101

 

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ КОГНИТИВНОЙ САМООЦЕНКИ ПРИ ЛОКАЛЬНЫХ ПОРАЖЕНИЯХ МОЗГА

 

Д. В. ОЛЬШАНСКИЙ

 

Продуктивность экспериментального изучения особенностей самооценки в клинике локальных поражений мозга практически уже не вызывает сомнений ([2], [4], [5], [9] и др.). Очевидно, что это один из способов анализа нарушений личности при локальной мозговой патологии, который может оказаться полезным как для решения теоретических вопросов (касающихся проблемы соотношения мозга и личности, мозгового обеспечения функционирования сложных психических и деятельностных характеристик субъекта), так и для сугубо практических, клинико-психологических задач.

Общим радикалом упомянутых исследований является признание существования феномена «знаемой» самооценки, который выступает в различных обозначениях: «когнитивная», «интеллектуальная» самооценка, «когнитивный уровень» образа Я, внутренней картины болезни и т. п. Близкими к этим понятиям являются утвердившиеся в мировой психологической литературе термины «манифестируемая» и «демонстративная» самооценка — реализации когнитивной и ситуативно-обусловленной природы self — evaluation (самооценки) — характеристики, принципиально отличной от недифференцированного ситуативно, целостного, эмотивного по природе «самоуважения» (self — esteem).

Само признание дифференцированности единого прежде для психологии Я человека, безусловно, продуктивно для его операционального изучения. Это же относится и к самооценке, которую, видимо, наиболее адекватно понимать как одну из основных функций и, Главное, один из основных инструментальных показателей образа Я.

Однако признание такой неоднородности, и в частности вычленение когнитивной подсистемы самооценки, вызывает потребность экспериментального ее исследования. А это сопряжено с рядом трудностей, связанных с отсутствием адекватных методик1. Наиболее частый прием изучения когнитивной самооценки — различные варианты методик шкального типа, в частности модификации методики Т. Дембо — С. Я. Рубинштейн [8]. Одним из ее не всегда учитываемых при использовании этой процедуры факторов являются уже описанные собственные закономерности самооценочных шкал и механизмов работы испытуемого в подобного рода экспериментах. Цель настоящей статьи — проследить указанные моменты у больных с локальными поражениями мозга и

 

102

 

сопоставить их как с показателями здоровых людей, так и с другими индикаторами нейропсихологического анализа нарушений личности.

 

МЕТОДИКА ЭКСПЕРИМЕНТОВ

 

Больного просили найти свое место на 10-сантиметровой шкале выраженности некоего качества у «всех людей мира». Использовались следующие параметры: здоровье, память, внимание, воля, счастье, восприятие, эмоции, ум, характер, речь. После этого на новых бланках последовательно предлагалось найти свое место при условии, что перечисленные качества у больного стали (мысленный эксперимент) в 2, 3, 5 и 10 раз лучше и, наоборот, в 2, 3, 5 и 10 раз хуже, т. е. использовался своеобразный аналог процедур, хорошо знакомых по методам исследования психосенсорных континуумов.

Было обследовано 30 больных с преимущественными поражениями лобных долей мозга: 15 — с преимущественными поражениями левой, 15 — с преимущественными поражениями правой лобной доли. Возраст — от 18 до 56 лет, образование — 8 классов и выше.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ2

 

В уже упоминавшейся статье [6], указывалось, что здоровым испытуемым свойствен «нелинейный», логарифмоподобный характер использования шкал. Было показано, что увеличение самооценки в интервале между инструкциями «в 2 раза больше» и «в 3 раза больше» статистически достоверна больше прироста в интервале между инструкциями «в 3 раза больше» и «в 5 раз больше». Аналогично — для инструкций, требующих уменьшения выраженности тестовых качеств.

При обследовании как в результатах отдельных больных, так и в усредненных результатах по группам (по отдельным параметрам — табл.) было установлено, что больные с поражениями левой лобной доли демонстрируют выявленные и у здоровых испытуемых зависимости. Увеличение самооценки по всем параметрам практически у всех больных носит «нелинейный» характер; увеличение самооценки в интервале между инструкциями «в 2» и «в 3 раза больше», очевидно, больше увеличения в интервале между инструкциями «в 3» я «в 5 фаз больше». То же самое — для инструкций, требующих уменьшения выраженности тестовых параметров. Механизм использования шкал, как и у здоровых людей, носит логарифмоподобный характер. По аналогии с закономерностями субъективного шкалирования психосенсорных переменных он может быть выражен формулой y=klogx, хотя ее использование, безусловно, основывается лишь на внешней аналогии.

У больных же с патологией лобной доли субдоминантного полушария все обстоит по-другому. Как в результатах отдельных больных, так и в усредненных по группе (по отдельным параметрам — табл.), видна, конечно, «нелинейность» использования шкал, но она носит подчас абсурдный характер. Эти больные в состоянии оценить себя при инструкции «в 5 раз больше» ниже, чем при инструкции «в 3 раза больше», или даже ниже, чем при первоначальной инструкции. Поставив себя первоначально на верхний полюс, шкалы, при инструкциях, требующих увеличения самооценки, они начинают, ставать себе более низкие оценки. Возражение «А что делать, если шкала кончилась?» неправомерно, так как больные предыдущей группы и здоровые люди устойчиво продолжают ставить себя на полюс, объясняя это тем, что «лучше некуда». Аналогичные факты проявляются для инструкций, подразумевающих уменьшение выраженности тестовых, качеств. Изменения самооценки под влиянием инструкций носят у этих больных случайный, аналогичный характер и резко отличаются от результатов как здоровых испытуемых, так и больных с поражением левой лобной доли. Чтобы не загромождать текст подробностями, анализа, приведем лишь два типичных случая.

Больной К. с диагнозом внутримозговая опухоль лобно-височной области слева продемонстрировал полную сохранность операций «субъективного шкалирования», тождественность нормативным результатам, (рис. 1).

Больная П. с диагнозом солидарный метастаз, в верхне-задних отделах правой лобной доли показала противоположные результаты, которые видны на том же рисунке.

Второй момент когнитивной самооценки, выявленный при обследовании здоровых людей, касался самого механизма проставления оценок. Были выявлены два основных механизма работы субъектов: через сравнение себя с другими конкретными людьми и через соотнесение с абстрактными категориями. Описывая, как они приходили к оценке себя, испытуемые продемонстрировали, что по крайней мере полюса шкал для большинства

 

103

 

из них (от 56,66 до 83,33% —разброс по различным параметрам) персонифицированы. Им было необходимо представить конкретных, известных им людей с максимальной или минимальной выраженностью того или иного параметра. Отсюда и делался вывод о преимущественной когнитивной, интеллектуальной, сравнительной природе выявляемой таким образом самооценки, в основе которой лежит когнитивная, интеллектуальная операция сравнения «знаемого себя» со «знаемым другим» конкретным человеком.

Качественный анализ пояснений, даваемых при проставлении самооценок на шкалах типа методики С. Я. Рубинштейн, анализировался у 75 больных с локальной мозговой патологией (32 — с преимущественными поражениями левой лобной доли, 26 — правой,

 

Таблица

УСРЕДНЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИЗМЕНЕНИЯ КОГНИТИВНОЙ САМООЦЕНКИ ПОД ВЛИЯНИЕМ ИНСТРУКЦИИ У БОЛЬНЫХ

 

17 — с патологией глубинных отделов субдоминантного полушария, в основном правой височной доли).

Отметим сразу, что не удалось провести такой развернутый «категориальный анализ», который был проведен с пояснениями к когнитивным оценкам себя здоровыми испытуемыми. Это объясняется, во-первых, скудостью речевой продукции больных. Даже при настойчивых вопросах они подчас произносили 1—2 фразы, а иногда всего несколько слов или молчали вообще, ограничиваясь паравербальными выразительными средствами и междометиями. Тем самым возникавшие «неравные условия» поставили под вопрос правомерность подобной обработки. Во-вторых, пояснения больных фиксированы на них самих. В отличие от здоровых им трудно «отойти от себя», даже попытаться себя с кем-то сравнить.

Если же оценивать тенденции, выступающие при качественном анализе пояснений, то можно отметить большую склонность больных с поражениями левой лобной доли к сопоставлению ряда своих качеств с аналогичными качествами других людей. Это совпадает с преобладающими в норме механизмами. Больные же с патологией правой лобной доли склонны скорее к оперированию «абстрактными», достаточно общими критериями.

 

104

 

 

Рис. 1. Результаты исследования шкалы когнитивной самооценки больных К. (— — —)

и П. (— — —).

В известной степени это коррелирует с известными фактами сохранности оценок другого и его ошибок при нарушении оценок себя и своих ошибок в случаях локальных поражений лобных долей мозга. При рассмотрении пояснений больных третьей группы не удалось выявить преобладания какого-либо типа тенденций.

 

105

 

Нарушение способности к адекватному изменению самооценки в мысленном эксперименте при инструкции, требующей постепенного изменения представления о выраженности у себя определенного качества, коррелирует, на наш взгляд, с профилем когнитивной самооценки по параметрам. Видимо, то, как изменяется самооценка под влиянием инструкции, требующей изменить представление о себе, связано с тем, как она изменяется под влиянием инструкции, требующей оценить себя по различным параметрам.

 

 

Рис. 2. 1-я группа — больные с преимущественными поражениями левой лобной доли;

2-я — правой; 3-я — глубинных отделов правой височной доли

 

Ранее [4], [5] указывалось, что при поражении лобной доли доминантного полушария когнитивная самооценка характеризуется выраженной дифференцированностью по параметрам, профиль ее — обилием «разнополярных» оценок, т. е. сохранена или даже усилена способность дифференцированно оценивать образ самого себя. При патологии правой лобной доли — противоположная картина, а профиль самооценки — почти прямая линия. Этот факт явился достаточно четким критерием, позволяющим разделить всех 75 обследованных больных на три группы именно по особенностям когнитивной самооценки (рис. 2), и, уже вторично, группы оказались достаточно гомогенными по локализации поражений.

Два факта: отсутствие дифференцированности в оценках себя по отдельным параметрам и грубые нарушения самого аппарата «субъективного шкалирования» у больных с поражениями лобных отделов субдоминантного полушария, возможно, звенья одной цепи. На основании полученных результатов представляется возможным говорить о принципиальном расстройстве когнитивной подсистемы самооценки, внутренних механизмов этой оценки при поражении правой лобной доли: И такой способ проставления самооценок не объясним персевераторными явлениями, так как 1) у многих больных с подобными оценками в принципе отсутствовали персеверации во всех сферах; 2) те же тенденции проявлялись и в эмотивной самооценке, получение которой связано совсем с иными механизмами; 3) персеверации наблюдались и у больных первой группы с дифференцированностью когнитивной самооценки. Представляется, что подобные нарушения могут относиться лишь к механизмам «личностного оценивания» шкалирования «самого себя». У таких больных возникает стойкое «сверхцелостное» восприятие себя, которое не могут изменить ни факты реальной жизни, реальной неудачи и трудности, ни тем более экспериментальные инструкции. Имеющийся устойчивый целостный сверхположительный образ самого себя недоступен коррекции. Больные благодушно реагируют и на жизненные ситуации, и на эксперименты. Один раз оценив себя, они не хотят и не могут менять свои самооценки. Будучи же вынужденными, делают это случайным образом.

Подобные предположения о таких больных не противоречат встречающимся в литературе ([3] и др.) описаниям фиксированно положительного отношения к себе и отсутствию критичности у таких больных.

Отличные от здоровых испытуемых механизмы субъективного шкалирования подтверждаются и тенденцией к использованию абстрактных категорий при переинтерпретировании для себя шкалы когнитивной самооценки и нахождении своего места на ней. Сохранность такого механизма при патологии левой лобной доли подтверждается тенденцией к «персонификации» полюсов и других точек шкалы, что совпадает с данными большинства здоровых испытуемых.

У больных с патологией левой лобной доли сохранность «ситуационной дифференцированности» самооценок (особенно когнитивной) и механизма личностного субъективного шкалирования, возможно, объяснима определенным вниманием к своему состоянию, достаточно правдоподобными низкими оценками себя, фиксацией на себе и на своем состоянии. «Эмоциональный паралич» таких больных (Т. А. Доброхотова) может проявляться в повышенной активизации когнитивной подсистемы самооценки.

Принятое в литературе положение о нарушении интеллектуальных компонентов психики при левосторонних поражениях, видимо, нуждается в некоторых уточнениях. Во всяком случае, едва ли правомерно прямое распространение фактов, полученных при самостоятельном изучении интеллектуальной сферы (решение арифметических задач и т. п.), на «интеллектуальные» компоненты личности.

Возможно, что полученная нами сверхдифференцированность когнитивной оценки себя, нарушение целостности Я на когнитивном уровне могут интерпретироваться и как своеобразное нарушение интеллектуальных компонентов в виде их повышенной неустойчивости.

 

106

 

Кроме того, видимо, не всегда то или иное локальное поражение мозга ведет к выключению или угнетению тех или иных функций, возможны и иные реакции мозг». Важную роль здесь играют многие факторы, в том числе стадия развития патологии. Видимо, в отдельных случаях возможна гиперкомпенсация именно, данного локуса (на ранних стадиях, скажем, возможно не выключение, а раздражение мозговой ткани патологическим процессом) и, следовательно, гиперактивация его функции. Кроме того, видимо, следует учитывать компенсаторные возможности в пределах одного полушария.

Однако имеется еще одна возможность объяснить полученные нами результаты. Она вытекает из описанных уже [7] фактов, говорящих об особенностях эмоционально-смысловой сферы тех же самых больных. А они определяются системообразующим фактором — смыслом самого себя для себя. Изменения эмоционально-смысловой сферы отчетливо коррелируют с выявленными особенностями самооценки и образа Я, будучи результатом изменений смысла Я.

Эти смысловые изменения идут из глубинных сенсорно-эмоциональных, как правило, неосознанных уровней образа Я. И, возникнув там, они влияют на более «верхние», когнитивные и социализированные уровни. Этим и объясняется зависимость интеллектуального когнитивного акта сравнения (при проставлении когнитивной самооценки) от эмоционально-смысловой сферы субъекта. Идея А. А. Бодалева [1] относительно двух достаточно различающихся видов восприятия (и, очевидно, познания): 1) объектов как таковых, «естественных», и 2) объектов социальных — может быть применена в данном контексте. Именно второго рода «объекты» шкалировались в наших опытах. Безусловно, что это действительно когнитивная, интеллектуальная операция сравнения, но сравнения смыслов. И как раз при поражениях правого полушария подобные, явно анозогностические трудности обычно независимы от общих когнитивных нарушений [10]. С другой стороны, такие изменения влияют на всю «иерархию смыслов» человека, перестраивая ее в зависимости от нового «смысла самого себя», что находит отражение во всех сферах его психической жизни.

Естественно, что патология этих систем проявляется в нарушении не просто «интеллектуального акта сравнения», а сравнения смыслового, личностно-значимого, субъективно окрашенного и соотнесенного, т. е. страдает когнитивный акт сравнения эмоционально-смысловых характеристик. Полученные данные становятся более понятны при допущении преимущественной связи передних отделов субдоминантного полушария co сферой смыслов, доминантного же — со сферой значений.

Результаты коррелируют с клиническим и нейропсихологический статусом больных, подчас дополняя в обогащая его. В контексте нейропсихологического анализа нарушений личности они дают основания для дифференциации нарушений личности, возникающих при локальной мозговой патологии, расчленяя, в частности, единый прежде «лобный синдром». Практическая ценность подобных находок связана с тем, что «необходимым условием, правильного планирования процесса лечения и его последующей эффективности является хорошее понимание... особенностей личности, больного»3.

 

1.       Бодалев А. А. Формирование понятия о другом человеке как личности, — Л.,. 1970. — 135 с.

2.       Виноградова Т. В. Внутренняя картина болезни при локальных поражениях мозга. — Вестник МГУ. Серия «Психология», 1979, № 2, с. 56—60.

3.       Доброхотова Т. А., Брагина Н. Н. Функциональная асимметрия и психопатология очаговых поражений мозга. — М., 1977. — 360 с.

4.       Ольшанский Д. В. Об экспериментальном исследовании некоторых расстройств личности и эмоциональной сферы у больных с локальными поражениями мозга. — В кн.: Психология и медицина. Материалы к симпозиуму. М., 1978, с. 345—349.

5.        Ольшанский Д. В. Нейропсихологический анализ нарушений личности при поражениях лобных долей мозга. — Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова, т. 78, вып. 12, 1978, с. 1818—1823.

6.        Ольшанский Д. В. К анализу когнитивной самооценки человека. — В кн.: Проблемы медицинской психологии. М., 1979, с. 90—106.

7.       Ольшанский Д. В. Нейропсихологический анализ нарушений эмоционально-личностной сферы: Автореф. канд. дис. — М., 1979.

8.       Рубинштейн С. Я. Экспериментальные методики патопсихологии и опыт применения их в клинике. — М., 1970. — 214с.

9.       Филиппычева Н. А., Фаллер Т. О. О функциональном значении медиальных отделов лобных долей мозга человека. — В кн.: Учение о локализации и организации церебральных функций на современном этапе: Тезисы международного симпозиума. М., 1978, с. 172—173.

10.  Cutting J. Study of anosognosia. — J. of Neurol., Neurosurgery and Psychia try, 1978, v. 41, p. 548—555.