Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

142

 

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ МЫШЛЕНИЯ

 

Ю. К. КОРНИЛОВ

 

Мышление: процесс, деятельность, общение / Отв. ред. А. В. Брушлинский. — М.: Наука. — 287 с.

 

Авторы рецензируемой работы поставили перед собой важную, трудную и во многом новую задачу — исследовать мышление в его многокачественности (многоаспектности) и вместе с тем целостности интегральных характеристик: процессуальных (динамических), личностных (прежде всего мотивационных), коммуникативных и т. д. Специфичность и новизна данного психологического исследования определяются в первую очередь тем, как здесь выступают каждая из вышеуказанных характеристик мышления и взаимосвязи между ними.

Начнем с процессуальности. Понятие процесса весьма многозначно; оно очень по-разному (теперь все чаще и чаще) используется в психологии, а также в других науках. В рецензируемой книге оно применяется в достаточно узком и определенном значении, идущем от С. Л. Рубинштейна. Подробный теоретический анализ этого исходного вопроса начат в первой главе (А. В. Брушлинский), в которой соотносятся друг с другом мышление как процесс и мышление как деятельность. Мышление как живой психический процесс анализа, синтеза и обобщения, изначально включенный в непрерывное взаимодействие человека с миром, тем самым является в высшей степени пластичным, непрерывным (недизъюнктивным), развивающимся, никогда полностью не заданным и т. д. Этот процесс формируется на основе различных побуждений и мотивов, характеризующих уже более широкий, т. е. деятельностный, вообще личностный аспект мышления: отношение мыслящего субъекта к познаваемому объекту, к другим людям и т. д. Показано, что поскольку практическая и теоретическая деятельность всегда осуществляются личностями, то деятельностный план мышления выступает не отдельно от личностного и не наряду с ним, а именно в качестве личностного. На наш взгляд, это особенно важно отметить для преодоления нередко встречающейся в литературе рядоположенности между личностью и деятельностью или, наоборот, сведения первой ко второй.

Вместе с тем в книге справедливо подчеркивается, что сами по себе понятия субъекта, деятельности и т. д. являются изначально философскими и междисциплинарными, а не специально психологическими. Выявление их собственно психологической стороны возможно прежде всего в неразрывной связи с изучением психического как процесса. Это довольно подробно показано в следующей, второй главе (М. И. Воловикова) на основе экспериментального исследования специфически познавательной мотивации. Здесь впервые систематически изучено формирование данного вида мотивации по ходу мышления как процесса. Тем самым начато развернутое экспериментальное исследование непрерывных взаимосвязей личностного (мотивационного) и процессуального аспектов мышления. Эксперименты показали, что прежде всего на основе

 

143

 

познавательной мотивации человек определяет, почему и какие именно свойства и отношения познаваемого объекта он начинает анализировать в первую очередь по ходу мышления как процесса; вместе с тем такая мотивация не дана заранее в готовом виде. Она формируется лишь в самом этом мыслительном процессе (по мере, того как выявляется значение раскрываемых признаков объекта для последующей деятельности). Процесс и его мотивация всегда взаимообусловлены.

В книге далее показано, что сложная взаимообусловленность характеризует также соотношение между мышлением как процессом и интеллектуальными операциями (умственными действиями и т. д.). Эта сторона проблемы особенно актуальна, потому что различные варианты операционального (операционного) подхода к мышлению (в духе Ж. Пиаже, П. Я. Гальперина, и т. д.) иногда рассматриваются как конкурирующие или даже альтернативные по отношению к процессуальному подходу. Этот вопрос анализируется в третьей главе (Б. О. Есенгазиева) на основе изучения взаимосвязей между мыслительным процессом и логическими операциями (силлогизмами). Здесь впервые экспериментально выявлены основные исходные способы включения силлогистических операций в мышление как живой процесс (причем этот последний именно в данной главе раскрыт наиболее детально). Тем самым начато систематическое экспериментальное исследование непрерывных взаимосвязей между психологическим, прежде всего процессуальным, и формально-логическим аспектами мышления. Убедительно показано, что операциональный план мышления не альтернативен процессуальному, а включен в него как один из его уровней, поскольку интеллектуальные операции и действия формируются лишь по ходу мышления как процесса, оказывая потом на него обратное влияние.

Психологический анализ проблемы действия и операций продолжен на материале оперативного мышления в четвертой главе (Д. Н. Завалишина). Здесь теоретически и экспериментально раскрывается функциональный механизм построения способа действия, правильно подчеркнута роль субъекта в процессе такого построения. Особый интерес представляет новая перспективная гипотеза о потенциальной существенности любого условия действия.

Таким образом, по ходу исследования его предмет — мышление — последовательно выступает в разных своих качествах, соотносимых друг с другом в связи с личностью: деятельность, мотивы, процесс, операции, действия и т. д. С самого начала все эти разноуровневые характеристики кратко анализировались в сопоставлении с опосредствованным и непосредственным общением. В следующей, пятой главе (Л. В. Путляева и Р. Т. Сверчкова) наиболее актуальная сейчас проблема «Мышление и общение» изучается специально и очень подробно на основе большого экспериментального материала — путем сравнения индивидуальной и групповой деятельностей в ходе решения мыслительных задач. Это первое систематическое экспериментальное исследование, в котором начато изучение коммуникативных особенностей главного механизма мышления как процесса — анализа через синтез, под которым понимается включение познаваемого объекта в новые системы связей и отношений, благодаря чему он выступает в новых качествах. В условиях непосредственного общения между испытуемыми обнаружены два частных проявления этого всеобщего механизма, включение выявляемых свойств объекта в индивидуальную систему связей и отношений на основе, во-первых, эмпатии («принятия», понимания идей партнера) и, во-вторых, собственного открытия, в том числе по принципу криптомнезии. Тем самым убедительно показано, что анализ через синтез имеет не только всеобщие, но и некоторые специфические свойства: первые характерны для мышления на любом уровне общения, вторые — только на уровне непосредственного общения (лицом к лицу).

Рассмотрение этого вопроса, как и большинства других вышеуказанных проблем, осуществляется в разных главах книги путем сопоставления с рядом иных точек зрения и теорий. Например, большой интерес представляют соотнесение анализа через синтез с известной проблемой значения-смысла, сравнение друг с другом различных трактовок бессознательного и т. д. Эта линия на сопоставление разных теорий, а также истории и теории более всего представлена в последней, шестой глава (М. С. Роговин). Здесь критически и в целом правильно проанализированы многие альтернативы, характеризующие историю и современное состояние психологии мышления, главным образом зарубежной. Это прежде всего альтернативы простого (лабораторного) и сложного (характерного для реальной жизненной ситуаций), сознательного и бессознательного, качественного и количественного, содержания и акта, структуры и функции и т. д. В данном контексте очень детально рассмотрены предыстория, современное состояние и новейшие тенденции развития когнитивной психологии. В качестве наиболее характерной для нее справедливо выделена и подробно раскрыта альтернатива «репрезентации-операции» (память и вообще материал для мыслительных операций). На основе структурно-уровневого подхода к мышлению дан критический анализ позитивистски ориентированной когнитивной психологии, показаны ее недостатки путем сопоставления с изучением мышления как деятельности.

В целом в рецензируемой книге в значительной степени решена исходная для авторов задача — изучить с вышеуказанных позиций многоаспектность и вместе с тем целостность мышления. Тем не менее в решении этой актуальной задачи авторам удалось далеко не все. Так, например, в книге много нового сказано о мышлении как о единстве непрерывного (процесса) и прерывного (его продукта). Однако проблема непрерывности разработана здесь намного более детально, чем проблема прерывности. Слишком кратко и потому не вполне понятно раскрыто соотношение специфически познавательной мотивации с другими видами мотивации мышления

 

144

 

Не всегда главы органически связаны друг с другом (особенно это относится к шестой главе). Было бы желательно более четко наметить пути дальнейшей операционализации разрабатываемой здесь теории.

Однако отмеченные недостатки не умаляют вышеуказанных достоинств рецензируемой коллективной работы. Книга представляет собой новый важный шаг в разработке обобщенной синтетической теории мышления.