Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

35

 

ИЗУЧЕНИЕ МОТИВАЦИИ ПОДРОСТКОВ, ИМЕЮЩИХ ПАГУБНЫЕ ПРИВЫЧКИ

 

Н. Н. ТОЛСТЫХ, С. А. КУЛАКОВ

 

Период подросткового и раннего юношеского возраста сегодня — один из наиболее сложных в социальном и психологическом отношении. Среди пограничных нервно-психических расстройств в этих возрастах на первое место выдвинулись синдромы девиантного, или отклоняющегося поведения [9]. Такое поведение нередко сопровождается употреблением алкоголя и токсических веществ в различных сочетаниях. С нашей точки зрения, из предложенных определений этих нарушений наиболее удачным является термин «аддиктивное поведение» (addiction—пагубная привычка, см. [7], [15]). Под аддиктивным поведением мы понимаем случаи раннего злоупотребления одним или несколькими химическими веществами, протекающие с измененным состоянием сознания, сопровождающиеся ухудшением в социальном функционировании подростка и сочетающиеся с другими патохарактерологическими реакциями.

Несмотря на то, что у подростков при ранних формах развития алкоголизма и токсикомании не обнаруживается выраженных психопатологических нарушений, есть данные, свидетельствующие об определенных отклонениях в образе я, мотивационной сфере и других характеристиках личности подростков и юношей, склонных к употреблению алкоголя и токсических веществ [2]. Однако по существу психологические особенности личности таких подростков остаются малоизученными (из немногих работ назовем исследование В.С. Хомика, 1985), хотя такие данные сегодня остро необходимы для ранней диагностики, для успешного проведения психокоррекционной и психопрофилактической

 

36

 

работы как в специальных медицинских учреждениях, так и в системе развивающейся в стране школьной психологической службы.

Предметом нашего исследования явилось строение мотивационной сферы личности подростков с аддиктивным поведением, что объясняется, с одной стороны, принципиальной важностью особенностей мотивационной сферы для целостной характеристики личности человека [3], [4], а с другой — тем, что становление мотивационной сферы является наименее исследованным фактором в структуре «девиантной» личности.

В качестве методики, отвечающей цели исследования, был выбран метод мотивационной индукции (MIM) Ж. Нюттена [16], основанный на завершении незаконченных предложений определенного типа. Начало предложения, данное в первом лице единственного числа, должно вызвать (индуцировать) желание написать то, что лично волнует, занимает, интересует данного конкретного человека. По мнению Ж. Нюттена, в отличие от других методов, направленных на изучение мотивации, MIM обеспечивает наиболее оптимальные условия, при которых человек спонтанно «выдает» большое количество личностных мотивов. Использование адаптированного для нашей страны варианта методики MIM при работе с подростками подтвердило высокую валидность и продуктивность данного метода [11], [12].

 

 

Рис. 1. «Профиль» временной перспективы. Условные обозначения: Б.Б. — ближайшее будущее (день, неделя); А.П. — актуальный период жизни (1—2 года); О.Б. — отдаленное будущее; И. — «историческое» будущее; П. — прошлое; О.Н. — «открытое настоящее» («сейчас и всегда»); Ж. — вся жизнь (когда-нибудь в жизни)

 

Нами было обследовано 30 юношей с аддиктивным поведением в возрасте 15—17 лет (I группа) и 50 обычных юношей — учащихся IX—Х классов общеобразовательной школы того же возраста (II группа). I группа первоначально была разделена на две подгруппы с целью выяснения различий в мотивационной сфере между юношами, предпочитающими алкоголь и токсические вещества. Статистический анализ данных, проведенный с помощью критерия Пирсона, не показал значимых расхождений между этими двумя подгруппами.

Анализ полученных данных с помощью временного кода, позволяющего определить глубину временной перспективы, отдаленность во времени «мотивационных объектов» (предметов потребностей), выявил существенные различия между группами юношей. У юношей с аддиктивным поведением временная перспектива резко сужена (Т = 4,84, р < 0,001). Распределение основных мотивационных объектов происходит преимущественно в «ближайшем будущем» (сегодня, в течение недели, месяца) и в «актуальном периоде», не превышающем 1—2 лет. Мотивы, связанные с более отдаленным будущим, а также с так называемым историческим временем, которое охватывает жизнь не только данного человека, но и других, людей (о таком времени речь идет тогда, когда оценивается, например, высказывание «Я хочу, чтобы на Земле был мир»), представлены в I группе значительно меньше, чем во II (см. рис. 1). Таким образом, мы видим, что эмоциональное состояние и поведение юношей с аддиктивными наклонностями определяется главным образом сиюминутными событиями. Так как такое строение временной перспективы свойственно детям более младшего возраста, то у наших юношей его можно расценивать как проявление, сходное с психогенным инфантилизмом. Одним

 

37

 

из факторов, способствующим развитию психогенного инфантилизма, по мнению ряда авторов, является эмоциональное отвержение ребенка родителями [5], [14]. Тенденция «жить сегодняшним днем» отмечена и у больных алкоголизмом [1].

 

 

Рис. 2. Содержательная характеристика мотивационной сферы. S — мотивы, связанные с собственной личностью, с я; С — мотивы, связанные с общением, социальными контактами; R — мотивы, связанные с конкретными действиями, мотивы «реализации»

 

Статистически достоверные различия между группами получены и при анализе содержания мотивов (рис. 2). Наибольшие расхождения наблюдаются в мотивации, связанной со своим я, мотивации «самости» [6], Self [16], [17]. Ж. Нюттен в мотивации Self выделяет три основных вида: Spre — «защита я», Saut — «личностная автономия», Sc — «я-концепция». У юношей с аддиктивным поведением преобладает мотивация, связанная с личностной автономией, что в реальной жизни у большей части из них проявляется в реакции пассивного протеста, а у меньшей — в реакции эмансипации.

У юношей с аддиктивным поведением также в большей степени выражена мотивация «защиты я». Преобладание мотивации, связанной с «я -переживаниями» (Self) и особенно с «защитой я», в совокупности с блокированной временной перспективой следует рассматривать как фактор, препятствующий прогрессивному развитию личности, самореализации, несмотря на то, что в нашем исследовании не было получено значимых различий собственно по параметру SR (самореализация).

Мотивация общения — одна из важнейших в структуре человеческой мотивации — оказывается значительно меньше выраженной у юношей с аддиктивным поведением (р < 0,01). Максимальные различия получены в области «реципрокных контактов»: юноши с аддиктивным поведением равнодушны к оценке со стороны других людей, к их одобрению, уважению, любви. Возможно, именно для компенсации такой редуцированной потребности они и используют алкоголь и токсические вещества в качестве «коммуникативного допинга» [8], да и феномен «групповой психической зависимости» [10] в начале приема химических веществ может служить компенсаторным способом удовлетворения такой потребности.

Говоря о мотивации общения, следует также отметить меньшее число высказываний о любви, стремлении к интимной близости, вообще контактам с представительницами противоположного пола в 1 группе (р < 0,01), что свидетельствует об определенном нарушении полоролевого поведения. Подобные изменения были обнаружены и с помощью опросника Оффера.

У юношей I группы в высказываниях нередко проявлялись агрессивные и деструктивные, разрушительные тенденции, чего не встречалось в контрольной группе.

Особо следует отметить наличие у юношей с аддиктивным поведением мотивации неудовлетворенности существующим положением вещей. В своих высказываниях они подчеркивают, что «никогда снова», «как раньше», «в дальнейшем» не хотят употреблять токсические вещества, «жить такой жизнью». Подобная мотивация не наблюдается у обычных школьников и могла бы служить одним из факторов, способствующих эффективности психокоррекционной работы. Заметим также,

 

38

 

что высказывания юношей с аддиктивным поведением отличаются примитивностью; у части из них выявилось негативное отношение к тестированию.

Таким образом, в результате проведенного исследования была обнаружена определенная деформация мотивационной сферы юношей с аддиктивным поведением, проявляющаяся в снижении интерперсональных связей, сексуальной потребности, повышении мотивации личностной автономии, «защиты я», утрате временной перспективы будущего — способности видеть пути своего развития, и в ряде других моментов.

Разработка психокоррекционных мероприятий для данной группы юношей требует создания альтернативной мотивации по отношению к возникающей потребности в алкоголе и токсических веществах. Сохранные элементы мотивации могут стать тем фундаментом, на котором будет строиться психотерапевтическая программа.

Наиболее показанной в данном случае является групповая психотерапия, которая открывает следующие возможности: создание в группе актуальных жизненных ситуаций и получение нового опыта человеческих отношений, стимуляция возникновения новых концепций я и новых моделей идентификаций, получение чувства меньшей изолированности в окружающем мире, защищенность от стресса, расширение временной перспективы. Групповые психотерапевты, особенно разнополые, вместе с группой могут стать «замещающей семьей» для подростка или юноши, обеспечивая его более адекватным семейным опытом (56 % юношей I группы росли в неполных семьях и 43 % были объектами эмоционального отвержения).

Полученные данные могут быть использованы не только в работе с аддиктивными подростками и юношами в условиях специализированного медицинского учреждения, но и в работе практического психолога в массовой школе, в детском доме, так как позволяют осуществлять раннюю психологическую диагностику и коррекцию отклонений в развитии мотивационно-потребностной сферы учащихся, а также более целенаправленно вести профилактическую работу по предотвращению употребления алкоголя и токсических веществ.

 

1. Алкоголизм. Руководство для врачей / Под ред. Г.В. Морозова. М., 1983. 432 с.

2. Бехтель Э.Е. Донозологические формы злоупотребления алкоголем. М., 1986. 272 с.

3. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968. 464 с.

4. Божович Л.И. Проблема развития мотивационной сферы ребенка // Изучение мотивации поведения детей и подростков. М., 1972. С. 7—44.

5. Ковалев В.В. Семиотика и диагностика психических заболеваний у детей и подростков. М., 1985. 286 с.

6. Кон И.С. В поисках себя. Личность и ее самопознание. М., 1984. 335 с.

7. Короленко Ц.П., Завьялов В.Ю. Мотивы аддиктивного поведения у токсикоманов // Психологическая наука и практика. Новосибирск, 1987. С. 328.

8. Личко А.Е. Подростковая психиатрия. Л., 1985. 416 с.

9. Сосюкало О.Д. и др. О структуре психической патологии среди различных подростковых популяционных групп (клинико-эпидемиологическое исследование) // Журн. невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1987. Т. 87. Вып. 10. С. 1497—1503.

10. Строганов Ю.А., Капанадзе В.Г. Медико-психологические аспекты формирования алкогольной зависимости у подростков // Медико-психологические аспекты реабилитации детей с психическими заболеваниями. Л., 1978. С. 56—61.

11. Толстых Н Н. Жизненные планы подростков и юношей // Вопр. психол. 1984. 3. С. 79— 86.

12. Толстых Н.Н. Отношение к будущему // Формирование личности в переходный период от подросткового к юношескому возрасту. М., 1987. С. 42—65.

13. Xомик В.С. Деформация субъективной картины жизненного пути при ранней алкоголизации: Автореф. канд. дис. М., 1985. 21 с.

14. Эйдемиллер Э.Г. Семейная психотерапия у подростков при психопатиях, акцентуациях характера, неврозах и неврозоподобных состояниях: Методические рекомендации. М., 1980. 27 с.

15. Barr Н.L., Cohen A. Abusers of alcohol and narcotics. Who are they? // Intern. J Addict. 1987. V. 22. N 6. Р. 525—542.

16. Nuttin J. Motivation et perspeelives d'avenir. Louvain, 1980. 288 p.

17. Nuttin J. Motivation, planing and action. A relational theory of behavior dynamics Hillsdale, 1984. 280 p.

 

Поступила в редакцию 10. III 1988 г.