Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

19

 

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

ЛИЧНОСТНОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

 

М.И. ГИНЗБУРГ

 

В настоящее время ощущается настоятельная необходимость разработки единой научной теории самоопределения в подростковом и юношеском возрастах. В данной работе мы вычленяем те предпосылки и основания, на которых может быть построена такая теория.

Термин «самоопределение» употребляется в литературе в самых различных значениях. Так, говорят о самоопределении личности социальном, жизненном, профессиональном, нравственном, семейном. При этом даже под идентичными терминами зачастую имеется в виду различное содержание. Для того чтобы прийти к достаточно четкому определению понятия и иметь возможность проанализировать само явление, необходимо с самого начала разграничить социологический и психологический подходы к самоопределению. Это тем более важно, что достаточно часто происходит смешение этих подходов и привнесение элементов специфически социологического подхода в психологическое исследование (и психологическое теоретизирование), что приводит к утрате собственно психологического содержания.

С точки зрения социологического подхода к самоопределению (см., например, [9]) оно относится к поколению в целом; характеризует его вхождение в социальные структуры и сферы жизни; виды самоопределения соответствуют видам этих структур и сфер жизни. Не рассматривая здесь взаимосвязей и взаимоотношений социологии и психологии, методов и предметов исследования, укажем лишь, что по отношению к самоопределению, которое социологом понимается как результат вхождения в некоторую социальную структуру и фиксация этого результата, психолога интересует в первую очередь процесс, те психологические механизмы, которые обусловливают вообще какое бы то ни было вхождение индивида в социальные структуры. На основе этого критерия большинство имеющейся литературы по самоопределению относится к социологическому подходу; количество работ, в которых рассматриваются собственно психологические механизмы самоопределения, чрезвычайно ограничено.

Методологические основы психологического подхода к проблеме самоопределения были заложены С.Л. Рубинштейном. Проблема самоопределения рассматривалась им в контексте проблемы детерминации, в свете выдвинутого им принципа — внешние причины действуют, преломляясь через внутренние условия: «Тезис, согласно которому внешние причины действуют через внутренние условия так, что эффект действия зависит от внутренних свойств объекта, означает, по существу, что всякая детерминация необходима как детерминация другим, внешним, и как самоопределение (определение внутренних свойств объекта)» [12; 359]. В этом контексте самоопределение выступает как самодетерминация, в отличие от внешней детерминации; в понятии самоопределения, таким образом, выражается активная природа «внутренних

 

20

 

условий», через которые преломляются внешние воздействия: «На самом деле самоопределение и определение другим, внешним существует в равной мере повсюду. Существует иерархия этих отношений, в которой высшим уровнем выступает самоопределение на уровне существ, обладающих сознанием» [12; 358]. По отношению к этому уровню — уровню человека — в понятии самоопределения для С.Л. Рубинштейна выражается самая суть, смысл принципа детерминизма: «смысл его заключается в подчеркивании роли внутреннего момента самоопределения, верности себе, неодностороннего подчинения внешнему» [12; 382]. Более того, сама «специфика человеческого существования заключается в мере соотнесения  с а м о о п р е д е л е н и я   и  о п р е д е л е н и я   д р у г и м (условиями, обстоятельствами), в характере самоопределения в связи с наличием у человека сознания и действия» [12; 260].

Подход, намеченный С.Л. Рубинштейном, развивает в своих работах К.А. Абульханова-Славская. Для нее, как и для С.Л. Рубинштейна, центральным моментом самоопределения является самодетерминация, собственная активность, осознанное стремление занять определенную позицию.

Рассмотрим теперь, как решается проблема самоопределения на уровне конкретной психологической теории. Для человека «внешние условия», «внешняя детерминация» — это социальные условия и социальная детерминация. Самоопределение, понимаемое как самодетерминация, представляет собой, собственно говоря, механизм социальной детерминации, которая не может действовать иначе, как будучи активно преломленной самим субъектом. Проблема самоопределения, таким образом, есть узловая проблема взаимодействия индивида и общества, в которой, как в фокусе, высвечиваются основные моменты этого взаимодействия: социальная детерминация индивидуального сознания (шире — психики) и роль собственной активности субъекта в этой детерминации. На разных уровнях это взаимодействие обладает своими специфическими характеристиками.

Так, на уровне взаимодействия индивида и группы эта проблема детально проанализирована А.В. Петровским, под руководством которого был проведен ряд работ по изучению так называемого самоопределения личности в группе, или коллективистического самоопределения. В этих работах самоопределение рассматривается как феномен группового взаимодействия (см. [11; 32]). Коллективистическое самоопределение проявляется в особых, специально конструируемых ситуациях группового давления — ситуациях своеобразной «проверки на прочность»,— в которых это давление осуществляется вразрез с принятыми самой этой группой ценностями. Оно является «способом реакции на групповое давление» [11; 29]; способность индивида осуществить акт коллективистического самоопределения есть его способность действовать в соответствии со своими внутренними ценностями, которые одновременно являются и ценностями данной группы. В этом подходе необходимо подчеркнуть два момента, имеющие, по нашему мнению, существенное значение для построения общей теории самоопределения в подростковом и юношеском возрастах; первый самоопределение осуществляется по отношению к ценностям, второй — оно осуществляется в осознаваемых волевых актах. Правда, здесь речь идет о выявлении отношения к ценностям, тогда как в возрастном аспекте вопрос будет стоять скорее о его формировании, но об этом — далее.

Попытка построения общего подхода к самоопределению личности в обществе была предпринята В.Ф. Сафиным и Г.П. Никовым. Они исходят из характеристики «самоопределившейся личности», которая для них является синонимом «социально созревшей» личности. Ее основная характеристика усматривается в соблюдении норм, принятых в обществе, и в ориентированности на определенные групповые, коллективные и общественные ценности. Наиболее существенными характеристиками самоопределившейся личности

 

21

 

выступают осознанность своих субъективных качеств и общественных требований и нахождение некоторого баланса между ними; мысль об ориентированности на ценности при этом фактически не находит своего продолжения и в дальнейшем не разворачивается. Вместо ценностей общества, относительно которых необходимо выработать определенную позицию, выступают требования общества, которые достаточно осознать.

Выделяемые авторами этапы самоопределения фактически представляют собой общепринятые в настоящее время в советской психологии этапы возрастной периодизации, выделяемые на основе смены ведущей деятельности. Что же касается «факторов и условий» самоопределения и его частных форм, то здесь происходит подмена психологического содержания и психологических критериев социологическими. Так, «факторы и условия самоопределения аналогичны факторам социализации» [13; 69]; это те социально задаваемые события, которые обычно учитываются в качестве критериев в социологических исследованиях: прием в комсомол, окончание VIII класса, получение паспорта, аттестата зрелости, избирательное право, возможность вступления в брак. Частные же формы самоопределения напрямую заимствованы из социологических работ: это ролевое, социальное самоопределение и самоопределение в семейно-бытовой сфере. Это заимствование подтверждается определением социального самоопределения (со ссылкой на М.Н. Руткевича) как связанного со стремлением занять определенное место в социальной структуре общества, вхождением (курсив мой.— М. Г.) в тот или иной класс или социальную группу, что, как мы показали ранее, является типичным для социологического подхода.

В возрастном аспекте проблема самоопределения наиболее глубоко и полно была рассмотрена Л.И. Божович. Характеризуя социальную ситуацию развития старших школьников, она указывает, что выбор дальнейшего жизненного пути, самоопределение представляет собой аффективный центр их жизненной ситуации. Подчеркивая важность самоопределения, Л.И. Божович не дает его однозначного определения; это «выбор будущего пути, потребность нахождения своего места в труде, в обществе, в жизни» [4; 380], «поиск цели и смысла своего существования» [4; 381], «потребность найти свое место в общем потоке жизни» [4; 388]. Пожалуй, наиболее емким является определение потребности в самоопределении как потребности слить в единую смысловую систему обобщенные представления о мире и обобщенные представления о себе самом и тем самым найти и определить смысл своего собственного существования. В своей более поздней работе Л.И. Божович характеризует самоопределение как личностное новообразование старшего школьного возраста, связанное с формированием внутренней позиции взрослого человека, с осознанием себя как члена общества, с необходимостью решать проблемы своего будущего.

Работы Л.И. Божович очень многое дают для понимания психологической природы самоопределения. Во-первых, она показывает, что потребность в самоопределении возникает на определенном этапе онтогенеза — на рубеже старшего подросткового и младшего юношеского возрастов, и обосновывает необходимость возникновения этой потребности логикой личностного и социального развития подростка. Во-вторых, потребность в самоопределении рассматривается как потребность в формировании определенной смысловой системы, в которой слиты представления о мире и о себе самом, формирование этой смысловой системы подразумевает нахождение ответа на вопрос о смысле своего собственного существования; в-третьих, самоопределение неразрывно связывается с такой существенной характеристикой старшего подросткового и юношеского возрастов, как устремленность в будущее; и наконец, в-четвертых, самоопределение подразумевает выбор профессии, но не сводится к нему («связано» с выбором профессии). Эти положения, по нашему мнению, являются ключевыми для построения теории

 

22

 

самоопределения. Вместе с тем понятие самоопределения (о чем уже упоминалось) у Л.И. Божович остается достаточно расплывчатым, нерасчлененным; не рассмотрены и механизмы самоопределения.

Есть и еще один момент, который следует оговорить особо. Л.И. Божович зафиксировала чрезвычайно существенную характеристику самоопределения, которая заключается в его двуплановости: самоопределение осуществляется через «деловой выбор профессии и через общие, лишенные конкретности искания смысла своего существования» [4; 393]. К концу юношеского возраста, по мнению Л.И. Божович, эта двуплановость ликвидируется. «Однако психологическая сторона этого процесса никем и нигде еще не была прослежена» [4; 394]. К нашему пониманию этого феномена мы вернемся несколько позже. Сейчас же лишь отметим, что 15 лет спустя после того, как были написаны эти слова, почти теми же словами на ту же лакуну в наших знаниях указал С.П. Крягжде. Рассматривая проблему выбора профессии, он отмечает, что «ни в психологической, ни в социологической литературе нет ответа на вопрос, как же происходит переход от романтической направленности к реальному выбору» [10; 61].

Представление о современном состоянии проблемы было бы неполным без рассмотрения профессионального самоопределения. Из всего круга вопросов, относящихся к самоопределению, вопросы профессионального самоопределения разработаны в психологии наиболее детально. В наши намерения не входит анализ обширной литературы по профессиональному самоопределению. Мы остановимся лишь на нескольких характеристиках профессионального самоопределения, связанных с нашей проблематикой, в частности на вопросе о связи социального (социального выбора) и профессионального самоопределения. Так, С.П. Крягжде отмечает, что на начальном этапе профессионального самоопределения оно носит двойной характер: осуществляется либо выбор конкретной профессии, либо выбор только ее ранга, профессиональной школы — социальный выбор. Ссылаясь на ряд авторов, отмечающих этот феномен, С.П. Крягжде указывает, что если конкретное профессиональное самоопределение еще не сформировалось, то юноша (девушка) пользуется обобщенным вариантом, откладывая на будущее его конкретизацию. Таким образом, по мнению С.П. Крягжде, социальное самоопределение представляет собой ограничение себя определенным кругом профессий; это как бы качественно более низкий уровень профессионального самоопределения, неполное, незавершенное профессиональное самоопределение. Такое понимание, однако, не является общепринятым. Так, Ф.Р. Филиппов, также понимающий социальную ориентацию как ориентацию на определенные виды труда, подчеркивает самостоятельную значимость этой ориентации для формирования жизненного плана. По-видимому, здесь следует говорить не только об ориентации на характер труда, но о более широкой и личностно значимой ориентации на определенное место или, точнее, уровень в системе социальных отношений, на определенный социальный статус.

Несмотря на детальную, казалось бы, проработку проблемы профессионального самоопределения, остаются нерешенными важнейшие вопросы: какова связь между социальным и профессиональным самоопределением, и главное — что лежит и за тем и за другим. Нерешенность этих проблем объясняется отсутствием единой теории самоопределения в подростковом и юношеском возрастах.

Для того чтобы нам стала понятной психологическая сущность самоопределения, рассмотрим в их развитой, развернутой форме следующие его характеристики: связь самоопределения с ценностями; потребность в самоопределении как потребность в формировании некоторой смысловой системы, в которой центральным моментом является представление о смысле собственной жизни; устремленность в будущее; связь самоопределения с выбором профессии. Практически каждая из этих характеристик рассматривалась в качестве

 

23

 

самостоятельного предмета и в психологических, и в философских работах. Начнем с устремленности в будущее, которая конкретизируется в таких понятиях, как «временная перспектива», «жизненный план», «жизненная программа», «жизненная перспектива» и т.п.

Принципиальная ограниченность исследований временной перспективы заключается в том, что в них психологическое будущее мыслится линейно, накладывается на хронологическое время и отождествляется с ним, практически совпадая с хронологическим временем. В основе такого понимания лежит линейное представление о времени, заимствованное из арсенала классического естествознания.

Разные авторы по-разному пытаются выразить мысль о неоднородности представлений человека о своем будущем, наличии в нем элементов, несущих различную функциональную нагрузку. Так, разводятся понятия «жизненный план» и «жизненная программа» (см., например, [14]). И то и другое представляет собой систему целей; различие между ними заключается в том, что в жизненной программе фиксируются основные жизненные цели без жесткой фиксации сроков их выполнения, а жизненные планы приурочены к конкретным срокам их выполнения. Таким образом, различие заключается в разной степени жесткости временной привязки целей. Здесь присутствует тот же недостаток, что и в исследованиях временной перспективы: представление о будущем растягивается по временной оси, и различные его элементы различаются лишь тем, что одни из них относятся к определенной точке этой оси, а другие — к некоторому ее отрезку.

Пожалуй, лишь П. Герстманн [19] указал на принципиальное различие в природе элементов представления человека о своем будущем, из которого следует и различие в их функции. Он различает в составе жизненного плана два типа целей: конечные (идеальные) и вспомогательные (реальные, конкретные). Конечные цели представляют собой идеалы, понимаемые как ценности; эти цели стабильны. Реальные же цели характеризуются конкретностью и досягаемостью, они могут изменяться в зависимости от успехов и неудач. Таким образом, П. Герстманн прямо указывает на связь жизненного плана с ценностями.

Ценность представляет собой один из основных механизмов взаимодействия личности и общества, личности и культуры. Это положение является центральным для так называемого гуманистически-аксиологического подхода к культуре, согласно которому культура понимается как мир воплощенных ценностей; «область применения понятия ценности — человеческий мир культуры и социальной действительности» [17; 37]. В рамках этого подхода, как нам представляется, адекватно решается вопрос о соотношении ценностей и целей: «Ценность в первую очередь является тем, что дает идеальной (т.е. реально еще не осуществленной) цели силу воздействия на способ и характер человеческой деятельности, побудительную силу» [17; 35]. Таким образом, ценности, ценностное сознание лежит в основе целеполагания. «...целевая детерминация человеческой деятельности — это ценностная детерминация. Цели могут воздействовать на человеческую деятельность не реально-каузально, но как идеальные ценности, реализацию которых человек считает своей насущной потребностью или долгом» [17;35].

Как мы видим, представление о собственном будущем связано с ценностями. Ценности, будучи по своей природе социально-историческими, являются средством приобщения индивида к роду (родовым человеческим способностям), тем самым позволяя преодолевать конечность (временность) человеческого существования. Ценности, в свою очередь, тесно связаны с представлением о смысле жизни (см., например, [23]), которое является одновременно и основанием развития личности, и его результатом.

Для понимания проблемы личностного самоопределения важно отметить еще одно чрезвычайно существенное положение: уровень личности — это уровень ценностно-смысловой детерминации, уровень существования в мире

 

24

 

смыслов и ценностей. Как указывают Б.В. Зейгарник и Б.С. Братусь, для личности «основная плоскость движения — нравственно-ценностная» [7; 122]. Подчеркнем еще несколько положений этих авторов (см. также Б.С. Братусь, П.И. Сидоров [6]), которые близки нашему пониманию этих проблем и позволяют лучше понять тот подход к самоопределению, который мы намереваемся предложить. Итак, первый момент — это то, что существование в мире смыслов есть существование на собственно личностном уровне (на что указывал еще Л.С. Выготский); область смыслов и ценностей есть та область, в которой и происходит взаимодействие личности и общества; ценности и смыслы есть, собственно говоря, язык этого взаимодействия. Второй момент — ведущая роль ценностей для формирования личности: «Исповедание ценностей закрепляет единство и самотождество личности, надолго определяя собой главные характеристики личности, ее стержень, ее мораль, нравственность» [6; 39]. Таким образом обретение[1] ценности есть обретение личностью самой себя. И третий — выделяемые Б.В. Зейгарник и Б.С. Братусем функции смысловых образований: создание эталона, образа будущего (курсив мой.— М. Г.) и оценка деятельности с ее нравственной, смысловой стороны.

Итак, мы отмечали, что самоопределение связано с ценностями, с потребностью формирования смысловой системы, в которой центральное место занимает проблема смысла жизни, с ориентацией на будущее. Теперь мы можем сформулировать эти связи более конкретно. Определение человеком себя в обществе как личности есть определение себя (самоопределение, занятие активной позиции) относительно социокультурных ценностей, и тем самым — определение смысла своего существования. Определение себя как личности — личностное самоопределение — имеет ценностно-смысловую природу. Ценности же задают ориентацию на будущее (об этом несколько подробнее — ниже). Такое понимание нами личностного самоопределения согласуется с предлагаемым М.М. Шибаевой пониманием «самоопределения личности в культуре». Так, М.М. Шибаева отмечает «...важность процесса самоопределения личности в культуре с целью выделения и обоснования для себя ценностно-смысловых оснований собственной жизненной концепции, а также выбора способов и форм ее реализации» [18; 93].

Представление о ценностно-смысловой природе личностного самоопределения будет для нас той основой, с позиций которой мы будем подходить к решению этой проблемы в возрастном аспекте. А теперь рассмотрим те характеристики подросткового и юношеского возрастов, которые дают нам основание для такого подхода.

Нет такого исследования подросткового возраста, в котором не подчеркивалось бы, что основной потребностью подростка является стремление занять определенное место в обществе. Однако  само по себе стремление занять определенное место в обществе вовсе не является специфической особенностью подросткового возраста. Как явствует из работ Л.С. Выготского, Д.Б. Эльконина, Л.И. Божович, Д.И. Фельдштейна, стремление занять новую социальную позицию характерно для всех межвозрастных переходов и представляет собой, собственно, один из механизмов этих переходов. Специфику следует искать не в самом стремлении к обретению места в обществе (социальной позиции), но в качественных особенностях той системы отношений, которая складывается в данном возрасте между ребенком и обществом. Специфика эта, помимо всего прочего, заключается также и в том, что, как справедливо отмечал еще П.П. Блонский, с каждым последующим возрастным этапом расширяется круг общения ребенка; это означает, что расширяется адресат этого общения, представленность в этом общении общества как целого. Кроме

 

 

25

 

того, меняются также его содержание и средства. В старшем подростковом возрасте таким адресатом становится общество в целом; подросток выходит на общение с обществом (шире — с миром человеческой культуры) напрямую.

Так, в работах Д.И. Фельдштейна показано, что подростковый возраст является сензитивным для формирования мотивации общественно полезной деятельности, т.е. деятельности, направленной на пользу всего общества. «Узловым рубежом» в социальном развитии личности является занятие подростком позиции «Я и общество» [15]. Содержательно это означает, что на этом уровне подростком решается проблема взаимоотношений себя и общества, определения себя в обществе и через общество. А это, как мы показали, возможно только в области ценностей и смыслов. Таким образом, на этом уровне задача решается как задача личностного самоопределения.

Сам факт обобщенного характера юношеских стремлений, их связь с судьбами общества и человечества в целом отмечались исследователями неоднократно. Однако психологический смысл этого обобщенного характера юношеских исканий и тем более их психологические механизмы, по нашему мнению, адекватно никем объяснены не были.

Итак, в основе самоопределения в старшем подростковом и юношеском возрасте лежит личностное самоопределение, имеющее ценностно-смысловую природу, активное определение своей позиции относительно общественно выработанной системы ценностей, определение на этой основе смысла своего собственного существования.

Мы полагаем, что в старшем подростковом возрасте личностное самоопределение (т.е. ценностно-смысловое, самоопределение относительно ценностей) является генетически исходным, определяющим развитие всех других видов самоопределения (о которых — ниже). Сознание старшего подростка вовсе не представляет собой «ценностного хаоса» [3; 196]. Конечно, ценностно-смысловая ориентация подростка очень сильно отличается от ценностно-смысловой ориентации взрослого. Личностное самоопределение отнюдь не завершается в подростковом возрасте, и в ходе дальнейшего развития человек приходит к новому личностному самоопределению (переопределению). Но диалектика здесь такова, что личностное самоопределение выступает основанием собственного развития.

Такое понимание позволяет нам выстроить целостную картину самоопределения в подростковом и юношеском возрастах, в рамках которой обретет смысл пестрая мозаика различных «самоопределений», встречающихся в литературе. Личностное самоопределение задает личностно значимую ориентацию на достижение определенного уровня в системе социальных отношений, требования, предъявляемые к нему, т.е. задает социальное самоопределение. На основе социального самоопределения вырабатываются требования к определенной профессиональной области, осуществляется (естественно, не без влияния многих других факторов) профессиональное самоопределение.

Теперь на основе изложенных позиций мы, как нам представляется, можем объяснить и двойственный характер самоопределения, на который указывала Л.И. Божович, и «переход от романтической направленности к реальному выбору», отмечаемый С.П. Крягжде. «Лишенные конкретности искания», «романтический характер», отсутствие какой бы то ни было временной привязанности представлений о будущем старших подростков и частично младших юношей объясняется тем, что мы имеем дело с личностным самоопределением, происходящим на уровне ценностей. Ценность же принципиально вневременная задавая человеку представление о будущем, она не соотносит его с временной осью, с хронологией, ибо это иная размерность — размерность «смыслового будущего» (М.М. Бахтин). Временное будущее, т.е. более или менее точное планирование своей жизни во времени (жизненный план, понимаемый как система целей), по-видимому, появляется

 

26

 

на уровне социального самоопределения. В дальнейшем эти два вида представления о собственном будущем сосуществуют, выполняя различные функции: смысловое будущее — функцию смыслообразования, временное — регулятивную функцию. Отсюда та двойственность жизненных планов, жизненных перспектив, которая отмечается многими исследователями.

Нам представляется, что предлагаемый нами подход к личностному самоопределению позволяет по-новому подойти к ряду известных явлений и проблем и по-новому их оценить. Так, непохожесть каждого нового поколения на предшествовавшие с этой точки зрения объясняется тем, что каждое новое поколение молодежи осуществляет личностное самоопределение по отношению к иной системе (иерархии) ценностей, существующих в обществе.

По-иному с этих позиций выглядит и проблема профориентации. Широко практикующиеся и практически ни к чему не приводящие попытки впрямую ориентировать молодежь на те или иные массовые профессии не имеют смысла без знания особенностей личностного и социального самоопределения молодежи, не говоря уже о воспитательной работе в этом направлении.

Представляется, что этот подход найдет свое применение и при решении целого комплекса вопросов, связанных с проблемой неформальных молодежных групп.

Изложенные соображения о природе и функциях личностного самоопределения в подростковом и юношеском возрастах представляют собой первый, схематический набросок. На пути построения целостной теории самоопределения предстоит решить такие вопросы, как установление типологии личностного самоопределения, уточнение и конкретизация его механизмов, изучение онтогенеза самоопределения, соотношения различных видов самоопределения. Это уже задачи конкретного исследования.

 

1. Абульханова-Славская К. А. О субъекте психической деятельности. М., 1973. 288 с.

2. Алексина Т. А., Данченко А. П. Нравственный смысл жизни в аспекте личностного времени // Научные доклады высшей школы. Философские науки. 1985. № 3. С. 43—52.

3. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986. 421 с.

4. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968. 464 с.

5. Божович Л. И. Этапы формирования личности в онтогенезе // Вопр. психол. 1979. № 4. С. 23—34.

6. Братусь Б. С., Сидоров П. И. Психология, клиника и профилактика раннего алкоголизма. М., 1984. 144 с.

7. Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. М., 1980. 157 с.

8. Иванова Н. Я. Смысл жизни личности как ее практический способ бытия. Вологда, 1984. Деп. в ИНИОН. № 17012.

9. Кенкманн П. О. Роль системы образования в жизненном самоопределении молодежи в условиях развитого социализма (на материалах Эстонской ССР): Докт. дис. Тарту, 1985.

10. Крягжде С. П. Психология формирования профессиональных интересов. Вильнюс, 1981. 196 с.

11. Психологическая теория коллектива / Под ред. А.В. Петровского. М., 1979. 239 с.

12. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. 423 с.

13. Сафин В. Ф., Ников Г. П. Психологический аспект самоопределения личности // Психол. журн. 1984. Т. 5. № 4. С. 65—73.

14. Сохань Л. В., Кириллова М. В. Жизненная программа личности как способ сознательной организации ее жизнедеятельности // Стиль жизни личности. Теоретические и методологические проблемы. Киев, 1982. С. 223—255.

15. Фельдштейн Д. И. Психологические законов мерности социального развития личности в онтогенезе // Вопр. психол. 1985. № 6. С. 26—37.

16. Филиппов Ф. Р. Социальная ориентация и жизненные планы молодежи // Молодежь, ее интересы, стремления, идеалы. М., 1969. С. 226— 244.

17. Чавчавадзе Н. З. Культура и ценности. Тбилиси, 1984. 171 с.

18. Шибаева М. М. Самоопределение личности в культуре как мировоззренческая проблема // Культура и мировоззрение. Вып. 11. Материалы Всесоюзной научно-практической конференции «Формирование научного мировоззрения — основа коммунистического воспитания». М., 1985. С. 93—97.

19. Gerstmann P. Sposób formulowania planów życiowych a poziom równowagi emocjonalnej dorastajacej mlodzieży // Psychologia wychowawcza. 1981. XXIV. № 1. S. 66—75.

20. Lewin K. Resolving social conflicts. L., 1973. 230 p.

21. Nuttin F. Theorie de la motivation humaine. P., 230 p.

22. Nuttin F. Motivation et perspectives d'avenir. Louvain, 1980. 288 p.

23. Studia filosoficzne. W-wa, 1981. N 4.

 

Поступила в редакцию 24.III 1987 г.



[1] Ценность именно обретается личностью, поскольку «... иного способа общаться с ценностью, кроме ее целостно-личностного переживания, не существует» [7; 16]. См. также проведенные под руководством Н.И. Непомнящей работы по проблеме ценностное.