68

 

ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ

 

КРОССКУЛЬТУРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СТЕРЕОТИПОВ ЖЕНСКОГО ПОВЕДЕНИЯ (В РОССИИ И США)

 

О.В. МИТИНА, В.Ф. ПЕТРЕНКО

 

Работа выполнена при поддержке Государственного агентства международных исследований и обмена США (IREX) и РФФИ, проект № 99-06-80148.

 

В различных культурах нормы, позволяющие женщинам и мужчинам вести себя тем или иным образом, играть определенные роли в семье и обществе (гендерные роли) достаточно различны. Представления о гендерных ролях, допустимых в данной культуре, сформированные у представителей других культур, стран, этносов называют гендерными стереотипами. Для указания на то, что речь идет о том, как гендерные роли воспринимаются представителями этой же культуры (т.е. о самих себе), используют термин гендерные автостереотипы.

Гендерные роли, стереотипы, автостереотипы и связанные с ними социальные установки регулируются на глубинном ментальном уровне общественного сознания и сами влияют на него (как наиболее стабильные, уходящие корнями в далекое прошлое, передающиеся из поколения в поколение, менее подверженные изменениям в ходе развития общества). Этот ментальный уровень формируется в ходе долгой истории развития общества и имеет самые различные аспекты, как-то: исторический, социальный, экономический, культурный, религиозный, политический. Американский исследователь Г. Холфстед [27] считает, что женские гендерные роли являются одним из наиболее значимых показателей общественной психологии.

В женских гендерных ролях и стереотипах глубинный менталитет этноса проявляется наиболее отчетливо. Поэтому исследование женских стереотипов является мощным проективным методом, позволяющим описать и понять глубинную природу установок и стереотипов той или иной страны, этноса, культуры, и тем самым способствовать разрешению многих этнических проблем.

Изучение гендерных ролей и стереотипов (причем не только женских, но и мужских) — очень популярная тема [5]. В работе [39] изучалась идеология маскулинности. Ж. Спенс и Р. Хейнрейч исследовали психологические характеристики маскулинности и феминности и историю формирования этих конструктов [42]. Э. Томпсон и Ж. Плек изучали структуру мужских ролевых норм [46].

Однако женские гендерные роли и стереотипы становятся объектом изучения гораздо чаще. В работе [14] рассмотрено, как воспринимают члены семьи роль матери в зависимости от того, работает она или является домохозяйкой. А. Фурнхам и К. Карани провели кросскультурное исследование взаимосвязи установок по отношению к женщинам и локуса контроля [23].

 

69

 

Исследования по этой тематике проводятся во многих странах. Б.Банкарт изучает установки японцев по отношению к женщинам [8]. В работе [47] изучается отношение филиппинцев-горожан к работающим женщинам. Т. Дамжи и К. Ли исследуют гендерные роли, идентификацию и стереотипы в мусульманских странах [20]. В работе [22] изучаются структура и детерминанты гендерных женских ролей в Ирландии. Р. Хаббарт, М. Иджендум и Л. Тавечио адаптировали известный американский опросник для определения установок по отношению к женщинам на датской выборке [28], Дж. Парри — на английской [38], а Р. Лу и П. Логан использовали этот опросник в Канаде [34].

Лидирующее положение в исследованиях такого рода занимают, безусловно, американские ученые, издающие в большом количестве специальные монографии и учебники [9], [10], [35], [48]. В США даже существуют специально ориентированные журналы: Psychology of Women Quarterly, Sex Roles, Journal of Gender, Culture and Health.

Разрабатываются специальные шкалы для исследования гендерных ролей, установок и стереотипов. Наиболее часто в эмпирических исследованиях используется шкала для определения отношения к ролевому поведению женщин и нормам этого поведения, принятым в обществе, — ATW (attitudes towards women) (см., например, [12], [21], [43]) и ее модификации: укороченная версия [44], подростковый вариант [24]. Эта шкала наиболее популярна для проведения кросскультурных исследований. Например, Р. Левайн и Л. Вест использовали эту шкалу для сравнения установок по отношению к женщинам в США и Бразилии [33], Л. Хиншоу и Г. Форбс сравнивали эти установки в США и Испании [26], а Р. Чиа, Л. Олред и П. Жерзак в США, Китае и Тайване [17]. На русский язык ATW переводится как “установки по отношению к женщинам” и выясняет мнения респондентов относительно участия женщин в общественной жизни, равноправного разделения домашних обязанностей между мужем и женой, приоритета мужчин в профессиональной сфере, распространения феминистической идеологии и т.д.

Шкалу отношения к равенству между полами использовали в своей работе К. и Д. Биир и Д. и Л. Кинг [11]. А. Сузуки адаптировал эту шкалу для японской выборки и проводил кросскультурное исследование [45]. Другое кросскультурное исследование, но уже с использованием шкалы полоролевой идеологии описано в работе [30]. Эта шкала была разработана и валидизирована Р. Калиным и П. Тилбу [31]. Л.Бхушан предложил шкалу социальных свобод женщин [13].

Также разрабатываются шкалы для измерения отношений к маскулинности и мужским ролевым нормам [15], [32]

Для комплексной работы со шкалами используются методы факторного анализа. Р. Бурке выделял факторные измерения на массиве данных, полученных с помощью опросников, выявляющих поло-ролевую идеологию [16]. Вслед за ним факторную структуру данных по поло-ролевой идеологии исследовали А.Кота и С. Ксинарис [19].

Особенно часто эта проблематика изучается в кросскультурном, сравнительном аспекте, причем наиболее распространенным вариантом исследования является использование одной из шкал, направленных на измерение гендерных установок. Подавляющее большинство этих шкал разрабатываются американскими учеными (некоторые из них мы уже называли), поэтому значительная часть кросскультурных исследований заключается в адаптации американской шкалы к другой культуре и сравнение результатов, полученных в этой культуре, с американскими. Так, в работе [18] сравнивались гендерные установки у американских и китайских студентов, в работе [25] сравнивалось отношение американских подростков и их сверстников из Гватемалы и Филиппин к женщинам, работающим вне дома, и выполняющим только домашнюю работу. Сопоставление гендерных установок американской

 

70

 

и шведской молодежи приводится в монографии [29].

Й. Моринага, И. Фриз, А. Ферлигож сравнивали гендерные установки американских, японских и словенских студентов [37]. Сравнение отношения к равным правам мужчин и женщин американских и израильских студентов приводятся в работе [40].

Однако отметим, что при проведении кросскультурных исследований необходимость одновременного адекватного понимания действий или высказываний представителями различных культур накладывает ограничения на использование в опросниках чисто вербальных характеристик или даже описывающих тот или иной тип поведения и требует учитывать бытующие в культуре взгляды, мнения, ценности и стереотипы обыденного сознания, находящегося в постоянной взаимосвязи и взаимозависимости с индивидуальным сознанием представителей этого общества. И здесь психосемантические методы обладают большим преимуществом по сравнению со шкалами.

В задачу психосемантики входит реконструкция индивидуальной системы значений, через призму которой происходит восприятие субъектом мира, других людей, самого себя, а также изучение ее генезиса, строения и функционирования [7]. Психосемантические модели, изначально применявшиеся для описания внутренней картины мира субъекта, в индивидуальной психотерапии впоследствии получили широкое распространение для исследований картин мира “обобщенного” субъекта (общественного сознания), в частности, для изучения социальных идей и связанных с ними социальных установок и поведенческих стереотипов, включая стереотипы гендерного поведения. Успешности использования психосемантических методов для изучения стереотипов гендерного поведения и связанных с ними социальных установок способствует их хорошая структурированность, яркая выраженность, обыденность, они наглядно изменяются в ходе общественного развития и трансформации социального сознания и варьируют от одного общества к другому.

 

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

 

Методология исследования. В нашем исследовании, имеющем целью сравнительное изучение стереотипов женского поведения, оценка отношения к различным женским ролевым позициям в России и США выполнялась с помощью психосемантической методики “множественной идентификации” В.Ф. Петренко [6].

В исследовании в качестве респондентов выступали россияне и американцы. Нашей задачей было выявить и проанализировать различия в оценках и отношении к поступкам и стилям поведения женщин в России и Америке, описать стереотипы женского поведения в этих странах. Мы также хотели сравнить базисные основания категоризации поступков — системообразующие факторы, отражающие “стили поведения”, а также проследить наиболее характерные различия во взглядах на идеал и “хорошее” поведение в обеих странах. Вопросы (ситуации), включенные в опросник, были отобраны таким образом, чтобы они были понятны, знакомы и не вызывали недоумения у респондентов ни той, ни другой страны[1].

Респондентами нашего исследования были женщины и мужчины всех возрастов, начиная с 18 лет. Американская выборка представляет практически всю страну. Приглашение участвовать в опросе было дано через Интернет в специальных конференциях, как научных (для психологов, социологов, культурологов, изучающих гендерные проблемы), так и феминистских. Среди откликнувшихся были люди, проявляющие различные виды активности, связанные с гендерными проблемами: члены женских организаций,

 

71

 

участники дискуссий по данной тематике, абоненты соответствующих электронных конференций и т.д., рассматривающие заполнение анкеты как один из видов интересующей их “гендерной” деятельности и желающие сами ответить на вопросы анкеты, а также охватить опросом своих знакомых. Наряду с ними среди респондентов были студенты университетов и колледжей, в массе своей нейтральные к данной проблематике[2], т.е. была получена достаточно объемная выборка, 372 человека из 16 штатов (от больших городов, как Нью-Йорк, — до маленьких поселков в штате Канзас). Что касается российской выборки, то из-за меньшей распространенности Интернета анкеты распространялись исключительно благодаря непосредственным контактам. Поэтому большую часть российских респондентов составили москвичи — члены некоторых женских организаций, студенты психологического факультета МГУ и их старшие родственники и знакомые, а также жители (студенты-гуманитарии и члены женских организаций) Вятки, Смоленска, Кургана и Нижнего Новгорода — в общей сложности 294 человека.

Процедура эксперимента была следующей. Каждому респонденту индивидуально предлагалось оценить вероятность совершения того или иного поступка из 100 возможных для каждой из шести ролевых женских позиций по семибалльной шкале (от –3 до +3). Поступки описывали возможные сценарии социально-бытового поведения женщин. В качестве ролей, по которым эти поступки оценивались, были выбраны следующие: рефлексивная роль я сама (для респондентов мужского пола предлагалось оценить роль женщины, которую он хорошо знает (жена, сестра, мать, близкая подруга и т.д.), две роли, имеющие положительную коннотацию, — идеальная женщина и счастливая женщина, отрицательно коннотирующая роль презираемой всеми женщины и стереотипы типичной россиянки и типичной американки. В дальнейшем, когда речь будет идти о точке зрения респондентов на типичную женщину своей страны, мы будем использовать термин “автостереотип”, а когда о типичной женщине другой страны — “гетеростереотип”. Кроме того, каждый респондент заполнял анонимный опросник, содержащий социально-демографические данные.

Индивидуальные матрицы всех респондентов были суммированы в четыре групповые матрицы согласно различию по двух параметрам: полу и стране проживания. Таким образом мы получили мужскую и женскую матрицы для россиян и мужскую и женскую матрицы для американцев.

Отметим, что сопоставление усредненной мужской и усредненной женской матриц ответов на вопросы как для России, так и для Америки показали их значительное сходство между собой, т.е. гендерные установки у мужчин и женщин в рамках одной культуры сходны в значительно большей степени, чем между представителями одного гендера из разных культур. Наше исследование вполне согласуется с результатами, полученными на материале русских и азербайджанцев [6]. В обоих случаях была получена внутрикультурная близость. О сходных результатах говорят и другие исследователи. Еще в середине этого века известный американский антрополог М. Мид, изучая примитивные культуры папуасов, пришла к выводу, что различия между полами в различных культурах в значительной степени зависят от того, в чем и как эти культуры различаются [36].           И. Дубов [4] отмечает, что значимых различий в выборе ценностей мужчинами и женщинами немного. Также минимальны различия между позициями мужчин и женщин в поддержке/отвержении высказываний о распределении

 

72

 

ролей в семье и обществе. Отличия во взглядах на социальную роль женщины вызваны главным образом спецификой образа жизни. Все эти исследования свидетельствуют о том, что гендерные установки и стереотипы у мужчин и женщин, принадлежащих к одной культуре, достаточно близки. Это позволяет говорить об отсутствии различных субкультур — мужской и женской, т.е. в представлениях о гендерных ролях и стереотипах люди едины в рамках одной культуры и не существует особого “женского мнения”.

 

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

 

Наиболее простой формой обработки исходных матриц данных является сопоставление ролевых позиций путем вычисления коэффициентов корреляций для пар ролевых позиций. Сопоставляя полученные для каждой из выборок результаты, отметим более высокую степень совпадения образа Я (позиция я сама) с идеалом и образом счастливой женщины для американских респонденток по сравнению с россиянками (соответствующие коэффициенты корреляции r для американской выборки равны 0,41 и 0,1, для российской — 0,32 и –0,23). Такие результаты могут свидетельствовать о более высоком самоуважении, самооценке американок в сравнении с россиянками. При этом в наибольшей степени отличаются коэффициенты корреляции образа Я со счастливой женщиной: у американских респонденток он хоть и не значимо, но положителен, а у российских значимо (с уровнем значимости 0,05) меньше нуля. Этот факт можно рассматривать как еще одно подтверждение различного отношения к счастью, вернее, к ощущению себя счастливой в США и России. Известный английский ученый М. Аргайл [1] в своем исследовании психологии счастья указывал на то, что человеку (американскому респонденту) свойственно оценивать себя более счастливым по сравнению с тем, как он реально себя ощущает. В нашей стране ситуация скорее противоположна: россиянин признанием себя счастливым боится “спугнуть” свое счастье и поэтому склонен жаловаться на судьбу, жизнь и т.д. И. Джидарьян [3] в своем исследовании представлений о счастье в русском менталитете отмечает, что наши известные соотечественники в своих интервью в отличие от зарубежных коллег, особенно американских, при ответе на традиционный вопрос “Счастливы ли Вы?” стараются ответить уклончиво, без торжественных интонаций. По выражению одного известного публициста, быть счастливым у него “совести не хватает”. Еще А.С. Пушкин писал, что “несчастье жизни семейственной есть отличительная черта русского народа”. В цитируемой статье И. Джидарьян приводятся результаты кросскультурного исследования, в котором Россия по числу несчастливых людей оказалась непревзойденным лидером, оставив далеко позади себя Англию, Францию и США. Разброс показателей по странам впечатляет: несчастливыми себя считают 45 % опрошенных россиян, 25 % французов, 1 % англичан и 0 % (!) американцев.

В этой связи можно привести данные нашего исследования. Так, при ответе на вопрос о том, насколько тому или иному типажу свойственно “испытывать чувство неудовлетворенности собой”, наши соотечественницы минимальным баллом эту возможность оценили для счастливой женщины (–0,35) и нейтральным, близким к нулю значением (–0,03) для идеала, оценка данной возможности американскими женщинами носит скорее идеологический характер. Американки в определенном смысле идеализируют отсутствие такого чувства, приписывая минимальное значение по этому пункту идеалу (–0,22), в сравнении даже со счастливой женщиной (–0,11). В наибольшей степени испытывать чувство неудовлетворенности собой, с точки зрения американцев, свойственно презираемой женщине. В российском менталитете такое чувство не только не вызывает отрицания

73

 

(презираемая женщина получила нейтральные ноль баллов), но, можно сказать, принятие и понимание: наибольший балл по этому пункту россиянки выставили типичной россиянке.

Как и следовало ожидать, презираемая всеми женщина и у американской выборки, и у российской выраженно отрицательно коррелирует с типажами, имеющими явно выраженную положительную коннотацию — идеалом и счастливой, а также с рефлексивной позицией я сама, хотя опять-таки в подтверждение нашей гипотезы о большем самоуважении и самоприятии американок по сравнению с россиянками у первых отрицательная корреляция презираемой женщины с образом Я сильнее, чем у вторых (для американской выборки r= – 0,55, для российской r= – 0,32).

С другой стороны, несколько неожиданной выглядит также присутствующая в обеих культурах отрицательная корреляция автостереотипа (типичная женщина моей страны) с ролями, имеющими положительную коннотацию, и позицией я сама. Однако у американской выборки эти отрицательные значения меньше по абсолютной величине и не являются значимыми (соответствующие коэффициенты корреляции равны –0,19, –0,1, –0,07), в то время как у российской выборки отрицательная корреляционная связь значима (соответствующие коэффициенты корреляции равны –0,63, –0,41, –0,52 с уровнем значимости, не превышающим 0,05).

Ситуация с коэффициентами корреляции гетеростереотипа (типичная женщина другой страны) с ролями, имеющими положительную и отрицательную коннотацию, практически противоположна. У россиянок они лишь незначительно отличаются от нуля, причем коэффициент корреляции типичной американки и счастливой женщины у россиян даже положителен. У американской выборки выявлены значимые (с уровнем значимости 0,01) корреляционные связи образа типичной россиянки: положительная с презираемой женщиной и отрицательные с идеалом и счастливой. По всей видимости, более позитивное отношение российских респонденток к типичной американке связано с тем, что имидж Америки как “рая на земле” (с высоким уровнем жизни, демократическими свободами, комфортом) занял достаточно прочное место в сознании наших соотечественников, а для американцев Россия хоть и великая страна, но страна постоянных катаклизмов, революций, форс-мажорных ситуаций, с низким уровнем жизни и высокой преступностью, где люди не могут жить в свое удовольствие, как им того хочется, а постоянно вынуждены вести борьбу за существование.

Также интересно проанализировать, какие из содержащихся в опроснике поступков приписывались определенным ролям, т.е. по каким пунктам та или иная роль получила максимальную оценку. Отметим, что ни в российской выборке, ни в американской не было таких пунктов опросника, по которым идеал получил бы максимальный балл, а презираемая женщина — следующий за ним или наоборот, т.е. не было таких поступков, которые бы в примерно равной сильно выраженной степени приписывались одновременно двум наиболее антонимичным ролям. В то же время если аналогичным образом сравнивать позиции типичной россиянки и типичной американки, то им российскими респондентками в примерно равной сильно выраженной степени было приписано 11 поступков, а американскими — 6, т.е. можно сделать вывод о том, что эти позиции в общественном сознании обеих стран не являются антонимичными.

Был выделен только один пункт, имеющий значимую отрицательную корреляцию для двух выборок (– 0,97): “Помочь сыну уклониться от военного призыва”. Найденное нами исключение лишь подтверждает общее правило, ибо противоположное понимание данной проблемы в России и США, на наш взгляд, связано с обязательной в России службой в армии. В Америке ситуация обязательного

 

74

 

призыва на военную службу может возникнуть только в случае войны, поэтому большинство населения рассматривает эту возможность чисто теоретически и считает, что если избранное ими правительство объявило войну, то надо его в этом поддержать и проявить чувство патриотизма. Служба в армии в любом другом случае — дело сугубо добровольное, и все баллы по этому пункту практически близки к нулю. Можно сказать, что данный вопрос не является конструктом американского сознания. В России с обязательной военной повинностью, общей неблагоприятной обстановкой в армии (неуставные отношения, плохой моральный климат и т.д.) перспектива ухода восемнадцатилетнего сына в армию дамокловым мечом висит над многими российскими семьями.

Анализ приписывания поступков ролям, имеющим различную коннотацию, россиянками и американками свидетельствует о сходных ценностных ориентациях и установках, совпадении положительно и отрицательно оцениваемых сценариев поведения женщины в обществе.

Так, например, респондентки обеих стран высоко положительно оценивают для женщины наличие высшего образования и профессии высокой квалификации. Женщина должна уделять внимание своей внешности, здоровью, заниматься спортом, туризмом, посвящать свободное время творческой деятельности, искусству. Идеальные семейные отношения должны строиться на принципах равноправия.

С точки зрения респондентов обеих стран, женщина не должна заниматься проституцией, пить, курить, употреблять наркотики, рассчитывать на помощь родителей, не желая работать, выходить замуж без любви, по расчету. Отрицательно оценивается женщина бездетная (не желающая иметь детей, полагающая, что лучше прожить жизнь без них) и неверная (изменяющая мужу), женщина, не выполняющая свой долг жены и матери (готовая развестись с мужем-инвалидом или отказаться от ребенка-инвалида).

Можно сказать, что в обеих культурах существуют близкие общечеловеческие ценности и отношение к женщине как к великой силе, способной их реализовать, а потому в наибольшей степени ответственной за эту реализацию.

В то же время выявлены и определенные различия, относящиеся главным образом к предпочитаемым стилям жизни, что проявляется в профессиональном выборе, выборе желаемого спутника жизни.

Так, с точки зрения россиянок, женское счастье особенно полно может быть реализовано в семье. По их мнению, счастлива женщина, имеющая возможность посвятить свою жизнь семье, быть домохозяйкой, заниматься рукоделием, кулинарией.

Американские респондентки, наоборот, считают, что женское счастье достижимо в профессиональной самореализации. Наиболее удачными для женщины областями карьеры, с точки зрения американок, являются медицина, средства массовой коммуникации или наличие своего собственного дела.

Кроме того, в американском общественном сознании негативно оценивается человек страдающий, который на вопрос “как дела?” не может ответить “о'кей”.

Графическая форма представления данных существенно облегчает анализ и интерпретацию данных. Можно выделить и наглядно изобразить некоторые смысловые блоки. К таковым были отнесены пункты опросника, отражающие отношения женщин к браку и выбору мужа и профессиональному самоопределению. Нас интересовало, насколько допустимым является тот или иной поступок, жизненный сценарий непосредственно для самих респонденток. Для представления на графиках нами использовались данные из столбца, соответствующего рефлексивной позиции я сама для представительниц обеих стран (рис. 1). Отметим как факт, что при ответах на большинство вопросов анкеты российские женщины были более категоричны (давали более выраженные оценки и реже использовали

 

75

 

промежуточные баллы) по сравнению с американками. Эта тенденция отчетливо продемонстрирована на рисунке. Столбцы, отражающие оценки, данные российскими женщинами, существенно больше по сравнению с соответствующими столбцами американской выборки. Тот же факт зафиксирован при сравнении ответов российских женщин и мужчин (последние, подобно американским женщинам, были более осторожны в своих суждениях). Однако ответы американских мужчин похожи по характеру на ответы российских женщин (более частое использование максимальных по модулю оценок).

Среди пунктов опросника был ряд суждений, отражающих брачные предпочтения женщин, возможные в обеих странах. Выбор мужа, когда речь идет не о конкретном человеке, а о социальной страте, характеризуемой в терминах профессии, материального положения, этнической принадлежности и т.д., тесно связан с выбором женщиной наиболее предпочтительного образа и стиля жизни. Выбор мужа — это персонифицированный выбор жизненных ценностей и норм. Таким образом, анализ брачных предпочтений позволяет оценить систему ценностных ориентаций и является одним из наиболее популярных направлений кросскультурных исследований [2].

Как видно из рис. 1, наиболее предпочтительным для российских женщин является брак с человеком более высокого социального статуса (0,63) и чуть меньше — с простым человеком, хорошим хозяином, живущим “земными” проблемами (0,44). В этих сценариях замужества просматривается желание найти в браке безопасность, стабильность, гарантированный жизненный уровень либо за счет более высокого статуса мужа, либо за счет того, что он сам будет решать все эти вопросы. Первый вариант рассматривается россиянками как наиболее типичный для Америки, а второй для России. Сами же американки брак с человеком более высокого социального статуса также оценили положительно (0,24). Для американской женщины (особенно не работающей) такой брак позволяет подняться по социальной лестнице и достаточно распространен. В большинстве случаев в США статус замужней женщины (даже работающей) определяется статусом (профессией, должностью) ее мужа. Однако в такой ситуации вероятность того, что семейные отношения будут строиться на принципах равноправия, существенно уменьшается. Наиболее предпочтителен для американок муж-бизнесмен (0,32). В стабильном обществе, с возможностью без особого риска вести свой бизнес, образ хорошего хозяина, живущего “земными” проблемами, достаточно близок образу бизнесмена, имплицитно присутствует в нем. Однако последний более понятен и конкретен, вероятно, поэтому пользуется большим предпочтением у американских женщин. В России стать женою бизнесмена может означать отказ от спокойной гарантированной жизни, самостоятельное, в одиночку решение всех домашних проблем, сознательное принятие ситуации, в которой риску подвергается не только ее муж, но и сама женщина и ее дети.

Отметим, что российские респондентки (большинство из которых москвички и достаточно свободны от национальных предубеждений) положительно относятся к перспективе выйти замуж за человека другой национальности. Американки отнеслись к этому пункту нейтрально. Проблема взаимоотношения между представителями различных национальностей менее актуальна по сравнению со взаимоотношениями между представителями различных рас, религиозных конфессий, стран.

Выйти за человека другой расы можно только по большой любви, наибольший балл в этом пункте получила счастливая женщина. Для россиянок такая возможность отвергается скорее всего просто потому, что представителей других рас в нашей стране не так много.

Что касается выхода замуж за иностранца, то американки однозначно связывают

 

76

 

 

 

Рис 1. Брачные предпочтения российских и американских женщин

Вопросы:

1. Выйти замуж за человека более высокого социального статуса

2. Выйти замуж за простого человека, хорошего хозяина, живущею “земными” проблемами

3. Выйти замуж за человека другой национальности

4. Выйти замуж за любимого человека с очень низкими доходами без перспективы их увеличить

5. Выйти замуж за бизнесмена

6. Выйти замуж за человека, посвятившего свою жизнь науке

7. Выйти замуж за человека искусства (музыканта, поэта, артиста)

8. Выйти замуж за иностранца и уехать жить за границу

9. Выйти замуж за военнослужащего

10. Выйти замуж за политического деятеля

11. Выйти замуж за рабочего

12. Находиться на содержании у состоятельного мужчины

13. Выйти замуж за “звезду” (спорта, эстрады, кино)

14. Выйти замуж без любви, по расчету

15. Выйти замуж за фермера

16. Выйти замуж за человека другой расы

17. Не выходить замуж, полагая, что лучше прожить жизнь одной

18. Выйти замуж за глубоко религиозного человека

19. Выйти замуж за представителя криминальных структур

 

77

 

такой поступок с любовью, а потому — с женским счастьем. Они считают, что выйти замуж за иностранца и уехать жить в его страну можно только в результате истинно большой и счастливой любви. Максимальным баллом (0,34) возможность совершения этого поступка была оценена для счастливой женщины. Американские респондентки считают такую ситуацию достаточно типичной для любой страны — любовь не знает границ. Презираемая женщина получила у американок практически нулевой балл по этому вопросу (0,03): “Кто же ее замуж возьмет, если она презираемая?” Однако, оценивая позицию я сама, в среднем респондентки высказались отрицательно (–0,20). Возможно, им оказалось трудно отвечать на этот вопрос теоретически. До тех пор, пока женщина не встретит того иностранца, которого полюбит и будет готова уехать с ним в другую страну, она думает, что именно для нее такая ситуация маловероятна, хотя если кто-то другой так поступит, то в этом нет ничего плохого.

Россиянки к этому поступку отнеслись амбивалентно. Это единственный возможный выбор, получивший максимальные баллы одновременно для счастливой и презираемой женщины (у американок похожую амбивалентную реакцию вызвал пункт “выйти замуж за человека другой расы”). Многие наши соотечественницы считают брак с иностранцем единственной возможностью попасть в “капиталистический рай”, избавиться от проблем и трудностей российской действительности и мечтают о принце на белом “мерседесе”, который может составить счастье любой женщины. В России процветает большое количество брачных контор, подыскивающих для россиянок мужей из Америки, Канады, Европы, Японии. С другой стороны, представления о женщине, собирающейся замуж за иностранца, тесно коррелирует в общественном сознании с образом “интердевочки”, т.е. валютной проститутки, который россиянками определенно не одобряется. Оценка с позиции я сама у россиянок (– 0,32) сходна с оценкой американок. Возможно, здесь та же ситуация: трудно представлять эту ситуацию гипотетически. Поступать как презираемая женщина не хочется, а в то, что ты сама можешь найти в этом свое счастье, — не верится.

Существенная разница в выборе у российских и американских женщин касается отношения к замужеству с человеком, имеющего низкие доходы. Россиянки для себя лично оценивают такую возможность положительно. Здесь сказывается идеологема советского времени, акцентирующая внимание на личностных качествах человека, а не на его материальном положении, и даже противопоставляющая первое второму [41]. Тем не менее роли идеальной и счастливой женщины имеют по этому пункту хоть и положительные баллы, но их значения являются более низкими, что свидетельствует о динамике ценностных ориентаций россиян в сторону ценностей капиталистических стран: “Если ты такой умный (добрый, хороший и т.д. — за что тебя можно любить), то почему ты не такой богатый?” Такой брачный выбор американской женщине (и это согласуется с ответами самих американок), с точки зрения россиянок, не свойственен. Однако руководствоваться только материальными соображениями по-прежнему считается неверным — так поступает презираемая женщина.

Сравним различия между ответами на вопрос о возможности выхода замуж за человека искусства и ученого. Хотя усредненные баллы, выставленные россиянками по этим вопросам, различны, ранговые ряды ролей по величине полученной оценки в обоих случаях для российской выборки совпадают, и оценивается этот выбор положительно. По мнению россиянок, престиж иметь такого мужа носит общемировой характер, не случайно типичная американка (как воплощение общественного успеха) по этим шкалам получила наибольший балл. Ситуации с ранжированными ответами американок также похожи между собой и близки к российским. Однако для позиции я сама

 

78

 

возможность выйти замуж за человека искусства оценивается отрицательно для россиянок (– 0,03) и положительно для американок (0,05), а брак с человеком науки, наоборот, американки оценивают отрицательно (– 0,03), а россиянки положительно (0,18). С одной стороны, это объясняется тем, что в России среда ученых традиционно считается более демократичной, а у людей искусства, как сейчас принято говорить, своя “тусовка”, их мир в общем-то закрыт для посторонних. В Америке профессорская среда более рафинирована и изолирована, а круг музыкантов, поэтов, артистов более широк и потому более проницаем. С другой стороны, положительный балл возможности брака с человеком, посвятившим свою жизнь науке, полученный на российской выборке, свидетельствует о сохранении ценности науки как стиля жизни, социальной страты в самой России. Быть женой ученого по-прежнему престижно и почетно, несмотря на все разговоры о бедственном положении отечественной науки.

Американская женщина сама, если захочет, посвятит свою жизнь науке, а муж пусть будет бизнесменом или рабочим. Так, в нашей стране оценивается отрицательно перспектива брака с рабочим, профессия рабочего не является ни престижной, ни хорошо оплачиваемой. Положение рабочего в Америке сильно отличается от положения рабочего в России. Американский рабочий — это, как правило, высоко квалифицированный профессионал, хорошо обеспеченный материально и вследствие этого живущий интересно и разнообразно. Как правило, рабочие, имеющие достаточно высокий заработок, но не являющиеся собственниками своего труда, имеют нормированный рабочий день и могут позволить себе много времени уделять семье (в отличие от ученых, посвящающих свою жизнь науке и потому имеющих гораздо меньше свободного времени).

Положительное отношение американок и негативное россиянок к возможности выйти замуж за “звезду” при общей достаточно нейтральной оценке теми и другими такого поступка, на наш взгляд, также объясняется большей закрытостью этого круга людей от посторонних в России и большей диффузностью в Америке.

Во всех остальных позициях мнения наших соотечественниц и американок сходятся: они не видят себя в роли жены представителя криминальных структур, глубоко религиозного человека, фермера, политического деятеля, военнослужащего, не хотят выходить замуж без любви, а также остаться одной, без мужа.

Наиболее предпочтительным и высоко оцениваемым как для россиянок, так и для американок является возможность иметь высшее образование или профессию высокой квалификации, в то время как занятие низко квалифицированным трудом, работа по рабочей или сельскохозяйственной специальностям оцениваются отрицательно. Однако стоит отметить, что, как и в предыдущем случае, американские женщины более сдержаны в своих оценках как предпочтений, так и отвержений. Кроме того, в мотивации американских женщин иметь профессию высокой квалификации на первый план выходит высокая зарплата, сильно коррелирующая в США с требуемым уровнем подготовки и образования. Российской ментальности в этом плане более свойственен акцент на самореализацию и повышение самооценки.

Отметим большой разрыв между мнением россиянок и американок по вопросу привлекательности работы в государственном учреждении. Работа в государственном учреждении в России означает некоторую стабильность, пусть не очень высокую и регулярно выплачиваемую, но гарантированную государством (хотя бы на бумаге) заработную плату. Несмотря на то, что государство столько раз объявляло “дефолт” своим гражданам, они по-прежнему верят ему. Для женщин особенно важны различные льготы, предоставляемые в государственном учреждении (больничные листы по уходу за

 

79

 

Рис. 2. Профессиональные предпочтения российских и американских женщин

Вопросы:

1. Иметь высшее образование или профессию высокой квалификации

2. Работать в государственном учреждении

3. Посвятить свою жизнь профессиональной карьере

4. Работать в сфере воспитания и образования (воспитателем, учителем и т.д.)

5. Работать в сфере бизнеса

6. Работать в сфере науки

7. Посвятить свою жизнь семье, быть домохозяйкой

8. Иметь свой собственный бизнес

9. Работать в сфере массовой коммуникации (журналистом, редактором, диктором)

10. Работать в сфере медицины (врачом, медсестрой)

11. Работать руководителем (предприятия, организации, учреждения)

12. Работать в сфере искусства (актрисой, художником, писателем и т.д.)

13. Работать в сфере торговли и услуг (продавцом, официантом, парикмахером и т.д.)

14. Работать в сфере сельского хозяйства

15. Работать в сфере производства (на фабрике, на заводе) по рабочей специальности

16. Заниматься низко квалифицированным, мало оплачиваемым трудом

17. Стать моделью, участвовать в конкурсах красоты

18. Иметь традиционно мужскую профессию (в армии, службе безопасности и т.д.)

19. Стать профессиональной спортсменкой

20. Нигде не работать, рассчитывая на помощь родителей

21. Стать профессиональным политическим деятелем

22. Посвятить свою жизнь религиозному служению (в монастыре, секте)

23. Заниматься проституцией

 

80

 

ребенком, дотации на детей и т.д.). Для американских женщин так вопрос не стоит. Работая в частных фирмах, они так же защищены законом, как и в государственном учреждении, а поскольку работать в государственном учреждении можно кем угодно — от начальника до уборщицы, то и оценивается такая перспектива нейтрально.

Кроме того, в России в частных фирмах на привлекательные должности предпочитают нанимать мужчин, поэтому здесь при оценке того, насколько российским респондентам свойственно работать в государственном учреждении, по всей видимости, сыграл роль фактор доступности.

Перспективы посвятить свою жизнь семье, быть домохозяйкой или сделать профессиональную карьеру рассматриваются как возможные для жизненного сценария в обеих странах. Однако стоит отметить, что “американские” столбики по этим пунктам чуть выше “российских”. Возможно, это связано с тем, что россиянки, как правило, вынуждены заниматься и профессиональной деятельностью, и вести домашнее хозяйство. Американские женщины либо ведут домашнее хозяйство, либо работают и тогда имеют помощницу по хозяйству. При этом делают они то или другое по собственному выбору, что всегда оценивается субъективно более привлекательно, чем ситуация, когда выбор совершается в связи с обстоятельствами (даже не выбор, а выполнение всех функций).

Привлекательна и для россиянок, и для американок работа в сфере бизнеса. Но для американских женщин эта сфера более привычна, в то время как для российских более привычна и традиционна занятость в сфере образования.

Различие по возможности работы в сфере науки — предпочтительной для россиянок и скорее отвергаемой американками, еще раз (как и в случае с брачными предпочтениями) подчеркивает привлекательность науки и большую доступность и открытость для вхождения в эту сферу в России.

Различия между ответами о возможности иметь свой собственный бизнес и работать руководителем свидетельствуют о большей профессиональной и социальной активности американских женщин. Наши соотечественницы в большей степени склонны видеть себя в роли помощников, чем в роли самостоятельных лидеров на работе и в обществе.

Интересно отметить также расхождения по вопросу отношения к традиционно мужским профессиям: негативное у россиянок и позитивное у американок. Сказывается распространенность в США работы женщин по престижным мужским специальностям, требующим хорошей подготовки и высокой квалификации — в армии, службе безопасности, морском флоте и т.д. В США благодаря сильному влиянию идеологии феминизма женщина при устройстве на любую работу имеет равные с мужчиной права, это позволяет им успешно конкурировать именно в привлекательных, престижных специальностях. В России женщины также имеют мужские специальности, но только не требующие квалификации, непривлекательные, мало престижные, низко оплачиваемые, часто вредные для здоровья (ремонтные рабочие, строители, грузчики). Поэтому в России и сложился негативный имидж мужских профессий, доступных для женщины.

Возможность стать профессиональной спортсменкой или моделью оценивается в обеих странах скорее положительно, но в силу того, что среди нашей выборки таковых практически не было, а человеку с улицы попасть в эту среду трудно в силу ее закрытости и элитарности, позиция я сама, отражающая возможность такого сценария для самого респондента, была оценена отрицательно.

Наиболее негативно и как неприемлемое для себя опрошенные и россиянки, и американки оценивают занятие проституцией.

Кроме социальных общественных ролей, реализующихся в профессии и замужестве, каждая из женщин является

 

81

 

дочерью, женой и матерью. Эти роли в большей степени детерминированы личностными характеристиками, и тем не менее существует некоторый ограниченный набор сценариев этих ролей, задающий определенные культурные стереотипы.

Целый ряд вопросов в анкете касался отношений в семье. И российские, и американские женщины наиболее предпочтительными считают равноправные отношения в семье. Возможность быть главой семьи оценивается нейтрально, однако американки видят себя в этой роли чаще, чем россиянки, предпочитающие (как и в профессиональной сфере), чтобы ими командовали. По всей видимости, роль главы семейства российские женщины видят в финансовом обеспечении, в то время как американки более последовательны и финансовую проблему также предпочитают решать на принципах равноправия.

К брачным изменам и россиянки, и американки относятся отрицательно. Однако американские женщины скорее простят своего супруга и более строги по отношению к себе. Американцы более строго и ответственно подходят к проблеме брака. Возможность развода американские женщины допускают только по причине алкоголизма, в то время как для российских женщин достаточно распространенным является развод с нелюбимым мужем даже при наличии детей, причем с точки зрения россиянок развод в гораздо большей степени свойственен американской культуре с их феминизмом и женской независимостью, чем российской, но служит нашим соотечественницам некоторым идеальным образцом.

Факторно-аналитическая обработка. Анализ результатов факторной обработки каждой из четырех матриц в отдельности (российских и американских женщин и мужчин) показал, что факторные структуры, полученные в результате факторной обработки матриц российских мужчин и российских женщин, близки между собой в сравнении с аналогичными структурами выборки американских мужчин и американских женщин. Различия между факторными структурами, определяемыми на основе одного и того же пола, выражены в гораздо меньшей степени, чем различия между факторными структурами, определяемыми для одной и той же страны.

Этот результат подтверждает нашу гипотезу о том, что представления людей о нормах и правилах женского поведения в большей степени детерминируются культурой, а не гендером. Другими словами, стереотипы, требования, предъявляемые к тем или иным женским ролям представителями одной и той же страны, мужчинами и женщинами, имеют гораздо больше общего, чем стереотипы только женщин из разных культур (если сравнивать их между собой); то же относится к мужским выборкам.

В результате факторизации было выделено три наиболее значимых фактора. Первый фактор объясняет 39,3 % общей дисперсии. Его положительный полюс образовали пункты (с указанием их факторных нагрузок):

 

50. Строить взаимные отношения в семье на принципах равноправия            0,90

3.   Иметь высшее образование или профессию высокой квалификации        0,86

80. Уделять внимание своей внешности, здоровью                                               0,83

81. Заниматься спортом, туризмом                                                                            0,78

84. Посвящать свободное время творческой деятельности, искусству 0,73

 

Отрицательный полюс первого фактора образовали пункты:

 

57. Завести служебный роман                                                                       –0,98

74. Употреблять наркотики, транквилизаторы и т.д.                              –0,98

39. Выйти замуж без любви, по расчету                                                                 –0,97

56. Изменять мужу                                                                                                        –0,97

44. Развестись с мужем, получившим инвалидность                              –0,97

72. Курить сигареты                                                                                        –0,97

45. Развестись с мужем, узнав, что он болен СПИДом                                       –0,97

62. Не иметь детей, полагая, что лучше прожить жизнь без них                       –0,97

32. Выйти замуж за представителя криминальных структур                 –0,97

 

82

 

76. Временами испытывать желание переменить пол                              –0,96

23. Заниматься проституцией                                                                        –0,96

18. Нигде не работать, рассчитывая на помощь родителей                                –0,95

64. Отказаться от ребенка-инвалида, оставив его в государственном учреждении          –0,95

63. Не имея ни от кого поддержки, отказаться от ребенка в родильном доме                  –0,95

42. Находиться на содержании у состоятельного мужчины                     –0,95

75. Покончить жизнь самоубийством                                                            –0,95

61. Побыстрее выйти замуж, чтобы избавиться от родительского надзора и контроля  –0,93

48. Терпеть насилие со стороны мужа по отношению к себе, оставаясь с ним в браке   –0,93

49. Терпеть насилие со стороны мужа по отношению к дочери

(имеющей другого отца), оставаясь с ним в браке                                                    –0,93

4.   Заниматься низко квалифицированным, мало оплачиваемым трудом          –0,91

67. В случае развода отдать детей на воспитание мужу                                          –0,90

95. Быть лесбиянкой                                                                                            –0,89

73. Употреблять спиртные напитки                                                                 –0,89

46. Не выходить замуж, полагая, что лучше прожить жизнь одной        –0,88

59. Быть заранее согласной с выбором жениха, который сделают родители      –0,88

54. Допускать возможность того, что у мужа могут быть другие женщины      –0,87

9.   Работать в сфере производства (на фабрике, на заводе) по рабочей специальности   –0,84

91. Терпеть дискриминацию по половому признаку со стороны государства, общества   –0,79

 

Анализ семантики пунктов, образовавших оба полюса первого фактора, позволяет интерпретировать его как оценочный: Положительная оценка « Отрицательная оценка (или Принятие « Отвержение).

Второй и третий фактор, объясняющие 26,1 и 12,2 % общей дисперсии соответственно, — униполярны.

Положительный полюс второго фактора образовали пункты:

 

85. Участвовать в общественной или политической деятельности                          0,95

16. Работать в сфере массовой коммуникации (журналистом, редактором,

диктором)                                                                                                                            0,92

87. Быть членом женской организации                                                                           0,91

36. Выйти замуж  за человека другой национальности                                               0,88

13. Работать руководителем (предприятия, организации, учреждения)                  0,88

25. Выйти замуж за человека искусства (музыканта, поэта, артиста)         0,88

14. Иметь свой собственный бизнес                                                                   0,87

31. Выйти замуж  за “звезду” (спорта, эстрады, кино)                                    0,87

26. Выйти замуж  за бизнесмена                                                                                       0,87

68. Усыновить и воспитывать чужого ребенка                                                           0,87

11. Работать в сфере бизнеса                                                                                0,86

92. Реально ощущать поддержку женщин со стороны государства и общества   0,86

86. Выполнять конкретную благотворительную работу в общественно-

социальных организациях (интернатах, приютах, домах милосердия и т.д.)            0,83

40. Выйти замуж  за человека более высокого социального статуса          0,81

22. Стать моделью, участвовать в конкурсах красоты                                   0,80

98. Быть патриоткой своей страны                                                                                   0,80

2.   Посвятить свою жизнь профессиональной карьере                                               0,79

17. Работать в сфере искусства (актрисой, художником, писателем и т.д.)            0,78

51. Быть главой семьи                                                                                            0,77

12. Иметь традиционно мужскую профессию (в армии, службе безопасности и т.д.) 0,77

21. Стать профессиональной спортсменкой                                                    0,75

7.   Работать в сфере науки                                                                                                0,73

52. Иметь отдельные от супруга сбережения                                                   0,72

34. Выйти замуж за глубоко религиозного человека                                      0,71

8.  Работать в сфере медицины (врачом, медсестрой)                                    0,70

27. Выйти замуж  за политического деятеля                                                    0,70

 

Анализ семантики указанных пунктов позволяет интерпретировать второй фактор как фактор социальной активности.

Положительный полюс третьего фактора образовали пункты:

 

83

 

 

Рис. 3. Семантическое пространство этнических авто- и гетеростереотипов (Ф1, Ф2)

(образы российиских и американских женщин в глазах российских и американских женщин и мужчин):

рж – точка зрения российских женщин, рм – точка зрения российских мужчин,

аж – точка зрения американских женщин, ам – точка зрения американских мужчин

 

82. Заниматься рукоделием (шить, вязать, вышивать)                       0,88

24. Выйти замуж  за простого человека, хорошего хозяина,

живущего “земными” проблемами                                                                       0,88

1.   Посвятить свою жизнь семье, быть домохозяйкой                       0,83

53. Считать, что финансовое обеспечение семьи — дело мужа                   0,76

58. В своем поведении руководствоваться традициями и

нормами морали, принятыми в обществе, в котором живет            0,70

 

Третий фактор мы интерпретировали как фактор ориентации на дом, внутрисемейную активность.

На рис. 3 и 4 представлены проекции факторного пространства с указанием семантического содержания выделенных измерений. Координаты точек в пространстве для каждой ролевой позиции российских и американских мужчин и женщин (всего 24 точки) соответствуют полученным этими позициями при факторизации факторным баллам. Как легко заметить из рисунков, оценки большинства ролевых позиций с точки зрения женщин и мужчин, представляющих одну страну, лежат рядом. Кроме того, точки, соответствующие одноименным ролевым позициям, получившим оценки у респондентов обеих стран, образуют достаточно компактные группы, что свидетельствует о достаточно сходных стереотипах и представлениях о гендерном женском поведении в обеих культурах.

 

84

 

 

Рис. 4. Семантическое пространство этнических авто- и гетеростереотипов (Ф1, Ф3) (образцы российских и американских женщин и мужчин):

рж – точка зрения российских женщин, рм – точка зрения российских мужчин,

аж – точка зрения американских женщин, ам – точка зрения американских мужчин

 

Анализируя распределение позиций по первому оценочному фактору, отметим, во-первых, большее позитивное отношение к себе самой у американцев по сравнению с российскими респондентами. Кроме того, по этому фактору идеал для американских респондентов оказывается ближе к реальному образу я сама (или близкой женщины, вообще получившей по фактору оценки максимальный балл). Стоит отметить, что хотя американские респонденты более склонны ощущать себя счастливыми (об этом уже говорилось выше), приятие ими образа счастливой женщины менее выражено по сравнению с россиянами. Возможно, это связано именно с тем, что они считают наличие счастья в жизни нормой, а вот его отсутствие — отрицательной характеристикой. Как и следовало ожидать, в обеих странах респонденты отвергают роли презираемых женщин, причем стоит отметить, что российские респонденты более категоричны в своем отвержении, нежели американские. Типичные женщины оцениваются нейтрально.

Несмотря на кажущуюся антонимичность второго и третьего факторов — эмансипированности, ориентированности на общественную деятельность, социум, с одной стороны, и патриархальности, ориентированности на семью, дом — с другой, в соответствии с результатами исследования эти два типа жизненной активности для женщин в общественном сознании в обеих странах достаточно независимы.

 

85

 

Коэффициент корреляции между этими факторами практически равен нулю (более точно –0,005). С точки зрения респондентов обеих стран для женщины является типичным сочетание в своей жизни дома и работы, семьи и общественной деятельности и успех в этом позволяет ей ощущать себя счастливой. Презираемой женщине не дано ни того, ни другого. Типичная американка оценивается респондентами обеих стран как ориентированная с некоторым преимуществом на социальную активность (причем в большей степени такая оценка была дана российскими респондентами), а типичная россиянка — на внутрисемейную. Отметим, что приоритет социальной активности перед домом и семьей американскими респондентами приписывается идеалу, т.е. оценивается положительно, однако идеальной женщине не следует слишком усердствовать в плане социальной активности.

Зафиксированные сходства и различия в отношении оценок женского поведения, жизненных сценариев и т.д. отражают более глубинные сходства и различия ценностных ориентаций и установок двух культур. Несмотря на большую разницу образа жизни американцев и россиян, тем не менее существуют общие черты развития двух стран. Главное — это сходство геополитического пространства, ощущение своего предназначения в мировом масштабе, осознание себя гражданами сверхдержав. Как только был разрушен железный занавес, столь долгое время разделявший нас, американцы и россияне с обоюдным интересом стали изучать друг друга: решать государственные и политические проблемы, проводить совместные научные исследования, организовывать бизнес, осуществлять культурные проекты и просто общаться. Оказалось, что мы легко находим общий язык, у нас много общих интересов, мы понятны друг другу. Так, на примере нашего исследования не было выделено каких-то возможных поступков, жизненных сценариев, которые бы принципиально по-разному оценивались в наших странах. Мы сходным образом понимаем, “что такое хорошо и что такое плохо”.

Тем не менее наивно было бы полагать, что две культуры, имеющие совершенно различный исторический, политический, экономический “анамнез”, оказались тождественны. Мы говорим на разных языках, Америка — страна эмигрантов, Россия сильна своими вековыми традициями, корнями и предками. Российский менталитет в значительной степени определяется этикой православия, а американский — протестантизма. В российской традиции ценности страдания, жертвенности, в американской — конкретного дела, дающего результаты.

И все-таки мы с надеждой и оптимизмом смотрим на наше будущее сосуществование и со-развитие в нашем общем доме, на планете Земля. Это, несомненно, обоюдовыгодный процесс.

 

1. Аргайл М. Психология счастья: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1990.

2. Арутюнян Ю., Дробижева Л., Сусоколов А. Этносоциология. М.: Изд-во Ин-та социол. РАН, 1998.

3. Джидарьян И.А. Представления о счастье в русском менталитете // Психол. журн. 1997. Т. 18. № 3. С. 13–25.

4. Дубов И.Г. (ред.) Ментальность россиян. М.: АСТ, 1997.

5. Митина О.В. Исследования женского гендерного поведения в социальном и кросскультурном аспектах // Общ. науки и современность. 1999. № 1. С. 179–191.

6. Петренко В.Ф. Психосемантический подход к этнопсихологическим исследованиям // Сов. этнография. 1987. № 3. С. 22–38.

7. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М.: Изд-во МГУ, 1997.

8. Bankart B. Japanese attitudes toward women // J. Psychol.1985. V. 119. P. 45–51.

9. Basow S. Gender stereotypes and roles. CA: Brooks/ Cole Publ. Comp., 1992.

10. Beere C. Gender roles: A handbook of tests and measures. NY.: Greenwood Press, 1990.

11. Beere C. et al. The sex-role egalitarianism scale: A measure of attitudes toward equality between the sexes // Sex Roles. 1984. V. 10 P. 563–576.

12. Bhadra B., Girija P. A scale for the measurement of attitudes towards women // Asian J. Psychol. and Educ. 1976. V. 1. P. 41–44.

13. Bhushan L. Women's social freedom scale // Psychologia. 1981. V. 24. P. 239–243.

 

86

 

14. Bollman S. et al. Family members' perceptions of actual and ideal maternal roles as a function of maternal employment // Perceptual and Motor Skills. 1988. V. 67. P. 185–186.

15. Brannon R. A scale for measuring attitudes about masculinity // Sargent A.G. (ed.). Beyond sex roles. St. Paul, MN: West, 1985. P. 110–116.

16. Buhrke R. Factor dimensions across different measures of sex role ideology // Sex Roles. 1988. V. 18. P. 309–321.

17. Chia R., Allred L., Jerzak P. Attitudes toward women in Taiwan and China: Current status, problems and suggestions for future research // Psychol. Women Quart. 1997. V. 21. P. 137–150.

18. Chia R. et al. Cultural differences in gender role attitudes between Chinese and American students // Sex Roles. 1994. V. 31. P. 23–30.

19. Cota A., Xinaris S. Factor structure of the sex-role ideology scale: Introducing a short form // Sex Roles. 1993. V. 29. P. 345–358.

20. Damji T., Lee C. Gender role identity and perceptions of Ismaili Muslim men and women // J. Soc. Psychol. 1995. V. 135. P. 215–223.

21. Daugherty C., Dambrot F. Reliability of the attitudes toward women scale // Educ. and Psychol. Measurement. 1986. V. 46. P. 449–453.

22. Fine-Davis M. A society in transition: Structure and determinants of attitudes toward the role and status of women in Ireland // Psychol. Women Quart. 1983. V. 8. P. 113–132.

23. Furnham A., Karani K. A cross-cultural study of attitudes toward women, just world and locus of control beliefs // Psychologia. 1985. V. 28. P. 11–20.

24. Galambos N. et al. The Attitudes toward Women Scale for Adolescents AWSA: A study of reliability and validity // Sex Roles. 1985. V. 13. P. 343–356.

25. Gibbons J. et al. Guatemalan, Filipino and U.S. adolescents' images of women as office workers and homemakers // Psychol. Women Quart. 1993. V. 17. P. 373–388.

26. Hinshaw L., Forbes G. Attitudes toward women and approaches to conflict resolution in college students in Spain and the United States // J. Soc. Psychol. 1993. V. 133. P. 865–867.

27. Holfstede G. (Chair). Masculinity/femininity as a cultural dimension // 12th Congress of the Inter-national Association for Cross-Cultural Psychol. Pamplona, Spain. 1991.

28. Hubbard R., Van Ijzendoom M., Tavecchio L. Validation of a questionnaire measuring attitudes toward females' social roles for a Dutch population // Psychol. Rep. 1982. V. 51. P. 491–498.

29. Intons-Peterson M.J. Gender concepts of Swedish and American youth. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1988.

30. Kalin R., Heusser C., Edwards J. Cross-national equivalence of a sex-role ideology scale // J. Soc. Psychol. 1982. V. 116. P. 141–142.

31. Kalin R., Tilby P. Development and validation of a sex-role ideology scale // Psychol. Rep. 1978. V. 42. P. 731–738.

32. Levant R., Wu R., Fischer J. Masculinity ideology: A comparison between U.S. and Chinese young men and women // J. Gender, Culture and Health. 1996. V. 3. N 1. P. 207–220.

33. Levine R., West .L. Attitudes toward women in the United States and Brazil // J. Soc. Psychol. 1979. V. 108. P. 265–266.

34. Loo R., Logan P. Investigation of the attitudes toward women scale in western Canada // Canad. J. Behav. Sci. 1977. V. 9. P. 201–204.

35. Lott B. Women's lives. Themes and variations in gender learning: 2 ed. CA: Brooks/Cole Publ. Comp., 1994.

36. Mead M. Sex and temperament in Three Primitive Societies. N.Y.: Mentor, 1950.

37. Morinaga Y., Frieze I., Ferligoj A. Career plans and gender-role attitudes of college students in the United States, Japan and Slovenia // Sex Roles. 1993. V. 29. P. 317–334.

38. Parry G. A British version of the Attitudes to-wards Women Scale (AWS-B) // Brit. J. Soc. Psychol. 1983. V. 22. P. 261–263.

39. Pleck J., Sonenstein F., Ku L. Masculinity ideo-logy and its correlates // Oskamp S., Costanzo M. (eds). Gender issues in contemporary society. Newbury Park, CA: Sage. P. 85–110.

40. Scher D., Nevo B., Beit-Hallahmi B. Beliefs about equal rights for men and women among Israeli and American students // J. Soc. Psychol. 1979. V. 109. P. 11–15.

41. Shlapentokh D. Lovemaking in the time of perestroika: Sex in the context of political culture // Studies in Comparative Communism. 1992. V. XXV. N. 2. June. P. 151–176.

42. Spence J., Heirnreich R. Masculinity and femininity: Their psychological dimensions, correlates and antecedents. Austin, TX: Texas Univ. Press, 1978.

43. Spence J., Heirnreich R. The Attitudes Toward Women Scale: An objective instrument to measure attitudes toward the rights and roles of women in contemporary society // JSAS; Catalog of Selected Documents in Psychol. 1972. V. 2. P. 667–668.

44. Stanley C., Boots M., Johnson C. Some data on the short version of the Attitudes Toward Women Scale AWS // Austral. Psychologist. 1975. V. 10. P. 319–323.

45. Suzuki A. Egalitarian sex role attitudes: Scale development and comparison of American and Japanese women // Sex Roles. 1991. V. 24. P. 245–259.

46. Thompson E., Pleck J. The structure of male role norms // Am. Behav. Sci. 1986. N 29. P. 531–543.

47. Ventura E. et al. Attitudes towards working wives in an urban setting // Philippine J. Psychol. 1979. V. 12. P. 3–9.

48. Williams J. Psychology of women. Behavior in a biosocial context: 3 ed. N.Y.: W.W. Norton & Comp., 1987.

 

Поступила в редакцию 24.II  1999 г.