Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

126

 

СВЯЗЬ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ СВОЙСТВ ЧЕЛОВЕКА-ОПЕРАТОРА С ПРОДУКТИВНОСТЬЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И УСТОЙЧИВОСТЬЮ К ВЛИЯНИЮ ФАКТОРА МОНОТОННОСТИ ТРУДА

 

Ю. В. БУШОВ, Ю. А. РЯБЧУК

 

Монотонность трудовой деятельности нередко приводит к развитию у человека специфических функциональных состояний (психическое пресыщение, монотония), которые могут явиться причиной аварий [1], [14]. В связи с этим изучение влияния фактора монотонности на работоспособность человека представляет серьезную научно-практическую проблему, значение которой особенно велико в современный период нарастающей автоматизации производства и широкого распространения операторского труда, зачастую связанного со значительным однообразием.

В литературе имеются многочисленные данные, свидетельствующие о том, что влияние фактора однообразия на работоспособность человека носит отчетливо индивидуальный характер. Так, исследованиями В.И. Рождественской [13] показано, что успешность простой, однообразной умственной деятельности зависит от силы нервной системы по возбуждению и исходного уровня активации. Имеются указания о связи устойчивости к однообразию со свойствами темперамента [5]. Обнаружены зависимости направления сдвигов функционального состояния испытуемых при монотонной деятельности от исходного баланса основных нервных процессов [2]. Все эти данные, по-видимому, свидетельствуют о том, что продуктивность монотонной деятельности зависит от совокупности нейродинамических и психодинамических свойств личности.

Естественно ожидать, что указанный комплекс индивидуальных свойств связан не только с конкретным видом деятельности, но и содержит компоненты, определяющие общую устойчивость индивида к влиянию фактора монотонности труда (понимаемую как способность индивида к продолжительному поддержанию уровня активации, адекватно выполняемой деятельности). В то же время вопрос о том, какие индивидуальные свойства личности обеспечивают устойчивость к однообразию, остается далеко не ясным. На это, в частности, указывается в работе Н.А. Аминова [2], об этом свидетельствует и обзор работ зарубежных авторов [3].

В связи с этим настоящая работа посвящена (на примере деятельности, имитирующей монотонную операторскую нагрузку) выявлению комплекса индивидуальных свойств человека-оператора, определяющего эффективность этой деятельности и индивидуальную устойчивость к влиянию фактора монотонности труда.

 

МЕТОДИКА

 

В экспериментах принимали участие 30 практически здоровых не обученных в отношении данной деятельности испытуемых — мужчин в возрасте 18—22 лет. За день до первого эксперимента с каждым испытуемым проводилось первичное обучение предстоящей деятельности, особенностям регистрации комплекса психофизиологических показателей и тестирование некоторых свойств нервной системы (силы по возбуждению, лабильности, чувствительности). Тестирование силы нервной системы осуществлялось с помощью модифицированной методики [12] по величине латентного периода простой сенсомоторной реакции (ЛП40) на слабый звук (40 дБ от среднего слухового порога 0,0002 бара, частота звука 1000 Гц), предъявляемый через наушники в случайном порядке с интервалами между стимулами 5—8с. Средняя величина ЛП40 подсчитывалась из 30 замеров. Лабильность оценивалась по методике [7], основанной на измерении критической частоты слияния световых мельканий (КЧСМ). Среднее значение КЧСМ подсчитывалось из 10 последовательных замеров.

В качестве показателя чувствительности нами использовалась величина слухового порога (СП) испытуемого, измерение которого осуществлялось с помощью стандартного аудиометра АК-68. Как и в измерениях КЧСМ, среднее значение СП подсчитывалось из 10 замеров. Во избежание утомления испытуемых и взаимного влияния отдельных тестовых испытаний между ними делались перерывы длительностью 10— 15 мин и более.

В заключение испытуемые обучались особенностям предстоящей деятельности (30—40 мин). На следующий день после обучения испытуемые выполняли функции оператора за экспериментальным пультом управления. При этом часть из них (10 человек) участвовала в 4-часовых, а остальные — в 3-часовых экспериментах, которые отличались не только длительностью опыта, но и организацией перерывов в работе.

Все тестовые испытания и операторская деятельность выполнялись в первой половине дня в одни и те же часы. Наблюдения проводились с помощью установки для

 

127

 

изучения работоспособности оператора, созданной на базе малой аналоговой ЭВМ [4]. В качестве операторской деятельности испытуемым предлагалось ручное компенсаторное слежение за синусоидальным сигналом с периодом Т=25с. и постоянной амплитудой. Органами управления служили потенциометр и переключатель, регулирующие величину и знак управляющего воздействия. Наличие в установке цепи звуковой и световой сигнализации «перегрузки» (отклонение регулируемого параметра за допустимый предел) позволяло имитировать аварийные ситуации. Услышав звуковой сигнал, оператор (согласно инструкции) обязан был отключить цепь сигнализации «перегрузки» и как можно быстрее устранить аварию. Частота «аварий» и длительность их устранения фиксировались самописцем.

В качестве основного показателя эффективности выполнения операторской деятельности использовалась нормированная ошибка слежения (б %), равная выраженному в процентах отношению модуля величины рассогласования между задаваемым и отрабатываемым сигналами к амплитуде входного синусоидального сигнала. До работы, в процессе работы, в перерывах и по окончании работы проводилась регистрация комплекса психофизиологических показателей операторов и среди них: величины тремора (Тр) по методике Ю.Н. Верхало [6] (до и после работы), латентного периода простой сенсомоторной реакции (ЛП60) на звук 60 дБ с частотой 1000 Гц, СП на той же частоте, КЧСМ, длительности интервалов RR электрокардиограммы и электроэнцефалограммы (ЭЭГ) в положении сидя, в покое, с закрытыми глазами, в отведениях О1 О2 с общим электродом в точке С по системе 10—20 [10].

Перерывы длительностью 12 мин организовывались в конце каждого часа при 3-часовой работе и на 48, 72, 144, 216-й минутах при 4-часовой работе для регистрации тех показателей, измерение которых невозможно в процессе слежения (КЧСМ и др.). Непосредственно перед опытом каждому оператору давалась стандартная инструкция, ориентирующая на максимально точное отслеживание задаваемого сигнала. После окончания работы проводился краткий опрос операторов, имевший целью выяснить наличие (отсутствие) у операторов субъективного чувства усталости, наличие дремотных состояний в процессе деятельности, наличие интереса к работе и желания продолжать работу.

Статистическая обработка полученных результатов проводилась с помощью корреляционного анализа на ЭЦВМ М-220. По полученным ЭЭГ-данным подсчитывалась величина альфа-индекса в указанных отведениях, который, как известно [15], может рассматриваться в качестве референтного показателя баланса основных нервных процессов.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ

 

Анализ динамики нормированной ошибки слежения в ходе работы операторов у экспериментального пульта управления показал, что эффективность деятельности снижена в первые 24—36 мин работы, затем достигает максимума и удерживается постоянной в течение последующих 30—60 мин работы. Отмеченные особенности динамики качества слежения, по-видимому, отражают смену фаз работоспособности, переход от периода врабатывания к периоду устойчивой работоспособности [8]. Вслед за периодом устойчивости качества слежения наблюдается период работы, характеризующийся значительными колебаниями качества работы.

Периоды сниженного качества слежения, как правило, сопровождались снижением уровня лабильности (по КЧСМ), увеличением латентного периода реакций, слухового порога, длительности кардиоинтервалов и величины альфа-индекса, что в целом свидетельствовало о развитии тормозного состояния у операторов в эти периоды. Однако временный характер наблюдаемых сдвигов и данные опроса операторов позволяют заключить, что указанные периоды временного снижения работоспособности связаны не с утомлением, а с развитием у операторов состояния монотонии [1].

В то же время нами не было обнаружено ни одного случая временного снижения работоспособности операторов, которое бы сопровождалось противоположными сдвигами указанных показателей, что, по-видимому, свидетельствовало об отсутствии у испытуемых по крайней мере выраженных форм состояний психического пресыщения [1]. Вместе с тем результаты опроса операторов, указывающие на наличие у некоторых испытуемых в ходе выполнения данной деятельности падения интереса к работе и переживания скуки, позволяют предположить, что легкие формы указанного состояния (которые и не сопровождались заметным снижением качества работы) у отдельных индивидов могли иметь место.

Наблюдаемое в отдельных опытах (в четырех опытах) устойчивое снижение качества слежения к концу 4-часовой работы, проявляющееся главным образом в увеличении дисперсии нормированной ошибки слежения и сопровождаемое достоверным снижением (по сравнению с периодом устойчивой работоспособности) уровня лабильности нервной системы операторов (по КЧСМ), уровня возбудимости (по ЛП60) и урежением частоты сердцебиений, свидетельствовало о развитии утомления у этих испытуемых.

Это подтверждается и данными опроса операторов, свидетельствующими о развитии утомления в первую очередь в зрительном анализаторе испытуемых, несущем

 

128

 

наибольшую нагрузку при данной деятельности. Однако обнаруженные признаки утомления не всегда сопровождались достоверными сдвигами величины слухового порога и величины тремора, что, по-видимому, свидетельствует о том, что наблюдаемые случаи снижения работоспособности к концу 4-часовой работы связаны с развитием ранних фаз утомления. При 3-часовой работе явления, характеризующие утомление, практически отсутствовали. Отмеченные выше закономерности смены фаз работоспособности и временное снижение работоспособности (перед третьим перерывом в работе), обусловленное развитие состояния монотонии, можно наблюдать на рисунке, который представляет динамику регистрируемых показателей в ходе 4-часовой работы у одного из операторов.

Для оценки связи эффективности выполнения модельной операторской деятельности с индивидуальными особенностями операторов были выделены по показателям силы, лабильности, чувствительности и качеству слежения полярные группы испытуемых.

 

128.jpg

 

К группе средних по каждому свойству относились индивиды, численные значения показателя у которых были заключены в диапазоне М±0,67 δ.

Сопоставление полярных групп испытуемых, выделенных по силе — слабости, лабильности, чувствительности, показало, что испытуемые с относительно низкими показателями силы нервной системы по возбуждению, с высоким уровнем лабильности, с низкими величинами слухового порога имеют достоверно р<0,05 (по t-критерию Стьюдента) лучшее качество слежения по сравнению с индивидами с высокими показателями силы нервной системы, с низким уровнем лабильности, с высокими величинами слухового порога. С другой стороны, сравнение полярных групп испытуемых, выделенных по качеству слежения, показало, что индивиды, демонстрирующие лучшее качество слежения, имеют (достоверно р<0,05 по t-критерию Стьюдента) низкие показатели силы нервной системы по возбуждению, высокий уровень лабильности и чувствительности по сравнению с испытуемыми противоположной по качеству работы группы операторов. Полученные данные, на наш взгляд, убедительно свидетельствуют о наличии зависимости качества выполнения модельной операторской деятельности от выраженности свойств нервной системы испытуемых: силы по возбуждению, лабильности, чувствительности.

Кроме того, было обнаружено, что нормированная ошибка слежения значимо, хотя и не очень высоко, коррелирует с предрабочим, фоновым уровнем ЛП60 (r = 0,607, р<0,005) и величиной тремора (r =0,546, р<0,005), фактически являющимся показателем координации движений операторов. Между показателем баланса основных нервных процессов — величиной альфа-индекса и нормированной ошибкой

 

129

 

слежения значимой связи не было обнаружено (r = 0,029), однако была установлена слабая связь этого показателя с предрабочим уровнем КЧСМ (r =0,390, р<0,05).

 

ОБСУЖДЕНИЕ

 

Известно [5], [11], что между состояниями монотонии и утомления при монотонной деятельности, возникновение которых, как правило, сопровождается значительным снижением продуктивности этой деятельности, существуют определенные взаимоотношения, в основе которых лежат компенсаторные отношения между типологическими свойствами индивида. При этом испытуемые, демонстрирующие высокую устойчивость к монотонии, оказываются менее выносливыми, и, наоборот, индивиды с низкой устойчивостью к монотонии обладают большей выносливостью к утомлению. Указанное обстоятельство, по мнению авторов, позволяет индивидам с различными природными свойствами достигать одинаковых результатов в монотонной деятельности. Но, поскольку в наших экспериментах были обнаружены лишь единичные случаи утомления (и только раннего), следует считать, что наблюдаемые нами индивидуальные различия по эффективности деятельности были, в первую очередь, связаны с различной устойчивостью индивидов к влиянию однообразия деятельности, точнее, в нашем случае, к влиянию монотонии, поскольку отчетливого снижения работоспособности испытуемых за счет возникновения состояния психического пресыщения в наших опытах также не было обнаружено. Ё связи с этим возникает такой вопрос: какие из выделенной группы индивидуальных свойств, от которых зависит качество слежения операторов, имеют непосредственное отношение к устойчивости к монотонии и какие свойства связаны со спецификой этой деятельности?

Анализ имеющихся литературных данных убедительно свидетельствует о том, что непосредственное отношение к устойчивости к монотонии имеют исходный, предрабочий уровень возбудимости, чувствительность и силу нервной системы, поскольку зависимость продуктивности монотонной деятельности от указанных свойств была обнаружена в целом ряде исследований при разных видах монотонного труда [5], [13]. В то же время обнаруженная в наших опытах зависимость качества слежения от уровня лабильности и координации движений испытуемых, с нашей точки зрения, не связана с устойчивостью к монотонии, а обусловлена спецификой этой деятельности, требующей хорошей координации движений и предъявляющей определенные требования к уровню лабильности зрительного анализатора операторов. Последнее обстоятельство связано с тем, что низкая лабильность одновременно означает и низкую пропускную способность зрительного сенсорного тракта, на что имеются указания и в литературе [9]. Поэтому индивиды с высокими показателями КЧСМ при выполнении данной деятельности, требующей высокой скорости восприятия зрительной информации, работают успешнее, чем индивиды с низким уровнем лабильности.

Как указывалось ранее, значимой корреляции величины альфа-индекса с продуктивностью операторской деятельности нами не было обнаружено. Однако последнее обстоятельство, очевидно, не может служить доказательством отсутствия зависимости эффективности операторской деятельности и устойчивости к влиянию монотонии от исходного баланса основных нервных процессов, а свидетельствует только об отсутствии линейной статистической связи между указанными показателями.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Полученные результаты свидетельствуют о том, что успешность выполнения данной деятельности, имитирующей монотонную операторскую нагрузку, зависит от совокупности индивидуальных свойств личности, связанных со спецификой этой деятельности (координация движений, уровень лабильности), а также от комплекса индивидуальных свойств, определяющих устойчивость индивида к развитию состояния монотонии.

В свою очередь, индивидуальная устойчивость к монотонии зависит от исходного, предрабочего уровня возбудимости, а также от чувствительности и силы нервной системы испытуемых.

Установлено, что для индивидов с низкой устойчивостью к монотонии характерны низкий исходный, предрабочий уровень возбудимости, низкая чувствительность и высокие показатели силы (по возбуждению) нервной системы.

 

1. Аминов Н. А. Индивидуальные различия в динамике функциональных состояний при однообразной работе. — В сб.: Проблемы дифференциальной психофизиологии, т. 9. М., 1977.

2. Аминов Н. А. Функциональные состояния при монотонной работе в балансе нервных процессов. — Вопросы психологии, 1974, № 2.

3. Асеев В. Г. Проблема монотонности в исследованиях зарубежных авторов. — Вопросы психологии, 1975, № 1.

4. Бушов Ю. В. Комплексная установка для изучения работоспособности оператора на базе малой ЭВМ. — В сб.: Молодые ученые и специалисты Томской области в девятой пятилетке. Тезисы докладов. Томск, 1975.

 

130

 

5. Бояринцев В. П. Компенсаторные отношения свойств нервной системы и темперамента как условие саморегуляции поведения человека при монотонной деятельности. — В сб.: Вопросы психологии активности и саморегуляции личности, вып. 2. Свердловск, 1976.

6. Верхало Ю. Н. Электронные приборы для физиологических исследований. — М., 1964.

7. Горшков С. И. и др. Методики исследований в физиологии труда. — М., 1974.

8. Егоров А. С., Загрядский В. П. Психофизиология умственного труда. — М., 1973.

9. Иванов-Муромский К. А., Лукьянова О. Н. Человек в состоянии операционального стресса. — Физиология человека, т. 1, 1975, № 3.

10. Кратин Ю. Г., Гусельников В. И. Техника и методики электроэнцефалографии, 1971.

11. Мерлин В. С. Проблемы интегральной характеристики индивидуальности в дифференциальной психофизиологии. — В сб.: Вопросы дифференциальной психофизиологии в связи с генетикой. Материалы Всесоюзного симпозиума. Пермь, 1976.

12. Пейсахов Н. М. Саморегуляция и типологические свойства нервной системы. — Казань, 1974.

13. Рождественская В. И. Влияние силы нервной системы и уровня активации на успешность монотонной работы. — Вопросы психологии, 1973, № 5.

14. Розенблат В. В. Проблема утомления. — М., 1961.

15. Туровская З. Г. О соотношении типологических особенностей высшей нервной деятельности с некоторыми характеристиками вегетативного реагирования. — В сб.: Проблемы дифференциальной психофизиологии, т. 8. — М., 1974.