16

 

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

НЕКОТОРЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИРОДНЫХ ОСНОВ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ

 

Э.А. ГОЛУБЕВА

 

Отечественной и мировой наукой в области изучения психофизиологии индивидуальных различий достигнуты значительные успехи. На международном конгрессе по психологии в Лейпциге впервые был организован симпозиум «Психофизиологический анализ измерений личности» [59; 308—318]. Доклады и дискуссии в ходе этого симпозиума убедительно показали, что современные психофизиологические концепции (в частности, теория активации) входят в объяснение темперамента, способностей, экстравертированности — интровертированности и других личностных особенностей.

Но в психофизиологических исследованиях индивидуальности и личности непропорционально большое место уделяется параметру интроверсии — экстраверсии. Это обстоятельство, а также развертывание в отечественной науке теоретических и экспериментальных исследований позволяют сделать попытку дальнейшего уточнения исходных понятий, к которым относятся и понятия структуры индивидуальности и личности.

Анализируя тенденции исследования проблем личности в советской психологии, Е.В. Шорохова выделила несколько групп задач, стоящих перед психологией личности, и в их числе те, которые имеют непосредственное отношение к дифференциальной психофизиологии. Это изучение природных основ личности, к которому тесно примыкают дифференциальная психология личности, и исследование психофизиологических основ индивидуальных различий [58; 56].

Актуальность рассмотрения данных проблем в аспекте дифференциальной психологии и психофизиологии определяется и другими обстоятельствами. Одно из них подчеркнуто К.К. Платоновым, в течение многих лет разрабатывающим понятие структуры личности [32; 204—205]. Оно состоит в необходимости формализации данных, относящихся к подструктурам личности. Поскольку введение математико-статистических методов в психологию вообще и дифференциальную в частности является важным достижением науки, делающим ее выводы доказательными ([7], [27], [60] и др.), использование этих методов при изучении природных основ личности и индивидуальности вполне оправдывает дальнейшие поиски в этом направлении1. Кроме того, интуитивное или сознательное представление о таких основных понятиях, каковыми являются понятия о структуре личности и индивидуальности, определяет и планирование экспериментов, и способы обсуждения полученных результатов.

Наша задача — рассмотрение структуры личности и индивидуальности в аспекте дифференциальной психологии и психофизиологии на основе работ главным образом советских авторов. Конечная цель такого рассмотрения — обозначение в самом общем и предварительном виде тех областей, в которых имеется определенное продвижение в разработке проблем природных основ индивидуальности и личности,

 

17

 

и тех разделов, которые экспериментально мало исследованы.

 

1. О СТРУКТУРЕ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ И ЛИЧНОСТИ В АСПЕКТЕ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ И ПСИХОФИЗИОЛОГИИ. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ

 

Обращение к этой сложнейшей проблеме требует введения множества ограничений. Перечислим лишь некоторые из них: мы никак не касаемся вопросов становления индивидуальности и личности, не затрагиваем важнейшую проблему — личность в системе общественных отношений и, соответственно, сферу общения и т. п. Это обусловлено тем, что для обсуждения этих вопросов в психофизиологии мало данных.

Вероятно, при рассмотрении проблем такого рода имеет смысл обозначить некоторые исходные посылки. Б.М. Теплов в разделе «Вопросы психологии личности» своей статьи, посвященной анализу психологических взглядов А.И. Герцена, важной заслугой, свидетельствующей о преодолении Герценом «дуализма тела и души», считал его понимание индивидуума, человеческой личности как «продукта необходимости физиологической и необходимости исторической» [51; 100, 109].

В методологических работах в настоящее время получает дальнейшее обоснование положение материалистического монизма о единстве человека как природного и общественного существа. «В силу своей «принадлежности» к природе и обществу, — пишет Л.П. Буева, — формирование и развитие человека происходит в результате сложного взаимодействия природных и социальных систем детерминации, воздействие которых неравнозначно и противоречиво» [6; 35]. «Наличие природного разнообразия индивидов приводит к тому, что взаимодействие их с социальной средой, процесс усвоения и переработки ими общечеловеческого наследия индивидуально своеобразен, однако в этом своеобразии проявляется и определенная мера типичности, например, в динамике процессов усвоения информации, характере эмоциональных реакций, силе волевых устремлений, их устойчивости или лабильности, способности человека к тем или иным нагрузкам и перегрузкам и т. п. Разумеется, все это не определяет социально-нравственного содержания личности, но так или иначе сказывается на процессах ее формирования, на реальных достижениях и перспективах развития человека. Не учитывать этого в процессе общественного воспроизводства и развития человека невозможно и неразумно» [там же].

В работах В.Ф. Сержантова, Т.И. Сержантовой, К.К. Платонова, В.М. Русалова [32], [42], [44] и других путь интеграции природного и социального в человеке конкретизирован при анализе взаимосвязей и взаимоотношений, существующих между организмом и личностью.

Такая постановка проблемы предполагает, что научная психология и тем более дифференциальная психофизиология (как ее часть) должны исследовать личность в ее единстве с организмом, а сознание и деятельность — в единстве с жизнедеятельностью индивида.

Этому исходному представлению о единстве природного и социального в человеке, организма и личности более всего, с нашей точки зрения, отвечает такое понимание структуры личности и индивидуальности, которое было предложено С.Л. Рубинштейном, Б.М. Тепловым и Б.Г. Ананьевым [2], [40], [52], а затем систематизировано их последователями ([28], [29] и др.). Ими рассматриваются следующие подструктуры личности: потребности и мотивы, темперамент, способности, характер, направленность.

Здесь целесообразно привести хотя бы некоторые определения основных используемых понятий, вслед за другими авторами, понимая всю сложность такой задачи в связи с неоднозначностью, относительностью и известной ограниченностью этих определений. Из многих работ советских авторов были взяты наиболее общие определения, являющиеся в то же время более или менее лаконичными. В них отражается психологическое содержание явлений, исследуемых, в частности, в общей и дифференциальной психологии, а по мере дальнейшего изложения будет по возможности

 

18

 

обозначен и контекст, в который включены эти определения в настоящей работе.

«Индивидуальность — это совокупность особенностей, отличающих одного человека от другого» (Е.В. Шорохова [50; 14]). Сюда входят и те индивидуально неповторимые особенности, которые относятся к функционированию человека в качестве организма, и те, которые относятся к уникальным свойствам его личности (Ф.Т. Михайлов [25; 600—601] и др.).

«Личность — это целостная индивидуальность в ее социальном развитии» (Б.Г.Ананьев [3; 33]).

Направленность — «особенности тенденций поведения и действий человека, определяющих в социальном плане его облик по существенным линиям...» (Б.М. Петров [31; 60]). Это — «важнейшее свойство личности, в котором выражается основное содержание человека как общественного существа» (Л.Ф.Железняк [12; 157]).

«Потребность — это испытываемая человеком необходимость в определенных условиях жизни и развития» (А.Г. Ковалев [28; 81]).

В более широком смысле слова «потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире» (П.В. Симонов [46; 21]). «Мотивы — это связанные с удовлетворением определенных потребностей побуждения к деятельности» (А.В. Петровский [29; 110]). «Мотивы могут быть осознанными и неосознанными» [там же].

Важно подчеркивание не только сходства, но и различий потребностей и мотивов. Мотив предполагает определенное знание о тех внешних объектах, «которые способны удовлетворить имеющуюся у организма потребность, и тех действий, которые способны привести к ее удовлетворению» (П.В. Симонов [46; 22]).

В рассматриваемом контексте мотивация — это относительно устойчивая и индивидуально неповторимая система мотивов, в основе которой лежит сочетание материально-биологических, социальных и идеальных потребностей (по классификации П. В. Симонова) [46; 160—161].

Темперамент — «характеристика индивида со стороны динамических особенностей его психической деятельности...» (В.Д. Небылицын [27; 178]). Это — «личностная категория...» (В.Д. Небылицын [26; 140]). «...темперамент — это совокупность формальных и относительно устойчивых характеристик поведения, проявляющихся в энергетическом уровне поведения и во временных параметрах реакций» (Я. Стреляу [49; 68]).

Способности — «такие психические свойства, которые являются условиями успешного выполнения какой-либо одной или нескольких деятельностей» (Б.М. Теплов [52; 224]. Это — «индивидуальные качества субъекта деятельности в их качественно-количественном своеобразии, определяющие эффективность формирования и функционирования системы деятельности» (В.Д. Шадриков [57; 17]).

Характер — «совокупность стержневых психических свойств человека, накладывающих отпечаток на все его действия и поступки» (Б.М. Теплов [52; 234]), «...психический склад личности человека, выраженный в ее направленности и воле» (Н.Д. Левитов [20; 20]). Согласно С.Л. Рубинштейну, «характер — это закрепленная в индивиде система генерализованных побуждений, мотивов» [41; 292—293].

Весьма важный подход к исследованию проблем структуры личности был сформулирован Е.В. Шороховой: «Основной итог и задачи дальнейшего исследования структуры личности сводятся к определению одного или нескольких структурообразующих признаков и характера связей и взаимозависимостей между ними [58; 50] (разрядка моя. — Э. Г.).

«Лишь тогда возникает структура, когда между исходными компонентами создается система устойчивых внутренних связей, — отмечает автор, — и на этой основе вся система приобретает целостный характер и новые качества» [там же; 48].

В предлагаемой нами схеме, обобщающей исследования по структуре индивидуальности и личности как «закрытых систем», в которых природное

 

19

 

 

Схема соотношения природного и социального в структурах индивидуальности и личности.

 

и социальное, организм и личность составляют единство, соответствующие компоненты — мотивация, темперамент, способности и характер — объединены именно такими системообразующими признаками: эмоциональностью, активностью, саморегуляцией и побуждениями.

Эти признаки (по два для каждого компонента) были выделены на основании теоретических и главным образом экспериментальных работ, в первую очередь исследований отечественных дифференциальных психологов и психофизиологов (Б.Г. Ананьева, Н.С. Лейтеса, В.С. Мерлина, В.Д. Небылицына, А.И. Крупнова, А.Е. Ольшанниковой, В.М. Русалова) и работ сотрудников нашей лаборатории.

Это, говоря словами В.Д. Небылицына, «наиболее важные параметры» [26]. Так, известно, что психологическая характеристика темперамента определяется многими свойствами (импульсивностью, реактивностью, тревожностью и т. д.), но основными компонентами темперамента как личностной категории, согласно В.Д. Небылицыну, являются общая активность и эмоциональность. Кроме того, в соответствии с замыслом построения схемы необходимо было, чтобы системообразующие признаки отвечали в той или иной степени принципу скрещивающихся понятий. На предлагаемой схеме эти признаки заштрихованы. Они позволяют установить именно такую последовательность расположения компонентов, «скрепляя», «связывая» их определенным образом и не позволяя изъять ту или иную подструктуру без нарушения общей картины. Так, иногда из структуры личности исключается темперамент. Согласно данной схеме это неправомерно: исключение любой из подструктур и даже одного какого-либо системообразующего признака нарушает устойчивые взаимосвязи в целостной структуре.

Попытаемся определить также коротко и обобщенно эти структуро- или системообразующие признаки.

«Эмоциональность как черта личности» — это «чувствительность к эмоциогенным ситуациям» (Поль Фресс [54; 181]). «Это — фактически целый конгломерат качеств, описывающих динамику возникновения, протекания

 

20

 

и прекращения эмоциональных состояний» (В. Д. Небылицын [27; 251]).

Активность — «мера взаимодействия субъекта с окружающей действительностью» (Н.С. Лейтес [34; 164]). Это — «индивидуальное свойство, отличающее данного индивида с точки зрения интенсивности, продолжительности и частоты выполняемых действий или деятельности любого рода» (Я. Стреляу [49; 74]).

«Саморегуляция — столь же общее свойство психического, как и активность (жизненная роль психики как раз и состоит в регуляции поведения и деятельности). Саморегуляция указывает на возможности «уравновешивания» с новыми условиями...» (Н.С. Лейтес [21; 56]).

В качестве четвертого, конечно, очень гипотетического, системообразующего признака использованы «побуждения».

«Свойство характера — это, в конечном счете, есть тенденция, побуждение, мотив, закономерно проявляющиеся у данного человека при однородных условиях» [41; 293]. Хотя это высказывание С.Л. Рубинштейна и не является определением в строгом смысле слова, в нем подчеркнут очень важный мотивационный компонент характера, что, в свою очередь, позволяет через системообразующий признак «побуждения» объединить такие подструктуры личности, как «мотивация» и «характер».

В обсуждаемом направлении исследований проблема побуждений не разработана экспериментально. Поэтому, приведя описание этого понятия, наиболее отвечающее логике схемы, мы в дальнейшем его практически не рассматриваем, а остановимся на тех скрещивающихся понятиях и системообразующих признаках — эмоциональности, активности и саморегуляции, вычленение которых не было чисто умозрительным, а стало возможным благодаря интенсивной исследовательской работе.

Эмоциональность — это и черта темперамента, и характеристика индивида со стороны мотивационной сферы. Экспериментальные исследования В.С. Мерлина, А.И. Крупнова и А.Е. Ольшанниковой с соавторами обнаружили индивидуальные различия и в динамических характеристиках эмоциональности, и в мотивационно-потребностной сфере. Это позволяет отнести ее именно к «пограничному» понятию, относящемуся одновременно и к темпераменту, и к мотивации.

Работами В.Д. Небылицына, Н.С. Лейтеса, А.И. Крупнова, В.М. Русалова и их сотрудников установлено, что активность как характеристика индивида со стороны динамических особенностей его психической деятельности — компонент темперамента. Как его черта активность имеет ряд динамических аспектов, не относящихся непосредственно к содержательной стороне деятельности: скоростной, эргической, вариационной (см.: [38], [42]).

Но одновременно активность выступает и как компонент общих и специальных способностей, который может влиять на успешность деятельности. Согласно концепции Н.С. Лейтеса, активность наряду с саморегуляцией выявляются не только в особенностях темперамента, но главным образом — в сфере способностей [21; 56, 57]. Как компоненты способностей активность и саморегуляция экспериментально исследованы Н.С. Лейтесом, Э.А. Голубевой, А.И. Крупновым, В.М. Русаловым и их сотрудниками [7], [18], [38], [42].

Как уже указывалось, воля входит в структуру характера в качестве одного из главных компонентов.

П.В. Симонов определяет волю как «потребность преодоления препятствий» [46; 162] и выделяет при теоретическом анализе ее филогенетические предпосылки. В.И. Селиванов подчеркивает ту сторону волевой регуляции, которая «заключается в сознательной мобилизации личностью своих психических и физических возможностей для преодоления трудностей и препятствий при совершении целенаправленных действий и поступков» [43; 15].

В схеме, объединяющей способности и характер через понятие «саморегуляция», «воля» входит в качестве ее высшей формы. Это предполагает включение в саморегуляцию и произвольных (В.И. Селиванов), и непроизвольных (Н.С. Лейтес) компонентов. Воля при таком понимании не отрывается от потребностей и мотивации, в том числе социально детерминированных мотивов и всей категории личности. Она

 

21

 

входит и в структуру характера, и в структуру способностей [56].

Имеется немало данных о типологической обусловленности как непроизвольных, так и произвольных функций [5], [7], [10], [37]. Что же касается экспериментального изучения природных предпосылок собственно волевых черт личности, то такие работы проводятся на кафедрах психологии Рязанского и Свердловского педагогических институтов (см.: [18], [43]).

Наличие определенной общности между мотивацией и темпераментом, темпераментом и способностями, способностями и характером, выступающей в системообразующих признаках — эмоциональности, активности и саморегуляции, — это не только общность, выявляемая логическим путем, а реальная и многосторонняя связь между этими подструктурами личности. Она подтверждается и существованием их общих природных предпосылок, но эта сторона проблемы будет рассмотрена во втором разделе статьи, в котором левая часть предложенной нами схемы обсуждается в контексте проблем собственно дифференциальной психофизиологии.

В правой же части указанной схемы отражен результат анализа литературных данных, демонстрирующий, каков «выход» каждой из рассматриваемых подструктур в направленность личности. Прежде всего видно, что направленность является более общей категорией, нежели другие подструктуры личности. Это подчеркивается Л.И. Божович и в приведенных выше определениях Л.Ф. Железняка и других авторов [12], [22].

В схеме намечены ведущие и в то же время специфические отношения, с помощью которых каждая из подструктур личности «сопрягается» с направленностью. Это склонности и интересы — для мотивационной сферы, интроверсия — экстраверсия — для темперамента2, целеустремленность — для характера, при понимании последнего в более узком смысле.

Следует особо оговорить связь направленности со способностями. Нам кажется при предварительном рассмотрении, что здесь уместно использовать понятие призвание. Оно было предложено С.Л. Рубинштейном, Б.Г. Ананьевым, В.Н. Мясищевым и, как справедливо отмечает К.К. Платонов, недооценивается в психологии способностей. «Это качество личности, в структуру которого способности к данной деятельности входят обязательно», оно соотносится и со склонностями, и с характером [50; 205].

Пользуясь дифференциацией способностей (Т.И. Артемьевой) на актуальные и потенциальные [50], более точным мы считали бы для определения направленности способностей термин «актуализированные призвания», который и обозначен в предлагаемой схеме.

Понятие «целеустремленность» использовано для обозначения направленности характера потому, что оно объединяет понятие «цели» в том его психологическом содержании, которое разрабатывается О.К. Тихомировым и его сотрудниками [36], в частности подчеркивающими значимость мотивации в качестве побуждающего фактора в целеобразовании, и понятие «стремления» в том его значении, которое обозначено А.В. Петровским: «Стремления — это мотивы поведения, где выражена потребность в таких условиях существования и развития, которые непосредственно не представлены в данной ситуации, но могут быть созданы как результат специально организованной деятельности личности» [29; 115]. Понимаемая таким образом «целеустремленность» отражает два важнейших компонента характера — побуждения и волю при их реализации в действиях и поступках.

Естественно, что и специфические виды направленности каждой из подструктур личности, так же как и эти подструктуры, тесно взаимосвязаны.

Не обсуждая пока более общие психологические категории «мировоззрение», «жизнедеятельность» и «деятельность», поскольку они в большей мере относятся к личности как «открытой»

 

22

 

системе, мы обозначаем их приблизительно в соответствующих местах схемы.

 

2. РАЗРАБОТКА ПСИХОФИЗИОЛОГИИ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ И ЛИЧНОСТИ, НЕКОТОРЫЕ ПУТИ ДАЛЬНЕЙШЕГО ИЗУЧЕНИЯ ПРИРОДНЫХ ОСНОВ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ

 

Здесь также необходимо сознательное самоограничение: не рассматриваются многие интересные и конкретные работы, относящиеся к вышеобозначенной проблеме, поскольку это — самостоятельная задача.

В данном разделе в связи с логикой приводимой схемы лишь обозначаются в общем плане те направления, применительно к которым возможна психофизиологическая разработка проблем, относящихся к подструктурам личности и индивидуальности и их системообразующим признакам. И только в этой связи упоминаются отдельные работы сотрудников лаборатории дифференциальной психофизиологии НИИ ОПП, не нашедшие отражения в монографиях и сборниках последних лет.

С сожалением приходится констатировать, что при аналитическом изучении природных основ индивидуальности и личности в норме очень много «белых пятен». В дифференциальной психофизиологии наименее разработаны проблемы природных предпосылок мотивации и характера, несколько более — природных основ темперамента и способностей.

Неравнозначно и соотношение «природной и социальной систем детерминации» (термины из цитируемой выше статьи Л.П. Буевой) для каждой из подструктур личности. Это помечено на схеме условно в виде «смещения» данных подструктур в направлении от наибольшей (для мотивации) и наименьшей (для характера) зависимостей от функционирования организма и, соответственно, обратных зависимостей, если обращаться к личности.

Мотивация; побуждения и эмоциональность. Применительно к этим понятиям пока приходится считать справедливым упрек П.В. Симонова в том, что в рамках типологической концепции при разработке ее на человеке недостаточно исследовались основные эмоции и структура его потребностей [45]. Им же сформулирована и основная стратегия при изучении этой проблемы: «Конкретный набор потребностей (материально-биологических, социальных и идеальных, по предлагаемой им классификации. — Э. Г.), их иерархия, доминирующее положение одних побуждений и вспомогательная роль других составляют «ядро» личности, наиболее существенную ее характеристику. Хотя любому человеку присущи все группы потребностей, хотя люди, принадлежащие к одной и той же эпохе, общественно-экономической формации, классу, национальности, обладают сходной исторически обусловленной структурой потребностей их индивидуальная композиция уникальна и в наибольшей мере определяет неповторимость личности» [46; 157].

Решение этой задачи в конкретном психологическом и психофизиологическом плане, однако, необычайно сложно, но некоторые продуктивные подходы здесь имеются. Об одном из них упоминалось выше: это теперь уже многочисленные работы А.Е. Ольшанниковой с сотрудниками ([30] и др.), которым удалось найти способы формализации основных стенических и астенических эмоций — гнева, радости, страха, печали. Эти исследования, правда, в большей мере рассматриваются авторами в контексте теории темперамента, а не мотивации, поскольку изучаемые эмоции не касаются иерархии перечисленных человеческих потребностей, опосредствованных мотивационной сферой. В работах данного направления, однако, содержится возможность и такого пути анализа.

Как это ни парадоксально, но в дифференциальной психофизиологии не изучены в системе мотивации даже материально-биологические потребности, не говоря о социальных и идеальных. Между тем они обладают «достаточно мощной, а главное, самостоятельной силой» [50; 167]. Их жизненное, витальное значение таково, что, по справедливой мысли И.А. Джидарьян, «вопрос об их удовлетворении или неудовлетворении» — это вопрос «о самом физическом существовании индивида», они связаны «с самыми основами жизни и являются такими же «древними», как сама жизнь» [там же].

 

23

 

Возможно, именно поэтому система мотивации оказывается так тесно связанной с функционированием организма, «обогнав» в этом другие подструктуры личности при рассмотрении их в единстве природного и социального.

Один из путей исследования органических потребностей, входящих в мотивацию, был обозначен в психологии С.Л. Рубинштейном еще в начале 40-х гг. Он полагал, что нужно рассматривать влечения не столько в их понимании по Фрейду, но и как «начальный этап отражения органической потребности в интероцептивной чувствительности», которую необходимо изучать в ее взаимоотношениях с другими сторонами сознания [40; 522]. Этот путь в психофизиологии до сих пор не реализован, вероятно, из-за его трудности.

Рефлекторной теорией И.П. Павлова, утверждающей единство врожденного и приобретенного, при ее развитии на современном этапе определено одно из важных направлений в изучении природной «составляющей» потребностей и мотивации. Это, в частности, исследование индивидуально-типического своеобразия фонда безусловных рефлексов у человека: пищевого, полового, оборонительного, ориентировочного и др.

В работах дифференциальных психофизиологов до сих пор не реализован тот подход, который существует в общей психофизиологии при изучении безусловных рефлексов. Так, работами Е.Н. Соколова с сотрудниками [48] были найдены объективные методы диагностики «ориентировочной» и «оборонительной» чувствительности и их соотношения у человека, но в арсенал методов психофизиологии индивидуальных различий они пока не вошли. Их использование для определения выраженности безусловных оборонительных и ориентировочных рефлексов и сопоставление с доминирующими побуждениями у разных людей и особенностями их эмоциональности — также один из путей экспериментального изучения природных предпосылок мотивации.

Более освоенным способом разработки природных основ эмоциональности в плане дифференциальной психофизиологии является изучение индивидуально-типических характеристик вегетативного баланса симпатической и парасимпатической систем. В.В. Суворовой [33] и З.Г. Туровской [33] были установлены различные соотношения вариаций вегетативного баланса с выраженностью свойств нервной системы, с одной стороны, и особенностями развития эмоциональных состояний, в частности стресса, — с другой. Но пока показатели вегетативного баланса и типологических свойств не сопоставлены с доминирующими тенденциями в мотивации у разных людей, в частности с эмоциональностью как психологической чертой личности. Последняя в большей мере исследовалась в дифференциальной психологии Б.И. Додоновым [11]. Им обосновано положение, что эмоциональность не сводится только к эмоциональной окрашенности, она имеет «самоценность», выражая потребность в эмоциональном насыщении и таким образом выступая в качестве мотивов поведения, различных у лиц, дифференцирующихся по общей эмоциональной направленности.

Это также один из способов изучения доминирующих тенденций в мотивации, но он пока не подкреплен исследованием природных предпосылок эмоциональности, что вполне могут в дальнейшем осуществить дифференциальные психофизиологи.

И наконец, еще об одном практически важном аспекте изучения природных основ эмоциональности и побуждений. В дифференциальной психологии значительное внимание уделяется проблеме половых различий [17]. Разработка континуума «маскулинно-фемининных свойств», которые могут присутствовать в разных соотношениях и у мужчин, и у женщин, существенна не только для прогноза адаптации к разным видам деятельности, но и для службы семьи [4], [17]. Одно из направлений исследования этого континуума — изучение упомянутых выше индивидуальных вариаций вегетативного баланса [55].

Естественно, что здесь лишь фрагментарно обозначены некоторые из возможных подходов к раскрытию природных «составляющих» мотивации и ее системообразующих признаков —

 

24

 

эмоциональности и побуждений, которые в какой-то мере доступны для анализа их методами дифференциальной психофизиологии.

Темперамент; эмоциональность и активность. Значение достижений естествознания, в том числе типологической концепции И. П. Павлова, развитой применительно к человеку школами Б. М. Теплова — В. Д. Небылицына, Б. Г. Ананьева, В. С. Мерлина для решения проблем психологии личности, рассмотрено в монографиях А. Д. Смирнова [47] и многих других авторов. Благодаря исследованиям, проведенным представителями этих школ, вопрос о природных предпосылках психологических характеристик темперамента — свойствах нервной системы, общих животным и человеку, оказался наиболее разработанным.

В настоящее время достаточно обстоятельно исследована проблема индивидуальных особенностей психической активности как черты темперамента и их соотношений с выраженностью и сочетанием основных свойств нервной системы, в частности с активированность3. В концепции Я. Стреляу [49] активность рассматривается как характеристика «энергетического уровня поведения» (с. 77). Она тесно связана с другим свойством темперамента — реактивностью. Последняя проявляется «в реакциях, непосредственно определяемых стимульной ситуацией» (с. 79). «Реактивность тем сильнее, чем выше возбудимость индивида или чем слабее раздражитель, вызывающий хотя бы еле заметную реакцию» (с. 73). «...противоположностью возбудимости является работоспособность или выносливость, способность адекватно реагировать на сильные, продолжительные или часто повторяющиеся раздражители» [там же]. Этот параметр связан с активностью. В определенном смысле активность и реактивность находятся в обратном отношении и «измерение активности поведения может служить косвенным показателем реактивности данного индивида, и наоборот» (с. 79). Из типологических свойств нервной системы наиболее тесно связано с этими энергетическими уровнями поведения свойство силы нервной системы в его двух характеристиках — работоспособности и чувствительности.

В наших работах с различными индикаторами динамической стороны психической активности наиболее часто коррелировали электроэнцефалографические показатели типологического свойства активированности. Последнее рассматривается в контексте павловского понятия «уравновешенность» и характеризует устойчивый индивидуальный уровень активации — безусловнорефлекторный баланс процессов возбуждения и торможения [7]. В структуре этого свойства также выявились две стороны, находящиеся в обратном соотношении, подобно чувствительности и силе. Это порог активации и активированность как устойчивая, развернутая во времени характеристика индивида.

Интересно, что и на психологическом уровне при анализе эмоциональности как черты темперамента также намечается выделение разных сторон [24], аналогичных реактивности и активности. Согласно В. С. Мерлину, существует такой признак эмоциональности, как эмоциональная возбудимость, определяемая степенью внутренних и внешних воздействий, на которые возникает эмоциональная реакция (для эмоционально возбудимых требуются более слабые раздражители), и второй признак эмоциональности — сила эмоций. «Функция этого свойства заключается в энергизации деятельности в зависимости от удовлетворения или неудовлетворения мотивов» [24; 15]. «Некоторые данные,—-отмечает В. С. Мерлин, — говорят о том, что эмоциональная возбудимость и сила эмоций находятся в обратном отношении» [там же; 16].

Сопоставление этих данных,

 

25

 

полученных на физиологическом и психологическом уровнях, позволяет сформулировать ближайшие конкретные задачи при дальнейшем изучении системообразующих признаков темперамента — активности и эмоциональности — и их природных основ:

1. Сопоставление активности и реактивности не только со свойством силы, но и с двумя вышеобозначенными параметрами свойства активированности, а также с другими типологическими свойствами.

2. В поисках природных предпосылок эмоциональности необходимо сопоставление двух ее параметров — возбудимости и силы — с дифференцированными показателями активированности и силы, в которых была бы возможность более четко разделить возбудимость и уровень возбуждения, чувствительность и выносливость. Эти исследования нужно дополнить дальнейшим изучением индивидуальных вариаций вегетативного баланса и функционирования эндокринной системы как важных природных предпосылок темперамента [2; 23].

3. И наконец, требуется дальнейшее сравнительное изучение  собственно психологических  системообразующих признаков темперамента — активности и эмоциональности.

Способности; активность и саморегуляция. Благодаря главной традиции отечественной дифференциальной психологии и психофизиологии, определяемой огромным вкладом Б.М. Теплова [53], разработка проблемы способностей и их природных предпосылок (индивидуально-типических и возрастных) привлекла внимание многих исследователей.

Некоторые итоги и актуальные задачи, стоящие перед дифференциальными психофизиологами в области конкретного изучения природных предпосылок общих способностей, сформулированы в специальной статье [8]. Здесь следует добавить следующее: вероятно, в ряду широко понимаемых задатков способностей (да и других подструктур личности) должны быть представлены врожденные характеристики общей и частных конституций, по В.М. Русалову [42]. В общих и в некоторых видах специальных способностей важны как функциональные, так и телесные анатомические особенности человека. В этом смысле нельзя не согласиться с Е.П. Ильиным, включающим в структуру спортивных способностей не только психологические и физиологические, но — по необходимости — и морфологические параметры [14; 82].

«Фигура танцовщицы, рука пианиста, глаз художника, ухо музыканта,— отмечает А. Илиади, — все это необходимые условия проявления способностей, а затем и формирования соответствующего таланта» [13; 47]. Можно спорить относительно «удельного веса» этих факторов в становлении разных видов одаренности, но совсем не учитывать их при прочих равных условиях нельзя.

Наиболее экспериментально изученной в нашей лаборатории оказалась проблема соотношения индивидуально-типических особенностей памяти и электрофизиологических показателей основных свойств нервной системы [7]. Обнаружено значение трех исследуемых свойств нервной системы: силы—слабости, лабильности—инертности и активированности — инактивированности для продуктивности памяти на ее разных уровнях. Выявлено также различие картин статистических соотношений психологических и физиологических переменных для условий непроизвольного и произвольного запоминания. Эти исследования, как и работы по изучению типологических предпосылок подверженности определенным функциональным состояниям, рассматриваемым В.И. Рождественской в контексте индивидуальных различий работоспособности [39], поставили вопрос о необходимости изучения современными психофизиологическими методами специально человеческих типов высшей нервной деятельности, по И.П. Павлову, и их соотношения со свойствами нервной системы, общими человеку и животным [9].

При изучении собственно успешности деятельности, которая входит в определение способностей (экспериментально исследовалась учебная деятельность), были выявлены и описаны два основных симптомокомплекса, группирующихся вокруг активности и саморегуляции (см.: [16], [38]). Но в данных работах в качестве природной основы этих системообразующих признаков

 

26

 

исследовались ЭЭГ-показатели свойств нервной системы, общих человеку и животным.

Рассмотрение левой части схемы, а также анализ ряда литературных данных (см.: [35], Первомайский Б.Я. и др.) позволяют предполагать, что именно специально человеческие свойства ВНД могут оказаться наиболее «релевантной» природной основой при изучении способностей.

И действительно, проведенное в нашей лаборатории под руководством С.А. Изюмовой и А.А. Леонтьева диссертационное исследование М.К. Кабардова [15] показало применительно к языковым способностям следующее: имеются два разных типа овладения иностранным языком в условиях интенсивного обучения — коммуникативный, или интуитивно-чувственный (по Б.В. Беляеву), и некоммуникативный, или рационально-логический. Первый тип овладения языком оказался в большей мере связанным с преобладанием первосигнальных функций, с выраженностью непроизвольных видов запоминания и интеллектуальной деятельности и с более лабильной нервной системой. Этот коммуникативный тип оказался более благоприятным для речевой деятельности и более успешным в условиях суггестопедической методики. Второй тип овладения языком связан с более инертной нервной системой, с относительным преобладанием второсигнальных функций.

Можно считать установленным, что только для лиц с первым типом овладения иностранным языком интенсивные методы являются наиболее адекватными; для лиц же со вторым типом овладения иностранным языком эти методы не столь благоприятны, так как не выявляют полностью их склонности к аналитическому, «лингвистическому» овладению языком. Возможно, как предполагает М.К. Кабардов, для них более подходящими являются традиционные методы.

Таким образом, данная работа показала, что при определении языковых способностей обязательно должны учитываться и особенности соотношения двух сигнальных систем, т. е. специально человеческие типы ВНД.

Ближайшей конкретной задачей при дальнейшем изучении системообразующих признаков способностей — активности и саморегуляции — и их природных основ представляется изучение соотношений общих и специально человеческих свойств ВНД в их отнесенности к левому и правому полушариям головного мозга (см.: [9]).

Характер; саморегуляция и побуждения. Работы, посвященные экспериментальному изучению характера и его природных основ, в отечественной литературе очень малочисленны, вероятно потому, что «характер является следствием отражения всей сложности жизненных влияний, формируется в процессе активного взаимодействия личности и среды» [8; 346].

Хотя свойства нервной системы, общие животным и человеку, и могут быть в определенных случаях очевидной природной предпосылкой некоторых свойств характера, все-таки иногда провозглашаемая тесная связь между ними, а также между темпераментом и характером не представляется столь несомненной, а главное — ведущей. По-видимому, не меньшее, если не большее значение в качестве природной предпосылки характера могут иметь также специально человеческие свойства ВНД и складывающиеся на их основе функциональные системы. Так, Н.Г. Левандовским экспериментально было показано, что, действительно, нет оснований считать основой характера лишь темперамент, поскольку в характере не воспроизводится, а преодолевается «биполярность» черт темперамента, и происходит это благодаря волевым компонентам характера и фактору отношения к людям [19].

Работы, проведенные в нашей лаборатории, также говорят о необходимости в изучении природных предпосылок характера и его отдельных черт учитывать не только основные, но и специально человеческие свойства ВНД.

В исследовании В.Н. Азарова, данные которого частично опубликованы [1], были изучены импульсивный и рефлексивно-волевой стили действования в едином континууме «импульсивность — управляемость». На основе корреляций шести показателей, относящихся к сенсомоторной, эмоционально-волевой и познавательной сферам

 

27

 

был выделен один общий фактор, интерпретируемый автором как «импульсивность — управляемость». Крайние по этому общему показателю группы испытуемых весьма различались и по параметрам типологических свойств: более импульсивные испытуемые по сравнению с более «управляемыми» оказались обладателями слабой и активированной нервной системы, с относительным доминированием первосигнальных функций. Более «управляемые» имели противоположные характеристики типологических свойств нервной системы.

Другое направление работ относится к исследованию параметра непроизвольной — произвольной регуляции мнемических и сенсомоторных функций. В работах Б.Р. Кадырова [16], Н.Я. Большуновой и Г.Н. Дерюгиной [5], [10] был найден комплекс свойств нервной системы (преобладание первосигнальных функций, активированность, к которой тяготеют «полюса» силы и лабильности), характеризующийся в целом преобладанием возбуждения, на основе которого более удачно осуществляется система сенсомоторных и мнемических действий с преобладанием непроизвольных компонентов. На основе другого комплекса (преобладание второсигнальных функций, инактивированность, к которой тяготеют «полюса» слабости и инертности), характеризующегося в целом преобладанием торможения, более успешно формируется система сенсомоторных и мнемических действий с преобладанием произвольных компонентов.

В этих и других исследованиях проявилось значение полушарной асимметрии и значение специально человеческих свойств ВНД в регуляторных и отражательных функциях [9].

В.И. Селиванов выявил разные типы учащихся (с относительно гармоничным развитием, «практиков» и «теоретиков»), отличающихся по уровню волевого развития. У «практиков» — большая волевая активность в физическом, а у «теоретиков» — в умственном труде. На основе наших данных можно предполагать, что в несколько одностороннем развитии тех и других сказались не только жизненный опыт, но и некоторые природные предпосылки в виде преобладания первой или второй сигнальной системы.

Значение специально человеческих свойств ВНД в формировании индивидуальных вариаций черт характера отражено в левой части схемы в виде большей обусловленности способностей и характера этими свойствами. Но, конечно, вся система прижизненно сформированных систем временных связей и стереотипов, как это и отмечалось исследователями, — общая природная основа характера.

Дальнейшей задачей его конкретного изучения в дифференциальной психофизиологии является анализ системообразующих признаков характера — воли и побуждений — и их различных природных предпосылок.

 

1. Азаров В. Н. Стиль действования: импульсивность — управляемость. — Вопросы психологии, 1982, № 3, с. 121—126.

2. Ананьев Б. Г. Важная проблема современной педагогической антропологии (онтогенетические свойства человека и их взаимосвязь).— Советская педагогика, 1966, № 1, с. 33—53.

3. Ананьев Б. Г. Структура личности и трудоспособность. — В кн.: Вопросы современной психоневрологии. Л., 1966, с. 33—50.

4. Бодалев А. А., Обозов Н. Н., Столин В. В. О службе семьи. — Психологический журнал, 1981, т. 2, № 4, с. 91—99.

5. Большунова Н. Я. Взаимосвязь индивидуальных различий по параметру непроизвольно-произвольной регуляции  с особенностями соотношения сигнальных систем: Канд. дис. — М., 1981.—191 с.

6. Буева Л. П. Человек и общественный прогресс. — Вопросы философии, 1982, № 2, с. 20—35.

7. Голубева Э. А. Индивидуальные особенности памяти человека (психофизиологическое исследование). — М., 1980.— 150 с.

8. Голубева Э. А. Некоторые проблемы экспериментального изучения природных предпосылок общих способностей. — Вопросы психологии, 1980, № 3, с. 23—37.

9. Голубева Э. А. Об изучении психофизиологическими методами проблемы соотношения общих и специально человеческих свойств высшей нервной деятельности. — Психологический журнал, 1982, т. 3, № 2 с. 89—99.

10. Дерюгина Г. Н. Индивидуальные особенности регуляции сенсомоторных действий в связи с различиями по биоэлектрическим индикаторам основных свойств  нервной системы: Канд. дис. — М., 1981, —151 с.

11. Додонов Б. И. Эмоция как ценность. — М., 1978. —271 с

12. Железняк Л. Ф. Проблема направленности личности в советской психологии. — Вопросы психологии, 1972, № 5, с. 157—161.

13. Илиади А. Природа художественного таланта. — М., 1968. —533 с.

14. Ильин Е. П. Дифференциальная психофизиология

 

28

 

физического воспитания и спорта. — Л., 1979.— 82 с.

15. Кабардов М. К. Индивидуально-психологические особенности  усвоения иностранного языка взрослыми учащимися при интенсивном обучении. Сообщения 1 и 2. — Новые исследования в психологии, 1982, № 1. М., с. 67—79.

16. Кадыров Б. Р. Уровень активации и некоторые динамические характеристики психической активности. Канд. дис. М., 1977. — 124 с.

17. Кон И. С. Психология половых различий.— Вопросы психологии, 1981, № 2, с. 47—57.

18. Крупнов А. И. О психодинамических характеристиках интеллектуальной активности человека.— Вопросы психологии, 1981, № 6, с. 75—82.

19. Левандовский Н. Г. О структуре характера. — Вопросы психологии, 1970, № 3, с. 51—61.

20. Левитов Н. Д. Психология характера. — М., 1969.

21. Лейтес Н. С. На подступах к психофизиологии личности. —В кн.: Советская психология в свете ленинских идей. Пермь, 1971, с. 53—84.

22. Ломов Б. Ф. Личность в системе общественных отношений. — Психологический журнал, 1981, т. 2, № 1, с. 3—17.

23. Мерлин В. С. Лекции по психологии мотивов человека. — Пермь, 1971. — 118 с.

24. Мерлин В. С. Некоторые принципы психологической характеристики свойств темперамента.— В кн.: Экспериментальные исследования личности и темперамента. Пермь, 1982, с. 3—22.

25. Михайлов Ф. Т. Индивидуальность. — В кн.: БМЭ. Т. 9. М., 1978, с. 600—601.

26. Небылицын В. Д. Некоторые проблемы изучения нейрофизиологических факторов поведения: Тезисы докладов к XX Международному психологическому конгрессу. — М., 1972, с. 140—142.

27. Небылицын В. Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. — М., 1976. —336 с.

28. Общая психология / Под ред. В. В. Богословского, А. Г. Ковалева, А. А. Степанова и др. — М., 1981. —382 с.

29. Общая психология / Под ред. А. В. Петровского. — М., 1976. —479 с.

30. Ольшанникова А. Е. К психологической диагностике эмоциональности. —В кн.: Проблемы общей, возрастной и педагогической психологии. М., 1977, с. 93—105.

31. Петров Б. М. Краткий психологический словарь-хрестоматия / Под ред. К. К. Платонова.—М., 1974. —134 с.

32. Платонов К. К. Система психологии и теория отражения. — М., 1982. — 308 с.

33 Проблемы дифференциальной психофизиологии. Т. VIII. —М., 1974.

34 Проблемы дифференциальной психофизиологии. Т. IX. —М., 1977. —253 с.

35 Проблемы личности: Материалы симпозиума. Т. 1. — М., 1969.

36 Психологические механизмы целеобразования. — М., 1977.

37. Психология и психофизиология индивидуальных различий. — М., 1977.— 181 с.

38. Психофизиологические исследования интеллектуальной саморегуляции и активности. — М., 1980.— 206 с.

39. Рождественская В. И. Индивидуальные различия работоспособности. — М., 1980. — 152 с.

40. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — М., 1940. —595 с.

41. Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание.— М., 1957. —328 с.

42. Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических  различий. — М., 1979.— 352 с.

43. Селиванов В. И. Волевая регуляция активности личности. — Психологический журнал, 1982, т. 3, № 4, с. 14—25.

44. Сержантов В. Ф., Сержантова Т. И. Интеграционные процессы в современной биологии и задачи естественнонаучного познания человека.— Физиология человека, 1976, т. 2, № 1, с. 3—16.

45. Симонов П. В. К вопросу о нарастающей тенденции к синтезу наук (о некоторых проблемах современной психофизиологии). — В кн.: Методологические вопросы высшей нервной деятельности. М., 1970, с. 35—47.

46. Симонов П. В. Эмоциональный мозг.— М., 1981. —215 с.

47. Смирнов А. А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. — М., 1975. —352 с.

48. Соколов Е. Н. Восприятие и условный рефлекс. — М., 1958.— 331 с.

49. Стреляу Я. Роль темперамента в психическом развитии. — М., 1982.— 228 с.

50. Теоретические проблемы психологии личности. — М., 1974.

51. Теплов Б. М. Психологические взгляды Герцена. — В кн. Философские записки. Т. V. М.; Л., 1950, с. 99—147.

52. Теплов Б. М. Психология. — 7-е изд. — М., 1953.— 255 с.

53. Теплов Б. М. Проблемы индивидуальных различий. — М., 1961. -— 535 с.

54. Фресс П. Эмоции. — В кн.: Экспериментальная психология. — М.,  1975, вып. V, с. 111—195.

55 Хэссет Дж. Введение в психофизиологию. М., 1981. —248 с.

56. Чудновский В. Э. Нравственная устойчивость личности. — М., 1981. — 206 с.

57. Шадриков В. Д. Проблемы профессиональных способностей. — Психологический журнал, 1982, т. 3, № 5, с. 13—26.

58. Шорохова Е. В. Тенденции исследования личности в советской психологии. — Психологический журнал, 1980, т. 1, № 1, с. 45—57.

59. Abstract Guide. XXIInd International Congress of psychology, v. 1. —Leipzig, 1980, p. 308-315.

60 Anastasi A. Differential Psychology. — N. Y., 1958. —664 p.

 

Поступила в редакцию 7.I. 1983 г.