диагностическая валидность тестов выявления рукости // Проблемы нейрокибернетики. Ростов-н/Д, 1983. 185 с.

3. Бодров В. А. Лапа В. В., Пономаренко В. А. Информационное взаимодействие в системах «человек — машина» как проблема психофизиологии труда. Кишинев, 1987. С. 95—96.

4. Брагина Н. М., Доброхотова Т. А. Функциональные асимметрии человека. М., 1981. 288 с.

5. Гиноян А. М., Чуприков А. П., Тунян Ю. С. Некоторые особенности латерального фенотипа практически здоровых людей и больных эпилепсией армян. Ереван, 1980. Депонирована по ВНИИМИ МЗ СССР. № 3830—81. С. 6—26.

 

139

 

6. Гройсман А. Л. Психогигиена творческого труда студентов театральных вузов. М., 1981. 111с.

7. Дмитриева И. В., Морозов В. И., Патласова Г. В. и др. Исследование инициальных проявлений пограничных нервно-психических расстройств // 4-й Всерос. съезд невропатологов и психиатров. М., 1980. Т. 1. С. 197—200.

8. Киколов А. И., Копировский К. М., Боковиков А. М. и др. Психофизиологические основы адаптации к работе с дисплеями. Кишинев, 1987. С. 14.

9. Леутин В. П., Николаева Е. И. Риск артериальной гипертензии и особенности функциональной асимметрии у рабочих вахты дальнего плавания // Физиол. человека. 1985. Т. II. № 6. С. 923—926.

10. Леутин В. П., Николаев В. И. Тест инверсии эмоционального отражения. Новосибирск, 1988. 25 с.

11. Плотников В. В. Функциональные нарушения и оценка дезадаптации студентов к обучению в вузе // Проблема функциональных возможностей и прогнозирования здоровья. М., 1985. 342 с.

12. Туманян Н. А., Меграбян А. А. О дезадаптации студентов с пограничными расстройствами // Журн. невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1986. Т. 86. № 12. С. 1851—1852.

13. Akinori S., Masaomi E. Handedness and familial sinistratity in a Japanese student population // Cortex. 1983. V. 19. N. 2. Р. 265—272.

14. Annet M., Kilshaw D. Mathematical ability and lateral asymmetry // Cortex. V. 18. P. 547— 568.

15. Annet M., Kilshaw D. Right- and handskill 2. Estimating the parameters of the distribution of the L-R differences in males and females // Brit. J. Psychol. 1983. V. 74. N. 2. Р. 269—283.

16. Benbow С. Р., Benbow R. M. Biological correlates of high mathematical reasoning ability // Sex Differ Brain: relat. between struct. and funct. proc. 13th Int. summer school. Brain Res. Amsterdam e. a., 1984. P. 469—490.

17. Brackenridge С. J. Secular variation in handedness over ninety years // Neuropsychologie. 1981. V. 19. N 3. Р. 459—462.

18. Dowson J. L. Alaskan Eskimo hand, eye, auditory dominance and cognitive style // Psichologia. 1977. V. 20. P. 121—135.

19. Harshman R. A., Hampson E., Berenbaum S. A. Individual differences in ability // Can. J. Psychol. 1983. V. 37. N. 1. Р. 144—192.

20. Hatta Т., Nakatsuka L. Note on hand preference of Japanese people // Perc. and Mot. Skills. 1976. V. 42. 530 р.

21. Hicks R. A., Pellegrini R. J. Handedness and anxiety // Cortex. 1978. V. 14. N. 1. Р. 119—121.

22. Johansson J., Aronsson L. Stress reactions in computerized administrative work // J. Occup. Behav. 1984. V. 5. N. 3. Р. 159—181.

23. Lechoczky H., Laszlo J. Iskolaban vegzett autogen trening a magatartasi prolemak javitasara // Egeszegneveles. 1986. V. 27. N. 2. Р. 62—64.

24. Lehtinen V. et al. Preventive implication of a social psichiatric survey of the Finnish population // Psichiat. Finn. 1978. V. 9. P. 143— 157.

25 Lewandowski L. et. al. Neuropsychological implication of hand preference // Percept. and Mot. Skills. 1982. P. 311—314.

26. Mascic-Taylor С. J. Hand preference and personality traits // Cortex. 1981. V. 17. N. 2. Р. 319—322.

27. Peterson С. С., Peterson J. L., Carrol J. Television viewing and imaginative problem solving during preadolescase // J. Genet. Psychol. 1986. V. 147. N. 1. Р. 61—67.

28. Salmaso D., Londoni A. M. Hand preference in an Italian sample // Percept. and Mot. Skills. 1983. V. 53. N. 3. Pt. 2. Р. 1039—1042.

29. Segal N. L. Distribution of handedness among an academically select group of high school and university students // J. Genet. Psychol. 1984. V. 3. N. 1. Р. 79—82.

30. Spiegler В. J., Jeni-Komshian J. M. Incidence of left-handed writing in a college population with reference to family patterns of hand preference // Neuropsychologia. 1983. V. 21. N. 6. Р. 657—659.

31. Tanahashi M. et. al. The effect of VDT work on the fluctuations of accomodation // Ind. Health. 1986. V. 24. N. 4. Р. 173—189.

32. Zapletalek M., Hanus M., Pauausek V. К otazce neurotizace studentu cvisokich skol // Cs. Psychol. 1978. V. 74. N. 2. Р. 77—81.

 

Поступила в редакцию 29.VII 1988 г.