Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

65

 

К ПРОБЛЕМЕ

МОЗГОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ

В АСПЕКТЕ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АСИММЕТРИИ

ПОЛУШАРИЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА ЧЕЛОВЕКА

 

И. А. ПЕРЕВЕРЗЕВА

НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, Москва

 

Настоящее исследование предпринято с перспективой дальнейшей разработки вопроса о физиологических коррелятах эмоциональности, поставленного В. Д. Небылицыным и разрабатываемого под руководством А. Е. Ольшанниковой.

Вопрос о мозговой организации эмоциональных процессов приобрел особую остроту в последние десятилетия в связи с интенсивным изучением функциональной специализации больших полушарий мозга. В настоящее время получено большое количество данных о роли полушарий в реализации различных психических функций. Однако роль полушарий в реализации эмоциональных процессов представляется, пожалуй, наименее ясной. Традиционно осуществление речевых процессов связывалось с работой левого полушария, неречевых — с работой правого полушария [23], [30]. Осуществление эмоциональных процессов связывалось, таким образом, с работой лишь правого полушария мозга. В ходе дальнейшего развития исследований появились многочисленные данные, указывавшие на участие обоих полушарий в осуществлении эмоциональных процессов. Несогласуемость этих данных с традиционными представлениями и составила содержание проблемы «эмоциональной специализации» полушарий.

В настоящее время положение об участии обоих полушарий в осуществлении эмоциональных процессов стало почти общепринятым. Однако взгляды исследователей на роль каждого полушария в эмоциональном процессе различаются. Это различие связано с неоднородностью фактического материала, в котором можно выделить три группы фактов, на первый взгляд противоречащих друг другу. Задачами настоящей статьи являются описание указанных групп фактов, анализ предметов и методов исследований и выработка подхода к непротиворечивому истолкованию их результатов.

Результаты многочисленных исследований можно свести к трем группам предположений, выдвигаемых авторами:

1) о преимущественной роли правого полушария в организации эмоций;

2) о связи правого полушария с осуществлением отрицательных эмоций, левого — положительных;

3) о дифференцированном участии обоих полушарий в осуществлении единого эмоционального акта с преимущественной ролью левого полушария.

Первая группа предположений — о преобладании функций правого полушария в осуществлении эмоциональных реакций — представлена рядом работ, выполненных как на здоровом, так и на поврежденном мозге. В клинике очаговых поражений мозга наблюдаются факты выраженных изменений эмоциональной сферы при поражении правого

 

66

 

полушария ([7], [11], [32], [63] и др.). В большинстве случаев это данные об обеднении эмоциональной выразительности поведения. У больных с очаговыми поражениями правого полушария (травматическими [32], сосудистыми [11], опухолевыми [7]) наблюдаются двигательная инертность, заторможенность, бедность мимики и жестикуляции, замедление и интонационное обеднение речи. Отмечаются несоответствие мимики больного его высказываниям, часто насильственный, неадекватный смех, маскообразное лицо. Эмоциональные реакции больных с поражением левого полушария более адекватны ситуации ([24] и др.). У больных с поражением правого полушария наблюдается лучшее запоминание эмоциогенного материала, чем у больных с поражением левого полушария ([62]). При преходящем выключении правого полушария методом электросудорожной терапии наблюдаются аналогичные изменения эмоциональной выразительности поведения в сторону ее обеднения, оскудения [3]. В экспериментах на здоровых людях при предъявлении испытуемым для оценки фотографий лиц, составленных из отрезанных левых и правых половин оригиналов [36], [57], было найдено, что интенсивность эмоции выше на левой стороне лица человека, чем на правой. Учитывая связь правого полушария с левой половиной лица, левого — с правой половиной, можно говорить о преимущественной связи правого полушария с интенсивностью эмоциональной экспрессии. Часто правополушарная недостаточность у больных с поражением мозга проявляется в речевых расстройствах нелингвистического характера, и в частности эмоционального: исчезает эмоциональная выразительность голоса, утрачиваются эмоциональные оттенки, речь становится интонационно бедной, монотонной [2], [3], [16], [22], [34]. Все эти данные указывают на преобладающую роль правого полушария в осуществлении эмоциональной экспрессии.

Однако правое полушарие связано не только с порождением, но и с восприятием эмоциональной экспрессии. О связи правого полушария с восприятием человеческого лица свидетельствуют многочисленные экспериментальные факты, в частности тот, что одним из наиболее характерных расстройств при поражении правого полушария является лицевая агнозия — неспособность больного узнавать знакомые лица [20]. Преимущественная связь правого полушария с восприятием лица показана на больных с односторонним поражением мозга [20], [47], [52], [54] и на здоровых людях [43], [51], [53], [55], [64]. В исследовании восприятия эмоциональной экспрессии при выключении одного из полушарий при унилатеральном судорожном припадке [5] показано резкое ухудшение опознания эмоций на фотографиях после правостороннего припадка (выключения правого полушария). После левостороннего припадка это ухудшение не наблюдалось. Авторы делают вывод о том, что в порождении и восприятии эмоциональной экспрессии главную роль играет правое полушарие.

Понимание юмора (при оценке картинок с юмористическим содержанием) специфически нарушается у больных с поражением правого полушария [42].

В экспериментах на здоровых людях М. Сьюбери и В. Мак-Кивер [59] предъявляли испытуемым для оценки фотографии лиц отдельно в правом и левом полуполях зрения (соответственно левому и правому полушариям). Оказалось, что скорость узнавания лиц на фотографиях, предъявляемых в левом полуполе (т. е. правому полушарию), выше, чем при предъявлении в правом полуполе, и скорость узнавания лиц с эмоциональным выражением выше, чем у лиц с нейтральным выражением. Это говорит о том, что в норме восприятие эмоциональной экспрессии осуществляется быстрее в работе правого полушария. Преимущество правого полушария отмечается не только при восприятии лицевой экспрессии, но и при восприятии аффективной речи, что было показано

 

67

 

у больных с поражением правого полушария [48], у здоровых [37], [45] и при выключении полушарий во время электросудорожных припадков у психически больных [3].

В ряде работ, выполненных на здоровых испытуемых, отмечена большая «эмоциональность» правого полушария. В части работ [59], [61] использовался метод «латеральных движений глаз» (впервые предложенный М. Кинсбурном [50]), который состоит в том, что экспериментатор фиксирует направление взгляда испытуемого (влево — вправо) при ответе на вопросы, причем считается, что взгляд влево означает активацию правого полушария, взгляд вправо — левого. Было найдено, что у праворуких испытуемых эмоциогенные вопросы вызывали большую правополушарную активацию, чем неэмоциогенные. В работе Р. Дэвидсона и др. [39] отмечена большая правополушарная активация (по данным ЭЭГ) во время продуцирования праворукими испытуемыми эмоциональных состояний, причем у женщин показатели межполушарной асимметрии при продуцировании эмоций оказались значительно выше, чем у мужчин. Аналогичные данные получены при исследовании эмоциональной сферы детей [1], [14], [15], где отмечено повышение коэффициента межполушарной асимметрии в пользу правого полушария (по данным ЭЭГ) в период выполнения деятельности, вызывавшей у ребенка эмоциональное отношение.

Таким образом, результаты исследований первой группы, показывающие, по мнению названных авторов, преимущество правого полушария в осуществлении эмоций, при более пристальном рассмотрении оказываются связанными в основном с восприятием и порождением эмоциональной экспрессии.

Эта группа данных не исчерпывает богатства фактического материала по изучаемой проблеме. В литературе широко представлена вторая группа предположений — о том, что правое полушарие «ответственно» за осуществление отрицательных эмоций, левое — положительных эмоций. В клинике очаговых поражений мозга давно отмечено, что поражения разных полушарий влекут за собой различные изменения в эмоциональной сфере [2], [16], [22], [26], [35], [41], [44]. У больных с поражением правого полушария преобладает взрывчатость на фоне положительных эмоций, часто с явной эйфорией и шутливостью. У больных с поражением левого полушария часто отмечаются депрессивные реакции. В целом, больные с поражением левого полушария более адекватны в оценке ситуации, в оценке своего дефекта [2], [17], [22], быстрее и лучше достигают восстановления трудоспособности при реабилитационной терапии, чем «правополушарные» больные ([35] и др.). Однако, как отмечает Т. А. Доброхотова [16], подобный характер изменения эмоциональной сферы при поражении полушарий (эйфорические реакции при поражении правого полушария и депрессивные реакции при поражении левого) наблюдается лишь при локализации очага в задних отделах полушарий. При поражении лобных отделов знак эмоциональных нарушений не зависит от стороны поражения, наблюдается сдвиг з сторону эйфорических реакций. При поражении височных долей отмечаются депрессивные переживания с оттенком страдания (тоска, тревога). Здесь выступает иная зависимость от стороны поражения: при поражении височных отделов левого полушария преобладают депрессивные переживания, депрессивно-бредовые состояния; правого полушария — пароксизмы интенсивных аффектов тоски, страха, ужаса [8], [18]. В клинике височной эпилепсии получены аналогичные результаты [6], [9], [10], [21], [25]. Точку зрения о «приуроченности» положительных эмоциональных состояний к левому полушарию, а отрицательных — к правому подтверждают данные экспериментов с преходящим выключением полушарий. В 1959 г. X. Терзиан и Ц. Цекотто [60], используя просу В ада (угнетение функций одного полушария путем интракаротидной

 

68

 

инъекции амитала натрия), установили, что после инъекции в доминантное полушарие, т. е. при угнетении его следовала «катастрофически депрессивная» реакция, после инъекции в субдоминантное — «эйфорическая». Такая же зависимость была получена и при выключении полушарий методом унилатеральных судорожных припадков [3], [12]. Г. Росси и Г. Розадини [56], подтвердив описанные данные, выдвинули предположение о существовании полушарной специализации в эмоциональных реакциях, которую они назвали «эмоциональной специализацией».

Результаты исследований на здоровых людях подтверждают это положение. Так, С. Даймонд и др. [41], показывая фильмы различного содержания (юмористический, фильм о хирургической операции и фильм о путешествии) испытуемым с однополушарным видением (с помощью контактных линз), установили, что при правополушарном видении все фильмы оценивались как более неприятные, чем при левополушарном видении. Было выдвинуто предположение, что правое полушарие «видит» действительность более неприятной, чем левое, но в норме его оценки подавляются оценками левого полушария. В экспериментах Р. Дэвидсона и др. [39] праворуким испытуемым показывались телевизионные фильмы с параллельной регистрацией у них ЭЭГ. Установлено, что переживание положительных эмоций сопровождается активацией лобной области левого полушария, переживание отрицательных — лобной области правого полушария. Независимо от знака переживаемой эмоции теменная область правого полушария имеет более высокую активацию, чем левого.

Различия в активации полушарий (по данным ЭЭГ) отмечены у здоровых лиц с преобладанием положительных или отрицательных эмоций [30].

Таким образом, все авторы описанной группы исследований приходят к выводу о дифференцированном участии полушарий в реализации эмоциональных процессов: деятельность правого полушария связана с осуществлением отрицательных эмоций, левого — положительных, т. е. каждое полушарие «ответственно» за реализацию качественно различных эмоций.

Согласно предположениям третьей группы оба полушария участвуют в осуществлении единого эмоционального акта, причем преимущественная роль отводится левому полушарию. Акцент в исследованиях этой группы делается на выяснении дифференцированных вкладов полушарий в осуществление единого эмоционального акта. На особую роль левого полушария указывают исследования Л. Я. Балонова, В. Л. Деглина и сотрудников [4], [5], [13]. Не удовлетворившись констатацией эмоциональных сдвигов после унилатеральных припадков, В. Л. Деглин и Н. Н. Николаенко [13] пошли по пути сопоставления этих сдвигов с изменениями биоэлектрической активности мозга. Результаты позволили авторам заключить, что в регуляции эмоциональных состояний главную роль играет левое полушарие: обязательным условием улучшения настроения является активация структур этого полушария, а обязательным условием ухудшения настроения — инактивация его структур. Роль правого полушария скромнее — избирательное его угнетение не сказывается на эмоциональном состоянии, а активация его структур в комплексе с угнетением структур левого полушария участвует в формировании отрицательного эмоционального состояния. Д. Харман и В. Рэй [46] провели экспериментальное изучение степени активации полушарий (по данным ЭЭГ) во время продуцирования здоровыми испытуемыми эмоций разного знака. Результаты показали, что мощность ЭЭГ левого полушария значимо увеличивается в состоянии положительной эмоции и круто уменьшается в состоянии отрицательной эмоции (соответственно изменения в активаций противоположны). Это противоречит данным В. Л. Деглина и Н. Н. Николаенко [13] о направлениях

 

69

 

в изменении активации левого полушария при реализации эмоций разного знака, но согласуется с ними относительно преимущественной роли левого полушария. Сдвиги в мощности ЭЭГ правого полушария статистически незначимы. Данные, свидетельствующие о несводимости роли полушарий к реализации эмоций разного знака, приводятся в работе А. П. Чуприкова и др. [33]. Исследованием эмоциональных сдвигов у больных после подпороговой латеральной электростимуляции установлено, что электростимуляция, адресующаяся в правое полушарие, более эффективна при преобладании, состояний тревоги, страхов, контролируемых левым полушарием; в левое полушарие — при преобладании печали, тоски. Эти данные частично согласуются с данными Т. А. Доброхотовой [16], полученными в клинике поражений височных отделов мозга.

Результаты исследований этой группы указывают на участие в реализации единого эмоционального акта как левого полушария (причем некоторыми исследователями подчеркивается его ведущая роль), так и правого (хотя его роль пока менее ясна).

 

*

 

Как видно из вышеизложенного, все три рассмотренные группы исследований дают противоречивые результаты. Эта противоречивость заключается в том, что разные исследователи связывают осуществление эмоциональных реакций с работой разных полушарий. На наш взгляд, это объясняется как несопоставимостью результатов, полученных разными методами, так и недостаточным вниманием к различиям в самом предмете исследования.

Из аналитического обзора исследований видно, что методические приемы исследований были самыми различными. Это и изучение аффективных нарушений при локальных поражениях мозга, и исследования изменений эмоциональной сферы при психических заболеваниях, при комиссуротомии, при преходящем выключении одного из полушарий (проба Вада, электрошок). Эксперименты на здоровом мозге также были методически неоднородны — это и методы дихотического прослушивания и диоптического просматривания, и методы введения испытуемых в различные эмоциональные состояния с одновременной регистрацией активности полушарий, и исследование латеральных движений глаз, и методы изучения эмоциональной экспрессии и пр.

Что касается данных, полученных в клинике очаговых поражений мозга и при изучении психических заболеваний, то распространять их на здоровый мозг следует с максимальной осторожностью [19], [23]. Кроме того, различия в локализации очага, в характере поражения (травматическое, сосудистое, опухолевое и пр.) уменьшают возможность сопоставления данных. К тому же ряд данных имеет статистический характер. Как отмечает X. Терзиан [60], после инъекции амитала у одних испытуемых возникают очень яркие эмоциональные состояния, у других, наоборот, реакции очень слабы, у третьих они выявляются лишь после вопросов экспериментатора о самочувствии. В экспериментах Г. Росси и Г. Розадини [56] эмоциональные реакции при пробе Вада возникали лишь в 53,7%, причем при левосторонней инъекции депрессивные реакции возникали в 62% случаев, а эйфория — в 38% случаев; при правосторонней инъекции, соответственно, в 16% и 75% случаев. По данным В. Л. Деглина [12], после правосторонних электросудорожных припадков улучшение настроения наблюдается в среднем в 46%, ухудшение — в 6%, без изменений — в 48% случаев; после левосторонних припадков, соответственно, в 8% и 43%, без изменений — в 49%. Статистический характер имеет и ряд данных, полученных в экспериментах со здоровыми людьми ([40], [58] и др.).

В итоге результаты, полученные различными методами, необходимо

 

70

 

рассматривать с известной степенью осторожности при решении вопроса об участии полушарий в осуществлении эмоциональных процессов.

Описанные исследования неоднородны не только по их методам, но и по их предметам. Результаты экспериментов с введением испытуемых в эмоциональные состояния разного знака [38], [46] мало сопоставимы из-за различий в степени вхождения испытуемых в ситуацию эксперимента, в степени принятия задачи, в способности к воспроизведению эмоциональных состояний и пр., т. е. из-за факторов, менявших реально исследовавшийся процесс. Результаты работ по изучению эмоциональной экспрессии не могут быть сопоставлены без определенного абстрагирования от того, какая именно функция выполнялась каждым полушарием. То же можно сказать и о ряде других работ [13], [40], [46], [58]. Таким образом, при анализе экспериментальных работ центр тяжести при сопоставлении переносится на различия в самом предмете исследования. На наш взгляд, не только, да, пожалуй, и не столько, методическая сторона исследований влияет на противоречия в описанных результатах. Главным нам представляется то, что предметы исследований были различными для разных исследователей. Это и «просто эмоция», и аффекты ярости, тоски, страха и пр., и понимание юмора, и восприятие эмоциональной экспрессии, и ее порождение, и различные эмоциональные переживания, и пр. Этот список можно было бы продолжить. Анатомируя, расчленяя эмоциональный процесс реально, в эксперименте, авторы, однако, не фиксируют это расчленение в анализе и выводах. Исследуя лишь отдельные типы, классы или элементы эмоционального процесса и находя их связи с функционированием определенного полушария, большинство исследователей делают вывод о связи определенного полушария с эмоциями вообще, имплицитно прибегая, таким образом, к неправомерному обобщению и переносу данных. Строго говоря, положение о «приуроченности» такой сложной психической функции, как эмоции, к определенным участкам мозга, пусть даже таким большим, как полушария, примыкает к концепции узкого локализационизма. Критика этой концепции зародилась еще в 70-х гг. прошлого века и получила свое полное развитие в советской нейропсихологии [23]. А. Р. Лурия писал: «Прежде чем ответить на вопрос о том, каковы мозговые основы того или иного психического процесса, необходимо тщательно изучить строение того психологического процесса, мозговую организацию которого мы хотим установить, и выделить в нем те звенья, которые в той или иной степени могут быть отнесены к определенным системам мозга» [23; 76].

Это положение представляется нам основополагающим. На наш взгляд, наиболее перспективный путь исследования — анализ самой эмоции, выделение элементов структуры эмоционального акта. Эта задача на данном этапе развития знаний об эмоциях представляется наиболее трудным звеном всего исследования. Действительно, многолетняя история изучения эмоций человека немного дала для понимания структуры эмоционального акта. Не касаясь здесь подробно этого вопроса, требующего детального анализа, отметим лишь сложность этой структуры, с необходимостью включающей, по крайней мере, такие звенья, как предвосхищение, сличение, переживание, выражение. В свою очередь, эти звенья тоже имеют сложное строение. Нам представляется, что в осуществлении звеньев эмоционального акта полушария участвуют по-разному. Возможно, одно звено требует участия одного полушария, другое — другого, третье — обоих. Раскрытие структуры эмоционального акта требует дальнейшего исследования, однако уже сейчас можно предполагать правомерность выделения в качестве отдельного звена эмоционального акта, по крайней мере — выражения эмоции. Это звено позволяют выделить многочисленные психологические исследования ([27], [28], [31], [49] и др.). Существуют экспериментальные данные, прямо указывающие на осуществление этого звена определенным полушарием [5].

Подходя с этой точки зрения к изложенным выше трем группам исследований, Можно видеть, что почти все исследователи первого направления, указывающие на преимущественную роль правого полушария, исследовали именно экспрессивное звено эмоционального акта (за исключением Швартца и др. [58]; Такера и др. [61], из работ которых не ясно, какие именно эмоциональные процессы исследовались). Многочисленные исследования второй группы, свидетельствующие о специализации полушарий в осуществлении эмоций разного знака, с точки зрения выдвинутой гипотезы, могут быть рассмотрены как описывающие закономерности, существующие в некоторых (по-видимому, различных и специфичных для эмоций разного знака) звеньях сложного эмоционального акта (пока не ясно, в каких именно, однако ряд исследований [16], [30], [39] дает основания полагать, что эти различные звенья реализуются лишь некоторыми отделами полушарий). Что касается исследований третьей группы, то их предметы были различны. В работе Хармана и Рэя [46] сама инструкция вспомнить событие своего прошлого и воспроизвести эмоциональное состояние, переживавшееся в нем, предполагала не только активацию мозговых систем, «ответственных» за собственно эмоциональный процесс, но и систем, «ответственных» за различные когнитивные процессы: припоминание, воображение и пр. Поэтому выяснение того, какому звену эмоционального акта соответствует здесь лево- или правополушарная активация, затруднено. То же относится и к работе А. П. Чуприкова и др. [33]. К сожалению, и работа В. Л. Деглина и Н. Н. Николаенко [13] не дает возможности выявить исследуемое звено эмоционального акта, поэтому выяснить причины противоречивости ее данных с данными Хармана и Рэя [46] не представляется возможным. Тем не менее Л. Я. Балонов, В. Л. Деглин, Н. Н. Николаенко и др. вплотную подошли к необходимости расчленения эмоционального процесса и сделали вывод о связи правого полушария с эмоциональной экспрессией. Это еще раз подтверждает необходимость предложенного подхода к исследуемой проблеме.

Таким образом, анализ многочисленной литературы по проблеме дифференцированного участия полушарий в осуществлении эмоциональных процессов показал противоречивость данных, полученных разными исследователями. Подавляющее большинство исследований шло «от полушарий»; при этом анализировались мозговые структуры и нерасчлененным оставался эмоциональный процесс. На наш взгляд, чтобы приблизиться к решению проблемы, подход «от полушарий» необходимо сочетать с другим — «от эмоций». Экспериментальному исследованию должен предшествовать анализ эмоции как сложного процесса, как структуры, выделение ее элементов и выяснение их взаимодействия. В соответствии с этим экспериментальные методики должны быть точно адресованы к определенным звеньям эмоционального акта. Лишь при таком подходе возможно вскрытие мозговых механизмов реализации этой сложной психической функции.

 

1.       Айрапетянц В. А. Нейрофизиологические и вегетативные проявления психоэмоционального напряжения у взрослых и детей. — Журнал высшей нервной деятельности, 1977, т. 27, вып. 2, с. 414—416.

2.       Бабенкова С. В. Клинические синдромы поражения правого полушария мозга при остром инсульте. — М. — 264 с.

3.       Балонов Л. Я., Деглин В. Л. Слух и речь доминантного и недоминантного полушария.— Л., 1976.—218 с.

4.       Балонов JI. Я., Деглин В. Л., Кауфман Д. А., Николаенко Н. Н., Трауготт Н. Н. Функциональная специализация и особенности нервной организации доминантного и недоминантного полушарий. — Труды Моск. НИИ психиатрии, 1976, т. 78, с. 22—25.

 

72

 

5.       Балонов Л. Я., Деглин В. Л., Николаенко Н. Н. О роли доминантного и недоминантного полушарий в регуляции эмоциональных состояний и эмоциональной экспрессии. — Труды НИИ психиатрии, 1976, т. 78, с. 143—146.

6.       Белая И. И., Торба В. А. Об особенностях перцептивной деятельности у больных эпилепсией с преимущественным поражением левого и правого полушарий мозга. — Журнал невропатологии и психиатрии, 1978, т. 78, № 4, с. 570—575.

7.       Белый Б. И. Психопатология очагового поражения лобных долей в зависимости от стороны поражения. — Журнал невропатологии и психиатрии, 1975, т. 75, вып. 12, с. 1793—1798.

8.       Брагина Н. Н., Доброхотова Т. А. Особенности клинического синдрома при опухолях медиобазального отдела височной доли право- и левосторонней локализации.— Вопросы психологии, 1967, № 1, с. 87—91.

9.       Вейн А. М. Клинические и физиологические проблемы височной эпилепсии.— В кн.: Височная эпилепсия. Тюмень, 1970, с. 8—17.

 

10.    Вейн А. М., Власова П. И. Эмоциональные нарушения при поражении височно-гипоталамо-стволовых структур мозга. — В кн.: Физиология и патофизиология лимбико-ретикулярной системы. М., 1971. — с. 314—320.

11.    Губина Т. П. Клинические особенности нарушений двигательного анализатора при сосудистых очагах в правом полушарии головного мозга. — Журнал невропатологии и психиатрии, 1964, т. 64, вып. 11; с. 1618—1625.

12.    Деглин В. Л. О латерализации механизма эмоциональной окраски поведения. — В кн.: Фармакологические основы антидепрессивного эффекта. Л., 1970, с. 158—162.

13.    Деглин В. Л., Николаенко Н. Н. О роли доминантного полушария в регуляции эмоциональных состояний. — Физиология человека, 1975, т. 1, № 3, с. 418—426.

14.    Денисова З. В. Механизмы эмоционального поведения ребенка. — Л., 1978.— 144 с.

15.    Денисова З. В., Брендстед А. Н., Тараканов П. В. Межполушарная асимметрия тета-реактивности у детей при эмоциональных нагрузках. — Журнал высшей нервной деятельности, 1978, т. 28, вып. 1, с. 169—172.

16.    Доброхотова Т. А. Эмоциональная патология при очаговом поражении головного мозга. — М., 1974. — 160 с'

17.    Доброхотова Т. А., Брагина Н. Н. Функциональная асимметрия и психопатология очаговых поражений мозга.— М., 1977. — 360 с.

18.    Доброхотова Т. А., Подобед М. Л. К роли систем правого и левого больших полушарий мозга в формировании стресса у некоторых психически больных. — В кн.: Стресс и его патогенетические механизмы. Кишинев, 1973, с. 333—335.

19.    Зейгарник Б. В. Основы патопсихологии.— М., 1973.— 152 с.

20.    Кок Е. П. Зрительные агнозии.— Л., 1967.— 224 с.

21.    Колосова О. А., Березин Ф. Б. К характеристике структуры личности при височной эпилепсии. — В кн.: Височная эпилепсия. Тюмень, 1970, с. 108—ПО.

22.    Лебединский М. С. Об особенностях нарушений психики при поражениях правого полушария мозга. — В кн.: Проблемы современной психиатрии. М., 1948, с. 85—95.

23.    Лурия А. Р. Основы нейропсихологии. — М., 1973. — 374 с.

24.    Мороц К. О структуре нарушений целенаправленной деятельности при поражении лобных долей мозга. — В кн.: Новое в психологии. М., 1975, вып. 1, с. 144—154.

25.    Овсянкина Т. И. Особенности психотических расстройств при сосудистых поражениях головного мозга в зависимости от расположения очага в правом или в левом полушариях. — В кн.: Вопросы клиники и лечения психических заболеваний. Л., 1965, с. 96—99.

26.    Ольшанский Д. В. Об экспериментальном исследовании некоторых расстройств личности и эмоциональной сферы у больных с локальными поражениями мозга. — В кн.: Психология и медицина. М., 1978, с. 345—349.

27.    Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. — М., 1979. — 392 с.

28.    Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — М., 1946.— 704 с.

29.    Симернщкая Э. Г. Доминантность полушарий.—  М., 1978. — 95 с.

30.    Суворова В. В. Некоторые особенности фоновой ЭЭГ как показатель функциональной асимметрии полушарий. — Физиология человека, 1978, т. 4, № 2, с. 310—317.

31.    Фресс П. Эмоции. — В кн.: Экспериментальная психология / Под ред. П. Фресса и Ж. Пиаже. М., 1975, вып. V, с. 111—195.

32.    Хорошко В. К. Учение о лобных долях мозга по личным исследованиям за последние 30 лет. — Клиническая медицина, 1935, т. 13, № 10, с. 1421—1434.

33.    Чуприков А. П., Гурова Е. В., Васильева Г. П. Латеральная электростимуляция — новый метод лечения пограничных расстройств в амбулаторных условиях. — В кн.: Новые методы терапии и реабилитации психически больных во внебольничных условиях. М., 1979, с. 182—183.

34.    Шмарьян А. С. Психопатологические синдромы при поражениях височных долей мозга. — М., 1940.— 199 с.

35.   Шубенко-Шубина И. Е. Особенности и прогностическое значение теменной дисфункции при сосудистых заболеваниях головного мозга в зависимости от стороны

 

73

 

поражения. — Журнал невропатологии и психиатрии, 1975, т. 75, вып. 12, с. 1776—1780.

36.    Campbell R. Asymmetries in interpreting and expressing a posed facial expression. — Cortex, 1978, v. 14, No 3, p. 327—342.

37.    Carmon A., Nachson J. Ear asymmetry in perception of emotional non-verbal stimuli. — Acta psychologica, 1973, v. 37, p. 351—357.

38.    Davidson R. J., Schwartz G. E., Pugash E., Bromfield E. Sex differences in patterns of EEG asymmetry. — Biological Psychology, 1976, v. 4, No. 2, p. 119—137.

39.    Davidson R. J., Schwartz G. E., Saron C, Bennet I., Goleman D. J. Frontal versus pariental EEG asymmetry during positive and negative affect.—Psychophysio-logy, 1979, v. 16, No. 2, p. 202—203.

40.    Ditnond S. J., Farrington L., Johnson P. Differing emotional response from right and left hemispheres. — Nature, 1976, v. 261, No. 562, p. 690—692.

41.    Gainotti G. Reactions "catastrophiques" et manifestations d'indifference au cours des atteintes cerebrales. — Neuropsychologia, 1969, v. 7, p. 195—204.

42.    Gardner H., Zing P. K., Flamtn Z., Silverman J. Comprehension and appreciation of humorous material following braim damage. — Brain, 1975, v. 98, p. 399—412.

43.    Gilbert C., Bakan P. Visual asymmetry in perception of faces. — Neuropsychologia, 1973, v. 11, No. 3, p. 355—362.

44.    Goldstein K. The organism: a holistic approach to biology, derived from pathological data in man. — N.-Y.: American Books, 1939. — 534 p.

45.    Haggard M. P., Parkinson A. M. Stimulus and task factors as determinants of ear advantages. — Quarterly journal of experimental psychology, 1971, v. 23, part 2, p. 168—177.

46.    Harman D. W., Ray W. J. Hemispheric activity during affective verbal stimuli: an EEG study. — Neuropsychologia, 1977, v. 3, p. 457—460.

47.    Hecaen H., Angelergues R. Agnosia for faces (prosopagnosia).— Archives oi Neurology, 1962, v. 7, No. 2, p. 92—100.

48.    Heilman K. M., Scholes R., Watson R. T. Auditory affective agnosia. — Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry, 1975, v. 38, p. 69—72.

49.    Izard С E. Human emotions. — N.-Y.; London: Plenum Press, 1977.— 495 p.

50.    Kinsbourne M. Eye and Head turning indicates cerebral lateralization.— Science, 1972, v. 176, No. 4034, p. 539—541.

51.    Leehey S., Carey S., Diamond R., Cahn A. Upright and inverted faces: the right hemisphere knows the difference. — Cortex, 1978, v. 14, No. 3, p. 411—419.

52.    Milner B. Visual recognition and recall after temporal-lobe excision in man.— Neuropsychologia, 1968, v. 6, p. 191—209.

53.    Patterson K., Bradshaw J. L. Differential hemispheric mediation of nonverbal visual stimuli. — Journal of experimental psychology, 1975, v. 1, No. 3, p. 246—252.

54.    De Rensi E., Spinnler H. Facial recognition in brain-damaged patients.— Neurology, 1966, v. 16, No. 2, part 1, p. 145—152.

55.    Rizzolatti G., Umilta C, Berlucchi G. Opposite superiorities of the right and left cerebral hemispheres in discriminative reaction time to physiognomical and alphabetical material.— Brain, 1971, v. 94, p. 431—442.

56.    Rossi G., Rosadini G. Experimental analysis of cerebral dominance in man.— In: Brain mechanisms underlying speech and language. N.-Y.; London: 1976, p. 167—184.

57.    Sackeim H. A., Gur R. С. Lateral asymmetry in intensity of emotional expression.—Neuropsychologia, 1978, v. 16, No. 4, p. 473—483.

58.    Schwartz G. E., Davidson R. I., Maer F. Right hemisphere lateralization for emotion in the human brain: interactions with cognition. — Science, 1975, v. 190„ No. 4211, p. 286—288.

59.    Suberi M., Mc Keever W. F. Differential right hemispheric memory stirage of emotional and non-emotional faces. — Neuropsychologia, 1977, v. 15, No. 6, p. 757—768.

60.    Terzian H. Behavioral and EEG effects of intracarotid sodium amytal injection. —Acta Neurochirurgia, 1964, v. 12, p. 230—239.

61.    Tucker D. M„ Roth R. S., Arneson B. A., Buckingham V. Right hemisphere-activation during stress. — Neuropsychologia, 1977, v. 15, No. 5, p. 697—700.

62.    Wechler A. F. The effect of organic disease on recall of emotionally charge versus neutral narrative texts. — Neurologv, 1973, v. 23, No. 2, p. 130—135.

63.    Weiss S., Levy I., Smith D., O'Leara I. L. Loss of right hemisphere due to-natural causes. — EEG and clin. Neurophysiologia. 1956, v. 8, No. 4, p. 682—684.

64.    Young A. W., Ellis H. D. An experimental investigation of developmental differences in ability to recognise faces presented to the left and, right cerebral hemispheres. — Neuropsychologia, 1976, v. 14, No. 4, p. 495—498.