Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

106

 

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ «БИОЛОГИЧЕСКИХ ЧАСОВ» ЛЕВОГО И ПРАВОГО ПОЛУШАРИИ ГОЛОВНОГО МОЗГА У ШКОЛЬНИКОВ

 

В.Ф. КОНОВАЛОВ, Ж.И. БУРКОВЕЦКАЯ

 

Среди междисциплинарных проблем особо актуальна проблема функциональной неравнозначности больших полушарий головного мозга человека.

Возникнув еще в прошлом веке, она с каждым десятилетием привлекала все большее внимание специалистов самого разного профиля: клиницистов, психологов, философов и нейрофизиологов.

К настоящему времени накоплен достаточный по объему материал о работе мозга в целом и каждого полушария в отдельности. Однако благодаря сложности выяснения симметричности и ассиметричности функций гемисфер, большинство фактов получено в клинических условиях на пациентах, страдающих различными нервно-психическими нарушениями ([2], [4], [5], [12], [16] и др.).

В условиях нормы наиболее часто используется метод так называемого дихотического прослушивания звуковой информации [19] или предъявления зрительных сигналов в разные половины поля зрения [14].

В последние годы начинает приобретать право на жизнь метод сравнения реакций мозга при мон- и бинауральном восприятии разных видов информации ([17], [20] и др.).

Использование этого метода для изучения роли левого и правого полушарий в мнестической деятельности позволило нам получить ряд новых фактов о запоминании детьми разного возраста как первосигнальной, так и второсигнальной информации, о специфике функционирования полушарий в процессах запоминания воспринимаемого материала девочками и мальчиками, а также о характере консолидации воспринимаемых испытуемыми слов [7], [8].

Отмеченные многими экспериментаторами особенности функционирования полушарий мозга в зависимости от пола и возраста ([7], [19], [23], [24] и др.), от характера предъявляемой информации, вида познавательной стратегии, положительных и отрицательных эмоциональных возбуждений ([15], [18], [21] и др.) обусловили постановку вопроса о необходимости создания таких методических приемов исследования рассматриваемой проблемы, которые позволяли бы проводить анализ полученных данных с одновременным учетом многих переменных. Только такой комплексный подход к изучению проблемы функциональной специализации полушарий головного мозга в состоянии осветить новые, пока еще не известные характеристики механизма взаимодействия гемисфер.

Принимая в то же время во внимание актуальность онтогенетического подхода в разработке ряда проблем, касающихся деятельности мозга, в том числе и в разработке проблемы функциональной неравнозначности его полушарий, мы провели исследование на двух возрастных группах школьников. В нашу задачу входило также изучение функционирования «биологических часов» головного мозга.

Выбор такого подхода к исследованию был обусловлен особо важной ролью фактора времени в деятельности человека. По сути дела, ни одного момента в существовании живых организмов нельзя представить без временной организации процессов памяти. Как справедливо указал Ч. Симондс [22], познание механизма «биологических часов» головного мозга даст в руки исследователей ключ к пониманию как нормального, так и патологического проявления мнемических функций.

Если на первых этапах изучения «биологических часов» головного мозга основное внимание экспериментаторы уделяли роли отдельных подкорковых образований в отсчете времени, то в последние годы стал проявляться интерес к выявлению роли в этих процессах каждого полушария в отдельности. В частности, Т.А. Доброхотова и Н.Н. Брагина [4] указывают на то, что функционирование левого полушария отражает прогнозирование событий, которые могут произойти в будущем, а правое — ответственно за прошедшее. Л.Я. Балонов и соавторы [2] показали, что после левосторонних электросудорожных припадков, вызываемых у больных с лечебной целью, субъективный отсчет времени был достаточно адекватен. Что же касается правосторонних электросудорожных припадков, то у пациентов после них отмечалось существенное нарушение оценки временных отрезков. Интересным в плане нашего исследования в работе Л.Я. Балонова и соавторов [2] является также то, что наряду с нарушением ориентации во времени у больных наблюдались своеобразные расстройства памяти.

Установленные в условиях клиники существенные различия в механизмах функционирования «биологических часов» левого и правого полушарий головного мозга ставят перед экспериментаторами ряд вопросов. Некоторые из них, в частности вопросы о характере проявления «биологических часов» в норме в каждом полушарии в отдельности, о развитии способностей гемисфер к отсчету времени в онтогенезе, об особенности их функционирования в зависимости от пола, и послужили задачей настоящего исследования.

 

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Работа выполнена на праворуких школьниках двух возрастных групп. Возраст первой группы школьников к моменту обследования составил 7—8 лет (III классы), а возраст второй — 16—17 лет (IXX классы). В каждой возрастной группе было обследовано по 60 человек, равномерно разделенных на девочек и мальчиков, девушек и юношей.

Каждая возрастная группа испытуемых, в свою очередь, разделялась еще на три подгруппы по 20 человек. Одна из них воспринимала предъявляемую ей звуковую информацию через

 

107

 

наушники только левым ухом, другая — только правым и третья — бинаурально.

С целью исключения влияния индивидуальных особенностей испытуемых нами была выполнена еще контрольная серия опытов на 10 мальчиках. В одном опыте звук они воспринимали левым ухом, а в другом — правым.

Выполнение экспериментов по такой же схеме на старшеклассниках способствовало тому, что уже после первого опыта они начинали понимать смысл проводимого обследования и при повторном их тестировании в оценку межстимульной паузы включали счет «про себя». А этот прием как раз и приводил во всех сериях опытов к точной репродукции 15-секундного интервала, что, естественно, затрудняло выявление ролей полушарий головного мозга в механизме «биологических часов».

В качестве звуковой информации служил тон 1000 Гц и громкостью 30 дБ над порогом слышимости. Длительность раздражителя составляла 3 с. Включался он 11 раз с постоянным интервалом между включениями, равным 15 с. Таким образом, каждый испытуемый воспринимал 15-секундную паузу 10 раз. Звуковой раздражитель подавался от фотофоностимулятора ФФС-02.

Выбор межстимульного интервала, равного 15 с, был обусловлен, с одной стороны, данными, ранее полученными в результате изучения влияния фактора времени на консолидацию следовых процессов, а с другой — фактами по выявлению наиболее оптимальных соотношений стимул — интервал для формирования и воспроизведения условных рефлексов на время [6]. Как оказалось, включение стимулов менее чем через 12—15 с может вызывать интерферирующее действие одного раздражителя на другой. При больших межстимульных паузах не исключено проявление так называемого колебательного состояния эффектов репродукции воспринятого материала.

Перед началом опыта испытуемым давали инструкцию сидеть спокойно, слушать звук, но на него никак не реагировать. Сразу же после прослушивания последнего раздражителя каждому испытуемому предлагалось с помощью специальной кнопки воспроизводить включение звукового сигнала 11 раз через интервал, который давал и экспериментатор. Первые 11 нажатий на кнопку испытуемые осуществляли правой рукой, а затем столько же раз левой. Такой методический прием мы применили с целью анализа возможности переноса выработанного навыка с одной конечности на другую.

Включение звуков как экспериментатором, так и испытуемыми регистрировалось на ленте 4-канального электроэнцефалографа ЭЭГП4-02, движущейся со скоростью 15 мм/с. После опыта осуществлялся просчет длительностей интервалов между нажатиями испытуемого. Данные просчета заносились в таблицы, составляемые с учетом возраста школьника, пола, характера восприятия звуковой информации — бинаурального или монаурального (только левым ухом или только правым) и характера репродукции интервала — правой рукой или левой. В каждой серии опытов анализировалось по 100 значений воспроизведения межстимульных пауз. Анализ экспериментальных данных осуществлялся с помощью ЭЦВМ «Мир-2». Просчитывались средние значения репродуцируемых

 

 

15-секундных пауз между звуковыми стимулами, воспринимаемыми всеми тремя способами — левым ухом, правым и бинаурально, а также достоверности различий этих воспроизводимых интервалов в зависимости от пола испытуемых и от характера прослушиваемой информации по t-критерию Стьюдента.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

 

При просчете экспериментальных данных оказалось, что 7—8-летние мальчики, прослушав левым ухом 11 звуковых стимулов через 15-секундные паузы, начинают воспроизводить заданный интервал включением раздражителя правой рукой в среднем через 6,41+0,43 с (рис. 1А). Мальчики этого же возраста после восприятия аналогичного раздражителя правым ухом репродуцируют подачу звука значительно быстрее. Интервал между его включениями у них составил 4,12±0,2 с. Различие в воспроизведении 15-секундного интервала, предварительно отмериваемого включениями звукового стимула и воспринимаемого в одном случае левым ухом, а в другом правым, оказалось высокодостоверным (t=4,87; P<0,001). Аналогичные закономерности отмеривания 15-секундного интервала были получены и в контрольной серии опытов, когда мальчики воспринимали звук сначала левым ухом, а потом правым. Бинауральное прослушивание мальчиками звукового раздражителя обусловило последующую репродукцию 15-секундной паузы в среднем через 5,49±0,49 с.

 

108

 

При сравнении результатов воспроизведения 15-секундного интервала после мон- и бинаурального прослушивания испытуемыми мальчиками звукового раздражителя удалось отметить, что восприятие стимула обоими ушами привело к воспроизведению включения этого же раздражителя через время, равное в среднем времени репродукции интервала в опытах с монауральным прослушиванием (рис. 1А).

Анализ экспериментальных данных, полученных на 7—8-летних девочках, показал, что у них воспроизведение 15-секундного интервала после прослушивания звука через такую паузу левым и правым ухом было адекватнее (соответственно 7,37±0,71 с и 6,29±0,42 с) по сравнению с воспроизведением этого же отрезка времени после бинаурального восприятия стимула — 5,49+0,49 с (рис. 1Б; Р<0,01 и Р<0,05).

Сравнение результатов воспроизведения 15-секундного интервала мальчиками и девочками после мон- и бинаурального прослушивания звука позволило отметить статистически значимое различие экспериментальных данных только в одном случае, а именно когда репродукция времени осуществлялась испытуемыми после восприятия ими звукового стимула правым ухом (Р<0,001).

Интересно отметить, что когда 7—8-летних мальчиков и девочек попросили воспроизвести 15-секундный межстимульный интервал левой рукой, то во всех сериях опытов они его недоотмеривали еще в большей степени, чем это проявилось при репродукции указанной паузы правой рукой (рис. 1А, Б. В, Г; Р<0,05 и Р<0,001). При этом у мальчиков отмеривание интервала как правой, так и левой рукой было однотипным (рис. 1А, В); у девочек же оно изменилось и стало похожим на характер воспроизведения отрезка времени мальчиками (рис. 1), т. е. у них репродукция интервала после бинаурального прослушивания звука составила как бы среднее значение из репродукций этого же интервала в опытах с монауральным восприятием раздражителя (рис. 1Г).

Просчет экспериментального материала, полученного при исследовании 16—17-летних юношей, показал, что они репродуцировали 15-секундный интервал после восприятия через такое же время звука левым, правым ухом и бинаурально соответственно как 18,25±0,83 с, 17,73±0,78 с и 16,81±0,89 с, т. е. у этой возрастной группы исследуемых по сравнению с 7— 8-летними мальчиками наблюдалось не недоотмеривание, а некоторое переотмеривание заданного отрезка времени (рис. 2А).

Характер воспроизведения 15-секундной паузы девушками был в общем-то таким же, как и у юношей (рис. 2Б), а именно: наиболее длительный интервал они отмеривали после прослушивания через эталонный 15-секундный интервал звука левым ухом, несколько меньший — в серии опытов с восприятием звука через указанную паузу правым ухом, и еще меньшая пауза между произвольным включением раздражителя проходила, когда он предварительно воспринимался бинаурально. Но в отличие от юношей у девушек небольшое переотмеривание 15-секундной паузы проявилось только в случаях прослушивания звукового стимула левым ухом (15,88±0,93 с). При адресовании стимула к правому уху репродукция временного интервала была практически адекватной эталонной 15-секундной паузе (14,90±0,62 с). Что же касается репродукции времени после бинаурального воспроизведения звука, то она у девушек оказалась наименьшей, равной в среднем 12,36±0,38 с.

При просчете достоверностей различия воспроизведения юношами 15-секундной паузы после восприятия звука левым, правым ухом и бинаурально оказалось, что во всех трех сериях опытов репродукция ими временного отрезка была приблизительно одинаковой. У девушек же отмечены различия между оценками эталонной паузы, обусловливаемые тем, как они прослушивали звук — монаурально или бинаурально (Р<0,001).

Затем нами было проведено сравнение длительностей пауз, репродуцируемых юношами и девушками во всех трех сериях экспериментов, т. е. после того как они воспринимали звуковой стимул через 15-секундный интервал левым, правым ухом и бинаурально. Во всех указанных сериях опытов было отмечено, что юноши эталонную 15-секундную паузу оценивают как более длительную, чем девушки (Р<0,05; Р<0,01).

 

109

 

Определенный интерес представляют данные, полученные на старшеклассниках в результате воспроизведения ими заданного интервала времени левой рукой сразу же после воспроизведения этого же интервала правой. Казалось бы, что такой методический прием не должен оказывать никакого существенного влияния на характер оценки 16—17-летними испытуемыми временной паузы. Однако подобное предположение справедливо лишь частично и то только для данных, полученных при обследовании юношей. У них репродукция 15-секундной паузы после монаурального прослушивания звука практически не изменилась (рис. 2А, В). При воспроизведении же указанного отрезка времени левой рукой после бинаурального восприятия звука отмечено некоторое недостоверное уменьшение длительности репродуцируемой паузы (рис. 2А, В).

У девушек во всех трех сериях опытов воспроизведение эталонного 15-секундного интервала левой рукой было длиннее по сравнению с воспроизведением того же интервала правой рукой (рис. 2Б, Г). В случае репродукции указанного отрезка времени левой рукой после восприятия звука через такой же интервал левым ухом и бинаурально различия в характере воспроизведения оказались статистически значимыми (Р<0,05 и Р<0,01).

При репродукции 15-секундной паузы всеми испытуемыми старших классов левой рукой мы также провели сравнение его характера у юношей и девушек. Однако, в отличие от определенно значимого их различия в случае воспроизведения указанного интервала в аналогичных сериях опытов правой рукой, левой как юноши, так и девушки в одних и тех же условиях проведения эксперимента воспроизводили заданный интервал практически одинаково (рис. 2В и Г).

Мы провели сравнение степени воспроизведения 15-секундного отрезка времени 7—8-летними мальчиками и 16—17-летними юношами, а также 7—8-летними девочками и 16—17-летними девушками (рис. 1 и 2).

Как видно из демонстрируемых рисунков, с возрастом у испытуемых проявилась склонность к удлинению репродуцируемого 15-секундного интервала. Если у девушек, воспроизводящих паузу правой рукой, это удлинение, по сравнению с девочками составляло для разных серий опытов 7,36—8,61 с, то у юношей по сравнению с мальчиками в аналогичных условиях проведения опытов указанные величины изменялись еще более существенно — они увеличились в разных сериях экспериментов в среднем от 11 до 14 с.

Аналогичная закономерность удлинения оценки эталонного отрезка времени у 16—17-летних юношей и девушек по сравнению с 7— 8-летними мальчиками и девочками проявилась и в тех случаях, когда они осуществляли отмеривание 15-секундного интервала не правой рукой, а левой (рис. 1 и 2).

Интересны словесные отчеты испытуемых о характере воспроизведения ими интервала, задаваемого с помощью звукового стимула, который всегда включался через 15 с.

Как следует из словесных отчетов испытуемых младшего возраста, они строго выполняли инструкцию экспериментатора, т. е. во время опытов сидели спокойно и прослушивали звук, подаваемый одним в левое ухо, другим в правое, а третьим одновременно в оба. Никто из 60 детей не догадался просчитать и хотя бы приблизительно оценить интервал времени между действиями раздражителя. Когда же их просили включить звук через такой же период, как это делал экспериментатор, они сначала проявляли некоторое непонимание, а затем начинали исполнять инструкцию. Почти все утверждали, что включают звук через какую-то определенную паузу, основываясь на появлении у них чувства, что через такое же время они его прослушивали в первой половине опыта.

Интуитивная репродукция эталонного 15-секундного интервала была характерна также для большинства испытуемых старшего возраста. Только трое из 60 человек еще в момент прослушивания звука просчитали время, которое проходило между включениями раздражителя. У них репродукция времени, основанная на счете, была достаточно точной и составляла в среднем 15 с. Когда же их просили воспроизводить время, основываясь на чувстве, что раздражитель должен включаться в такой-то момент, а не раньше и не позже, точность репродукции 15-секундной паузы нарушалась.

Анализ словесных отчетов испытуемых старшего возраста показал, что лишь три из них были уверены в том, что интервал между включениями стимула составлял 15 с. Другие же, хотя и оценивали его также в секундах, заявляли, в одних случаях, что он был равен менее 10 с, приблизительно 5—6 с, а в других — более 40—60 с. Как первое, так и второе утверждения испытуемых не соответствовали, во-первых, реальной действительности, а во-вторых, их произвольному отмериванию эталонного интервала с помощью нажатия на кнопку.

Ответы детей на вопрос, какое время проходило между включениями звука, были менее определенны и менее уверенны. Чаще всего они заявляли, что точно не знают, какое это время. А затем добавляли: «Может быть, несколько секунд, а может быть, несколько минут».

 

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Хотя в литературе и имеются указания на важную роль именно парной работы больших полушарий головного мозга в восприятии и отражении временных последовательностей событий ([10], [13] и др.), однако в настоящее время начинают постепенно накапливаться сведения и о специфическом участии каждой гемисферы в функционировании «биологических часов» ([2], [3] и др.).

Выполненное нами исследование позволило отметить зависимость функционирования «биологических часов» головного мозга от пола испытуемых, их возраста, характера восприятия звуковой информации — левым ухом, правым или бинаурально, а также от того, какой рукой (левой или правой) осуществлялась репродукция эталонной паузы.

У 7—8-летних мальчиков, как оказалось, наиболее точное воспроизведение 15-секундного интервала происходило после того, как они воспринимали звук через такое же время левым ухом. Менее точная репродукция эталонной паузы проявлялась в опытах с бинауральным прослушиванием стимула, и самая грубая

 

110

 

оценка указанной паузы наблюдалась после восприятия звука правым ухом.

Принимая во внимание, что основная масса нервных волокон от периферического конца слухового анализатора идет к контралатеральному полушарию, можно допустить, что оно же и будет главным образом вовлекаться в оценку временной паузы.

Сравнение результатов исследования, полученных на 7—8-летних мальчиках во всех трех сериях опытов, позволило нам установить, что у них наиболее отчетливо проявляется так называемый эффект левого уха, который ранее нами был описан у 6—7-летних мальчиков при восприятии ими с трудом «оречевляемой» информации [8]. Вывод, основанный на собственных и литературных данных, позволил нам считать, что ответственность за запечатление первосигнальной информации (звуков животных, птиц, насекомых, имитированных экспериментатором) у мальчиков-дошкольников осуществляется в основном за счет работы правого полушария.

Полученные в данной работе факты также указывают на то, что и у мальчиков младшего школьного возраста правое полушарие выполняет основную роль и в работе «биологических часов» головного мозга.

У девочек того же возраста, судя по нашим данным, как левое, так и правое полушария практически равнозначно запечатлевают эталонный интервал времени, о чем можно судить по его репродукции после восприятия звука в одних опытах левым ухом, а в других — правым.

Интересным оказался факт, что после бинаурального восприятия звука репродукция девочками межстимульной паузы была менее точна, чем репродукция той же самой паузы после монаурального прослушивания стимула. У мальчиков монауральный эффект проявлялся только на одно левое ухо. Воспроизведение ими интервала времени после бинаурального восприятия раздражителя было более точным, чем после прослушивания того же раздражителя правым ухом. По-видимому, полный монауральный эффект, проявляемый как в отношении левого, так и правого уха, является показателем степени развития функций полушарий головного мозга.

Высказанное нами предположение может быть подтверждено данными этого же исследования, полученными также на школьниках старших классов. У них, как у юношей и девушек, проявлялся монауральный эффект, т. е. тогда степень репродукции эталонной паузы после восприятия звука одним ухом происходит через более длительные паузы по сравнению с ее репродукцией после бинаурального восприятия того же раздражителя (рис. 2А, Б). Кроме того, дополнительным подтверждением нашего предположения о проявлении монауральности как показателе становления функций головного мозга могут служить данные о величине объема кратковременной памяти у детей и у взрослых, полученных в условиях бин- и монаурального восприятия речевой информации. У 6—7-летних детей после восприятия слов правым ухом их репродукция была выражена лучше, чем после восприятия тех же слов левым ухом, но во втором случае воспроизведение речевой информации было хуже по сравнению с ее воспроизведением после бинаурального прослушивания тех же слов [6], т. е. у детей в процессе тестирования у них объема кратковременной памяти после разных способов восприятия речевой информации (левым ухом, правым и бинаурально) проявился, если можно так выразиться, смешанный эффект: с одной стороны, эффект правого уха, а с другой — бинауральный. Точно такой же результат получен в данной работе и при обследовании мальчиков. У взрослых же здоровых испытуемых тестирование памяти в аналогичных условиях проведения экспериментов (после восприятия слов левым, правым ухом и бинаурально) выявлен четкий монауральный эффект, когда запоминание слов после восприятия и левым, и правым ухом было существенно лучше, чем после восприятия аналогичных групп слов обоими ушами [9].

Говоря о монауральном эффекте как показателе степени созревания функций головного мозга и сравнивая характер репродукции межстимульной паузы мальчиками и девочками, следует заметить, что в 7—8-летнем возрасте у мальчиков левое полушарие значительным образом отстает в развитии своих способностей отсчитывать время от аналогичных функций правого полушария, а также от этих же функций левой и правой гемисферы девочек (рис. 1А, Б).

В настоящее время не представляется возможным достаточно полно объяснить уменьшение длительности репродукции межстимульной паузы как мальчикам, так и девочкам, когда они воспроизводили ее левой рукой. Но тем не менее этот факт, по-видимому, можно расценить как их неспособность переносить выработанный навык с одной руки на другую. Казалось бы, чего проще, чем осуществлять репродукцию эталонной паузы левой рукой таким же образом, как они только что делали это правой. Однако во всех случаях нами отмечено статистически значимое изменение ее воспроизведения, направленное в сторону уменьшения межстимульного интервала. Более того, девочки начинали воспроизводить межстимульную паузу так же, как и мальчики, т. е них проявился эффект левого уха и бинауральный эффект (рис. 1).

Сравнивая результаты воспроизведения эталонной паузы левой рукой 7—8-летними и 16— 17-летними испытуемыми, у которых, по сравнению с младшей возрастной группой, репродукция 15-секундного интервала изменялась в основном в сторону увеличения его продолжительности без изменения характера отмеривания как левой, так и правой рукой, можно предположить, что в первом случае (у детей) уменьшение репродуцируемой паузы левой рукой определяет недостаточно развитое взаимодействие полушарий головного мозга, а во втором (у подростков) еще большее увеличение переотмеривания эталонной паузы левой рукой может быть связано как с установлением прочной взаимосвязи между гемисферами, так и с установлением взаимозамещаемости их функций.

О том, что величина отмеривания эталонного интервала вполне может отражать степень зрелости структур головного мозга, в частности его левого и правого полушарий, говорит также факт, что с возрастом отмечается репродукция

 

111

 

продукция все более и более длинных пауз (см. рис. 1 и 2).

В связи со сказанным вызывает удивление степень развития функций «биологических часов» левого полушария у юношей по сравнению с этой же функцией этого же полушария у девушек. Если у 7—8-летних девочек левая гемисфера была лучше развита, чем у мальчиков (рис. 1А, Б), то через 9 лет, наоборот, у юношей данная гемисфера становится более развитой, чем у девушек (рис. 2А, Б). Более того, у них во всех сериях опытов (при восприятии звука левым, правым ухом и бинаурально) выявлена большая степень переотмеривания межстимульной паузы, чем у девушек (рис. 2А, Б).

И наконец, нам хотелось бы подчеркнуть еще один факт, впервые замеченный в начале века Э. Мейманом [11]. Оказывается, что, хотя чувство ритма у детей вырабатывается сравнительно легко и воспроизводится этот ритм относительно правильно, представление о длительности времени у них развито еще недостаточно. Подростки же, хотя и не могли с уверенностью определить продолжительность межстимульной паузы, считали, что длится она не более нескольких десятков секунд. Дети же этот интервал определяли от нескольких секунд до минут

 

ВЫВОДЫ

 

1. Применение метода мон- и бинаурального прослушивания звуковой информации через постоянный промежуток времени с последующим его воспроизведением позволило нам установить степень участия левого и правого полушарий головного мозга в функционировании «биологических часов» как у мальчиков и девочек, так и у юношей и девушек.

2. В процессе воспроизведения 7—8-летними мальчиками межстимульной паузы после мон- и бинаурального прослушивания звука у них был выявлен так называемый эффект левого уха и бинауральный эффект. У девочек же этого возраста в аналогичных условиях проведения опытов установлен только монауральный эффект. Как у юношей, так и у девушек в возрасте 16—17 лет во всех сериях экспериментов проявлялся монауральный эффект.

3. Доминирование монаурального эффекта над бинауральным, по-видимому, может рассматриваться, во-первых, в качестве одного из показателей степени развития полушарий головного мозга, а во-вторых, как индикатор взаимозамещаемости функций гемисфер.

4. Во всех сериях опытов независимо от пола испытуемых выявлено отчетливое увеличение длительности репродуцируемой паузы с увеличением возраста исследуемых лиц.

5. Смена деятельности правой руки на левую в процессе репродукции межстимульной паузы у испытуемых младшего возраста всегда приводила к уменьшению длительности воспроизводимой паузы, а у исследуемых старшего возраста наиболее часто к ее увеличению. Особенно отчетливо эта закономерность проявилась у девушек.

 

1. Балонов Л. Я., Деглин В. М. Слух и речь доминантного и недоминантного полушарий. — Л., 1976.— 218 с.

2. Балонов Л. Я., Деглин В. Л., Кауфман Д. А., Николаенко Н. Н. О функциональной специализации больших полушарий мозга человека в отношении восприятия времени. — В сб.: Фактор времени в функциональной организации деятельности живых систем. — Л., 1980, с. 119—124.

3. Вартанян Г. А., Гальдинов Г. В., Шклярук С. П., Кауфман Д. А., Николаенко Н. Н., Акимова И. М., Траченко О. П., Новикова Т. А. Нейрофизиологические и структурные перестройки, лежащие в основе эффектов транскраниальной микрополяризации. — Физиология человека, 1980, 6, № 6, с. 963—969.

4. Доброхотова Т. А., Брагина Н. Н. Функциональная асимметрия и психопатология очагов поражений мозга. — М., 1977. — 358 с.

5. Кок Е. П. Общее и различное в высших функциях симметричных отделов правого и левого полушарий мозга. — Физиология человека, 1975, т. 1, № 3, с. 427—439.

6. Коновалов В. Ф. Консолидация следовых процессов и проблема функциональной асимметрии головного мозга. — В сб.: Механизмы памяти и обучения. — М., 1983 (в печати) .

7. Коновалов В. Ф., Бурковецкая Ж. И. О динамике сохранения словесной информации в памяти детей в зависимости от скорости ее предъявления. — Доклады АН СССР, 1978, т. 240, № 1, с. 231—234.

8. Коновалов В. Ф., Бурковецкая Ж. И. О функциональной асимметрии головного мозга детей 6—7 лет. — Физиология человека, 1979, т. 5, № 5, с. 771—775.

9. Коновалов В. Ф., Отмахова Н. А. О влиянии фактора времени и характера восприятия вербальной информации на ее репродукцию. — Депонирование в ВИНИТИ 15/IX—81 г.; №4463—81.

10. Лисенкова В. П. Значение парной работы больших полушарий головного мозга в отражении времени человеком. — В сб.: Проблемы общей и инженерной психологии. — Л., 1964, с. 31—38.

11. Мейман Э. Лекции по экспериментальной педагогике.— М., 1911.

12. Симерницкая Э. Г. Доминантность полушарий. — М., 1978. — 95 с.

13. Элькин Д. Г. Роль парности больших полушарий в восприятии времени. — Доклады АПН РСФСР, 1962, № 4, с. 81—84.

14. Caplan D., Holmes I. M., Marshall I. С. World classes and hemispheric specialization.Neuropsychol., 1974, v. 12, N 3, p. 331—337.

15. Dumas R., Morgan A. EEG asymmetry as a function of occupation task and task difficulty. — Neuropsychol., 1975., v. 13, N 2, p. 219—228.

16 Gazzaniga M. S. The split brain in Man.Sci Amer., 1967, v. 217, N 2, p. 24—29.

17. Gerken G. M., Moushegion G., Stillman R. D., Rupert A. L. Human freguency — following responses to monaural and binaural stimuli.—EEG and clin. Neurophysiol., 1975, v. 38, N 4, p. 379—386.

18. Harman D. W., Ray W. I. Hemispheric activity during affective verbal stimuli: An EEG study. — Neuropsychol., 1977, v. 15, N 3, p. 457— 460.

19. Kimura D. Speech lateralization in young children as determined by an auditory test.— J. Compar. and Physiol. Psychol., 1963, v. 56, N 5, p. 899—902.

20. Marsh R. R., Hoffman U. S., SHU Ch. L.

 

112

 

Eyeblink inhibition by monaural and binaural stimulation: one ear is better than two. — Science, 1976, v. 192, N 4237, p. 390—391.

21. Seamon J. L., Gazzaniga M. S. Coding strategies and cerebral laterality effects. — Cogn. Psychol., 1973, v. 5, N 2, p. 249—256.

22. Symonds Ch. Disorders of memory. — Brain, 1966, 89, part 4, p. 625—644.

23. Taylor D. C. Differential rates of cerebral maturation between sexes and between hemispheres. Evidence from epilepsy. Lancet, 1969, v. 2, N 7612, p. 140—142.

24. Witelson S. F. Sex and the single hemisphere: Specialization of the right hemisphere for spatial processing. — Science, 1976, 193, N 4251, p. 425—427.

 

Поступила в редакцию 15.V.1982 г.