Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

36

 

СВОЕОБРАЗИЕ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА У ДЕТЕЙ 6—7-ЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА

 

Е. Е. САПОГОВА

 

Вопрос о существовании стабильных и переходных, или критических, периодов в развитии ребенка был поставлен в 20—30-х гг. в исследованиях П.П. Блонского и Л.С. Выготского по периодизации детства. Необходимость различать эти периоды продиктована педагогической практикой: учителя, воспитатели, родители постоянно сталкиваются с трудновоспитуемостью, капризностью, конфликтностью, непослушанием, грубостью детей в некоторые периоды их жизни.

Л.С. Выготский выделил несколько таких переходных периодов: период новорожденности, 1 года, 3, 7, 11, 13 и 16—17 лет. Он считал их «кризисами развития», когда «на протяжении относительно короткого времени (несколько месяцев, год или, самое большее, два) сосредоточены резкие и капитальные сдвиги и смещения, изменения и переломы в личности ребенка» [1; 249].

В дальнейшем переходные периоды изучали А.Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, Л.И. Божович. Они выдвинули положение: суть переходных периодов состоит в том, что форма деятельности, бывшая ведущей в предшествующем стабильном периоде, изживает себя, внутри нее возникают предпосылки новой формы деятельности и ее мотивы. Соответственно затухают старые виды деятельности и прежние отношения ребенка со взрослыми, меняется его внутренняя жизнь, что и ведет к наблюдаемым проявлениям в поведении.

А.Н. Леонтьев выдвинул идею о том, что «кризисы отнюдь не являются спутниками психического развития. Неизбежны не кризисы, а переломы, качественные сдвиги в развитии. Наоборот, кризис — свидетельство не совершившегося своевременно перелома, сдвига. Кризисов вовсе может не быть, если психическое развитие ребенка складывается не стихийно, а является разумно управляемым процессом — управляемым воспитанием» [3; 518].

В настоящее время изучены переходные периоды трех лет и подросткового возраста. Переходный период в 6— 7 лет, называемый кризисом семи лет, практически не исследован. Вместе с тем в связи с переходом к обучению с 6-летнего возраста его изучение приобретает особую актуальность. В настоящем исследовании проблема «кризиса семи лет» рассматривается в рамках диагностики готовности детей к обучению в школе.

Важно отметить, что данный период был выделен еще тогда, когда в СССР не было развитой системы дошкольного воспитания и обучения. В настоящее время дошкольное воспитание представляет собой организованное массовое явление, поэтому возникают закономерные

 

37

 

вопросы: сохраняется ли у современных детей ранее описанная симптоматика, в чем специфика перехода к школьному детству, с какими явлениями в развитии он может быть связан. Эти вопросы стояли в центре нашего исследования.

Методологической основой работы было понимание природы критических возрастов как диалектических скачков в развитии, с необходимостью присутствующих в онтогенезе. Теоретической базой изучения «кризиса семи лет» явилась теория деятельности.

Гипотеза исследования: суть переходного периода между дошкольным и школьным детством состоит в смене игровой деятельности учебной под влиянием созревания внутренних предпосылок, важнейшей из которых является сформированность символической функции и воображения. Без их достаточного развития ребенок не может считаться подготовленным к школе.

I этап работы посвящался сбору данных о существовании, течении, симптоматике, хронологических рамках переходного периода у 6—7-летних детей. Основным методом был опрос родителей, воспитателей и учителей по специально разработанным опросным листам. Мы старались выявить негативную картину перехода в ее классическом описании, изменения в игровой деятельности, в отношениях со взрослыми, появление у ребенка стремления стать школьником.

II этапом исследования стало изучение вопроса о том, что именно в игровой деятельности ведет к дискредитации ее мотивов.

В работе приняли участие 307 родителей, 12 воспитателей, 6 учителей. В течение двух лет мы наблюдали за 166 дошкольниками и 141 школьником 6— 7 лет.

Родители дошкольников (58 %) говорили о том, что «ребенок вдруг испортился», «всегда был послушным, а сейчас словно подменили: капризничает, голос повышает, дерзит», «с ребенком стало трудно общаться», «спорит по любому поводу, упрямится», «с ним стало невозможно найти общий язык», «стал очень непослушным», «закатывает истерики», «все требования надо повторять по двадцать раз».

Наблюдения за такими дошкольниками показали, что они очень подвижны, легко начинают и бросают начатое дело, игру, отвлекаются, постоянно пытаются занять себя чем-то полезным для других, требуют к себе внимания со стороны воспитателей. Воспитатели характеризовали их как «очень активных, нуждающихся в контроле, неусидчивых, непослушных, почемучек». Такие дети часто спрашивают о школе и предпочитают учебные занятия игре. Однако из игр, по словам родителей, их больше привлекают настольные, спортивные, соревновательные игры, особенно если они организуются и выполняются вместе со взрослыми. И родители, и воспитатели отмечали, что дети уже меньше играют, предпочитая читать, заниматься, выполнять поручения взрослых, делать что-либо полезное.

Другие родители дошкольников (42 %) указали на то, что их дети «послушны, бесконфликтны, в их поведении нет заметных изменений». По нашим наблюдениям, эти дети много играют, причем самостоятельно, предпочитая игру чтению, занятиям, телевизору, помощи родителям и воспитателям. Это типичные дошкольники, тихие, послушные, редко проявляющие инициативу в чем-либо, кроме организации своей игры. Они практически не выражают недовольство и не возражают взрослым, сверстникам. Такие дети часто не довольствуются имеющимися в группе игрушками и приносят свои из дома.

Воспитатели отмечали, что у детей, проявляющих признаки кризиса в поведении, меняется сюжет и содержание игр, игры становятся более интеллектуальными. Дети как бы стремятся слить воедино игру и действительность, сделать все «взаправду», включить в игру то, что они узнали на занятиях, при чтении, из фильмов, из собственного жизненного опыта. В попытках модифицировать игру дети задают взрослым много вопросов типа «а так бывает?» «а похоже на правду?». В игре становится больше слов, чем манипуляций.

 

38

 

Внимание детей привлекают игры на семейные и бытовые сюжеты.

Из опрошенных родителей первоклассников около 58 % ответили, что трудности в воспитании для них — «пройденный этап», и с началом обучения в школе ребенок резко «изменился к лучшему», «все стало на свои места». Некоторые родители считали, что в целях профилактики капризов и упрямства детей надо отдавать в школу с 6 лет. Но трое родителей говорили о своем неудачном опыте: отдав ребенка в школу с 6 лет, они вынуждены были вскоре забрать его, так как он не справлялся с учебной нагрузкой, уставал, капризничал, нарушал дисциплину.

Ответы 42 % родителей первоклассников свидетельствовали о том, что негативное поведение их детей наблюдалось только с поступлением в школу. Оно проявлялось больше всего в отношении к родителям: «все время передразнивает, кривляется, огрызается, дерзит, грубит», «делает назло и смотрит, как я реагирую», «никакого сладу не стало».

Опрос учителей показал, что это в основном «неуспевающие, неактивные дети, недисциплинированные, избалованные», которые «совсем не интересуются учебой», «играют под партами», «балуются на переменах», носят в школу игрушки.

Почти все родители отметили изменения в сфере отношений детей со взрослыми: стремятся к более тесному и равноправному союзу со взрослыми; хотят как можно больше узнать о жизни взрослых, об их профессии, работе, любят помогать взрослым, получать их оценку сделанного. Дети любят говорить о себе, расспрашивать родителей о своем раннем детстве, проявляют повышенный интерес к жизни взрослых до своего рождения, прислушиваются к их разговорам между собой, приглядываются к привычкам и поступкам взрослых, их отношениям друг с другом.

Полученные данные показывают некоторую разницу в течении переходного периода у дошкольников и первоклассников: у вторых он проходит в более жесткой форме, чем у первых.

Говоря о том, когда впервые появились негативные изменения в поведении ребенка, все родители указали возраст около 5 лет 6 мес.

Через год опрос был повторен (дошкольники пошли в I класс, первоклассники во II класс). Оказалось, что те дошкольники, которые проявляли в детском саду негативную симптоматику перелома и демонстрировали объективную и субъективную готовность к школе, не обнаружили признаков кризиса в поведении, а те дети, которые не проявляли этих признаков и больше интересовались дошкольными видами деятельности, с приходом в I класс переживали кризисный период. Среди дошкольников соотношение тех и других составляет 75 и 25 %, причем в число проявляющих признаки «кризиса семи лет» вошли те дети, у которых раньше негативное поведение не наблюдалось. У второклассников зафиксировать проявления негативной симптоматики не удалось. Она имела место только в 4 % случаев (в стертом виде), причем у тех же детей, которые проявляли признаки кризиса в поведении в I классе. Таким образом, можно предполагать, что одна из причин отставания в младших классах — несовпадение момента достаточной сформированности предпосылок к учению и момента фактического прихода в школу, объективная неготовность к обучению. Возможно, такое отставание сохраняется и в последующем.

Данные I этапа исследования позволили сформулировать рабочую гипотезу II этапа: 1) переход от игровой деятельности к учебной, сопровождаемый негативными явлениями в поведении ребенка, связан с формированием предпосылок этого перехода — у большинства детей они созревают к 6-летнему возрасту, когда формально дети еще находятся в дошкольном детстве, а фактически уже могут и должны осуществлять учебную деятельность; у меньшей части детей предпосылки переходного периода формируются позже, когда формально дети уже начали осваивать учебную деятельность, а, по существу, должны еще развиваться в игре; 2) одним из существенных условий, способствующих нормальному переходу детей от игры к учению, является

 

39

 

своевременная сформированность достаточно высокого уровня символической функции и воображения.

С целью изучения возможной связи между проявлениями «кризиса семи лет» и развитием символической функции и воображения мы провели эксперимент. Были выделены 3 группы знаков, которыми ребенок овладевает к концу дошкольного возраста: знаки-индикаторы, прямо указывающие на предмет, знаки-изображения и знаки-символы, которые имеют собственно замещающий характер. В нашем эксперименте использовались только две последние группы знаков.

Понимание и использование знаков-изображений мы отнесли к базовому уровню владения символическим замещением (БУ). На этом уровне предлагалось 4 задания: понимание знаков, придумывание знаков для запоминания слов, расшифровка жестов и самостоятельное придумывание жестов.

Понимание условности изображения в игре мы назвали «хорошим уровнем» символического замещения (ХУ). На данном уровне предлагалось пять заданий: 1) узнать сказку «Репка», которую экспериментатор показывал на предметах-заместителях; 2) самому поставить сказку на предметах-заместителях, чтобы экспериментатор мог ее узнать; 3) использовать несколько цветов в качестве обозначения различных видов корреспонденции в задаче «Почтальон»; 4) расшифровать «письмо с другой планеты», представляющее условную картинку-схему; 5) расшифровать позы четырех изображенных человечков.

Отличный уровень символического замещения (ОУ) включал одну трудную задачу на замещение и две задачи на воображение: 1) задача «Разведчик», в которой ребенок должен был сам придумать замещающее средство для передачи «сведений» о противнике в «штаб»; 2) задача на передвижение и поворот по кругу фигурок в уме [2; 45]; 3) задача «кубик Рубика», в которой ребенку предлагалось определить, каких сторон не видно у разноцветного объемного кубика, если изменилось его положение.

Эксперимент проводился индивидуально с каждым ребенком и занимал 20—30 мин; он протоколировался на специально заготовленном бланке. При повторном обследовании через год мы несколько изменяли содержание задач во избежание узнавания или припоминания решения. Так, вместо сказки «Репка» показывали «Теремок», в 1-й задаче на воображение меняли фигурки и т.д.

Перед экспериментом проводился анализ материалов опроса, и дети подразделялись на подгруппы проявляющих (1-я подгруппа) и непроявляющих (2-я подгруппа) признаки кризиса в поведении.

 

Получены следующие данные: при первичном обследовании дошкольники 1-й подгруппы решали экспериментальные задачи лучше, чем дошкольники 2-й подгруппы (67,29 % против 51,14 %), а школьники 1-й подгруппы хуже, чем школьники 2-й подгруппы (53,72 % против 72,5); при повторном обследовании, через год, первоклассники 1-й подгруппы решали предложенные задачи хуже первоклассников 2-й подгруппы (60,75 % против 85,54), а второклассники 1-й подгруппы решали задачи хуже второклассников 2-й подгруппы, но уже с меньшим разрывом (67,22 % против 86,22%).

Полученные результаты подтвердили правильность нашего предположения о существовании корреляции между уровнем сформированности символической функции и воображения и негативными проявлениями в поведении детей 6— 7 лет в период смены типа ведущей деятельности.

Подводя итоги этого эксперимента, можно отметить, что если уровень развития предпосылок перехода к учению, в частности символической функции и воображения, опережает формальный переход к учебной деятельности, то дошкольник начинает меньше интересоваться игрой, предпочитая ей другие виды деятельности (продуктивные и полезные) до перехода к учебе. Невозможность осуществлять неигровую деятельность в желаемых масштабах приводит к неудовлетворенности ребенка своим общественным положением дошкольника

 

40

 

и к негативной симптоматике в поведении.

Если же момент достаточно высокого формирования этих предпосылок, и в первую очередь символической функции и воображения, запаздывает по отношению к формальному переходу к обучению, то ребенок идет в школу еще практически неготовым, и негативная симптоматика является следствием этой неготовности, неудовлетворенности новым положением школьника, непринятия учебной деятельности, желания продолжать игровую деятельность.

Сопоставляя полученные в нашей работе данные с описанной Л.С. Выготским схемой трехфазного строения любого «критического» возраста, мы сделали попытку наполнить ее конкретным психологическим содержанием. Основным теоретическим результатом работы явилось построение модели переходного периода в развитии дошкольников и первоклассников.

Содержание основных фаз этой модели для дошкольников состоит в следующем.

I. Докритическая фаза. Игра в общей структуре деятельности ребенка постепенно начинает отходить на второй план ввиду сформированности предпосылок следующей фазы развития. Причины своей неудовлетворенности «чистой» игрой ребенок осознает не сразу. Он пытается модифицировать игру, приспособить ее к решению новых задач, тянется к продуктивной, значимой, оцениваемой взрослыми деятельности. Через общение со взрослыми и старшими детьми, через направленную подготовку к школе в семье и дошкольном учреждении у ребенка начинает формироваться субъективное желание стать школьником.

II. Собственно критическая фаза. Объективно и субъективно ребенок готов к переходу от игровой деятельности к учебной, но формальный переход к учению запаздывает: ребенок вынужден какое-то время оставаться в рамках старой деятельности и старых отношений со взрослыми. Он неудовлетворен своим положением дошкольника, переживает эмоционально-личностный дискомфорт и, как следствие этого, в его поведении появляется негативная симптоматика, направленная в первую очередь на родителей.

III. Посткритическая фаза. Ребенок с возрастом приходит в школу, начинает осваивать учебную деятельность, адекватную его стремлениям и возможностям. Постепенно восстанавливается внутренний комфорт, и в поведении исчезает негативная симптоматика.

Течение переходного периода у первоклассников имеет существенные различия. На наш взгляд, содержание указанных фаз переходного периода в этом случае состоит в следующем.

В I фазе ребенок вполне удовлетворен игровой деятельностью, так как возможности для формирования предпосылок, переводящих его в следующий этап развития, еще существуют в игре. В процессе одинаковой для всех детей этого возраста подготовки к школе у ребенка может сформироваться субъективное стремление к школе и осознание себя готовым к ней, но объективные предпосылки перехода еще не сформированы.

Во II фазе, когда ребенок приходит в I класс с несформированными до достаточного уровня предпосылками перехода от игровой деятельности к учебной, он получает первые дисциплинарные замечания, переживает неуспех в осуществлении учебной деятельности, по-прежнему продолжает тянуться к игре. В этих условиях, а также начиная сравнивать себя с другими детьми, ребенок испытывает неудовлетворенность своим общественным положением, переживает эмоционально-личностный дискомфорт. Как следствие этого появляется негативная симптоматика в поведении, направленная не только на родителей, но и на педагога. В редких случаях родители забирают ребенка из I класса, и тогда предпосылки перехода к учебной деятельности доформировываются в продолжаемой игровой деятельности.

В большинстве случаев (III фаза) ребенок вынужден параллельно осуществлять обязательную учебную и желаемую игровую деятельности на равных условиях. Средствами продолжаемой игровой и осваиваемой учебной деятельностей предпосылки, необходимые

 

41

 

для нормального перехода на новый этап развития, доформировываются. Постепенно восстанавливается эмоционально-личностный комфорт, сглаживается негативная симптоматика. Но, во-первых, процесс доформировывания в этих условиях может быть гораздо более длительным и менее продуктивным, а, во-вторых, отставание, начавшееся в I классе, может накапливаться от класса к классу, обусловливая неуспеваемость ребенка в школе.

Очевидно, при отборе детей в I класс нужно учитывать тот факт, что не все дети к 6—7 годам одинаково готовы начать обучение. Формальное начало обучения еще не делает ребенка школьником, если не созрели внутренние предпосылки такого перехода, среди которых одними из важнейших мы считаем развитие символической функции и воображения. Необходимо усилить индивидуальный подход при отборе детей в школу, особенно в нулевые классы для шестилеток.

Наступление так называемого «кризиса семи лет» может служить одним из диагностических признаков психологической готовности ребенка к школе. Вопрос состоит не в том, чтобы избежать кризиса семи лет в воспитании, а в том, чтобы умело использовать его, обостряя или сглаживая, в воспитательных целях. В этой связи могут быть использованы следующие психолого-педагогические рекомендации.

Прежде всего необходимо усилить работу по пропаганде психолого-педагогических знаний среди родителей; организовывать родительские семинары, консультации педагогов и психологов по проблемам детской психологии («Ребенок 6 лет: его возможности и воспитание», «Подготовка и готовность ребенка 6 лет к школе» и др.). В каждой группе детского сада полезно иметь кармашек «почтовый ящик», в который родители могли бы опустить листок с вопросом о своем ребенке. На родительских собраниях полезно проводить регулярные краткие опросы по темам: «Чем занимается ребенок в свободное время», «Что умеет ребенок в 6—7 лет», «Трудности в воспитании детей 6— 7 лет», «Как мы готовим ребенка к школе» и другие с целью координации усилий воспитателей и родителей в воспитании, а также с целью коррекции действий родителей.

Для профилактики негативных проявлений в поведении детей воспитателю можно рекомендовать наблюдение за их игрой в группе, чтобы своевременно выделить тех детей, которые начинают утрачивать интерес к игре, и тех, которые играют на примитивном уровне. Для первых детей будет полезно выполнение специальных заданий, поручений, «своих» дел в группе. Их надо больше занимать продуктивными видами деятельности — рисованием, лепкой, конструированием, аппликацией. Заставлять их играть не следует, лучше предлагать им специальные игры-задания (задачи на выполнение действия по образцу, задачи, требующие инициативы и самостоятельности, и др.). На учебных занятиях таким детям надо предлагать задания, имеющие вид учебной задачи, более сложные, дающие продуктивный результат.

Для детей, больше интересующихся игрой, могут быть полезны следующие мероприятия: стимуляция высоких уровней развития игры (например, устроить представление в детском театре с распределением ролей; в процессе игры предложить ребенку сделать недостающий предмет своими руками — вылепить, вырезать, собрать из деталей конструктора, выстроить из кубиков, смастерить из ткани); помощь в выборе сюжета и средств игры; игра вместе с воспитателем. На занятиях надо предлагать детям задания, имеющие игровые, внешне привлекательные моменты, чаще подходить к ним во время их выполнения, чтобы похвалить (например, погладить по головке, ведь отношения ко взрослому у таких детей часто еще строятся по типу домашних, интимных). Во время занятий рекомендуется делать больше пауз — музыкальных, физкультурных. Материал при объяснении желательно дробить на более мелкие порции, организовывать его усвоение в игре или играх, связанных общей идеей (путешествие по «Стране грамотеев», по «Царству математических ловушек»). Усвоение материала

 

42

 

такими детьми хорошо совмещать с продуктивной деятельностью (изготовление аппликаций можно совместить с изготовлением поделок к утреннику и игрой в «фабрику игрушек», в «игрушечный конвейер»). Упрекать детей этой группы за неуспех не надо, наоборот, надо их чаще хвалить, ставить в позицию «первых», «лучших», проводить сравнения в их пользу.

Детям обеих групп рекомендуется предлагать больше заданий на развитие воображения, фантазии, творческой инициативы (игры в «театр», придумывание сказки с продолжением «по цепочке», инсценировки и чтение сказок по ролям; творческие задания в продуктивной деятельности — вылепить из пластилина «чудо-юдо», кто как себе его представляет, нарисовать, кто как увидел зимний лес на прогулке, вырезать из бумаги «волшебное животное», какого нет на свете и т.п.). Такие задания будут стимулировать развитие важнейшей предпосылки перехода к учебной деятельности — знаковой функции.

Для оптимизации подготовки детей к школе воспитателям рекомендуется в теме «Школа» больше рассказывать детям о школе, объяснять, зачем надо учиться в ней, чем школа отличается от детского сада, рисовать с ними картинки и придумывать рассказы на темы «Что дети делают в школе», «На уроке», «Школьная перемена», организовывать викторины, типа «Кто больше знает о школе». Это поможет сформировать не поверхностное, а содержательное представление о школе. Воспитатели могут пригласить в группу своих выпускников, чтобы дошкольники могли задать им вопросы о школе. Это будет способствовать созданию положительной установки на школу и формированию позиции школьника.

Для стимулирования нового уровня общения ребенка со взрослыми рекомендуется больше разговаривать с детьми, обсуждать их проблемы, интересоваться их мнением, создавая видимость общения на равных. Родителям можно порекомендовать тихие беседы перед сном, вечерние разговоры о том, что случилось у ребенка за день. Важно иногда ставить его в позицию «старшего», «взрослого», когда на него возлагается «ответственность». Для этого можно оставлять его в группе за старшего, когда уходит воспитатель, назначать ответственным за тишину, за игрушки. Можно устроить «день перевертышей», когда в ролях воспитателя, няни, медсестры будут сами дети. Дома для детей полезно выделить специальные поручения, выполняя которые, они бы видели результат и чувствовали его важность для всей семьи (например, содержать в чистоте обувь всех членов семьи, кормить кошку, поливать цветы).

Если в поведении ребенка фиксируется негативная симптоматика, то взрослый не должен вступать с ребенком в пререкания, не надо настаивать на принятии своего мнения, угрожать репрессиями, поддразнивать его, «торговаться» за хорошее поведение, особенно в присутствии других детей, относиться к такому «трудному» ребенку предвзято, наказывать сразу «за все». Если не удалось избежать конфликтной ситуации, лучше на время не замечать ребенка (поскольку негативная симптоматика направлена на взрослых, то в отсутствие зрителя она быстро затухает), а потом вести себя так, будто ничего не случилось, найти возможность похвалить его за что-либо. Наедине можно поговорить с ребенком, но не подчеркивая свое снисходительное к нему отношение, не демонстрировать свою авторитетность. Лучше, наоборот, ставить его в позицию «имеющего право голоса», «большого». Очень полезно создавать для ребенка такие ситуации, когда само хорошее поведение стало бы целью (можно устроить «день послушания» и провести его без единого замечания, «день добрых дел», «день вежливости», играть можно командами). Родителям рекомендуется завести для ребенка тетрадь «по поведению» с двумя колонками — красной и черной,— куда записывались бы хорошие и плохие поступки за неделю, а в субботу подводить итоги. Но нельзя допускать, чтобы эта тетрадь превратилась в средство шантажа.

Для формирования у ребенка позиции школьника и предпосылок перехода

 

43

 

от игры к учению воспитателю рекомендуется уделять внимание формированию произвольного поведения, умения планировать свои действия, видеть их результат (для этого можно предложить детям помочь распланировать день в группе, на занятиях попросить ребенка рассказать, как можно мысленно пройти от сада до дома, дать задание придумать, как можно нарисовать, вылепить, вырезать что-либо). Необходимо учить ребенка простейшим навыкам учебной работы — умению принять задачу, описать средства ее выполнения и т.д. Поэтому полезны задания на формирование самостоятельности, самоконтроля, навыков учебного труда, т.е. такие, которые «учат учиться» (можно вместе с детьми проводить небольшие опыты в живом уголке, физические эксперименты, а потом просить их объяснить по-своему суть наблюдаемых явлений: почему кипит вода в чайнике, почему весной появляется зеленая трава, а осенью желтеет). Очень полезно применение заданий с самоконтролем: например, родителям можно посоветовать завести для ребенка календарь, в котором он бы отмечал выполнение своих постоянных поручений цветными фломастерами.

Использование приведенных здесь рекомендаций будет способствовать профилактике негативных проявлений «кризиса семи лет» и оптимизации подготовки детей к школе.

 

1. Выготский Л. С. Проблема возраста // Собр. соч.: В 6 т. М.: Педагогика, 1982—1984. Т. 4. С. 244—268.

2. Кеэс П. Я. К разработке диагностических тестов интеллектуального развития шестилетних детей // Вопр. психол. 1983. № 6. С. 43—49.

3. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1981. С. 509—537.

 

Поступила в редакцию 13.II 1985 г.