173

 

ТЕОРИЯ УСТАНОВКИ: ИСТОРИЯ И АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Д.И. ФЕЛЬДШТЕЙН

Москва

 

Надирашвили Ш.А. Установка и деятельность. Тбилиси: Мецниереба, 1987. 361 с.

 

Новое фундаментальное исследование, которым является монография Ш.А. Надирашвили, посвящено традиционной для грузинской психологической школы проблеме — методологическим, теоретическим и экспериментальным аспектам психологии установки. В этом труде прослежена история психологии установки, начиная от частных теорий к общепсихологической категориальной системе. Автор убедительно показывает, что современная психология не может обойтись без категории установки, не потеряв содержательности теоретического анализа и действенности психологического эксперимента, и это касается прежде всего бессознательных процессов психики.

Ш.А. Надирашвили по-новому осмысляет классическое наследие Д.Н. Узнадзе, оригинально раскрывая основное содержание, вносимое понятием установки в методологические проблемы психологии. Большая часть рассматриваемой монографии посвящена анализу некоторых догматических постулатов традиционной психологии, таких, как постулат непосредственности, эмпирический постулат, постулат фиктивности индивида,

 

174

 

постулат созерцательности, которые успешно преодолеваются, как доказывает автор, при помощи теории установки. И хотя многие высказанные автором мысли не кажутся нам бесспорными, но его критические замечания приходится признать конструктивными. Так, в частности, критика теории деятельности А.Н. Леонтьева в монографии Ш.А. Надирашвили затрагивает, без сомнения, ее наиболее уязвимое звено, а именно игнорирование ею бессознательной психической активности, что приводит, по мысли автора, к постулату фиктивности индивида, когда «для Леонтьева субъект и вообще осуществляющий деятельность индивид психологически представляет фикцию», поскольку «деятельность существует еще до возникновения индивида, психики и сознания и поэтому не принадлежит к категории психологических явлений» (с. 160).

С точки зрения теории деятельности, к последователям которой мы себя относим, понятие установки также не объемлет всех существенных моментов в объяснении развития индивида, особенно форм становления его как личности, т.е. высших форм психической активности, основанных на сознательной регуляции им своей деятельности, своей социальной активности. Однако наша позиция и высказанные в адрес теории установки критические замечания не преследуют цели умалить ее общепсихологическое звучание, ее важность и инструментальные возможности при построении методологии психологического эксперимента. Нам представляется, что спор обеих категориальных систем советской психологии должен принести пользу, а в перспективе мы видим возможность их продуктивного синтеза, и монография Ш.А. Надирашвили есть очередной шаг к этой цели.

В монографии продолжается и развивается заложенная трудами Д.Н. Узнадзе теория установки как общепсихологическая теория. Она представляет собой понимание психики как совокупности бессознательной активности индивида, сознательного поведения субъекта и социальной деятельности личности. Такое представление близко по духу, как нам кажется, и теории трехуровневого строения психики по А.Н. Леонтьеву. Ш.А. Надирашвили очерчивает сложную иерархию психической активности, детально рассматривая взаимопереходы между ними. При этом одним из ключевых пунктов является вопрос о соотношении установки (понимаемой как бессознательное психическое явление) и сознания. Исходно Д.Н. Узнадзе выделял два уровня установки, причем специфически человеческой считал установку второго уровня, переход к которой от установки первого уровня осуществляется при участии сознания. Автор рецензируемой монографии считает, что существенный интерес представляет и анализ психической активности первого уровня, которая, с его точки зрения, также сопровождается процессами сознания, но в особой форме. Содержание сознания при этом связано лишь с отдельными отрезками реализуемого импульсивного поведения. Это содержание дано индивиду в виде переживания предметов, включенных в поведение. Фрагментарные переживания лежат в основе сегментарной регулировки поведения; оно регулируется не заранее намеченной целью, но переживание включенного в поведение предмета лежит в основе последующей операции, создавая тем самым возможность целесообразного продолжения поведения.

Принципиально новый вклад, внесенный автором монографии в разработку теории установки, не ограничивается вышеизложенными положениями. Ш.А. Надирашвили достаточно убедительно обосновывает и доказывает, что в основе перехода к психической активности второго уровня лежит несоответствие установки предметной среде. Схематически этот процесс изображается следующим образом: несоответствие установки предметной среде — осознание этого несоответствия — подчинение установки сознательной психической активности. Отсюда — ключевая роль понятия объективации в теории установки. Рассогласование, препятствие в реализации поведения вызывает акт объективации, который задерживает импульсивное поведение. Таким образом, второй уровень психической активности всегда связан с осознанием, с осмыслением.

Д.Н. Узнадзе в своих работах детально рассмотрел лишь объективацию предмета. Ш А. Надирашвили плодотворно развивает теорию установки, выделяя виды объективации разного уровня (соответственно различные генетические ступени объективации): объективацию предмета, объективацию социальных требований (или социальности) и объективацию собственного «я». Для теории установки такое разделение имеет весьма существенное значение, поскольку принципиально различны типы, складывающихся при этом установок и отношений между установкой и деятельностью. На наш взгляд, наиболее интересным в рассматриваемой работе является детальный анализ именно этих отношений. В установке отражены потребность, среда и инструментальные возможности. Соотношения

 

175

 

между этими компонентами существенно изменяются в зависимости от того, что объективируется. В случае объективации предмета деятельность по удовлетворению потребности сталкивается с препятствием (предмет): результатом его осознания является коррекция системы операций таким образом, чтобы она полностью соответствовала предмету; потребность при этом остается неизменной. Процесс здесь носит полностью адаптивный характер. При объективации социальных требований происходит осознание их значения, их присвоение индивидом; таким образом, здесь мы имеем дело уже не с процессом адаптации, но с процессом чисто социальным — усвоением; сама потребность, однако, сохраняется неизменной. И наконец, при объективации собственного «я» (когда препятствием в реализации потребности выступают личностные качества и ценностные установки) результатом этого процесса является реорганизация ценностных ориентации, т. е. глубинная трансформация, захватывающая и мотивационно-потребностную структуру. Если объективация предмета, указывает Ш.А. Надирашвили, приводит к постановке мыслительной задачи (предмет становится объектом, а индивид — познающим субъектом), то объективация собственного внутреннего состояния приводит к постановке оценочной задачи, в результате чего порождается волевой процесс. Существенным шагом на пути развития теории установки является выделение установки, активно ориентированной на социальные ценности, т.е. психической активности третьего уровня. Таким образом, в теории установки Ш.А. Надирашвили трем уровням психической активности соответствуют три формы установки: практическая, теоретическая и установка на социальную активность.

К несомненным достоинствам монографии Ш.А. Надирашвили следует отнести то, что теоретические положения богато иллюстрированы экспериментальным материалом. Широта рассматриваемых проблем, детальность и глубина их анализа, логическая последовательность изложения, богатство экспериментального материала делают книгу заметным явлением в современной советской психологии. Единственное, о чем приходится сожалеть — об уровне и качестве редактирования русского текста книги, выпущенного тбилисским издательством «Мецниереба». Это качество настолько низко, что к смыслу выраженных в книге мыслей приходится с трудом продираться через несовершенство их литературной формы.

Рецензируемая книга представляет значительный интерес как для самих приверженцев теории установки, так и для тех, кто стремится глубже ознакомиться с этой теорией. Не меньший интерес книга представляет для сторонников теории деятельности, поскольку является новым словом в диалоге этих двух направлений и, более того, очередным шагом на пути к их плодотворному синтезу.