Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

24

 

ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ И ВОЗРАСТНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

 

ФОРМАЛИЗМ В ВОСПИТАНИИ И НЕФОРМАЛЫ

 

Д. И. ФЕЛЬДШТЕЙН

 

Происходящая в настоящее время перестройка социально-экономических отношений в советском обществе закономерно включает в себя и коренную реорганизацию системы воспитания растущих людей, их личностного развития.

Структура и содержание процесса развития личности имеет сложный характер, включая в себя два важнейших момента. С одной стороны, это целенаправленные воздействия общества, которое стремится внедрить в сознание и поведение детей, подростков, юношества определенные установки, понятия, принципы, ценностные ориентации. С другой — развитие человека как личности определяется условиями и обстоятельствами жизни индивида, степенью развертывания его социальных отношений, в которые он вступает своей деятельностью, становясь личностью. При этом общество, общественно заданная программа воспитания обеспечивает внедрение определенных традиций, которые составляют необходимое условие его воспроизводства, сохранения нравственных устоев. А личностное развитие растущих людей, кумулируя существующие общественные нормы, несет в себе, как правило, элементы новаций, что выступает важным условием прогресса.

Чувствительность к общественному мнению, стремление утвердить себя среди окружающих наиболее выпукло проявляется в остропротекающий период перехода от детства к взрослости — в подростковом возрасте. Данный возраст связан с возникновением у растущего человека самосознания в собственном смысле слова — как осознания себя в системе общественных отношений. Интенсивное развитие самосознания и критического мышления приводит к тому, что подросток обнаруживает противоречия не только в окружающем его мире, но и внутри собственного представления о себе, что является основанием для изменения эмоционально-ценностного отношения к себе, проявляясь в резком всплеске недовольства собой и в сочетании таких полярных качеств, как, например, робость и самоуверенность, повышенная чувствительность и черствость, застенчивость и развязность, борьба с авторитетами и обожествление кумира и пр.

Острота и длительность ломки и перестройки прежних отношений ребенка к окружающему миру и к самому себе приобретает форму психологического кризиса. Этот кризис усугубляется тем, что при объективно наступающем взрослении социальная ситуация подростка, как правило, не меняется — он продолжает учиться и остается на иждивении родителей. Поэтому многие его притязания приводят к неразрешимым трудностям, входят в конфликт с реальной действительностью. В результате кризисный момент в развитии самого ребенка сопровождается и обостряется кризисом в системе его воспитания. Данный кризис проявляется в столкновении форм воспитательного процесса, несущих устоявшиеся, принятые в обществе требования, и потребностей ребенка в самореализации,

 

25

 

избавлении от опеки взрослых. Выход из данного кризисного положения требует качественного изменения характера отношений взрослых к растущим людям, построения новых форм этих отношений. Отсутствие же таких изменений в учебно-воспитательной работе, в том числе и в системе задаваемых обществом детских объединений, приводит к тому, что эти формальные, т. е. созданные с соблюдением установленных правил, принятого в обществе порядка [2; 537] организации становятся заформализованными — формальными в противоположном смысле этого же слова, т. е. функционирующими для внешнего вида, формы, формальности [2; 537].

В числе условий, которые в нашей стране углубили развитие формализма в воспитании молодежи, был возникший в 60—70-е гг. разрыв слова и дела, который вызвал протест растущих людей против ханжества взрослых, их мнимой праведности при нередкой лживости поступков. При этом учебно-воспитательные учреждения в практике своей деятельности неправомерно сделали основной акцент на учении, освоении человеческого опыта, отраженного в знаниях, умениях, когда воспитание выступает лишь побочным продуктом обучения. Причем воспитательная работа в школе, в отличие от учебной, не составляет целостной системы, оставаясь лишь совокупностью локальных, нередко формально проводимых, мероприятий.

Конгломерат мероприятий, с одной стороны, подменяет организацию многоплановой деятельности детей — реальной основы их умственного и нравственного развития, формирования личностных свойств и качеств; с другой — мешает развертыванию системы уважительно-заинтересованных отношений педагогов и учащихся. И если в младшем школьном возрасте подобное положение не вызывает коллизий, то на рубеже перехода к подростковому возрасту проявляется и по мере взросления школьника усугубляется конфликт растущего человека с учебно-воспитательным учреждением. Это учреждение (школа, профтехучилище) и существующие в нем детские организации, лишенные необходимой самостоятельности, не удовлетворяют основных потребностей и стремлений подростков и юношества.

В эти наиболее важные и сложные периоды личностного становления — подростковый и юношеский — развитие связей и отношений к людям и вещам, отражающих понимание своего места и назначения в окружающем мире, настолько актуализируется, что развертывание социальной активности происходит не только в привычных, общественно задаваемых и одобряемых, стереотипно воспринимаемых, но и в парадоксальных формах, порой шокирующих общественность. И хотя неожиданно возникающие формы поведения, в которых проявляются попытки самоутверждения молодых людей в обществе, выделения себя, в большинстве случаев вовсе не асоциальны, представляя собой лишь эпатаж, тривиальный вызов взрослым, однако нельзя не отметить, что они все же нередко снижают уровень активного человеческого «Я», приводя к развитию у немалой части подростков и юношества пассивной тенденции следования «за всеми». Эта тенденция проявляется и в моде на одежду, музыку, на определенные формы поведения. Причем нередко эти второстепенные моменты приобретают особую значимость, удовлетворяя, с одной стороны, чувство мнимой самостоятельности подростка, с другой — выступая как средство протеста, порой даже неосознаваемого. Следует отметить, что именно мнимая самостоятельность подростка является психологическим основанием для его противостояния официально задаваемым, практически развертываемым школой и другими общественными институтами формам просоциальной деятельности. Характерно, что, как показал проведенный анализ, такое противостояние подростка отмечается не только когда ему предлагаются неинтересные дела. Парадокс в том, что он противостоит и действительно интересным для него делам, инициатором которых выступают официальные организации, руководимые взрослыми.

В то же время, при безусловной потере

 

26

 

интереса к конкретным взрослым, мир взрослых представляет для подростков, так же как и для юношества, огромный интерес. Не случайно, формируя свои самодеятельные группы, противопоставляя их взрослому сообществу, подростки и юноши (девушки) стремятся утвердиться именно в обществе взрослых. Поэтому для растущих людей типичен поиск общественно значимых дел, признаваемых обществом, оцениваемых обществом, так как участие в таких делах позволяет им утвердить себя в обществе.

К сожалению, во взрослом сообществе по отношению к подросткам и юношеству утвердились две позиции, препятствующие развитию их социальной активности в рамках официально организуемых молодежных объединений, стимулирующие поиск ими неофициальных форм объединений. Это проявляется: а) в отсутствии внимания, уважения к подростку, юноше (девушке) как самодеятельной личности (слов об этом говорится и пишется много, а реального уважения нет); б) в отсутствии доверия, отсутствии важных дел, в которых может проявиться общественная значимость растущего человека.

Рассматривая первую позицию, необходимо признать, что отсутствие должного внимания и понимания взрослых приводит подростков, юношей (девушек), стремящихся занять общественно признаваемую позицию, жаждущих быть заметными, значимыми, к тому, что они замыкаются на своей группе, в своем микросоциуме, противопоставляя себя обществу: в нашей группе — «мы», а все остальные — «они». Данный процесс усиливается тем, что даже юноши и девушки, получившие паспорт, вовсе не признаются во взрослом сообществе как уважаемые, достойные внимания равноправные товарищи. Социальное взросление, их психологическая готовность и потребность в самоуважении жестко сталкиваются, во-первых, с непониманием контактирующих с ними взрослых — учителей, родителей, сознание которых не подготовлено к восприятию того, что не только 16—17-летние, но и 14—15-летние молодые люди по уровню своего самосознания, социального развития вышли из собственно детства и жаждут активного действия во взрослом мире, понимания и признания в нем. Во-вторых, с непониманием социального взросления подростков и юношества со стороны школы, профтехучилища, комсомола, всего взрослого сообщества в целом. Отсюда взросление, самостоятельность, общественная ценность растущего человека не подчеркивается, не фиксируется, атрибутивно не обозначается. Положение с этим ухудшилось даже по сравнению с глубокой древностью, где были специальные ритуалы поэтапной фиксации взросления и наконец принятия во взрослое сообщество. Сегодня, не предлагая условия для реального социального развития в соответствующих делах, взрослое сообщество, в том числе и школа, относятся и к 14-летнему, и к 16-летнему, как к ребенку. Ребенок он, хоть с комсомольским значком, и для комсомольских органов.

Что касается второй позиции, то школа, профтехучилище, как официально организованный способ жизнедеятельности подростков и старшеклассников, создает лишь зарежимленность их в рамках учебного процесса, не обеспечивая выхода на реальные дела общества. Более того, подростки и старшеклассники не только искусственно отрешены от общественно важных дел, но и в самой школе, профтехучилище ничего, по сути, не решают. При этом обязательные для подростков и юношества занятия — учебные, трудовые, организационные — воспринимаются ими как навязываемая, а не внутренне сформированная обязанность, вызывая нередко внутреннюю оппозицию. Поэтому нельзя успокаиваться фактической занятостью подростков и юношества стандартно установившимися видами деятельности, в которых слабо удовлетворяются потребности растущих людей в общественном признании, их стремление выйти из-под опеки взрослых.

Как ни парадоксально, до сих пор нередко создаются условия не для включения подростков, юношества в ситуации, требующие проявления ими социальной ответственности, а, напротив,

 

27

 

способствующие выработке иждивенчества, потребительской позиции, стимулируя формирование социальной пассивности. Отсутствие целенаправленного включения подростков в общественно важные, общественно необходимые дела приводит к тому, что не только не удовлетворяется, а даже подавляется подростково-юношеское стремление приобщиться к жизни общества, что побуждает молодых людей к созданию собственного микросоциума, где развертываются межподростково-юношеские связи и отношения. Но, что очень психологически важно, установлено: при замещении широких общественных связей групповыми самодеятельные, так называемые неформальные, молодежные объединения, как правило (речь идет о просоциальных группах), все же стремятся к открытости, жаждут внимания и понимания общества [3; 15—16].

В настоящее время сотни тысяч молодых людей, в основном в возрасте от 14 до 22 лет, собираются в группы: а) объединенные определенной предметной деятельностью — «скейтбордисты», «брейкеры», «рокеры», «металлисты», «волнисты», «футбольные фанаты»; б) группы, борющиеся за сохранение окружающей среды и памятников культуры; в) объединения, пытающиеся создать альтернативный образ жизни — «хиппи», «панки», «хайлайфисты», «попперы», «мажоры»; г) группы, объединяющиеся для установления своеобразно понимаемой ими социальной справедливости — «чистильщики», «ассенизаторы», «законники» и пр. Среди неформальных подростково-юношеских групп вычленяются объединения, имеющие разную степень устойчивости и разный характер организации — фиксированные и нефиксированные, аморфные и жестко структурированные, явные и неявные, постоянно функционирующие и быстро распадающиеся.

При исключительном разнообразии неформальных групп молодежи все они имеют одно принципиальное сходство: их деятельность предельно театрализована, карнавальна. Во всех этих группах принимает гипертрофированные формы внешняя атрибутика, разыгрываются целые спектакли, в которые вовлекаются многочисленные зрители.

В одних случаях в таких самодеятельных группах отражаются попытки подростков и юношества утвердить свои гражданские позиции, что проявляется в форме различных просоциальных экологических, историко-культурных, поисковых и прочих неформальных объединений. В других — в самодеятельных группах происходит лишь утверждение своей собственной особой позиции, и мы имеем дело с социально индифферентными объединениями. Вместе с тем имеются и группы с асоциальной направленностью, в ряде которых процветает культ силы и жестокости, цинизм, демонстративно антиобщественное поведение, наблюдается употребление наркотических и токсических веществ при стремлении к наибольшему психосоматическому потрясению. Известная часть молодых людей находится в откровенной оппозиции, объединяясь в группы с социально-политической направленностью. Но характерно, что в этих группах руководящее ядро составляют не подростки и юношество, а люди 30—40-летнего возраста. И если возникновение просоциальных и социально-индифферентных неформальных молодежных объединений в основном обусловливается возрастными психологическими особенностями подростков и юношества, то распространение групп с политической направленностью представляет собой отнюдь не спонтанно развивающееся молодежное движение. Здесь — целенаправленное использование подростково-юношеских особенностей и стремлений взрослыми людьми, имеющими вполне определенные установки. Не случайно группы такой направленности развиваются как закрытые для общения, скрывающие свои программы за фиктивно предъявляемыми для регистрации в официальных учреждениях.

Однако в серьезном внимании нуждаются не только эти, а даже самые просоциальные самодеятельные группы молодежи, потому что все они, как правило, не имеют позитивной программы,

 

28

 

действуют на своеобразном эмоциональном допинге и, предоставленные сами себе, некоторые из них могут переродиться в антиобщественные объединения, агрессивные группы, проникнутые пусть нечетко сформулированными, но враждебными общественной идеологии и морали идеями. Дело в том, что у членов неформальных групп больше шансов проникнуться чуждыми обществу взглядами, чем у молодых людей, не входящих в такие объединения. Нередко у членов самодеятельных подростково-юношеских групп возникает сознание своей исключительности, противопоставления себя другим людям, порой циничное отношение к общественным ценностям, гедонистическое мировосприятие, склонность к символическому, а не реальному разрешению жизненных трудностей, что, понятно, не способствует формированию чувства социальной ответственности, развитию социальной зрелости. Причем сама социально полезная неофициальная группа опасна тем, что развивающаяся в ней групповщина разрушает, по сути, то, к чему стремятся подростки и юношество, вступая в самодеятельное объединение — самовыражение. Групповщина разрушает условия для самовыражения — в такой группе можно адаптироваться, индивидуализироваться, но нельзя самовыразиться. Не случайно часть членов неформальных групп имеют ценностные ориентации, отличные от направленности всей группы, хотя проявлять себя они могут именно в данной группе. В то же время многие юноши и девушки не адаптированы к своим группам и вхождение в эти объединения представляет для них не глубинное личностно значимое явление, а лишь ситуативно обусловленное.

Необходимо подчеркнуть, что самодеятельные молодежные объединения не только выступают как одна из форм поиска путей социального утверждения растущих людей, но и являются формой их своеобразной конфронтации с обществом. И все же основная грань между тем, что социально приемлемо и социально неприемлемо, проходит не по линии официально существующих объединений, с одной стороны, и неофициальных — с другой. Эта грань проходит внутри самих самодеятельных групп молодежи. Одни из них социально полезны, другие — нет, но далеко не все и эти группы подлежат запрету, ибо «коммунисты... отлично знают, что как эгоизм, так и самоотверженность есть при определенных обстоятельствах необходимая форма самоутверждения индивида» [1; 236].

В условиях социалистической социальной системы, при наличии известных противоречий между людьми разных возрастов формирование самодеятельных подростково-юношеских объединений имеет коренные отличия по сравнению с развитыми капиталистическими странами. При всей очевидности факта влияния западных неформальных молодежных объединений на появление самодеятельных групп молодежи в советском обществе, что проявляется и в названиях, одежде, увлечении определенной музыкой, неформальные объединения молодежи в СССР не являются результатом лишь подражания Западу. Во-первых, психологически советские подростки, юноши, девушки, с раннего детства ориентированные на коллектив, коллективные дела и заботы, весьма своеобразно воспринимают свое вхождение и участие в деятельности малых неформальных групп. Во-вторых, объединение молодых людей в неформальные группы в нашей стране обусловлено не борьбой молодежи за свои права — на труд, образование и др., а, напротив, социальная активность большинства членов самодеятельных групп проявляется (это не пропагандистский тезис, а достоверные данные) в стремлении не приспосабливаться, а брать на себя ответственность за важные и сложные общественные дела и заботы. Отсюда — поиск подростками и юношеством самодеятельных путей реализации своей социальной активности, проявляющихся и в форме организации неофициальных молодежных объединений, в деятельности которых замещается задаваемая общественными институтами социально неопределенная деятельность.

По своей психологической сути самодеятельные группы представляют собой

 

29

 

один из путей воплощения подростково-юношеского стремления к расширению социальных связей, к самостоятельности, самоутверждению, к ответственной социальной жизни. Перестройка социально-экономических и политических отношений в советском обществе, с одной стороны, значительно повышает престижность социалистических идеалов, открывает перспективы достижения социально значимых для молодежи целей; с другой, породив растущую активность всего населения, при отсутствии должной подготовки молодежи к самостоятельному социально положительному  функционированию, она закономерно усиливает рост различных форм самодеятельной социальной активности, в том числе и неформальных объединений молодежи. Этот рост связан с рядом выявленных к настоящему времени причин и условий.

1. С упоминавшимся выше дефицитом общественного внимания к подросткам и юношеству. В нашей стране прочно утвердилась такая позиция: общество целиком доверило все дело воспитания растущих людей государственным учреждениям — школе, профтехучилищу, техникуму, вузу. Им — права и обязанности по воспитанию, образованию, им — все средства. Такую же позицию заняли и родители: отдали своих детей в учебно-воспитательные учреждения и полностью отстранились от заботы об их личностном, социальном, профессиональном становлении. В результате возник отрыв взрослого сообщества от дела воспитания подрастающего поколения, дефицит внимания к молодежи. Наличие и вред такого дефицита сознается обществом, в котором ныне идет широкий поиск путей его нивелирования.

2. Рост самодеятельных форм подростково-юношеской социальной активности связан с отсутствием организованного выхода молодых людей на реальные дела общества.

3. Развитие неформальных объединений обусловлено малым количеством и низкой культурой официально действующих учреждений, предназначенных для организации свободного времени молодежи. Например, при наличии множества различных коллективов художественной самодеятельности слабо развита собственно молодежная клубная жизнь — спортивная, игровая. А когда понадобилось заполнять пустоты в молодежном времяпрепровождении, повсеместно стали организовываться дискотеки, которые подростки очень метко переименовали в «тискотеки», дав тем самым и характеристику тому уровню культуры, на котором это дело строится.

4. Рост самодеятельных групп обусловлен расширением разнообразной, весьма противоречивой информации, которая вводит подростков и юношество в широкий круг проблем и отношений, часто не находящих должного освещения в школе, ПТУ, где отсутствует система целенаправленной просоциальной деятельности учащихся.

5. Развитие неформальных объединений связано с ослаблением влияния комсомола, который не всегда умеет привлечь интересы молодежи, направить, насытить ее активность. Заорганизованность, казенность проведения комсомольских собраний, слетов и других формальных мероприятий породила поиск неформальных молодежных объединений, их попытки преодолеть рутину, скуку. Не случайно в 13 лет 64 % подростков входят в различные формальные, т. е. общественно заданные внешкольные объединения, в 14 лет число таких подростков сокращается почти вдвое, а к 15 годам их остается всего 18 % [3; 16].

6. Рост самодеятельных групп связан с недостатками в работе по идеологическому воздействию на молодежь. Так, при отсутствии понимания и устойчивого отношения к неформальным молодежным группам в среде широкой общественности средства массовой информации не всегда корректно подают эту проблему, порой, по сути, рекламируя неформальные молодежные объединения, что существенно воздействует на подростков и юношество. Некоторые журналисты, в частности сотрудники телевидения, не всегда учитывают специфические особенности подростков и юношества, в том числе их повышенную критичность по отношению

 

30

 

не к себе, а ко взрослым, что отражается в восприятии ими передач, реакции на них. У подростков, юношества нет практики участия в делах общества, с одной стороны. С другой — их отличает излишняя горячность, бескомпромиссность. В результате того, что критическая информация подается сенсационно, а позитивные свершения народа, конкретных взрослых людей раскрываются недостаточно эмоционально, часть молодежи становится в позу обвинителей, беря на себя роль судий всего взрослого сообщества.

Серьезную тревогу вызывает поток кино- и телефильмов, заполненных сценами насилия, научающих агрессивности, жестокости.

7. Усиление роста различных форм самодеятельной социальной активности связано и с тем, что до сих пор в обществе не сложилось определенного отношения к неформальным молодежным объединениям, дифференцированного отношения к социально полезным и социально вредным группам, что привело к отсутствию действенных административных мер против объединений, носящих антиобщественный характер. А понимание своей ненаказуемости порождает не только демонстративное поведение, но и безответственное отношение к обществу.

8. Рост самодеятельных молодежных групп связан с особенностями психического развития личности в подростковом и юношеском возрастах, когда активное стремление растущих людей к признанию их роли и значения в обществе проявляется при отсутствии условий и возможностей в утверждении новой социальной позиции, что приводит к интенсификации квазипотребностей, квазиинтересов, находя отражение в тяге к стихийно-групповому общению, где сплочение достигается не общностью целей, а общим состоянием неприкаянности, скуки, пустоты.

9. Многие современные подростки переживают обыденность, бессобытийность своей жизни. Не умея найти смысл в своей учебе, в общественной работе, подросток приходит в неформальное молодежное объединение, которое вносит в его жизнь элемент опасности, трудности, приключения, что снимает негативные переживания. Вместе с тем единство достигается здесь не на сознательном, а на стадном уровне, позволяющем подросткам «гуртом», «чохом» решать сиюминутные проблемы при отсутствии перспективной ориентации.

10. Ориентация на сверстников, на нормы, принятые в их группах, часто приводит к конфликтным отношениям подростков с родителями и педагогами. Этот конфликт вызывает психологическое напряжение, ведет к тревожности и невротизму. А театрализованно-карнавальные формы поведения, принятые в неформальных молодежных объединениях, символическая агрессия и символическое отторжение взрослых дают возможность подросткам эмоционально разрядиться и уменьшить психологическое напряжение, вызванное конфликтом со взрослыми.

Таким образом, самодеятельные подростково-юношеские группы возникли и интенсивно развиваются не только вследствие тех или иных упущений в воспитательной работе. Перед нами — объективно развертывающийся процесс, имеющий на данном конкретно-историческом этапе место как в капиталистических, так и социалистических странах, процесс, отвечающий определенным потребностям части современной молодежи. Появление самодеятельных групп связано с психологическими особенностями подростков и юношества, стремящихся к расширению своих социальных связей, утверждению новой социальной позиции. При этом вхождение растущих людей в неофициальное объединение вовсе не означает настрой против общества, его ценностей, идеологии, а удовлетворяет стремление к настоящей ответственной социальной жизни, где сами подростки, юноши (девушки) являются полноправными участниками. Однако под воздействием участия в неформальных группах у подростков и юношества формируется ряд негативных качеств личности: демонстративность, склонность к символическому, а не реальному разрешению жизненных трудностей, социальная

 

31

 

безответственность, невротизм.

Следовательно, взрослое сообщество должно предоставить растущим людям широкие возможности для их максимального самовыражения, самореализации, развития социальной активности. В этих целях важно всемерно обеспечивать организацию их многоплановой деятельности в системе различных официально создаваемых подростково-юношеских объединений — клубов, студий, штабов, обществ, отрядов, но обязательно на принципах подлинной самодеятельности и самоуправления. Вместе с тем преодоление формализма в воспитании предполагает ориентировку взрослых на развитие и всемерное использование стихийно найденных самими молодыми людьми форм объединений, открытие для этих объединений возможности широко обогащаться идеями, ценностями, мировоззрением мира взрослых, что позволит сломать ту стену, которую подростки, юношество искусственно выстраивают вокруг своих групп. Именно взрослые призваны определить значимые для подростков и юношества условия организации, не препятствующие, а способствующие развитию самодеятельных начал. При этом следует установить, насколько соответствует характер официально существующих молодежных сообществ психологии современного подростка и юноши (девушки), как можно преодолеть их псевдодеятельность, как перестроить официальные объединения с тем, чтобы они стали притягательными для растущих людей. Пришла пора развертывания серьезного, доброжелательного диалога взрослых и растущих людей, диалога как обмена равноправными позициями, основанного на взаимном интересе и уважении. Только истинное уважение позволит избежать конфликта и противопоставления молодых людей взрослым.

 

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. Немецкая идеология.

2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. IV. М., 1955.

3. Психолого-педагогические проблемы изучения неформальных молодежных объединений / Под ред. Д. И. Фельдштейна и Л. А. Радзиховского. М., 1988.

 

Поступила в редакцию 1.XI 1988 г.