139

 

ЗА РУБЕЖОМ

 

АВСТРАЛИЙСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ В 1989 ГОДУ:

ОБЩИЙ ВЗГЛЯД

 

ДЖ. БРЕБНЕР, Б. ФАЛЛОН, ДЖ. ШОУ, Н. ВАЙНФИЛД

 

В настоящий момент психология в Австралии находится на очень интересной стадии развития. Приблизительно один психолог приходится на 3000 человек населения, так что психологов относительно меньше, чем архитекторов (1 на 1850 жителей) или дантистов (1 на 1800), несмотря на то, что психологи осуществляют гораздо более разнообразные задачи и функции. Учитывая географическое положение и численность населения, Австралия, таким образом, имеет несколько обманчивую статистику. При общей площади страны около 3 млн. кв. миль можно считать, что на одного психолога приходится 545 кв. миль. Для сравнения: каждый из 4000 психологов Бельгии может претендовать всего на 2,9 кв. миль территории. Но почти 10 млн. австралийцев из 16-миллионного населения живут в восьми крупнейших городах и более чем половина из них — в двух самых больших, так что и австралийские психологи также сосредоточены в этих наиболее населенных районах.

При отсутствии исчерпывающей информации о том, сколько психологов занято в различных областях практической деятельности и науки, можно сказать, что, как и в других странах, большинство австралийских психологов работает в правительственных учреждениях и институтах, занимающихся проблемами образования и здравоохранения [21], [29]; в меньшей мере — в таких отраслях, как энергетика, транспорт, телекоммуникация, юриспруденция. Департамент образования каждого штата привлекает психологов для консультирования, развития учебных курсов, тестирования способностей и умений, преодоления трудностей в обучении и профессиональной ориентации. Педагогическая, медицинская психология, другие прикладные аспекты и психология высшей школы будут рассмотрены ниже, но предварительно сделаем некоторые общие замечания.

Во-первых, существуют определенные различия в работе психологов, занятых в общественном и частном секторах, которые не везде четко разграничены, как, например, в медицине и образовании. Некоторые виды психологической помощи в последнее время подпадают под действующую в медицине систему, по которой государство выплачивает частнопрактикующим врачам гонорар за лечение по согласованному с медицинской ассоциацией тарифу, в необходимых случаях с дополнительной оплатой лечения пациентом (или фондами медицинского страхования, а также специальными фондами для студентов и пенсионеров).

Во-вторых, есть различие между зарегистрированными психологами — членами Австралийского психологического общества (АПО) и другими лицами, имеющими определенную подготовку в области психологии. Для членства в АПО требуется прохождение шестилетнего курса, включающего специальное образование и практическую деятельность. Это обычно достигается четырехлетним обучением для получения общего диплома и двухлетней практикой или трехлетним обучением, за которым следует специализация и затем практика. Все штаты, за исключением Нового Южного Уэльса, где этот вопрос находится в стадии решения, имеют систему обязательной регистрации, для которой требуется работа под руководством зарегистрированного психолога, обычно в течение двух лет, после получения диплома о психологическом образовании.

Несмотря на существенные различия между штатами, недавнее исследование в Виктории [31] рисует достаточно типичную картину: число зарегистрированных психологов в системе высшего образования более чем вдвое превосходит число частнопрактикующих (26 и 11,5 % соответственно). 5,7 % составляют психологи, работающие в

 

140

 

студенческих консультативных центрах в вузах. Большинство остальных заняты в школах, причем в государственных вдвое больше, чем в частных (14,6 и 7,3 %).

В-третьих, хотя многие австралийские психологи являются членами профсоюзов и других общественных организаций, определяющих их оклады и условия работы, их профессиональным объединением является АПО, основанное в 1966 г. и выросшее из австралийского отделения Британского психологического общества, основанного в 1945 г. К настоящему времени членами АПО являются около 4000 психологов. Задача АПО — координировать работу австралийских психологов, в частности, путем проведения ежегодных конференций, а также распространять информацию через свои журналы: The Australian Journal of Psychology, The Australian Psychologist, специальный реферативный журнал Professional Abstracts и ежемесячный Bulletin of APS. АПО также утверждает стандарты для вводимых психологических курсов, определяет этические правила для психологов и ограничения.

В-четвертых, две специфические стороны австралийской действительности требуют особого внимания психологов — это иммиграция и дела аборигенов. Пропорция иммигрантов и их потомков первого поколения очень велика. В Австралии множество различных этнических общин. Психологические конфликты между их представителями незначительны, хотя возможность трений, проистекающих из традиционного соперничества, существует. Область, в которой роль психологов особенно велика,— это преодоление трудностей, возникающих перед многими иммигрантами в принятии австралийского образа жизни. Этот процесс обычно длится около двух лет. Трудностей значительно больше, если люди не владеют английским языком или приехали в Австралию против своей воли, как, например, в случае присоединения овдовевших родителей к детям. Иммигранты, нуждающиеся в психологическом консультировании, часто проявляют особенности, похожие на проявления скорби: когнитивный диссонанс, психосоматические нарушения, мотивационный дефицит, агрессивность или поведенческие отклонения, ведущие к отрицательным социальным и юридическим последствиям. Австралийское правительство предоставляет большие ресурсы для помощи представителям различных этнических групп, включая привлечение психологов к работе Департамента помощи иммигрантам, в частности в службе образования для взрослых иммигрантов, системе домашнего обучения и т.д.

В последнее время иммиграция в Австралию законодательно ограничена. Исследование [12], проведенное среди белых уроженцев Австралии, показало, что они считают необходимым разрешить иммиграцию в Австралию тем, кто подвергается угрозе преследований на родине (4,03 балла из 5 возможных), обладает профессией, дефицитной в Австралии (3,76 балла), может обеспечить себя и свою семью (3,71 балла). Наиболее низкие баллы получили престарелые, представители национальных меньшинств, люди, обеспечиваемые своими австралийскими родственниками и друзьями.

Положение аборигенов в австралийском обществе неоднозначно. По переписи 1981 г., их численность составляла 170 тыс. человек, по переписи 1986 г. — 200 тыс., что не может быть объяснено естественным приростом населения. Можно предположить, что большее число людей стало относить себя к аборигенам вследствие политических изменений последних лет, дающих аборигенам чувство большей независимости, высокой оценки их традиционной культуры и признания их верований, а также передачи больших земельных угодий под контроль аборигенов. Однако, несмотря на все это, в Австралии культуры аборигенов и европейцев обычно не смешиваются. Вызывают озабоченность наркомания и алкоголизм среди аборигенов, а также число самоубийств среди них при задержании полицией даже по незначительному поводу (последнее обстоятельство является объектом расследования в настоящее время). Эти проблемы в первую очередь попадают в поле зрения психологов из Исправительной службы и Социальной службы. Таким образом, разрешение конфликтов различных культур в Австралии сталкивается со многими проблемами, отягощаемыми к тому же ожиданием со стороны большинства австралийцев принятия различными этническими группами типично австралийского образа жизни.

Австралийская высшая школа и будущее австралийской психологии. В 1989—1990 гг. будет осуществлена правительственная перестройка системы высшего образования, целью которой является увеличение числа мест в вузах на 20 тыс. Кроме того, упор делается на большую доступность высшего образования студентам из малообеспеченных семей, аборигенам и женщинам в традиционно мужских специальностях, например инженерных. Планируется также сосредоточить государственное финансирование на образовании и исследовательской работе в приоритетных областях — изучении азиатских языков, менеджмента, компьютерной

 

141

 

техники, экономики, технических и океанографических науках. Все это потребует реорганизации университетов, институтов и высших колледжей с их большим объединением.

Перечисленные цели находят широкую поддержку в австралийском обществе, однако намеченные для их осуществления меры вызывают критику и сомнения в результатах. Высказываются опасения, что понесут урон гуманитарные науки, в которых специализируется 60—70 % студентов. Объединение различных вузов может привести к снижению уровня преподавания и научных исследований в наиболее сильных из них, а финансирование в первую очередь приоритетных направлений и нацеленное на экономию средств омоложение преподавательского состава в остальных областях науки приведет к уходу в другие сферы деятельности наиболее квалифицированных ученых.

Психология не называется правительством и политиками в числе приоритетных направлений, хотя ее роль в образовании, медицине и промышленности требует сохранения высоких стандартов в образовании. Существует опасность того, что, несмотря на уменьшение финансирования в гуманитарных областях, вузы будут стремиться сохранить как можно больше специализаций за счет снижения качества подготовки в каждой из них. Цену этого сначала придется платить студентам, а затем и обществу в целом.

В этих обстоятельствах психология особенно уязвима, поскольку требуется широкая подготовка специалистов в общепсихологических областях, прежде чем они смогут начать специализацию, и по причине необходимых затрат на техническое обеспечение обучения и исследовательских работ. Однако у предполагаемой реорганизации высшего образования есть и положительные стороны, например возможность для студентов выбирать оптимальные для них курсы в более тесно объединенных вузах. Необходимые для этого соглашения и перераспределение финансов уже в значительной мере обеспечиваются АПО.

Хотя оплата труда преподавателей австралийских вузов отстает от заработков таких же специалистов в США и Англии и от доходов специалистов в других областях в самой Австралии, особенности системы высшего образования в стране, такие, как годичный отпуск с сохранением оклада после шести лет преподавательской деятельности для научной работы, дают возможность ученым, и в частности психологам, быть в курсе достижений и развития мировой науки. Проблемы поддержания достаточного научного уровня усугубляются удаленностью Австралии от основных европейских и американских научных центров, а также постоянным ростом количества информации в результате психологических исследований.

В настоящее время система психологического высшего образования в Австралии достигла равновесия. Планируемая ее реорганизация, в частности уменьшение финансирования некоторых вузов, приведет к тому, что они будут вынуждены сохранить лишь образовательные функции, отказавшись от исследовательских. Такие вузы не будут соответствовать критериям, установленным АПО. Многие возникающие в этой связи перед психологией проблемы обусловлены тем, что министерство трудовых ресурсов, образования и подготовки кадров считает более важной специализацию в определенной области, чем общее широкое образование специалиста. Однако в современном динамичном мире слишком ранняя и слишком узкая специализация ведет к избытку специалистов и их безработице в случае. быстрых перемен в общественных потребностях. Австралийские психологи видят первейшую необходимость в создании гибкого и дающего широкую подготовку высшего образования, со знанием новейших методик и исследований, и только после обеспечения этого дающего подготовку в специфической области деятельности.

Перемены в высшем образовании Австралии выражаются и в том, что преподаватели вузов поощряются правительством в приносящей доход деятельности, в частности в чтении платных курсов для иностранных студентов и в платном консультировании некоторых правительственных проектов (ирония ситуации заключается в том, что достигаемая таким образом экономия в финансировании вузов перекрывается оплатой тех услуг, которые психологи оказывают правительству). Новым является и основание частного университета Бонда в Квинсленде. Более высокая, чем в государственных университетах, оплата труда преподавателей привлекает в него очень высококвалифицированный персонал. Основной упор делается на специальностях, которым гарантирован спрос и финансовый успех. Вряд ли система высшего образования Австралии будет следовать этой модели, однако перечисленные нововведения говорят о том, что реорганизация вузов направлена в большей мере на интересы бизнеса, чем на служение обществу.

Подготовка в области клинической психологии в Австралии. Современное состояние

 

142

 

клинической психологии отражает тенденции, свойственные прикладной психологии в целом, а также особенности австралийской системы здравоохранения.

После второй мировой войны, помимо университетских исследований, две области давали психологии возможность быстрого роста: система образования и вооруженные силы. В обоих случаях особое внимание уделялось тестированию умственного развития. В то время эмоциональные расстройства входили в компетенцию психиатров, и лишь немногие психологи выступали в роли психотерапевтов. Два процесса, развивавшихся более или менее одновременно, привели к возникновению четко очерченных квалификационных требований к клинической психологии. Первым из них было возникновение регистрационных комитетов, появившихся в Виктории в 1965 г. и существующих ныне во всех штатах, кроме Нового Южного Уэльса, о чем говорилось выше. Они выработали единые требования к психологам как по части образования, так и по части практической работы под руководством зарегистрированного специалиста. Второй фактор — период бурного развития высшего образования в начале 1970-х гг., когда возникла возможность прохождения аспирантских курсов. Несколько институтов давали подготовку, достаточную для получения низшей ученой степени в области клинической психологии, равно как и выдавали дипломы после более короткого курса в прикладных областях. В университетах аспирантура занимала три года и давала возможность получения докторской степени. В настоящее время для получения обеих ученых степеней существует семь специализаций с дополнительным курсом нейропсихологии в Мельбурнском университете. Полный спектр теоретических и практических дисциплин (от психодинамики до когнитивной психологии и психологии поведения) доступен студентам, успешно прошедшим конкурс (при этом учитываются знания в таких областях, как обработка данных, профессиональная этика, а также наличие практического опыта).

Выпускники аспирантуры легко находят работу по избранной специальности в больницах общего профиля или в сфере реабилитации (после травм или сердечно-сосудистых заболеваний), или в сфере снятия болевых ощущений; две последние области, по-видимому, будут отличаться наиболее быстрым прогрессом в австралийской клинической психологии.

Психологи в австралийском здравоохранении. Увеличивающийся вклад психологов в здравоохранение характерен в основном для двух областей: 1) лечение и профилактика заболеваний в общественном здравоохранении; 2) преподавание психологии студентам-медикам. Рассмотрим их подробнее.

1. Психология в здравоохранении. В последние десять лет в Австралии, как и в Англии, и США, все большее признание получает умение психологов, одних или в содружестве с другими специалистами, понять особенности поведения человека, характерные для состояния здоровья и состояния болезни. Возможности приложения этого знания реализуются как на индивидуальном уровне, например в помощи больным, нетрудоспособным или страдающим от тревожности людям, так и в области общественного санитарного просвещения (профилактические программы по борьбе с курением, управление стрессом, профилактика СПИДа, организация групп самопомощи для хронических больных и т.д.).

Потребность здравоохранения в психологическом персонале, как отметил в своем обзоре Р. Смит [24], такова: на каждые 10 тыс. человек населения требуется один психолог общего профиля и один психолог — узкий специалист. Психолог общего профиля, подобно общепрактикующему врачу в медицине, принимал бы решения об имеющейся нужде как общества, так и конкретной личности в психологической помощи в следующих областях:

клиническая психология: диагностика и лечение психологических нарушений и определение необходимости консультации со специалистами другого профиля;

реабилитационная психология: оценка возможностей и подготовка к возможной деятельности лиц с физическими или психическими ограничениями, включая последствия нейропсихологических заболеваний, несчастных случаев, возрастных изменений;

общественная психология: первичная профилактика на уровне общины, включая общественные программы санитарного просвещения;

прикладная социальная психология: межличностные отношения в медицинских коллективах и эффективное взаимодействие медицинского коллектива и общины, которую он обслуживает;

исследования в психологии: оценка эффективности оказываемой психологами помощи и поиск путей ее повышения.

Хотя со времени появления статьи Смита прошло десять лет, эти области приложения психологии все еще не получили достаточного развития. Например, недавнее обследование мест работы зарегистрированных психологов в Виктории показало, что

 

143

 

только 1 % из них был занят в общественной психологии, 3 % — в больницах общего профиля, 3 % — в специализированной медицинской помощи и 2 % — в психиатрических больницах [31]. Конечно, психологи, работающие в области образования (28 %) или сотрудничающие с учреждениями социального обеспечения, а также частнопрактикующие (11,5 %), могут вносить существенный вклад в поддержание физического и психического здоровья населения, однако эта их роль часто недооценивается.

Функции, выполняемые психологами в медицине, были объектом изучения [8] репрезентативной выборки крупных австралийских больниц общего профиля. В настоящее время психологи в наибольшей мере заняты в таких областях, как неврология, психосоматика и консультирование безнадежно больных пациентов; в будущем развитие психологической помощи ожидается в таких сферах, как снятие болевых ощущений, борьба с наркоманией, дальнейший прогресс психосоматики. Один работающий полный рабочий день психолог приходился в среднем на 442 больничные койки, в то время как представители других профессий — социальные работники, психиатры, священники, специалисты в области профессиональных заболеваний — выполняли функции, которые психологи выполняли бы по крайней мере с таким же успехом.

Те преимущества, которые вытекали бы и для здоровья населения, и для развития профессиональной психологии из большего участия психологов в здравоохранении, отчетливо осознаются австралийскими психологами. Тем не менее рост числа психологов, занятых в медицине, был относительно медленным, чему виною — ограниченность представлений об их возможностях со стороны части консервативных администраторов, а также недостатки в подготовке практических психологов [30].

2. Роль психологов в подготовке специалистов здравоохранения. Г. Вайнфилд [32] сообщает, что каждое медицинское высшее учебное заведение в Австралии имеет курс прикладной психологии, который ведут психологи в содружестве с социологами, антропологами, психиатрами. Такие курсы для студентов-медиков и, как правило, для будущих дантистов имеют целью научить их понимать поведение больных и здоровых людей и показать возможность научного подхода к психологическим проблемам, встречающимся в их практике, а также научить пользоваться соответствующей литературой. Таким образом, основной упор в психологических курсах для медиков, в отличие от традиционных вводных психологических курсов, делается на приложимости психологических знаний в медицинской практике. Примерами областей, затрагиваемых в курсах для медиков и обычно не включаемых в вводные курсы, являются понимание и контроль болевых ощущений, взаимоотношения врача и пациента, техника консультирования, важные для здоровья изменения поведения, сексуальность, смерть и умирание, кризисы в семейных отношениях, влияние стрессов на здоровье, наркомания, готовность пациента выполнять назначения врача, поведение во время болезни, характеристики больших медицинских учреждений, влияние на здоровье бедности и принадлежности к национальному меньшинству, связанные со здоровьем религиозные верования [33]. Сестры, терапевты, занятые в области профессиональных заболеваний, физиотерапевты и другие специалисты здравоохранения также получают существенную подготовку по медицинской психологии.

Психологические курсы часто включаются в «доклиническую» часть медицинского обучения и им часто отводится значительная часть учебных часов. Со времени введения в 1973 г. такого курса в Аделаидском университете на него приходится около 25 % занятий медиков-первокурсников. Аналогичная картина имеет место и в других австралийских медицинских вузах.

Обзоры австралийского медицинского образования подчеркивают необходимость еще большего усиления подготовки студентов в области практической психологии. Например, наиболее поздний из таких обзоров [5] рекомендует такие изменения учебных планов, которые дали бы возможность будущим врачам хорошо понимать проблемы, встающие перед пожилыми, женщинами, представителями национальных меньшинств, вопросы профилактики заболеваний и социальные корни болезней, а также овладеть навыками успешного межличностного общения.

Мы предполагаем, что число работающих в здравоохранении психологов, хорошо подготовленных как теоретически, так и практически, увеличится. Вероятно также, что руководители медицинских факультетов будут все больше привлекать к работе преподавателей вузов и клиницистов, знающих и ценящих практическую психологию. Как результат такого развития событий можно предвидеть проникновение психологии во все медицинские предметы, в отличие от существующего ограничения ее «доклинической» частью медицинского образования (что приводит к улетучиванию психологических знаний к тому времени, когда

 

144

 

студенты становятся практикующими врачами). Таким образом, роль психологии будет более существенной на всех уровнях подготовки врача, с более тесным сотрудничеством между специалистами-медиками и психологами, чем это имеет место в настоящее время [10]. В связи со сказанным следует отметить, что сейчас появляется возможность получения аспирантской подготовки в области медицинской психологии как психологами, так и медиками.

Австралийская педагогическая психология. Специалисты в области педагогической психологии образуют одну из наиболее значительных подгрупп психологов-профессионалов в Австралии. Обзор С. Томаса и А. Виэринга [31] показал, что в штате Виктория 14,6 % психологов были сотрудниками министерства просвещения, 7,3 % работали в частных школах и 6,1 % — в департаментах образования университетов и колледжей. В целом около 28 % от общего числа психологов занимались педагогической психологией. Экстраполяция этих цифр на Австралию в целом даст примерно 1400 психологов, специализирующихся в этой области.

Национальная профессиональная организация педагогических психологов возникла всего пять лет назад. Издается также бюллетень, публикующий статьи как по теоретическим, так и по практическим вопросам педагогической психологии. Однако из 1400 только 400 психологов вошли в Совет по педагогической и возрастной психологии АПО.

Существует мнение, что профессиональная принадлежность специалистов в области педагогической психологии четко не идентифицируется. Одной из причин этого является напряжение, проистекающее из работы одновременно в двух сферах — психологии и образовании. Другим фактором, способствующим некоторой неопределенности, являются различия как внутри штата, так и между штатами в требованиях, предъявляемых к уровню подготовки основными работодателями — Департаментами просвещения штатов. Третьим фактором служит множественность профессиональных ролей психологов в этой области — школьного психолога, консультанта при выборе профессии, специалиста, осуществляющего тестирование способностей и умений, в дополнение к преподавательской и исследовательской работе. Кроме того, в Австралии обсуждается необходимость радикального изменения роли педагогического психолога в сторону отказа от традиционных установок и создания модели индивидуальной помощи детям.

От сотрудников системы общественного образования требуется квалификация в двух областях — педагогике и психологии. Поэтому специалистам в области педагогической психологии требуется больше времени на профессиональную подготовку. В одних штатах для занятия соответствующей должности требуется обладание обеими квалификациями, в других возможно завершение второго образования уже после начала работы. В штате Виктория, например, до последнего времени дополнительный образовательный курс был доступен по месту работы. Однако трудность заключалась в том, что такая профессиональная подготовка не была признана АПО, так как в этих случаях она была слишком ориентирована на специфику и административную структуру организации-работодателя. В настоящее время министерство просвещения Виктории меняет свои требования в сторону наличия обеих квалификаций уже в момент приема на работу.

Трудности в определении необходимой квалификации возникают в связи с различной длительностью и, соответственно, с разным объемом полученных знаний даже в тех штатах, где психологическое образование дается только университетами и колледжами высшего образования. Например, в Новом Южном Уэльсе Департамент просвещения является спонсором для студентов трех вузов. Все три курса имеют одинаковую базу — трехлетнее образование со специализацией в психологии и необходимый практический опыт преподавания или другой профессиональной деятельности; однако последующая специализация различается — один из вузов дает дополнительно одногодичную подготовку, ориентированную на последующую работу в качестве школьного психолога, а два других — двухгодичную подготовку с защитой диплома в практической психологии. Тем не менее, хотя и программы, и уровень подготовки в этих вузах сильно различаются, их выпускники часто занимают одни и те же должности и выполняют одни и те же функции.

В программы подготовки педагогических психологов обычно входят: диагностика, включая использование психологических тестов; консультирование; интервьюирование; индивидуальная и групповая психотерапия; выявление трудностей в обучении; когнитивное развитие и социальные факторы. Такой характер подготовки и роль педагогического психолога являются предметом обсуждения в австралийском обществе, и практические психологи вносят в это обсуждение существенный вклад.

На последней годичной конференции АПО Совет по педагогической и возрастной психологии

 

145

 

провел два симпозиума. Темой одного из них был «Возраст начала школьного обучения: факт или предпочтение?», другого — «Единообразие и интеграция в образовании: спросили ли психологов?». Название второго из симпозиумов говорит о том, что многие педагогические психологи не участвовали в обсуждении планируемых изменений в образовании. Для многих из них рассматриваемые проблемы сводились к сравнительно узким вопросам подготовки и регистрации, тестирования, консультирования [4], [6], [14]. Представители другого крыла высказывались за радикальную реорганизацию образования [11]. В последнее время сторонники крайних позиций пришли, кажется, к компромиссу.

Споры по вопросам, касающимся образования, в Австралии очень похожи на обсуждение тех же проблем в других странах [35]. Все согласны в том, что изменения необходимы. Школьное образование меняется, и для австралийской школы характерна увеличивающаяся длительность обучения. Хотя число лет обязательного школьного образования не изменилось, усилия федерального правительства и правительств штатов направлены на то, чтобы как можно большая пропорция учеников получила двенадцатилетнее образование. Политика правительства также направлена на достижение единообразия в школьном обучении: дети с задержками умственного развития включаются в обучение по общим программам, и специальные школы закрываются где только можно. Такое положение весьма заботит педагогических психологов, поскольку они вынуждены сосредоточить усилия на улучшении преподавания и обучения класса в целом, в ущерб индивидуальной работе с ребенком.

Дополнительный импульс планируемым изменениям придает отношение общества к специалистам-экспертам. Позиция педагогических психологов всегда состояла в том, что обычные учителя не компетентны решать проблемы детей с задержками умственного развития, с отклоняющимся поведением, с трудностями в обучении. В результате этого психологи не касались содержания обучения и учебных ситуаций, а дети не получали индивидуальной помощи. В настоящее время специалисты в области педагогической психологии все больше видят свою цель в определении конечных результатов школьного обучения и в планировании путей их достижения. Они также все больше приходят к заключению, что им следует работать в тесном сотрудничестве с учащимися, учителями, родителями и специалистами в других важных для школы областях.

Нет сомнения в том, что педагогические психологи должны участвовать в научных исследованиях. Модель исследователя-практика представляется привлекательной. В действительности же существует две совсем отдельные группы — те, кто занят исследованиями, и те, кто занят практикой. Психологи, работающие в школах, не располагают ни временем, ни финансами, необходимыми для сколько-нибудь заметных исследовательских работ. Кроме того, некоторые практики и не видят необходимости заниматься наукой.

С другой стороны, профессионалы, действительно занимающиеся исследованиями в области педагогической психологии, по большей части работают в департаментах просвещения университетов; сотрудники колледжей высшего образования обычно не располагают необходимыми финансовыми средствами.

Обзор статей, опубликованных за последние четыре года в Бюллетене, издаваемом Советом по педагогической и возрастной психологии, в журналах «Австралийский психолог» и «Австралийский журнал психологии», а также «Австралийским журналом образования», издаваемом Австралийским советом по исследованиям в области образования, очень показателен. Хотя часть исследователей, возможно, публикует свои работы в зарубежных журналах, в австралийских изданиях за год появляется в среднем восемь статей по педагогической психологии, базирующихся на экспериментальных данных (публикуется обычно еще несколько статей, не основанных на практических результатах).

Основанные на исследовательских результатах статьи делятся на несколько категорий: собственно психологические (например, «Невербальные критерии способностей в контексте оценки способностей»), психолого-педагогические («Отношение директоров школ и учителей — фактор, влияющий на включение в учебный процесс умственно отсталых учащихся»), демографические, исследующие роль пола, социальной и этнической принадлежности, и т.д. В настоящее время растет интерес к вопросам отношения молодежи к овладению практическими умениями, молодежной культуры, школьной атмосферы и т.п.

Учебный процесс был и остается фокусом психолого-педагогических исследований. Работа, проводимая в университете Нового Южного Уэльса Биггсом (1988), внесет большой вклад в изучение этих проблем. Результаты исследований в области

 

146

 

профессиональной ориентации содержатся в книге Дж. Локана и К. Тейлора [19]. Однако в психолого-педагогических публикациях отражается та двойственность позиции педагогических психологов, о которой шла речь выше, и, например, исследователи, связанные с университетами, в своих работах игнорируют данные, полученные в департаментах просвещения и высших колледжах.

Следует также отметить особую роль, которую играет в приложении психологии в образовании Австралийский совет по педагогическим исследованиям (АСПИ) — неправительственная организация. АСПИ является основным создателем и распространителем в Австралии методик по оценке способностей и учебных достижений.

Другие области прикладной психологии в Австралии. В большинстве областей прикладной психологии среди австралийцев есть мировые величины. Так, могут быть названы сэр Рональд Фишер, статистик, и Элтон Майо, специалист в области профориентации (Аделаида). Типично, что признание они получили в Англии и США прежде, чем стали известны в Австралии. То же самое можно сказать о другом уроженце Южной Австралии — Норманне Манне, чье «Введение в психологию», опубликованное в 1947 г., стало наиболее популярной книгой по психологии в Америке и переиздается до сих пор.

В 1989 г. в Австралии в большинстве областей прикладной психологии занято соответствующее населению страны число специалистов.

Развитие эргономики в Австралии началось в 1960-х гг. с образованием Эргономического общества Австралии и Новой Зеландии. Почти 20 лет это общество было небольшим, и входили в него психологи, инженеры, психотерапевты и медики; однако, несмотря на свою малочисленность, общество вело активную работу и его члены публиковали свои статьи как в австралийских, так и в международных журналах. Проводились регулярные встречи ученых, занятых в этой области, а с 1977 г.— ежегодные конференции, материалы которых публикуются. Рост эргономики пришелся на 80-е гг., когда вместе с компьютеризацией возникла волна повреждений запястий, рук и шеи. Этот вид физических недомоганий был назван «повреждением, вызванным повторяющимся напряжением», и причиной его считалось резко увеличившееся число нажатий клавиш в минуту, связанное с появлением новой техники. Назывались и другие причины, в частности истерия, на том основании, что явно выраженный физический синдром в таких случаях отсутствовал, а по австралийским законам повреждение, полученное на работе, ведет к выплате компенсации [25]. Улучшение оборудования и организации работы с ним привело к снижению частоты случаев таких повреждений, однако интерес к человеческому фактору в компьютеризированном обществе привел к росту Эргономического общества (теперь оно является только австралийским и лишь одна из шести его групп — группа специального изучения взаимодействия человека и компьютера — насчитывает около ста членов). В 1988 г. в рамках празднования двухсотлетия Австралии Эргономическое общество Австралии провело конференцию Международной эргономической ассоциации.

Курс эргономики читается в большинстве вузов Австралии как часть курса психологии, однако соответствующую специализацию дают лишь два австралийских технологических института. Преподавание эргономики представляет собой проблему в связи с большим числом входящих в нее дисциплин. Эта множественность дисциплин побудила некоторых австралийских психологов к написанию статей и книг [2], раскрывающих особенности психологии и эргономики для специалистов в других областях.

Объектом пристального внимания австралийских психологов являются проблемы отношения к работе [23], коммуникации [1], мотивации, управленческих стилей ([3], [34]), эффективного использования профессиональных и управленческих умений [13], влияния технического прогресса [22].

Учитывая интерес австралийцев к спорту, можно было бы ожидать очень высокого уровня развития психологии спорта. Этого, однако, нет, хотя в последнее время она быстро развивается. Такое положение связано с мнением спортсменов о психологах только как о консультантах, а также с распространенным представлением о том, что спортивные администраторы, комментаторы и все, кто связан со спортом, должны быть сами выдающимися спортсменами в прошлом. Поскольку лишь очень немногие психологи попадают в эту категорию, имеет место определенная недооценка роли психологии в спорте.

Однако к настоящему времени спортивные психологи играют заметную роль не только в консультировании спортсменов. Тренеры и сами спортсмены обращаются к ним за советом по поводу изменения образа жизни, усиления мотивации и настойчивости [18], относительно развития моторики и обработки информации [27].

 

147

 

В психологии спорта выполняются и работы большего теоретического значения [16].

Обзор австралийской психологии вполне уместно завершить рассмотрением психологии спорта, поскольку ее развитие типично для многих других областей. В будущем, вероятно, будет увеличиваться потребность в психологах в коммерции, промышленности, индустрии отдыха и развлечений, помимо тех сфер, где психологи прилагают свои силы уже теперь. Неясно, смогут ли австралийские вузы подготовить необходимых специалистов или же придется использовать людей, получивших образование за границей. Решение этого вопроса будет зависеть от того, как правительство и система высшего образования оценят роль психологии в решении стоящих перед страной задач.

 

1. Baker E. Survey of teleconferencing and other office communication facilities. Australian Telecommunications Users Group, 1985.

2. Brebner J. Environmental psychology in building design. L.: Applied Science Publishers, 1982.

3. Davies R. V., Margerison C. J., McCann D. J. Team management on the flight deck of a commercial aircraft // J. of Managerial Psychology. 1986. N 1. P. 27—35.

4. de Lemos M. M. Issues in testing // Bulletin of the Board of Educational and Developmental Psychologists. 1985. N 2(2). P. 8-12.

5. Doherty R. L. Australian medical education and the medical workforce into the 21-st century. Report of the National Enquiry into Medical Education and the Medical Workforce. Government Publishing Service: Canberra А. С. Т., 1988.

6. Frydenberg E., Lee Т., McKenzie V. For teacher to school psychologist: A programme of counsellor training // Bulletin of the Board of Educational and Developmental Psychologists. 1985. N 2(2). P. 4—7.

7. Glencross D. J. (ed.) Psychology and sport. N. Y.: McGraw-Hill, 1978.

8. Groth-Marnat G. A survey of the current and future directions of professional psychology in acute general hospitals in Australia // Austral. Psycho). 1988. N 23. P. 127—135.

9. Guildubaldi J. School psychology: Current status and future directions in a responsive and caring profession // J. of Learning Disabilities. 1981. N 14. P. 375— 382.

10. Harris R. D., Ramsay A. T. Health care counselling: A behavioural approach. Sydney: Williams & Wilkins, 1988.

11. Haskell S. H. Counselling, guidance and clinical services: A therapeutic pastime for an age of leisure // Bulletin of the Board of Educational and Developmental Psychologists. 1984. N 1 (2). Р. 28—34.

12. Но R. Immigrants and immigration: A survey of attitudes // Austral. Psychol. 1987. N 22. P. 3—16.

13. Kane R. L. A strategic look at training and development // Human Resource Management Australia. 1986. N 24. P. 42—52.

14. Keats D. M. The professional training of educational psychologists: A discussion paper // Bulletin of the Board of Educational and Developmental Psychologists. 1985. N 2. P. 1—3.

15. Knowles M. C. Organizational functioning. Gower Press: Farnborough. U. K., 1986.

16. Lee C. Self-efficacy as a predictor of performance in competitive gymnastics // J. of Sport Psychology. 1982. N 4. P. 404— 409.

17. Lee C., Owen N. Self-help books in behavioural sport psychology. Behaviour Change. 1986.

18. Lee C., Owen N. (in press). Exercise persistence: Contributions of psychological theory to the promotion of regular physical activity // Austral. Psychol.

19. Lokan J. J., Taylor K. F. Holland in Australia: A vocational choice theory in research and practice. Melbourne: ACER, 1986.

20. McMullen G. Do we need counsellors in schools? // Bulletin of the Board of Educational and Developmental Psychologists. 1984. N 1. (2). Р. 38.

21. Nixon M. C. Australian Psychology in the 1980's: Origins, developments and issues // Gilgen A. R., Gilgen C. K. (eds.) International Handbook of Psychology. Greenwood: Westport, Conn, 1987.

22. Patrickson M. Adaptation by employees to new technology // J. of Occupat. Psychol. 1986. N 59. P. 1—11.

23. Shepherdson K.V. The meaning of work and employment: Psychological research and psychologists values // Austral. Psychol. 1984. N 19. P. 311—320.

24. Smith R.L. A further look at the role of the psychologist in community health care // Austral. Psychol. 1977. N 12. P. 151—156.

25. Spillane R.M., Deves L. RSI: pain, pretence or patienthood? // J. of Industrial Relations. 1987. N 29. P. 4)—48.

26. Stanton M. The personal values of Australian managers // Human Resource Management Australia. 1985. N 23. P. 32—36.

 

148

 

27. Summers J., Maddocks D. Attentional style profiles and sport performance // Behaviour Change. 1986. N 3. P. 105—111.

28. Sweirssen H. Forces for change and future directions: An examination of the guidance officer rote // Bulletin of the Board of Educational and Developmental Psychologists. 1986. N 3.(1). P. 17—22.

29. Taft R., Day R.H. Psychology in Australia // Ann. Rev. of Psychol. 1988. p. 375—400.

30. Thomas S. A. et al. Psychological services in rehabilitation // Austral. Psychol. 1985. N 12. P. 199—203.

31. Thomas S.A., Wearing A.J. Human resources survey of registered psychologists // Austral. Psychol. 1986. N 21. P. 307— 318.

32. Winefield H. R. The teaching of psychology to medical students in Australia and New Zealand // Austral. Psychol. 1977. N 12. P. 199—203.

33. Winefield H. R. Behavioural science in the medical curriculum: Why and how // Christie M.J., Mellett P.G. (eds.) Foundations of psychosomatics. N. Y.: Wiley, 1981.

34. Worsnop P. Employee involvement in Ford Australia. Employee Participation News: Working Environment Branch, Department of Employment and Industrial Relations, Australian Government Publishing Service, Canberra, А. С. Т., 1986.

35. Ysseldyke J. The Springhill Symposium on the future of psychology in the schools // Amer. Psychol. 1982. N 37(5). P. 547—552.

 

Поступила в редакцию 15.Х 1988 г.