101
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ
ИССЛЕДОВАНИЯ
ДИНАМИКА ФОРМИРОВАНИЯ
АСИММЕТРИИ СЛУХОРЕЧЕВЫХ ФУНКЦИЙ У ПОДРОСТКОВ
В.В. СУВОРОВА
В процессе онтогенетического развития период
подростничества характеризуется очень своеобразным преобразованием личности и
организма ребенка, являясь периодом перехода от детства к взрослости. В это
время существенно перестраивается вся жизнедеятельность и психика. В возрасте
11—12 лет отмечается один из главных пиков ускорения роста веса мозга, толщины
неокортекса, степени ветвления нейронов и длины окружности головы. Отмечается
бурный рост костной ткани, мышц, что приводит к увеличению роста и всей массы
тела ребенка. Развиваются и растут все внутренние органы, сердечно-сосудистая и
дыхательная системы. Повышается уровень обмена веществ и расход энергии в
организме. В темпах развития пубертатного периода наблюдаются большие
индивидуальные различия. Разброс индивидуальных особенностей антропометрических
и физиологических признаков (вес, рост, плечевой диаметр, сила сжатия кисти и
т. д.) достигает максимума в старшем подростковом возрасте (11—13 лет у девочек
и 13—15 у мальчиков) [1], [4]. «Само
возникновение пубертатного скачка роста обусловлено повышением соматотропной и
тиреотропной функций гипофиза и возрастанием активности щитовидной железы,
гормоны которой оказывают возбуждающее действие и на центральную нервную
систему» [8, 171].
Сложные взаимоотношения желез внутренней секреции и
гипоталамуса в подростковом возрасте создают условия для повышенной активности
подкорковых структур и некоторого нарушения корково-подкоркового
взаимодействия. Активация подкорковых структур вызывает перестройку высшей
нервной деятельности подростков, которая выражается в ослаблении активности
коры больших полушарий. На ЭЭГ в этот период нередко увеличивается
представительство тета-ритма, иногда называемого ритмом напряжения, который
временно конкурирует с регулярным альфа-ритмом — ритмом спокойного
бодрствования, свойственным энцефалограмме взрослых людей и несколько более
выраженным (по сравнению с подростками) у детей предподросткового возраста.
Изучение биоэлектрической активности мозга старших
подростков обнаружило глобальную реактивность биопотенциалов, нерасчлененность
быстрых и медленных ритмов ЭЭГ, которая выражается в том, что энергетические
индексы почти всех ритмов фоновой ЭЭГ коррелируют между собой, а при факторном
анализе чаще всего объединяются в одном факторе. Относительно реактивных
потенциалов наблюдается то же самое: индексы усвоения низких и высоких частот
световой стимуляции коррелируют между собой и зачастую объединяются в одном
факторе [7], хотя у взрослых людей быстрые и медленные ритмы
ЭЭГ обычно входят в разные факторы, связываемые с проявлением различных
типологических свойств высшей нервной деятельности [6].
Реактивность корковых процессов, связанная с
доминированием подкорковых структур и гормональной активностью, находит свое
выражение в поведении подростков — они становятся более возбудимыми, менее
сдержанными, раздражительными, эмоционально неустойчивыми. Самым характерным
признаком поведения подростков является негативизм, который характеризуется
немотивированным отказом от выполнения требуемых действий. Чрезвычайно
увеличивается утомляемость подростков и резко падает их работоспособность по
сравнению не только с последующими,
102
но
и с предыдущими классами.
Что же происходит с межполушарными отношениями в
подростковом возрасте? По существующим представлениям, межполушарные отношения
имеют в процессе онтогенеза свою динамику развития [5], [9], [13]. Прежде всего это относится к
асимметрии слухоречевых функций: в подростковом возрасте (11—13 лет)
существенно возрастает количество случаев правополушарной локализации речи и
несколько снижается количество случаев левополушарной [5]. Но
эти данные получены на небольшой выборке испытуемых, суммированной по трем возрастам
сразу (11, 12 и 13 лет). Поэтому важно проследить динамику формирования
межполушарной асимметрии в организации слухоречевых функций в более строгих
условиях эксперимента, с более узкой дифференциацией по возрастам. Кроме того,
многочисленные клинические наблюдения показывают, что локальные повреждения
мозга ребенка, включая и подростковый возраст, вызывают, как правило, лишь
преходящую и легкообратимую афазию, независимо от того, левое или правое
полушарие повреждено. Поэтому вопрос о межполушарных отношениях в организации
слухоречевых функций в отдельные периоды онтогенетического развития остается
открытым.
ГИПОТЕЗА И МЕТОДИКА
ИССЛЕДОВАНИЯ
Асимметрия слухоречевых функций изучалась с помощью
методики дихотического прослушивания. Опыты проводились дважды: с учащимися
одного из двух шестых классов 91-й экспериментальной школы Москвы (по
свидетельству педагогического коллектива и администрации школы — самого
трудного и неуправляемого, хотя и очень способного) и ровно через год повторно,
с теми же детьми. После окончания VI класса дети попали в два разных класса: с
литературным и физическим уклоном. Поэтому повторные опыты были проведены не
только с учениками, изучавшимися год назад, но со всеми детьми обоих седьмых
классов, что представляет дополнительный интерес в связи с их различной
специализацией.
Для определения асимметрии слухоречевых функций
использовалась методика дихотического прослушивания Д. Кимуры, построенная на
синхронной подаче в оба уха двух односложных слов, восприятие которых, в
соответствии со строением и закономерностями функционирования слухового
анализатора, обеспечивается активной деятельностью контралатеральных полушарий:
слово, передаваемое на правое ухо, адресуется к левому полушарию, на левое ухо
— к правому. Воспроизводятся слова (в этом состоит задача испытуемого) в
большинстве случаев избирательно, по одному из каждой пары. Причем в условиях
дихотического прослушивания человек чаще оказывается в состоянии воспроизвести
именно то слово, которое адресовано к
ведущему по речи полушарию, и утрачивает слова, адресованные к не ведущему
по речи полушарию. Соотношение воспроизведенных «левых» и «правых» слов (в
условиях наших опытов слова воспроизводились письменно) позволяет судить о
латерализации слухоречевых функций и выражается коэффициентом правого уха Кпу.
В работе использовался модифицированный вариант
методики, разработанный лабораторией психофизиологии индивидуальных различий и
способностей школьников НИИ ОПП АПН СССР. Сущность этой модификации (по
сравнению с русским вариантом дихотической методики, предложенным Е.П. Кок)
заключается в том, что слова, составляющие тесты, были уравнены по частоте их
употребления. И кроме того, во второй части опыта (при смене наушников)
использовался новый набор слов, являющийся продолжением первой части.
В качестве гипотезы было выдвинуто предположение о
том, что количество случаев левосторонней асимметрии, определяющей в балансе
межполушарных отношений ведущее значение левого полушария, может быть очень
значительным, приближенным к аналогичным показателям взрослых испытуемых.
Именно в усилении ведущего значения левополушарной обусловленности слухоречевых
функций, более связанной с вербальным типом мышления, предполагался смысл
преобразования межполушарных отношений в подростковом возрасте.
РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКСПЕРИМЕНТОВ И
ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Опыты с шестиклассниками проводились индивидуально,
сразу после окончания уроков. Результаты изучения асимметрии слухоречевых
функций у подростков не подтвердили гипотезу исследования. Оказалось, что Кпу у подростков данной выборки
в большинстве случаев имели отрицательное или близкое к нулю значение, что
свидетельствует о преимущественной правосторонней асимметрии или симметрии.
Из 30 учеников положительные значения
103
Kпу (больше 5 %) имели только 9 человек; отрицательные значения Кпу (меньше 5 %) имели 14
человек; минимальные значения Кпу (от
0 до ±5 %) —7 человек. По значениям Кпу всю выборку шестиклассников можно разделить, таким образом, на три
группы: учащиеся, имеющие левостороннюю асимметрию организации слухоречевых
функций (30 %), правостороннюю (46,7 %) и отсутствие асимметрии (23,3%). Если
объединить учеников, имевших правостороннюю асимметрию и отсутствие асимметрии
слухоречевых функций, в одну группу (как имеющих нетипичную для взрослых
асимметрию организации слухоречевых функций), то оказывается, что эта группа
составляет 70 % выборки. В то же время группа подростков, имеющих типичную для
взрослых правшей левостороннюю обеспеченность слухоречевых функций, составляет
только 30 %. Внутри групп, характеризующихся левосторонней и правосторонней
асимметрией слухоречевых функций, количество слов, воспроизводимых при подаче
на правое и на левое ухо, достоверно различается: в группе детей, имеющих
левостороннюю асимметрию, воспроизводится больше слов при их адресованности к
левому полушарию, а в группе детей, имеющих правостороннюю асимметрию,— к
правому (табл. 1).
Табл. 1 показывает, что достоверность различий есть
не только между «левыми» и «правыми» словами внутри каждой из групп, но и по
каждому показателю между группами.
Таблица 1
Среднее количество слов,
воспроизводимых при подаче их
на правое и левое ухо
|
Воспроизведение слов,
подаваемых на |
Группы испытуемых со
значением Кпу |
||||
|
От +5,55% до +41,77%, левосторонняя
асимметрия |
от - 6,38% до - 44,68%,
правосторонняя асимметрия |
Разность |
t-критерий |
р
< |
|
|
Правое
ухо, X1 |
24,88 |
16,14 |
8,44 |
4,31 |
0,001 |
|
Левое
ухо, Х2 |
15,33 |
25,14 |
9,81 |
5,64 |
0,001 |
|
Разность |
9,55 |
9,00 |
|
|
|
|
t-критерий |
4,26 |
6,22 |
|
|
|
|
р< |
0,001 |
0,001 |
|
|
|
Таблица 2
Асимметрия слухоречевых
функций у одних и тех же подростков в возрасте 13 и 14 лет (в целом по группе)
|
Испытуемые |
Асимметрия слухоречевых
функций |
||
|
левосторонняя |
правосторонняя |
симметрия |
|
|
1986
г. |
30% |
46,7% |
23,3% |
|
1987
г. |
23,3% |
43,3% |
33,3% |
|
U-критерий* |
0,59 |
0,27 |
0,83 |
|
Достоверность
различии (U >
2,58) |
— |
— |
— |
* С помощью U-критерия определяется
достоверность различий двух долей [14].
Через год с теми же подростками были повторно
проведены опыты на определение асимметрии слухоречевых функций. Эти опыты
подтвердили полученное у шестиклассников распределение значений Кпу. Из 30 человек 7 имели
значения Кпу большие, чем +5 % (от +10,6
до +50%), 13—меньшие, чем —5% (от —9,1 до —39,5%), и 9—близкие к 0% (среднее
значение ±1,85 %). В процентном отношении выборку семиклассников можно
представить следующим образом: левосторонняя асимметрия слухоречевых функций
23,3 %; правосторонняя 43,3 %; отсутствие асимметрии 33,3 % (табл. 2).
Иначе говоря, выявленное у шестиклассников
доминирование нетипичной правосторонней асимметрии и симметрии слухоречевых
функций у семиклассников еще более усугубилось: нетипичная асимметрия
представлена у них в 77,6 % случаев, а типичная только в 23,3 %. И при этом
корреляция данных двух последовательных опытов у подростков этой выборки
довольно высокая (r = 0,825, р<
0,001).
Анализ данных, представленных в табл. 2, показывает
очень большой процент у 14-летних подростков случаев отсутствия асимметрии
слухоречевых функций: у одной трети выборки. Причем увеличение количества
случаев симметрии произошло за счет соответствующего сокращения и левополушарной,
и правополушарной асимметрии. Было также обнаружено, что почти все случаи
изменения межполушарных отношений, происшедшие в течение года, так или иначе
связаны с симметрией мозговой организации речи. Причем если отсутствие
асимметрии, зафиксированное в первом опыте, могло во втором опыте заменяться
любой формой асимметрии (как левополушарной, так и правополушарной), то
асимметричное представительство речи переходило только в симметричное (рис. 1).
104
Схема изменений асимметрии слухоречевых функций,
выявленных при повторном исследовании подростков методикой дихотического
прослушивания
Так, в группе учеников, имевших правополушарную
асимметрию, повторный замер через год показал, что в 15 % случаев вместо
асимметрии сформировалась симметрия, а в 85 % асимметрия осталась
правополушарной. У школьников, имевших в первом опыте левополушарную
асимметрию, она заменилась симметрией в 55,5 % и в 33,3 % случаев осталась
левополушарной. И наконец, подростки, имевшие по результатам первого
определения симметричную организацию слухоречевых функций, в 33 % случаев ее
сохранили, тогда как в 16,6 % и 50 % она заменилась асимметрией (правосторонней
и левосторонней соответственно). И только у одной девочки знак асимметрии изменился
на противоположный: вместо левополушарной (Кпу +15,55 %) она стала у нее правополушарной (Кпу — 13,21 %), вследствие чего
этот случай из дальнейшего анализа исключен.
На схеме можно видеть, что основная масса изменений
межполушарной асимметрии в организации слухоречевых функций произошла в группах
испытуемых с левосторонней асимметрией и симметрией. В то же время
правосторонняя асимметрия оказалась более стабильной — взаимная трансформация
правополушарной асимметрии и симметрии наблюдается в значительно меньшем
количестве случаев.
Второе исследование асимметрии слухоречевой функции
проводилось ровно через год. К этому времени бывшие шестиклассники вошли в два
различных седьмых класса (физический и литературный). Изучение асимметрии
слухоречевых функций было проведено у учеников обоих этих классов. В результате
получена очень близкая картина распределения количества случаев асимметрии и
симметрии (коэффициент корреляции r=0,881, р<0,001).
Асимметрия слухоречевых функций у подростков существенно не различается не
только у семиклассников физического и литературного классов, но и у
шестиклассников и семиклассников: во всех случаях количество левосторонней
асимметрии не превышает 30 % от общего числа детей в выборке, правосторонней —
составляет от 43 до 53 % выборок, а симметрии — от 20 до 33 % (табл. 2, 3).
В то же время по многочисленным и разнообразным
исследованиям латерализации слухоречевых функций у взрослых людей считается
установленным, что левосторонняя асимметрия имеет место примерно в 65 % случаев.
Если провести статистический анализ между данными асимметрии слухоречевых
функций, полученными нами на подростках, и условной группой взрослых людей (N30,
левосторонняя асимметрия слухоречевых функций 65 %), то по U-критерию в обоих
случаях обнаруживается достоверность различий: по первому опыту (взрослые и
шестиклассники) U =2,77, по второму опыту (взрослые и семиклассники) U =3,89.
Более того, в предподростковом возрасте, считающемся не критическим, а
стабильным, латерализация слухоречевых функций приближается больше к
показателям взрослых людей, чем к показателям подростков.
Таблица 3
Асимметрия
слухоречевых функций у подростков математического и литературного классов
|
Испытуемые |
Асимметрия слухоречевых функций |
||
|
левополушарная |
правополушарная |
симметрия |
|
|
Литературный
класс |
26,7% |
53,3% |
20% |
|
Физический
класс |
29,0% |
48,4% |
22,6% |
|
U-критерий |
1,99 |
0,38 |
0,24 |
|
Достоверность
различий (U≥2,58) |
— |
— |
— |
Сопоставление латерализации слухоречевых функций у детей
предподросткового и подросткового возраста особенно интересно, так как
показывает сложность и нелинейность развития межполушарных отношений в
организации слухоречевых функций в процессе онтогенетического развития. От
правополушарной асимметрии, наблюдаемой на ранних этапах онтогенеза [9], по-видимому, нет постепенного перехода к левополушарной,
хотя принято считать, что с возрастом количество случаев левополушарной
латерализации слухоречевых функций неизменно увеличивается [1],
[5], [9]. Однако факты показывают, что
подростковый возраст, видимо, выпадает
105
из
этой закономерности — количество случаев правосторонней асимметрии и симметрии
слухоречевых функций в подростковом возрасте максимально поднимается, в то
время как левосторонней—падает до минимума.
Двукратное исследование асимметрии слухоречевых
функций у подростков поставило также вопрос о значении этапа симметрии в
развитии межполушарных отношений. Очень интересно, что знак асимметрии в
процессе формирования слухоречевых функций в данной выборке подростков
изменялся, видимо, только через период симметричного распределения. Не менее
показательно и то, что основная масса изменений асимметрии слухоречевых функций
наблюдалась в группе подростков, имеющих левостороннюю асимметрию, и была
значительно менее выраженной в группе учеников, характеризовавшихся
правосторонней асимметрией (см. схему).
Следует отметить, что необыкновенно большое
количество случаев правополушарной доминантности и симметрии в организации
слухоречевых функций в исследованных выборках подростков сочеталось с довольно
большим количеством случаев левосторонней периферической асимметрии в моторике
и зрении. В числе 30 шестиклассников было два мальчика левши (пишут левой
рукой), одна девочка—переученная левша и еще одна девочка — амбидекстр (всего
13,3 % выборки), что значительно превышает имеющиеся в литературе данные по
леворукости (4—8 %). Не менее значительно у этих подростков и количество
левосторонней асимметрии в зрении: по результатам определения ведущего глаза
пробой бификсации объекта в пространстве левый ведущий, глаз зафиксирован у 12
учеников из 30, т.е. в 40 % случаев. Также интересно, что такой стабильный для
взрослых людей показатель, как ведущий глаз по бификсации объекта в
пространстве, у подростков наших выборок оказался неустойчивым. Повторное
тестирование на определение ведущего глаза с интервалом в 1 год показало, что у
36 % подростков произошла смена ведущего глаза. Более того, ведущий глаз чаще
менялся в группе ребят, имевших левостороннюю асимметрию слухоречевых функций
(44 %), чем в группе ребят, имевших правостороннюю асимметрию (21 %), т.е. и по
признаку ведущего глаза билатеральные связи оказались более устойчивыми при
правополушарной асимметрии в организации слухоречевых функций подростков.
Нестабильность ведущего глаза у подростков, и
особенно в группе детей с левосторонней асимметрией слухоречевых функций, может
свидетельствовать о незаконченности формирования взрослой модели межполушарных
отношений — «профилю латеральности» [15], характеризующемуся
левополушарной доминантностью по речи в сочетании с ведущим значением правой
руки и правого глаза. Несовпадение «профиля латеральности» у подростков и
взрослых и выраженность левшества в зрении и моторике подростков может
свидетельствовать о перестройке их межполушарных отношений и о том, что
билатеральные связи в подростковом возрасте еще не сформированы. Возможно,
именно перестройка межполушарных отношений, их временный «разлад» может
способствовать возникновению таких специфических состояний кризисных периодов
онтогенеза, как негативизм, который наблюдается не только во время кризиса
пубертатного периода, но и во время кризиса трех лет, когда первоначально
формируется латерализация слухоречевых функций [9]. Кстати,
ярко выраженные негативные реакции сопровождают острый период после операции по
рассечению мозолистого тела, т. е. состояние «разобщенности полушарий», и у
взрослых,
Рост количества случаев правосторонней асимметрии в
организации слухоречевых функций в подростковом возрасте, видимо, можно связать
с возрастающей ролью правополушарных функций. Исключительная роль правого
полушария в полноценности формирования слухоречевых и мнемических процессов
характерна и для более ранних стадий онтогенеза [5]. В исследовании Б. Вудса прослеживается
влияние лево- и правополушарных поражений, имевших место на первом году жизни,
на состояние речевых и неречевых функций спустя длительный (до 17 лет) период
после поражения. Им обнаружено, что показатели состояния как речевых, так и
неречевых функций при ранних поражениях правого полушария значительно ниже, чем
при ранних поражениях левого полушария. Это значит, что при локализации
патологического очага в левом полушарии дефицит его функций компенсируется
здоровым правым полушарием. Но в случаях если, наоборот, выходит из строя
правое полушарие, то левое хоть и остается сохранным, но заменить правое не может.
В связи с проблемами перестройки межполушарных
отношений в подростковом возрасте весьма показательным представляется
исследование И.В. Равич-Щербо с соавторами [11], в котором
фоновая
106
энцефалограмма
снималась у одних и тех же детей дважды — в 12 и 13 лет. В результате
обнаружено, что внутрипарное сходство МЗ близнецов с возрастом несколько
снижается, особенно для биоэлектрической активности, регистрируемой с левого
полушария, т. е. генетический контроль в осуществлении левополушарных функций у
13-летних подростков «расшатывается», становится менее жестким, чем у тех же
детей в 12-летнем возрасте.
Кризисный период подросткового возраста связывается
Л.С. Выготским, П.П. Блонским, Р.Г. Натадзе и другими авторами с развитием
понятийного мышления, которое считается специфическим новообразованием именно
этого этапа онтогенеза. Поэтому та существенная перестройка межполушарных
отношений в организации слухоречевых функций, которая проявляется в ведущем
значении правополушарной асимметрии, должна свидетельствовать о значении
правополушарных функций в интеллектуальном развитии подростков. Нужно думать,
что преобладание правосторонней асимметрии в «профиле латеральности»
психических функций, обнаруженное у шестиклассников и семиклассников,
свидетельствует о новом уровне развития правополушарных функций, о
доминировании правополушарного способа (стратегии) переработки информации,
необходимого для развития понятийного мышления. Ведь именно активность
правополушарных функций связывается с развитием семантической стороны
психических процессов ([2], [12] и др.).
ВЫВОДЫ
1. У исследованных подростков 13— 14 лет количество
случаев левосторонней асимметрии слухоречевых функций достоверно меньше, чем у
детей предподросткового возраста и взрослых.
2. Левосторонняя асимметрия слухоречевых функций,
являясь эталоном межполушарных отношений взрослых, у подростков исследованной
выборки имела неустойчивый характер.
3. Правосторонняя асимметрия слухоречевых функций в
подростковом возрасте не только широко распространена, но и носит более
стабильный характер.
4. Смена знака асимметрии в организации слухоречевых
функций у исследованных подростков происходила через период отсутствия
асимметрии.
5. При повторном исследовании у подростков в ряде
случаев зафиксирована смена ведущего глаза при бификсации объекта в
пространстве, наиболее часто выраженная в группе школьников, имеющих
левостороннюю асимметрию слухоречевых функций.
6. Преобладание правосторонней асимметрии в
организации слухоречевых функций подростков может быть показателем возрастающей
роли правополушарных функций, связываемых с семантическими процессами, и
развития понятийного мышления.
1. Айрапетянц В. А. Сравнительное изучение функциональной межполушарной
асимметрии у детей на разных этапах онтогенеза // Взаимоотношения полушарий
мозга: Мат-лы Всесоюзн. конф. Тбилиси, 1982. 192 с.
2. Балетов Л. Я., Деглин В. Л.,
Черниговская Т. В. Порождение речи и функциональная асимметрия мозга // Взаимоотношения
полушарий мозга: Мат-лы Всесоюзн. конф. Тбилиси, 1982. 192 с.
3. Белкин А.И. Биологические и социальные факторы, формирующие половую
идентификацию (по данным изучения лиц, перенесших смену пола) // Соотношение
биологического и социального в человеке: Мат-лы к симп. / Отв ред. В.М.
Банщиков, Б.Ф. Ломов. М., 1975. С. 777—790.
4. Властовский В.Г. Акселерация роста и развития детей. М., 1976. 230
с.
5. Голод В.И. Функциональная асимметрия мозга у детей с нарушениями
речевого развития: Автореф. канд. дис. М., 1984. 27 с.
6. Голубева Э.А. Индивидуальные особенности памяти человека. М., 1980.
152 с.
7. Гусева Е.П. Биоэлектрические характеристики основных свойств
нервной системы у подростков // Проблемы дифференциальной психофизиологии. Т.
10 / Под ред. Э.А. Голубевой, И.В. Равич-Щербо. М.: Педагогика, 1981. С. 72—98.
8. Колесов Д.В., Сельверова И.Б. Физиолого-педагогические аспекты
полового созревания. М., 1978. 224 с.
9. Кольцова М. М. Развитие сигнальных систем действительности у детей.
Л., 1980. 164 с.
10. Кон И.С. Половые различия и дифференциация социальных ролей //
Соотношение биологического и социального в человеке: Мат-лы к симп. / Отв ред.
В.М. Банщиков, Б.Ф. Ломов. М., 1975. С. 763—766.
11. Равич-Щербо И.В., Мешкова Т.А., Гавриш Н.В. О временной стабильности и генетической обусловленности ЭЭГ в
раннем подростковом возрасте // Проблемы общей, возрастной и педагогической
психологии / Под ред. В.В. Давыдова. М.: Педагогика, 1978. С. 121—136.
12. Ротенберг В.С. Слово и образ: проблемы контекста // Вопр. философ.
1980. № 4. С. 152—156.
13. Симерницкая Э.Г. Мозг человека и психические процессы в онтогенезе.
М., 1985. 190 с.
14. Урбах В.Ю. Биометрические методы. М., 1964. 415 с.
15. Хомская Е. Д. Нейропсихология. М., 1987. 288 с.
16. Хрипкова А. Г. Возрастная физиология. М., 1978. 285 с.
Поступила в
редакцию 3.VIII 1987 г.