Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

139

 

ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

 

ТРУДЫ Л. С. ВЫГОТСКОГО В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ

 

О. М. ТУТУНДЖЯН

 

Среди советских психологов, труды которых нашли широкий международный отклик и признание, следует отметить Л. С. Выготского. Лишь через 30 лет после смерти Л. С. Выготского, в начале 60-х гг, т. е. через несколько лет после переиздания ряда его трудов в нашей стране, возник значительный интерес к его творчеству в Европе, в частности в странах социалистического содружества и в Северной Америке. Его труды издавались в Нью-Йорке и Лондоне, Берлине и Франкфурте-на-Майне, Праге и Варшаве и ряде других центров современной психологии. Издавались преимущественно такие работы, как «Мышление и речь», «Развитие высших психических функций», «Психология искусства», «Игра и ее роль в психическом развитии ребенка».

К 70-летию со дня рождения Л. С. Выготского журнал «Soviet Psychology» опубликовал статьи А. Р. Лурия, А. В. Запорожца, П. Я. Гальперина, Д. Б. Эльконина, В. В. Давыдова о разных аспектах его творчества. В 1980 г. в Чикаго состоялся симпозиум, посвященный трудам Л. С. Выготского.

Анализ использования и изучения зарубежными психологами наследия Л. С. Выготского убедительно показывает, что речь идет не только об изложении его взглядов, но и об их воздействии на формирование общепсихологических взглядов ряда крупных американских психологов.

Такое научное влияние в последние годы испытывают, в частности, Дж. Брунер, К. Ригел, Ю. Бронфенбренер, М. Коул, С. Скрибнер и в меньшей степени Г. Вернер, Б. Каштан.

Значительно влияние Л. С. Выготского на Дж. Брунера, известного англо-американского психолога, который писал: «Я испытываю чувство благодарности к советским психологам, чьи работы в течение многих лет помогали мне я вдохновляли меня... Каждый психолог, который занимался в минувшую четверть века познавательными процессами и их развитием, должен признать то большое влияние, которое оказали на него труды Льва Семеновича Выготского... То, чему меня научил Л. С. Выготский (хотя я сам делал попытки сформулировать близкое к этому положение), было понимание характера психических операций, зависящих от природы орудий и понятий, совместная работа которых обеспечивает успех деятельности, как и тот факт, что орудия и понятия являются частью культуры, которая даст возможность проявиться способностям человека... Именно Выготский позволил мне понять с наибольшей ясностью, что психическая жизнь и ее развитие зависят от взаимодействия социальных и биологических процессов» [11; 9].

В своей «Интеллектуальной автобиографии» (от 1979 г.) Дж. Брунер, уточняя содержание этого взаимодействия двух факторов, пишет: «Биологические факторы стесняют то, что культура может дать, но культура имеет свои собственные законы. В этом отношении я всегда питал симпатию к столь разным «культуризмам», как марксизм Выготского и структурализм Соссюра» [18; 147].

Труды Л. С. Выготского вызвали значительный интерес Дж. Брунера и ряда других североамериканских психологов, однако влияние советских психологов, и в частности Л. С. Выготского, на «Диалектическую психологию» К. Ф. Ригеля (1925—1977) пока малоизвестно. В создании диалектике и генетико-исторического подхода К. Ф. Ригеля к возникновению и развитию психических процессов трудовой деятельности значительное место занимают психологические взгляды автора «Мышления и речи» (1934). В своих трудах «Психология развития и история» (1976) и «Основы диалектической психологии» (1979) К. Ф. Ригель разрабатывает ряд проблем теории философии психологии на основе использования марксистского опыта создания научной психологии.

В самом деле, в отличие от Ф. Брауна, автора эклектического и ревизионистского опыта создания марксистской психологии (см. его «К марксистской психологии», 1974), К. Ригель как знаток истории мировой психологии, в том числе советской, в своем «Манифесте диалектической психологии» (1976), изданном впервые в журнале «American Psychologist», четко формулирует главные принципы и методы диалектической психологии, противопоставляя, по его словам, «примитивную диалектику Фрейда, Вернера, Пиаже научной диалектике Выготского, Рубинштейна и других основателей советской психологии». Несмотря на проблематичность ряда положений К. Ф. Ригеля, его стремление к диалектическому и историческом} мышлению следует считать передовым моментом в американской психологии.

Мы полностью согласны с утверждением словацких психологов И. Кошчо и Л. Маршаловой, что «в западной психологии ему (т. е. Ригелю) принадлежит заслуга открытия и популяризации принципиального значения диалектического метода в развитии психологических наук. Он открыл доступ западным психологам к идеям Рубинштейна, Выготского, Лурия, Леонтьева и др.» [26; 408]. Наибольшее влияние на К. Ф. Ригеля оказал С. Л. Рубинштейн, но и взгляды Л. С. Выготского о генезисе высших психических функций, о психологии речи и мышления сыграли существенную роль в развитии его

 

140

 

психологического мышления.

В «Основах диалектической психологии» К Ригель пишет: «Несмотря на то что Выготский критиковался за поддержку положения о раздвоении психологических активностей к наследственному и средовому компонентам, он был высоко оценен благодаря тому, что обратил большое внимание на положительный эффект социокультурных факторов. Эта идея находилась в согласии с исторической диалектикой Маркса, Энгельса и Ленина». «Согласно. Выготскому (1929, 1962), — продолжает К. Ф. Ригель, — психологические процессы (в том числе сознание) возникают через историческую и социальную эволюцию, которые, в свою очередь, порождаются человеческим трудом. Победа диалектики (в психологии.— О. Т.), таким образом, была значительно усилена Выготским» [37; 29].

В американской психологической историографии ряд поколений ученых обратили внимание на оригинальность трудов Л. С. Выготского. Так, например, еще в 1949 г. известный американский историк психологии Г. Мэрфи (1895—1979) в своей монографии «Историческое введение в современную психологию» пишет: «В 20-х годах Выготский и Лурия предпринимали значительное оригинальное исследование в области символического мышления» [32; 439]. Он, по всей вероятности, в своей оценке ссылается в основном на статью Л. С. Выготского «Мышление и речь», изданную в американском журнале «Психиатрия» (1939 г.)

Почти четверть века после этой оценки молодой американский психолог Л. Рагмани в своей монографии «Советская психология, ее философские, теоретические и экспериментальные основы» (1973), говоря о так называемом процессе кристаллизации советской психологии в начале 30-х гг., подчеркивает роль культурно-исторической теории Л. С. Выготского и теории сознания С. Л. Рубинштейна в «сражении за сознание». Автор считает, что эти две теории сыграли переломную роль в становлении советской психологии. При этом он достаточно тщательно и в основном объективно излагает идеологическую и научную обстановку, в которой развивалась борьба в 30-х гг. как против бихевиоризма и фрейдизма, так и против рефлексологии и реактологии, с целью определить отношение Л. С. Выготского к указанным психологическим течениям. Л. Рагмани основательно анализирует отношение к вульгарному материализму и всяким проявлениям идеалистического мышления на общем фоне формирования взглядов Выготского об историчности сознания, высших психических процессов, о единстве мышления и речи, о генезисе внутренней речи, о теории знаков и значения, а также о генетическом, экспериментальном методах и о методе двойной стимуляции. При этом он излагает общую картину противоречий в оценках советскими психологами 30- и 40-х гг. общепсихологических взглядов Л. С. Выготского.

В канадской историографии Дж. МакЛиш в своем исследовании «Советская психология. История, теория, содержание» (1975) глубже, чем Л. Рагмани, анализирует и оценивает не только общепсихологические аспекты научного наследия, но и взгляды Выготского в области детской и педагогической психологии, в патопсихологии и дефектологии. Более того, он с позиции объективизма, а в целом с чувством симпатии относится к достижениям советской психологии и ее философским основам.

Согласно Дж. МакЛишу, научная заслуга Л. С. Выготского перед психологией, и в частности советской психологией, состоит в следующем. Во-первых, «начало активной деятельности Выготского в психологии было отмечено им защитой проблемы сознания против взглядов механистического материализма, которые стремились игнорировать ее как предмет исследования. Эта борьба против русских форм бихевиоризма, с одной стороны, против дуализма — с другой, определила направление творчества Л. С. Выготского. Критический анализ всех психологических школ и тенденций того времени помог ему убедиться в том, что основная ошибка заключается в попытке изучить психологические функции (такие, как мышление и речь) без учета их развития. Именно Выготский ввел принцип историзма в русскую экспериментальную психологию [30; 151—152]. Во-вторых, «подчеркивая,— пишет Дж. МакЛиш, — важное значение культурной среды в развитии человеческих особенностей и типов, Выготский доказал свою зависимость от марксизма... Действительно, Выготский и его сотрудники Лурия и Леонтьев в этот период создали основы марксистского подхода к психическому как историческому, эволюционному продукту. Они подчеркивали социальные корни сознания человека» [30; 121—122]. В-третьих, «несмотря на то что Выготский признает генетический подход, как и Пиаже, он связывает умственное развитие ребенка непосредственно с педагогическим процессом, в отличие от Пиаже и в соответствии с русской школой мышления в этом вопросе. Во всех своих работах Выготский показывает значение положения цельности и системности подхода, которые целиком являются марксистскими» [30; 122]. В-четвертых, «творчество Выготского представляет собой глубоко марксистскую теорию об отношениях мышления и речи» [30; 212—213], об «их интегральном характере» [30; 249]. И, в-пятых, «Выготский был первым психологом, который охарактеризовал природу мыслительного процесса при шизофрении на основе систематического экспериментального изучения» [30; 175—176].

Такова общая, но основная и объективная характеристика научных взглядов Л. С. Выготского, данная канадским историком психологии.

В современной североамериканской психологии все же главное внимание уделяется психологическим и психолингвистическим взглядам Л. С. Выготского в разрешении классической проблемы мышления и речи. Здесь мы находим определенную поляризацию оценок и подходов, несмотря на то что их основное содержание следует считать положительным.

Первая группа зарубежных психологов (Д. Слобин, Дж. Брунер, М. Коул, Т. Шибутани, Дж. МакЛиш и др.) в соответствии с принципами и положениями Л. С. Выготского экспериментально изучили генезис и развитие речевых и мыслительных функций как в онтогенезе, так и у представителей разных культур. Полученные ими данные не только подтвердили

 

141

 

взгляды Л. С. Выготского, но и послужили ориентирами для дальнейших исследований.

Вторая группа психологов (А. Р. Линдсмит, А. Л. Штросс, Г. Вернер, Б. Каплан, Р. Чеплин, Т. С. Крейвик), признавая правильность решения Л. С. Выготским проблемы мышления и речи, открыто или скрыто старается связывать его взгляды с теориями, чуждыми его методологической позиции. Приведем лишь два примера, подтверждающие высказанную нами мысль.

Первый пример. А. Р. Линдсмит и А. Л. . Штросс в своей работе «Социальная психология» (1949, 1956, 1968), написанной в духе так называемого символического интеракционизма, утверждают, что «из трудов Лурия и Выготского отчетливо видно, что их общая теоретическая тенденция во многих отношениях близка тенденциям Мида и нашей» [28; 13]. Трудно согласиться с этим утверждением. В то время как общей теоретической основой Выготского и Лурия являлась научная объективность, основанная на экспериментировании и диалектико-материалистическом мышлении, социологические и психосоциальные концепции Мида, Линдсмита и Штросса проникнуты прагматизмом, бихевиоризмом и символическим интеракционизмом. Это последний, но по существу, новый вариант старого психологизма как в социологии, так и в социальной психологии. Не имея возможности подробно останавливаться на других аргументах против эклектизма Штросса и Линдсмита, следует лишь отметить, что ахиллесова пята символического интеракционизма, на котором сконструирована вся система социальной психологии этих американских психологов — это признание принципа первичности символических процессов — в интериндивидуальных и внутрииндивидуальных отношениях.

Второй пример. На основе положений Л. С. Выготского о взаимоотношениях внутренней речи и мышления Р. Чеплин и Т. С. Крейвик заключают, будто «взгляды Выготского подтверждают гипотезу Уорфа». [20; 376]. Трудно согласиться с таким утверждением, ибо, как известно, лингвистическая относительность и «языковое мировоззрение» Уорфа основываются на неопозитивистской концепции языка и на современном агностицизме. Более того, ряд высказываний Уорфа, свидетельствующих об отождествлении мышления с языком, следует считать полностью чуждым взглядам Л. С. Выготского о взаимодействии и единстве мышления с языком и речью. Именно это имел в виду Дж. Брунер в своей работе «Психология познания», когда утверждал, что «наши результаты заставили нас отказаться от параллелизма Уорфа в пользу инструментализма, характерного для таких авторов, как Выготский и Лурия» [11; 324].

Следует добавить, что под инструментализмом Дж. Брунер имел в виду культурно-историческую концепцию Л. С. Выготского о языковых и речевых способах общения как средствах, инструментах регуляции мышления, самоорганизации внутри и вне себя.

В заключение следует отметить, что на общем фоне признания за рубежом советской психологии наследие выдающегося советского психолога Л. С. Выготского выделяется своей оригинальностью, глубиной и перспективностью в плане дальнейшего развития.

 

Список трудов Л. С. Выготского, изданных в США1

 

1. Thought and language. Cambridge, Mass., 1962.

2. Selected papers. N. Y., 1968.

3. Mind in society. The development of higher psychological processes. Cambridge, Mass., 1978.

3a. The psychology of art. Cambridge, Mass., 1971.

4. The problem of cultural development of the child. —J. Gen. Psychol., 1929, 36, p. 415— 434.

5. The fate and function of egocentric speech. — Proceedings and papers of Ninth International Congress of Psychology, Prinction, 1930, p. 464—465 (with A. R. Luria).

6. Thought and speech. — Psychiatry, 1939, v. 2, p. 29—52.

7. Thought and speech. — Psychiatry, 1939, v. 2, p. 29—52.

8. Learning and mental development at school ages. — In: Simon В., Simon J. (eds.).— Educational psychology in USSR. L., 1963, p. 21—34.

9. Psychology and localization of functions. — Neuropsychol., L., 1965, v. 3, p. 381—386.

10. Play and its role in the psychological development of the child. — In: Bruner J., Jolly A., Sylva K. (eds.) Play —its role in development and evolution. L., 1976.

 

Литература о Л. С. Выготском

 

11. Брунер Дж. Психология познания.— М., 1977.

12. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. — М., 1977.

13. Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. — М., 1976.

14. Шибутани Т. Социальная психология. — М., 1969: пер. с англ. М., 1969.

15. Bain В. Toward an integration of Piaget and Vygotaky: Bilingual considerations.

16. Brozek J., Soviet Psychology. — In: M. H. Marx, W. A. Hillis (eds.) Theories and systems of psychology. N. Y., 1973.

17. Bruner J. S. The growth of mind. — In: E. R. Hilgard (ed.) American psychology in Historical perspective. Washington, 1978.

18. Bruner J. S., Intellectual autobiography.— In: G. Lindzey (ed.) History of psychology in autobiography, v. VII, S. Fco, 1979.

19. Cantwell Z. M., Svadjian P. N. (eds.) Adolescence: Studies in development. Itasca, 111, 1974.

20. Chaplin J. P., Krawiec T. S. Systems and theories of psychology. N. Y., 1979, 4th ed.

21. Cole M. (ed.) Soviet developmental psychology: An anthology. N. Y.: White Plains, 1977.

 

142

 

22. Cole M. Alexander Romanovich Luria. — Amer. Psychol., 1977, v. 32, N 11, p. 969—971.

23. Cole M., Bruner J., Cultural differences and inferences about psychological processes. — Amer. Psychol., 1971, v. 26, N 10, p. 866—876.

24. Gulutsan M. Jean Piaget in Soviet psychology. — Alberta Journal of Educational Research, 1967, v. XIII, N 3 (September), p. 239— 247.

25. Kofsky E. A scalogram study of classifi-cationary development. — In: I. E. Hooper, F. H. Hooper (eds.) Logical thinking in children. Research based on theory. N. Y., 1968.

26. Kosco L, Marsalovy L., Pokus F. F. Riegla о "dialekticku" koncepciu celozivotnej vyvinovey psychologie. — Psychologia a Patopsycho-logia dietata, 1979, N 5, p. 395—409.

27. Limber I. Language in child and chimp? —Amer. Psychol., 1977, v. 32, N 4.

28. Lindesmith A. R., Strauss A. L. Social psychology. N. Y., 1968, 3-d ed.

29. McCarthy D. Language development in children. — In: L. Carmical (ed.), Manual of Child psychology. N.Y., 1954.

30. McLeish J. Soviet Psychology: History, theory, content. L., 1975.

31. Misiak H., Sexton S. V. History of psychology: An overview. N. Y., 1968, 2-d printing.

32. Murphy G. Historical introduction to modern psychology. N. Y., 1949, rev. Ed.

33. Neisser U. Cognition and reality: Principles and implications of cognitive psychology. S. Fco, 1976.

34. Osgood Ch. Method and theory in experimental psychology. N. Y., 1960, 4-th printing.

35. Rahmani L. Soviet Psychology. Philosophical, theoretical and experimental issues. N. Y., 1973.

36. Riegel K. F. Psychology of development and history. N. Y., 1976.

37. Riegel K. F. Foundations of dialectical psychology. N. Y., 1979.

38. Sahakian W. S. History and systems of psychology. N. Y., 1975.

39. Scribner S., Cole M. Cognitive consequences of formal and informal education. — Science, 1973 (9 november), v. 182, p. 553—559.

40. Sexton V., Misiak H. Psychology around the world. Monterey, Calif., 1976.

41. Toulmin S. New York reviews of Book, 1978, September, v. 28.

42. Watson R. I., R. I. Watson's selected papers on the history of psychology. Ed. by Brozek J. & Rand B. Evans, Hanover, New Hampshire, 1977.

43. Watson R. I. The Great psychologists. N. Y., 1978.

44. Werner H., Kaplan B. Symbol formation. An organismic-developmental approach to language and the expression of thought. N. Y., 1967. 3-d printing.

45. Woltnan В. В. Contemporary theories and systems in psychology. N. Y., 1960.

46. Woltnan В. В. Dictionary of behavioral science. N. Y., 1973.

47. Wortis J. Soviet psychiatry. Baltimore, 1950.

48. Zusne L. Names in the history of psychology: A biographical sourcebook. N. Y., 1975.

49. Bronfenbrenner U. The ecology of human development. Cambridge, Mass., 1979.

 

Поступила в редакцию 26.VI.1981 г.



1 В библиографию трудов Л. С. Выготского, составленную Т. М. Шехлевичем (см. Вопросы психологии, 1974, № 3, с. 152—160), не вошли переводы на разные языки его трудов. Составленный нами список трудов Л. С. Выготского, изданных в США на английском языке, не претендует быть полным.