134

 

ИЗМЕРЕНИЕ И ФАКТОРИЗАЦИЯ ХАРАКТЕРИСТИК ВТОРИЧНЫХ ОБРАЗОВ

 

А. А. ГОСТЕВ, В. М. ПЕТУХОВ

 

Многие назревшие вопросы изучения различных видов психического отражения — представления, восприятия, воображения, сновидений — остаются слабо разработанными из-за недостаточного внимания к методам измерения и типологизации их характеристик. Вместе с тем в распоряжении специалиста имеется целый ряд исследовательских средств — пространственных тестов, опросников и других методических процедур. Например, в изучении вторичных мысленных образов можно выделить несколько основных методических подходов. Чаще других используются анализ продуктов актуализации образов в деятельности, оценка выполнения пространственных задач мысленного манипулирования, субъективное оценивание образов и т.д. [1], [5]. При этом каждый из применяемых методических подходов дает свои специфические способы и меры измерения [3], [5]. Это актуализирует проблему соотнесения получаемых характеристик друг с другом, их взаимодополнения как необходимого шага к созданию общей системы методов изучения психического образа.

В настоящей статье мы сосредоточимся на разработанных в зарубежной психологии методах субъективного оценивания характеристик вторичного образа, в основном репродуктивных образов представлений и образов воображения. Выделение именно данного методического подхода определяется значительной прогностичностью получаемых в его рамках оценок относительно успешности некоторых видов деятельности, возможностью измерения широкого диапазона характеристик образов и легкостью применения.

Общий смысл субъективного оценивания заключается в том, что испытуемый соотносит ту или иную характеристику образа со шкалой ее выраженности, градации которой определены и проранжированы.

Большинство из применяемых в настоящее время опросников направлено на выявление двух обобщенных оценок образа: яркости (ясности, четкости, чистоты) и контролируемости (способности к манипулированию образами) в различных модальностях. Это опросники Беттс, Шиана, Ричардсона, Джонсон, Пэйвио и др. [3], [13], [14], [15].

Субъективные изменения образа коррелируют с успешностью деятельности, однако обобщенного прогноза не дают. Прогностическая сила частных измерений одного и того же показателя (например, яркости) по различным опросникам оказывается неодинаковой. Различия в их функциональной нагрузке, конечно, можно объяснить процедурными переменными — акцентом на зрительные вторичные образы в опросниках Маркса и Джонсон, наличием элемента контролируемости в первом из них, акцентом на использовании зрительных образов в мышлении в опроснике Пэйвио и др. Вместе с тем недостаточно четкая тенденция в прогностической силе того или иного измерения образа, наличие зачастую прямо противоположных данных ([13], [15]) связаны, на наш взгляд, со следующими обстоятельствами.

1. Отсутствие достаточно полного набора частных характеристик образов. Неполнота описания в методиках субъективного оценивания проявляется прежде всего в том, что исследователей в большей мере интересуют образы-воспоминания (представления человека о том, что с ним было). Особенности же других видов образов в них учитываются слабо (например, характеристики агглютинации и гиперболизации образов воображения) либо вовсе не учитываются (характеристики сновидений). Не оцениваются многие другие специфические особенности вторичных образов, например умение видеть «спину вещей». Игнорируются эмоционально-оценочные и мотивационные аспекты образов, а это важнейшее их измерение, подтвержденное экспериментально [6], [9]. Оцениванию подлежит в основном сенсорная сфера психики и незначительно моторная.

2. Полнота описания еще не приводит к созданию многомерной классификации характеристик образа. Системный подход к проблеме требует поиска минимального набора интегральных характеристик — системных качеств, обеспечивающих экономность описания образа. Интегральность оценок яркости — четкости и контролируемости вторичных образов является в определенной мере экспериментально подтвержденной. Так, яркость образа не только как бы впитывает в себя многие частные его показатели, такие, как дифференцированность,

 

135

 

степень выпадения абсолютных величин, изменение метрики образа, фрагментарность и т.п., но и оказывается общим фактором для всех модальностей [15]. Контролируемость также является своеобразным общим показателем способностей к манипулированию образами, ибо охватывает различные аспекты способности произвольного оперирования в уме любым образным материалом. Гордон-тест, например, отражает контролируемость трех типов образов: трансформационных, статических, кинетических [15].

Можно предположить, что с расширением первичного набора описания образа количество интегральных его характеристик увеличится. Подобное укрупнение измерительного потенциала (как по степени обобщенности каждой такой характеристики, так и по их количеству) не только нивелирует специфичность и многие указанные недостатки существующих методик, но и позволяет более четко установить внутреннюю связь образной сферы с характеристиками личности и деятельности.

3. Требует также своего решения вопрос о соотношении общих и частных измерений образов. Здесь дефицит знаний особо заметен. Вместо этого приводятся перечни рядоположенных характеристик образов, нередко дублирующие друг друга. На подобные тенденции анализа психических явлений указывает Б.Ф. Ломов [5]. Поэтому необходимо прежде всего выяснить, с каким удельным весом входят те или иные частные измерения в интегральные характеристики образов. Это позволит, в частности, получать сопоставимые результаты.

Целью данной работы является проведение факторизации широкого спектра первичных измерений мысленных образов, выделение на его основе общих интегральных характеристик, создание типологии основных классов образных явлений, а также исследование взаимосвязи и корреляций характеристик образов с другими психическими особенностями личности.

 

*

 

Для получения исходного множества частных измерений образов использовались шкалы не только модификаций традиционных опросников Шиана (Ш), Маркса (М), Гордон (Г), Ричардсона (Р) [2], но и ряда оригинальных. Помимо показателей яркости и контролируемости образов, получаемых от модифицированных опросников (Ш, М, Г, Р), брался суммарный балл по данным характеристикам (Ш+М, Г+P). Модификация тестов, в отличие от оригинального варианта, предусматривала также учет времени их выполнения в свободном, удобном для испытуемого темпе. Бралось также такое измерение живости образов, как их количество в «потоке сознания» за 1 мин — плотность образного потока.

Тест «Временная ориентация личности» (ВОЛ) [10], [12] позволяет оценить направленность сознания на четыре формы психологического времени: 1) неопределенное (провалы сознания, забытье, сон, отсутствие сознательно контролируемых образов), 2) будущее (доминирование воображения в связи с ожиданиями личности, формированием целей, планов и т.д.), 3) настоящее (полагание на ход событий, ориентация на актуальное восприятие), 4) прошлое (погруженность человека в свои воспоминания). В соответствии с доминирующей направленностью сознания на данные формы времени все люди условно делятся на скучающих, мечтающих, наблюдающих и вспоминающих. Тест позволяет также оценить сопутствующие временной ориентации личности формы мотивации, отношений, аффектов и чувств.

Тест «Пространственная типология образов» (ПТО) [8], [11] имеет 36 шкал, оценивающих различные особенности четырех видов образов, выделяемых на основе ВОЛ (забытье, воображение, перцепция, представления)1. Тест позволяет дифференцировать характеристики образов в сенсорной, эмоциональной и моторной сферах психики. В сенсорной сфере оцениваются прежде всего яркость (четкость, ясность, чистота), контролируемость, подвижность (динамичность) образов в зрительной, слуховой, тактильной, обонятельной, вкусовой модальностях. Сюда включены также шкалы целостности, предметности образов, их пространственной перспективы и др. В эмоциональной сфере оцениваются яркость, ясность, отчетливость образов самочувствия, настроения, эмоциональных переживаний и отношений к тем или иным объектам в прогнозируемой ситуации. К данной группе показателей относятся эмоционально-оценочные характеристики образов, связанные с их реалистичностью для субъекта: вера в реальность воспринимаемого, чувство слитности с образом [6]. Большую смысловую нагрузку несут такие шкалы, как умение

 

136

 

переоценивать значимость представляемой ситуации и субъективно приблизить срок ее появления. Оценка моторной сферы образа включала представление человека о совершаемых им двигательных актах различной сложности (в связи со схемой своего тела) вплоть до образа поступков и социального поведения в типовых ситуациях.

Полученный массив оценок был подвергнут процедурам корреляционного и факторного анализа. Для расчета коэффициентов интеркорреляций применялся метод ранговой корреляции Спирмена. Факторизация полученных матриц осуществлялась по методу главных компонент. Для контрастности факторов применялся метод аналитического вращения факторов. Количество значимых факторов определялось по суммарной дисперсии (не менее 60 %). Для оценки уровня значимости факторных весов использовались величины их стандартных ошибок, определяемые по таблице Хармана. С целью исследования нелинейной связи между факторами использовался метод χ².

Для прояснения сущности искомых интегральных факторов было запланировано исследование корреляций между значениями факторов и некоторыми другими психологическими измерениями: 1) характеристиками фиксированной установки (компаративный способ) [8], 2) особенностями внимания (КЧТ, лабиринт, корректурная проба и др.), 3) показателями формирования представлений о плоскостных геометрических фигурах различной сложности по знаковой информации [2], 4) характеристиками интеллектуальной активности, 5) показателями теста Стреляу, 6) параметрами эффективности в задачах слежения, 7) предпочтением информационных режимов и факторов сложности [8]. Всего было обследовано 69 человек (мужчины в возрасте 23—35 лет).

 

РЕЗУЛЬТАТЫ

 

При факторизации были выделены следующие три фактора, учитывающих 42, 22, 12 % общей дисперсии. Факторы оказались достаточно независимыми (см. табл. 1), что позволяет говорить об их относительной ортогональности.

 

Таблица 1

 

Матрица интеркорреляции факторов

 

 

Исходя из содержания шкал, первый и второй факторы были названы традиционными названиями — яркость и контролируемость. Третий фактор, отвечающий за динамические характеристики образов, получил название живость (табл. 2, 3, 4). Ортогональность полученных факторов позволяет представить индивидуальный тип образа как точку в трехмерном пространстве. Проекции этой точки на три оси будут численными значениями живости, контролируемости и яркости, рассчитываемыми по формуле, исходя из содержания первичных шкал:

 

 

где Ф — интегральное значение факторов живости, контролируемости и яркости (ж, к, я); К — значение факторного веса переменной; А — конкретное первичное измерение в 10-балльной шкале; N — количество исходных первичных измерений.

Такой переход от большей размерности первичных измерений к компактному множеству меньшей размерности позволяет установить некоторые закономерности, которые на уровне первичных измерений не видны.

На рисунке дано геометрическое изображение соотношения факторов в плоскости живость — яркость (контролируемость — ось, перпендикулярная данной плоскости). При стремлении одного из факторов к крайним значениям второй стремится принять среднее значение. Аналогичная картина наблюдалась и в плоскостях живость — контролируемость и контролируемость — яркость. Это указывает на нелинейность взаимосвязи между факторами, которая усиливается на периферии пространства образов. Данный факт подтверждается также использованием критерия χ². Так, например люди со средними показателями живости образов имеют более высокую контролируемость, чем люди с очень живыми и очень ригидными образами (χ²=9,75; р<0,05). Классификации по яркости также оказались связанными с живостью (χ²=8,55; р<0,05) — минимальную и максимальную яркость имели испытуемые со средними показателями. Наконец, классификации по контролируемости и яркости также оказались связанными (χ²=7,29; р<0,1) — крайние значения по контролируемости имеют люди со средней выраженностью яркости образа. Наличие подобных

 

137

 

зависимостей между факторами позволяет предположить существование сложных механизмов в организации образной сферы. Для их прояснения на основании корреляций значений факторов с различными другими психологическими измерениями были составлены «портреты» лиц с явным доминированием одного из факторов.

 

Таблица 2

Структура фактора яркости образов (фактор Я)

 

 

Таблица 3

Структура фактора яркости образов (фактор К)

 

Испытуемые с преобладанием живости

 

138

 

образов характеризовались динамичностью фиксированной установки (легкостью ее фиксации и затухания), высокой переключаемостью внимания, оперативностью решения задач визуализации по знаковой информации, преобладанием скоростного аспекта психомоторной активности над вариационным и энергетическим, выраженностью силы возбуждения, торможения и подвижности нервных процессов по тесту Стреляу. В задачах операторского типа над точностью и надежностью преобладало быстродействие, предпочиталась работа в быстром темпе, скоростные режимы не вызывали дефицита времени. Высоким темпом характеризовалось и субъективное время; доминировала направленность в будущее и настоящее (по ВОЛ). В настроении преобладали оптимизм, радость, воодушевление.

 

Таблица 4

 

Структура фактора живости образов (фактор Ж)

 

 

 

 

Рис. 1. Модуль пространственно-временной организации образов.

(Ж, К, Я) — нелинейно зависимые факторы: живость, контролируемость и яркость образов;

(Свё, Раз) — независимые оси модуля: скорость свертывания и развертывания содержания образов;

(1, 2, 3, 4) — формы психологического времени: неопределенное, будущее, настоящее, прошлое;

(12, 42, 32 ..) — двенадцать переходных форм образов.

 

Испытуемые с повышенной контролируемостью отличались вариабельностью установки, большим объемом внимания, точностью выполнения задач визуализации по знаковой информации (при среднегрупповом значении времени выполнения задания), преобладанием вариационного аспекта активности над скоростным и энергетическим. ВОЛ была связана с нестабильностью темпа и направленности субъективного времени. В задачах операторского типа быстродействие и точность в штатных ситуациях существенно уступали надежности работы в экстремальных условиях. Режимы с высоким объемом перерабатываемой информации, вызывающие обычно дефицит средств и способов действия, для лиц данной категории не являлись психологически сложными. В настроении доминировали раскованность, непосредственность, открытость.

Люди с высокой степенью яркости вторичных образов отличались статичной установкой, в которой процесс фиксации преобладал

 

139

 

над затуханием, а также высокой концентрированностью и устойчивостью внимания. В активности преобладала тенденция к завершению начатых действий. Процесс возбуждения доминировал над процессом торможения при снижении их подвижности. По ВОЛ преобладала направленность в прошлое время. Операторская деятельность характеризовалась высокой точностью работы в штатных ситуациях при уменьшении быстродействия. Режимы с высокой неопределенностью информации, вызывающие у большинства операторов дефицит сведений и тревожность, для лиц такого типа не являлись психологически сложными. В настроении явно наблюдались спокойствие, уверенность и сосредоточенность.

Полученные корреляции позволяют углубить теоретический анализ результатов исследования. Факт нелинейной зависимости живости, контролируемости и яркости образов заставляет искать такое их соотношение, которое было бы независимым. На рисунке видно, что таковыми являются оси, получаемые из живости и яркости путем их поворота на 45° вокруг оси контролируемости. Их содержание легко можно интерпретировать из парных сочетаний факторов живость — яркость.

Положительный полюс оси (Све) максимально коррелирует с ориентацией в настоящее время, интенсивностью фиксации установки, силой возбуждения нервных процессов, легкостью включения в любую деятельность. Положительный полюс оси (Раз) максимально коррелирует с ориентацией в будущее, интенсивностью затухания установок, силой торможения, легкостью отказа от текущей деятельности.

Первая ось явно выражает какие-то организующие процессы в образной сфере, вторая же — дезорганизующие. Есть основания предположить, что первая отражает скорость свертывания (Све), автоматизации, структурирования образного материала, а вторая — его развертывания (Раз), деавтоматизации и деструктурирования. В этом случае образы можно описывать в терминах независимых факторов. Живость образов — это то измерение, где данные процессы идут интенсивно: один быстро сменяет другой. Яркость — выступает в качестве интегральной меры преобладания свертывания образного материала над его дифференциацией. Контролируемость можно понять как меру неустойчивости (рассеивания) данных независимых процессов по объему пространства образов.

Выдвинутые предположения позволяют проанализировать ж, к, я-характеристики для основных классов психического образа. Так, нижний квадрант рисунка, где сочетаются минимальная живость и яркость, соответствует отрешенности, провалам сознания и сну. Левый квадрант соотносится с живыми, но слабоструктурированными, бледными, смутными образами воображения. Здесь образ имеет максимальное развертывание своего содержания за счет широты охвата событий, при одновременной схематичности, что соответствует известным эмпирическим характеристикам образов воображения. Верхний квадрант характеризуется высокой живостью, яркостью образов, отличающихся в то же время высокой свернутостью. Это образы, отражающие психологическое настоящее и связанные с процессом восприятия. Наконец, правый квадрант соответствует образам, где яркость сочетается с пониженной живостью. Это репродуктивные образы представления.

Для конкретизации местоположения указанных типов психического образа в рассматриваемом пространстве с целью их объемной привязки следует учитывать, что воображение характеризуется большей контролируемостью, чем восприятие и тем более представление, поскольку степень контроля образов зависит от детерминированности отражаемого события. Психологическое прошлое в форме представлений обусловлено практически на 100 %. Психологическое будущее в форме образов воображения содержит значительный процент неопределенности и поддается контролю. Провалы сознания, естественно, снимают вопрос о контролируемости ввиду отсутствия содержания образа.

Каждая из четырех форм образов, осуществляя динамический переход друг в друга, образует двенадцать переходных форм («модуль» образов). Формально их можно обозначить двузначными цифрами, в двенадцати ячейках модуля. Тогда психологический смысл переходных образов будет охватывать все их многообразие.

12 — фантастические образы просоночного состояния сознания, на основе которых могут конструироваться фантазии и вымыслы. 42 — конструктивные элементы воображения, основанные на использовании аналогов и прототипов прошлого опыта в представлениях памяти, способствуют новациям в сознании. 32 — достройка перцептивного образа элементами воображения, способствует соотнесению гипотез с реальностью. 23 — искажения восприятия, связанные с ожиданием нового, имеют место при инсайте и творческом озарении. 13 — перцептивные ошибки, связанные

 

140

 

с вторжением в процесс восприятия сновидноподобных эпизодов. 43 — образное явление, получаемое в результате соотнесения перцептивного образа с эталонами памяти, способствует категоризации и обобщению восприятия.

34 — представления памяти, адекватно отражающие прошедшие ситуации, в которых человек имел успех, становятся эталоном в регуляции часто повторяющихся действий-автоматизмов. 24 — представления, участвующие в сличении результата восприятия с акцептором действия, сформированном на этапе антиципации. 14 — представления о давно минувших событиях, ставшие неадаптивными, но периодически испытывающие реминисценцию в форме грезоподобных образов при засыпании.

41 — ретроспективные сновидения в форме воспоминаний во сне, способствующие распаду устаревших эталонов памяти. 31 — оперативные сновидения быстрой фазы сна, выполняющие сторожевую функцию. 21 — прогностические образы сновидений, связанные с разрушением неоправдавшихся планов, проявляются как фантастические и парадоксальные грезы. Целостное психическое отражение представляет собой одновременное функционирование всех двенадцати типов образов, однако на разных этапах роль их различна.

На четыре сектора модуля проецируются и характеристики этих образов: живость, контролируемость, яркость. Так образы 23 вносят в восприятие живость, элементы мягкости и новизны. Образы 13 усиливают контролируемость перцепции в процессе наблюдения за неожиданными объектами. Образы 43 делают перцепцию яркой, контрастной и четкой, а воспринимаемые объекты знакомыми и привычными. Более подробное феноменологическое описание двенадцати типов образов и характеристик с психическими коррелятами (эмоциями, чувствами, мотивациями, отношениями) отражено в работах [3], [4], [9], [11], [13], [14].

В заключение укажем, что описанная типология образов обладает компактной полнотой. Выделенные факторы формально соответствуют динамическим, регуляционным и структурным характеристикам образов с точки зрения теории систем, быстродействию, колебательности и усилению — с точки зрения теории автоматического регулирования. Можно также предположить, что они являются проявлением в образной сфере закономерностей, связанных с тремя общефилософскими категориями — количеством, мерой и качеством.

1. Проведенное исследование подтвердило, что преодоление парциальности в измерениях вторичных образов, переход к интегральным их характеристикам позволяет увидеть новые связи как внутри образной сферы, так и внешние ее связи с различными другими сторонами психики, проясняет некоторые теоретические вопросы. Последние, в частности, касаются дальнейшего раскрытия многомерного характера образа, уточнения функциональной нагрузки его характеристик в деятельности. Многомерность образа, в частности, экспериментально подтверждается несводимостью одних его измерений к другим с точки зрения различий в прогностичности получаемых параметров относительно успешности деятельности. Вместе с тем образы имеют и общие измерения, однако выявить устойчивые закономерности в функциональной коррелируемости на основании имеющихся в литературе данных, как было сказано, достаточно трудно.

Вопрос о дублировании и, следовательно, общности получаемых измерений, неизбежно возникающий при наличии нескольких аналогичных на первый взгляд показателей, касается как субъективного оценивания образа, так и объективных его характеристик. Поэтому главная задача, вытекающая из проделанного нами анализа,— углубление изучения внутренней архитектоники образа, дальнейший поиск прогностичных интегральных его показателей как основы системы характеристик образа, раскрывающей его многомерную природу и вносящей тем самым упорядоченность в пеструю картину состояния проблемы.

2. Исследование показало также существование трех интегральных характеристик образа по субъективным измерениям. Однако если проанализировать все полученные корреляции, то ж, к, я-характеристики можно считать общими и для объективных измерений образа.

Многие вопросы вместе с тем предстоит еще решать. Речь идет прежде всего об уточнении процедур выводимости обобщенных характеристик из парциальных, частных измерений. В связи с поиском экономичных, но валидных методов психодиагностики образной сферы необходимо найти тот минимальный запас частных измерений, дающих обобщенный (различного уровня) прогностический показатель для каждого данного класса познавательных задач.

3. Другой теоретический аспект полученных результатов связан с трехмерностью пространства образов. Небезынтересен, с нашей точки зрения, тот факт, что полученные данные в принципе согласуются с результатами

 

141

 

исследований в контексте психосемантики. После работ Осгуда и его последователей убедительно показано, что независимо от пола, возраста, национальности, условий воспитания и т.п. в семантике устойчиво выделяется трехмерность ее конструктов (в эмоциональной, когнитивной, личностной и др. сферах) [7]. Они, как правило, сводятся к факторам оценка, активность, сила. Содержание данных факторов весьма близко к выделенным нами в образной сфере. Так паттерн корреляций яркости явно наталкивает на мысль о сходстве с фактором сила. Также можно интерпретировать живость как фактор оценки и контролируемость как активность.

Сам Ч. Осгуд связывал универсальность и трехмерность семантических конструктов с явлениями синестезии, отражающей некоторый интегрирующий механизм межанализаторного взаимодействия, результатом которого является чувственный образ трехмерного пространства. Нетрудно увидеть, что в выделенных нами факторах происходит своеобразный синтез парциальных характеристик образов различных модальностей в трехмерное пространство. Отсюда можно предположить, что универсальность психосемантических факторов в определенной мере обусловлена этой трехмерностью, тем более что ж, к, я-характеристики хорошо коррелируют с самыми различными сторонами психики.

4. Проведенное исследование не только вносит определенный вклад в дальнейшую системную разработку проблемы природы и функции психического образа во всем многообразии своих частных проявлений, но имеет также и практическую ценность. Психодиагностика образной сферы человека позволит выявить определенные тенденции к изменению психического состояния, процессов и функций, эффективности деятельности, что, несомненно, актуально для практики профотбора, подготовки и решения других практических задач.

 

1. Гостев А. А. Актуальные проблемы изучения образного мышления // Вопр. психол. 1984. № 1. С. 114—119.

2. Гостев А. А. Индивидуальные особенности пространственных представлений в операторской деятельности// Психол. журн. 1982. Т. 3. № 1. С. 101 — 109.

3. Гостев А. А. «Образность» и познание // Психол. журн. 1985. Т. 6. № 4. С. 33—43.

4. Гостев А. А., Рубахин В. Ф. Классификация образных явлений в свете системного подхода // Вопр. психол. 1985. № 1. С. 33—42.

5. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.

6. Натадзе Р. Г. Воображение как фактор поведения. Тбилиси, 1972. 184 с.

7. Петренко В. Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М., 1983. 172 с.

8. Петухов Б. М. Информационная совместимость оператора с режимами работы: Автореф. канд. дис. М., 1985.

9. Петухов Б. М. Мотивации, образы и отношения в произвольной регуляции состояний оператора // Проблемы диагностики и управления состоянием человека-оператора. М., 1984. С. 167—170.

10. Петухов Б. М. Методика оценки временных фаз деятельности, состояний сознания и ориентации личности. Л., 1982. 12 с.

11. Петухов Б. М. Пространственно-временная типология психики: Работа на соискание премии Московского комсомола (Peг. № 50 комиссии МГК ВЛКСМ). М., 1983. 196 с.

12. Петухов Б. М. Фазовые состояния функциональных систем деятельности // Системный подход к психофизиологической проблеме / АН СССР. Ин-т психологии: Отв. ред. В.Б. Швырков. М.: Наука, 1982. С. 97—105.

13. Sheehan P. W. (ed.). The function and nature of imagery. N.Y.: Acad. Press, 1972. 409 P.

14. Sheikh A. A. (ed.). Imagery: Current theory, research and application. N.Y.: Wiley, 1983. 562 P.

15. Richardson A. Mental imagery. L.: R. & К.Р., 1969. 180 P.

 

Поступила в редакцию 15.VI 1985 г.