154

 

ОПЫТ ПСИХОГЕНЕТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ

 

Д.Б. БОГОЯВЛЕНСКАЯ, И.А. СУСОКОЛОВА

 

Понимание интеллектуальной активности (ИА) как инициативы внешне не стимулированной деятельности ([2], [3]) требует анализа ее генезиса. Актуальность изучения природы ИА обусловлена не только логикой развития данного направления исследований, но и запросами психологической теории и практики, что неоднократно отмечалось в публикациях последних лет [10], [11]. Исходная гипотеза о наличии в структуре ИА двух основных подсистем — умственных способностей и мотивационной сферы личности — определила конкретный путь экспериментальных исследований, ведущихся в данном направлении.

Однако, несмотря на обилие позитивных результатов1, доказывающих исходную гипотезу, изложенное понимание ИА интерпретируется формально и, как следствие этого, подвергается ревизии. Даже в работах, заимствующих представление об ИА как инициативе [12], авторы пытаются связать ее с индивидуальными особенностями процессов активации. Активационные же процессы, как известно, в значительной степени обнаруживают влияние генетических факторов [16]. Следовательно, такой эклектический подход приводит к тому, что творческий потенциал личности (ИА рассматривается нами в качестве единицы анализа творчества) непосредственно детерминируется генетическими факторами. Это вынуждает нас еще раз обратиться к вопросу об интерпретации ИА и дополнить проведенные исследования структуры ИА анализом соотношения генетических и средовых факторов в формировании межиндивидуальных различий по ИА. Настоящая работа отражает начальный этап проводимого по этой схеме исследования ИА. Наиболее плодотворным для решения поставленной задачи в соответствии с современными генетическими представлениями [5] является сопоставление результатов диагностики ИА в парах родственников, отличающихся различной степенью генетического сходства и общности средовых факторов: так МЗ близнецы обладают идентичным генотипом и высокой общностью средовых факторов; по сравнению с ними у ДЗ близнецов снижена общность генетических факторов, но сходство среды в целом остается высоким; сибсы — дети одних родителей — генетически сходны с ДЗ близнецами, но отличаются от них степенью общности средовых факторов; далее, еще ниже генетическое сходство и общность средовых факторов у родителей и детей; между супругами не существует никакого генетического сходства, но в устойчивых парах можно наблюдать высокую общность средовых факторов, и у неродственников вовсе отсутствуют показатели генетического и средового сходства.

 

155

 

Обращаясь к исследованию родственников, необходимо отметить, что в ряде психогенетических работ получены вполне определенные результаты, свидетельствующие об отсутствии влияния наследственных факторов на креативность [7]. Однако констатация этого положения в зарубежных психогенетических исследованиях не может явиться для нас исходным фактом, так как представление о креативности как показателе творческих способностей и соответствующий метод ее исследования, использованные в этих работах, отличны от понимания и метода диагностики ИА [3].

В рамках психогенетического подхода принципиально важно отнесение исследуемого признака к разряду качественных или количественных, что определяется различиями в технике генетического анализа тех и других [5]. Нами выделяются три качественно различных уровня ИА: стимульно-продуктивный2, эвристический и креативный [2].

С одной стороны, исследуемый признак встречается в популяции относительно редко, его можно зафиксировать в среднем у 15—25 % испытуемых в выборке. Это существенно затрудняет формирование репрезентативной выборки испытуемых и проведение статистического анализа ИА как качественного признака.

С другой стороны, эмпирически установленное значительное количество переходных форм проявления ИА, которые лишь условно можно отнести к какому-либо определенному уровню, предполагает континуальное представление данного признака. Для количественной оценки ИА была разработана специальная матрица (в виде диаграммы), на которой представлены: по горизонтали — последовательность предъявляемых испытуемому задач, а по вертикали — все возможные способы решения каждой задачи. Последовательное соединение точек на матрице, фиксирующих способы решения испытуемым каждой задачи, образует кривую, которая дает развернутое представление о процессе его работы в экспериментальном поле. Количественное выражение оценки ИА измеряется величиной площади под этой кривой [3]. Тем самым матричная оценка ИА, открывая возможность шкалирования ее индивидуального проявления, позволяет представить признак на популяционном уровне как непрерывно распределенный. Отражая способ решения испытуемым экспериментальных задач, матричная оценка, конечно же, фиксирует в большей мере вклад умственных способностей в проявление ИА. При этой системе оценки качественное своеобразие ИА в определенной степени нивелируется. Однако выражение ИА через способ решения задач не означает полную потерю признака, но позволяет представить его в виде определенной проекции.

В соответствии с поставленной задачей было обследовано 40 пар однополых близнецов (20 пар МЗ и 20 пар ДЗ) в возрасте 15—25 лет3. Зиготность близнецов определялась с помощью анатомо-морфологического метода, дерматоглифики и иммунно-генетического исследования. Для контроля данных близнецового исследования внутрипарное сопоставление результатов изучения ИА проводилось в парах однополых неродственников (HP) того же возраста, что и близнецы (20 пар). Сопоставление родственников проводилось на материале 28 семей (во всех семьях есть дети), из которых 21 семья полная и 7 неполных (недостает кого-либо из родителей). Всего в обследовании приняли участие 224 испытуемых. Эксперимент проводился индивидуально с каждым испытуемым, возможность обмена информацией в процессе обследования была исключена4.

Для исследования ИА использовалась методика «цилиндрические шахматы» метода креативного поля [2], [3].

Наши данные показали различное соотношение уровней ИА у близнецов и у родственников: 1) Качественно сходный уровень ИА. В 11 семьях и у родителей, и у детей диагностирован стимульно-продуктивный уровень ИА. В 14 парах МЗ, 14 парах ДЗ, а также в 17 парах HP установлен стимульно-продуктивный уровень ИА и в 2 парах МЗ и 1 паре ДЗ установлен эвристический уровень ИА. Но даже в случаях, когда у партнеров диагностирован качественно сходный уровень ИА, они отличаются строго индивидуальными особенностями ее проявления. 2) Качественно различные уровни ИА. 17 семей составляют родственники с различным сочетанием эвристического и стимульно-продуктивного уровней ИА. В 4 парах МЗ, 5 парах ДЗ, а также в 3 парах HP у партнеров установлены качественно различные уровни ИА. Таким образом, из всех испытуемых у 188 зафиксирован стимульно-продуктивный уровень ИА, у 35 — эвристический и у 1 — креативный.

Для анализа матричных оценок ИА мы использовали многомерный генетический подход, предполагающий на основе вычисления корреляций в парах различных типов родственных сравнений определение основных компонент фенотипической дисперсии признака [5], [9].

Определение принадлежности близнецовых выборок одной генеральной совокупности с использованием критерия Фишера [1] показало однородность выборок МЗ, ДЗ и HP в отношении ИА, что позволило проводить статистический анализ данных. Результаты подсчета коэффициентов корреляции у близнецов, HP и в отдельных выборках из семейной популяции представлены в табл. 1.

В соответствии с требованиями многомерного генетического анализа корреляции между родителями и детьми были подсчитаны отдельно по однополым и разнополым выборкам. Незначительный

 

156

 

объем выборок и требования примененного аппарата статистического анализа привели к тому, что при формировании выборок родственников мы вынуждены были исключить из них испытуемых с сильно выделяющимися оценками ИА [4; 58]. Это позволило избежать существенных смещений величин коэффициентов корреляции.

 

Таблица 1

 

Коэффициенты корреляции в обследованных выборках

 

 

По группе «мать—дочь», «мать—сын», «отец— дочь» и «отец—сын» мы получили незначимые корреляций для всех выборок. Сопоставление корреляций по каждому из родителей: мать—сын и мать—дочь (соответственно, отец—сын и отец— дочь) — показало незначимость различий в этих парах: U мать—сын и мать—дочь=0,23, U отец— сын и отец—дочь = 1,06 [5]. На основании этого мы провели усреднение с целью получения корреляций в более укрупненных выборках: мать—дети и отец—дети (см. табл. 1). Коэффициент корреляции в выборке отец—дети оказался незначим, а в выборке мать—дети величина U-критерия поднялась выше нижней границы уровня значимости (граничное значение U=1,96), что интерпретируется как наличие некоторой тенденции к сходству между матерью и детьми. Для анализа полученных величин корреляций в выборках отец—дети и мать—дети мы сопоставили их и получили, что различия между ними незначимы: U мать—дети и отец—дети = 0,57. Это позволило нам, используя процедуру усреднения, получить коэффициент корреляции в сводной выборке родители—дети, величина которого оказалась немного ниже верхней границы уровня значимости: U родители—дети = 2,25 (при граничном значении U=2,58), что интерпретируется как наличие определенной тенденции к сходству между родителями и детьми.

Для анализа причин, определяющих установленную тенденцию к сходству родителей с детьми, мы сопоставили между собой супругов и сибсов. Коэффициент корреляции в выборке «муж—жена» оказался значимым, что обусловило необходимость коррекции других значимых семейных корреляций (в данном случае между родителями и детьми) на ассортативность предпочтительный подбор супругов [5]. Коррекция на ассортативность позволяет избежать дублирования «вкладов» обоих сходных между собой супругов в формирование сходства между родителями и детьми. В результате коррекции коэффициент корреляции между родителями и детьми снизился до незначимой величины: r=0,19 (U=l,2). Что касается сибсов, то коэффициент корреляции в этой выборке незначим.

Сходство между супругами в обследованных семьях, где браки устойчивы (супруги живут вместе не менее 15—16 лет), может быть вызвано исходной предпочтительностью брачных партнеров и длительным совместным сосуществованием и привязанностью супругов друг к другу. В результате этого формируется согласованность жизненных позиций мужа и жены, их миропонимания и отношения к окружающему. Следовательно, высокая корреляция между мужем и женой свидетельствуют о том, что сходство супругов по ИА является исключительно значимым фактором построения стабильных и надежных внутрисемейных отношений. Это является экспериментальным доказательством разрабатываемого в предшествующих исследованиях данного направления теоретического положения о том, что ИА относится к типу ядерных образований личности [3].

Таким образом, результаты подсчета корреляций по матричным оценкам ИА показали высокое сходство в парах близнецов и супругов и незначимые корреляции между родителями и детьми. На основании полученных корреляций между близнецами и родственниками мы вычислили величины основных компонент фенотипической дисперсии: аддитивная G_a=0,38, доминантная G_d=—0,05, коэффициент генетической детерминации G=0,33, систематическая средовая Е_с=0,46, случайная средовая E_w=0,21. Полученные величины свидетельствуют о том, что доля средовых влияний в образовании фенотипической дисперсии признака определенно превышает вклад генетических факторов. При этом влияние средовых факторов неодинаково: оно определяется преимущественно вкладом общесемейных средовых, тогда как влияние случайных средовых выражено в меньшей степени.

На основании полученных корреляций между близнецами и родственниками мы вычислили величины основных компонент фенотипической дисперсии: аддитивная G_a=0,38, доминантная G_d= —0,05, коэффициент генетической детерминации G=0,33, систематическая средовая Е_с=0,46, случайная средовая E_w=0,21. Полученные величины свидетельствуют о том, что доля средовых влияний в образовании фенотипической дисперсии признака определенно превышает вклад генетических факторов. При этом влияние средовых факторов неодинаково: оно определяется преимущественно вкладом общесемейных средовых, тогда как влияние случайных средовых выражено в меньшей степени.

Ввиду того что ИА является интегральным образованием, отражающим процесс и результат взаимодействия двух основных подсистем — умственных способностей и мотивационной сферы личности, для адекватной интерпретации полученных величин оценок основных компонент фенотипической дисперсии признака необходимо рассмотреть соотношение наследственности и

 

157

 

среды в детерминации выделенных подсистем. Для решения этой задачи мы провели исследование соотношения влияния генетических и средовых факторов в формировании межиндивидуальных различий по умственным способностям у близнецов.

В основу близнецового метода положен факт генетической идентичности МЗ близнецов и генетического несходства ДЗ близнецов и допущение равенства постнатальных средовых влияний для членов МЗ и ДЗ близнецовых пар. Внутрипарное сопоставление результатов диагностики того или иного психического параметра у МЗ и ДЗ дает определенную информацию об относительной доле генотипа и среды в возникновении межиндивидуальных вариаций исследуемого признака [15].

Метод креативного поля позволяет получать информацию не только об ИА испытуемого, но и о его умственных способностях, так как дает развернутое представление об этапе овладения испытуемым новой деятельностью и лишь после этого фиксируется проявление собственно интеллектуальной инициативы.

Для анализа показателей мышления была использована предложенная ранее [3] интерпретация параметров обучаемости, выделенных в работах Н.А. Менчинской и 3.И. Калмыковой [6], [12]. Обучаемость — это комплексный показатель, включающий в себя шесть параметров: 1) темп продвижения в новом поле деятельности — степень успешности и овладения алгоритмом решения задач; 2) обобщенность мышления — по существенным показателям или на основании отдельных элементов ситуации; 3) экономичность мышления — «объективная» простота способа решения задач в пределах каждого уровня ИА; 4) гибкость мышления — скорость преобразования способа действия в соответствии с изменениями ситуации; 5) самостоятельность мышления — самостоятельность в преодолении трудностей, чувствительность к помощи; 6) осознанность мышления — способность адекватно аргументировать свои действия. С учетом разработанного ранее в диссертационной работе И.А. Петухова [14] способа количественной оценки одного параметра мы разработали системы баллирования всех остальных параметров, что позволило провести статистическую обработку данных [8; 758], результаты которой представлены в табл. 2.

 

Таблица 2

 

Коэффициенты корреляции по параметрам мышления

 

Параметры	Коэффициент корреляции		U-критерий
	МЗ	ДЗ	МЗ	ДЗ
1 Осознанность	0,85	0,9	5,16*	6,88*
2 Обобщенность	0,9	0,93	6,88*	7,31*
3 Самостоятельность	0,89	0,79	6,02*	4,6*
4 Экономичность	0,82	0,76	4,73*	4,3*
5 Гибкость	0,85	0,79	5,16*	4,6*
6 Темп	0,9	0,86	6,88*	5,17*
Примечание. * — значимые коэффициенты корреляции.

 

Таблица 3

 

F-отношения по параметрам мышления

 

 

Из таблицы видно, что по всем выделенным параметрам мышления получены значимые коэффициенты корреляции как в парах МЗ, так и в парах ДЗ. Сопоставление корреляций по обеим близнецовым выборкам с использованием U-критерия [5] показывает, что они различаются незначимо, т. е. нами обнаружено ярко выраженное внутрипарное сходство МЗ и ДЗ близнецовых партнеров по выделенным параметрам мышления, что в соответствии с классической схемой близнецового метода может быть интерпретировано как отсутствие генетической детерминации межиндивидуальных различий по исследуемым признакам. Но в данном случае требует особого рассмотрения исключительно высокое значение коэффициентов корреляции в обеих группах близнецов, что может быть вызвано отчасти использованием балльной системы оценки, которая недостаточно точно улавливает межиндивидуальные различия проявлений исследуемого признака. Поэтому мы использовали другой способ статистического анализа данных — определение величин F-отношений, который более чувствительны к внутрипарным различиям [1]. Результаты подсчета величин F-отношений представлены в табл. 3.

Величины F-отношений свидетельствуют о том, что по 4 параметрам мышления получены незначимые различия дисперсий признака у МЗ и ДЗ близнецов, что обычно интерпретируется как отсутствие генетической обусловленности межиндивидуальных различий по ним. По двум параметрам мышления — гибкости и темпу продвижения в новом поле деятельности — внутрипарные различия МЗ близнецов значительно ниже таковых у ДЗ, что можно понимать как существенное влияние генетических факторов в детерминации этих признаков. Можно предположить, что одной из возможных причин полученных различий величин F-отношений является различная связь выделенных параметров мышления с психофизиологическими показателями: в темпе продвижения отражаются такие свойства нервной системы, как сила и подвижность, в гибкости — лабильность. Остальные же параметры связаны преимущественно с процессом развития интеллекта и, соответственно, испытывают на себе большое влияние средовых факторов. На первый взгляд, наши данные противоречат результатам большинства зарубежных психогенетических исследований интеллекта, в которых получено значимо

 

158

 

большее сходство в парах МЗ в отличие от ДЗ, на основании чего делается вывод о генетической обусловленности интеллекта [7]. Однако здесь, видимо, следует учесть, что подавляющее большинство заданий в тестах IQ должны выполняться в ограниченный промежуток времени. Таким образом, можно предполагать, что тем самым интеллектуальные функции ставятся в определенной мере в зависимость от темповых характеристик индивидуальной деятельности, которые, как известно, в значительной степени детерминированы генетическими факторами [15]. Возможно, причину отличия наших данных от результатов интеллектуального тестирования следует искать в этом методическом воплощении в тестах IQ исходного представления о скорости решения как основном показателе успешности.

Таким образом, полученные оценки основных компонентов фенотипической дисперсии признака позволяют выдвинуть обоснованное предположение о преимущественно средовой детерминации ИА. Показатели самих средовых составляющих свидетельствуют о том, что систематические средовые факторы играют значительную роль в формировании индивидуальных особенностей ИА. Выявленное закономерное сходство супругов по ИА явилось экспериментальным доказательством теоретического положения о том, что ИА относится к типу ядерных образований личности. Полученные нами предварительные данные исследования выделенных параметров мышления показали плодотворность использования метода креативного поля, позволяющего снять те ограничения, которые накладывает современная тестовая модель исследования интеллекта.

Подводя итог анализу полученных результатов, необходимо отметить следующее. Как мы уже указывали, данная работа отражает лишь один из начальных этапов проводимого исследования генезиса ИА. Это в значительной степени определяет незавершенный характер содержательных выводов работы. Вместе с тем проведенный анализ выявил круг определенных трудностей психогенетического исследования ИА и наметил пути дальнейшего изучения данной проблемы.

 

1. Артемьева Е. Ю., Мартынов Е. М. Вероятностные методы в психологии. — М., 1975. — 207 с.

2. Богоявленская Д. Б. Метод исследования уровней интеллектуальной активности. — Вопр. психол. 1971. № 1. С. 144—146.

3. Богоявленская Д. Б Интеллектуальная активность как проблема творчества. — Ростов н/Д, 1983. — 174 с.

4. Большев Л. Н., Смирнов Н. В. Таблицы математической статистики. — М., 1983. — 416 с.

5. Гиндилис В. М., Финогенова С. А., Животовский Л. А. Некоторые аспекты генетического анализа полигенных признаков человека на основе семейных корреляций. — В кн.: Проблемы генетической психофизиологии человека / Под ред. Б.Ф. Ломова, И.В. Равич-Щербо. М., 1978. С. 196—221.

6. Калмыкова З. И. Обучаемость и общие принципы построения методов диагностики. — В кн : Проблемы диагностики умственного развития учащихся / Под ред. З.И. Калмыковой. М., 1975. С. 10—48.

7. Кочубей Б. И. Исследования по психогенетике человека. — Вопр. психол. 1982. № 1. С. 134—140.

8. Кендалл М. Дж., Стьюарт А. Статистические выводы и связи. — М., 1973. — 900 с.

9. Лильин Е Т., Трубников В. И., Ванюков М. М. Введение в современную фармакогенетику. — М., 1984. — 160 с.

10. Лисина М. И. Развитие познавательной активности детей в ходе общения. — Вопр. психол. 1982. № 4. С. 18—35.

11. Матюшкин А. М. К проблеме порождения ситуативных познавательных потребностей. — В кн.: Психологические исследования интеллектуальной деятельности / Под ред. О.К. Тихомирова. М., 1979. С. 29—34.

12. Менчинская Н. А. Обучение и умственное развитие. — В кн.: Обучение и развитие / Под ред. Н.А. Менчинской. М., 1966. С. 5—8.

13. Нестерова Н. А. Интеллектуальная активность и ее психофизиологические корреляты. — Новые исследования в психологии. 1979. № 2. С. 73—77.

14. Петухова И. А. Умственные способности как компонент интеллектуальной инициативы. — Вопр. психол. 1976. № 4. С. 80—89.

15. Равич-Щербо И. В. Метод близнецов в психологии и психофизиологии. — В кн.: Проблемы генетической психофизиологии человека / Под ред. Б.Ф. Ломова, И.В. Равич-Щербо. М., 1978. С. 22—47.

16. Шляхта Н. Ф., Пантелеева Т. А. Исследование генотипической обусловленности синдрома нервной системы.— В кн.: Проблемы генетической психофизиологии человека / Под ред. Б.Ф. Ломова, И.В. Равич-Щербо. М., 1978. С. 94—110.

 

Поступила в редакцию 10.IX 1984 г.